***
— Так ты нам расскажешь? Нагиса чувствует, как её плечо сжимают сильнее, и холодная стена за спиной — единственное, что служит ей сейчас надежной опорой. — Ну? Как ты пробилась в менеджеры? — третьегодка буквально нависала над Юми и ждала немедленных объяснений. Подобные вопросы Нагисе, наверное, задавали сотню раз, если не больше. Быть менеджером волейбольного клуба Аобо Джосай — огромная честь и престижная должность. Поэтому многие девушки данной школы просто целыми стопками несли заявления в этот клуб, где им позже отказывали по неизвестным причинам. Юми предполагала, что данной причиной, возможно, является сам Тоору, ведь даже комиссия школы знала о его неадекватных фанклубах с такими личностями, которые после занятий успевали перехватить первогодку перед тренировкой и начинали яро задавать малоприятные вопросы. — Я не пробивалась на эту должность, — уверенно ответила Юми и посмотрела в глаза блондинке, которая любила красить губы ярко-малиновой помадой. — Врёшь, — комментирует другая юная особа, которая наблюдала за происходящим в стороне. — Наверняка есть связи в дирекции. — Меня взяли из-за моих знаний и опыта в волейболе. — Да к чему эта брехня? — Стала злиться та, не позволяя Юми сбежать. — Много ума не надо, чтобы стирать полотенца и подавать бутылки с водой. Или я не права? — Ответственность за благосостояние команды; оказание первой помощи при травмах; ведение должных записей каждую тренировку; стирка формы, уборка спортивного инвентаря и наведение порядка в зале; сортировка результатов матчей; организация связей с другими школами для проведения товарищеских матчей — как-то так, — перечислила всё без единой запинки Нагиса, отчего девушки ошарашенно захлопали глазами. — Даже так, — попыталась вернуть тему разговора организаторша этого сбора. — Если я ещё раз увижу тебя возле Ойкавы-сана, даю слово… — Эй, — бойкий голос заставляет всех обернуться и на секунду забыть о происходящем конфликте. Парень в немного помятой школьной рубашке стоял в трех метрах от девушек и враждебно смотрел на представленную картину. — Она, кажется, ясно выразилась, что не имеет к Ойкаве никого отношения. Грубый и уверенный голос с нотками хрипоты. Юми легко распознает его среди сотни других игроков. Менеджер немедля вывернулась из лап обидчицы и подбежала к своему спасителю, словно потерянный ребёнок. — Кётани-кун, — Нагиса с восхищением посмотрела на недовольное лицо парня. — Ты что, — пафосно улыбнулась одна из девушек, обращаясь к незваному гостю, — её рыцарь? — Свалите, — бесцеремонно попросил тот. — А если нет? — Пожала плечами другая. — Укусишь нас? После такой малоприятной фразы девушки залились громким издевательским смехом. Кентаро сжал ремешок школьной сумки и состроил скорее гримасу отвращения, нежели лицо, наполненное гневом. И лишь Нагиса понимала, что разозлить Кётани по-настоящему — значит получить существенный нагоняй, и его бы не смущало, что объектом жертвы может оказаться старшеклассница. — Если он вас укусит, мы и оттаскивать его не будем, — раздался насмешливый голос Ханамаки. Старший доигровщик Сейджо показался из-за угла школьного здания, а рядом с ним отчего-то довольный Матсукава, который решил продолжить малоприятный разговор за своего товарища: — Вы ведь не на тренировку пришли глазеть? Тогда просим вас удалиться. Девушки переглянулись и без единого возражения направились к воротам школы, при этом иногда оборачиваясь, будто ожидая дополнительных комментариев в свой адрес. Но третьегодки терпеливо дождались их ухода, а после, с оценивающими взглядами посмотрели на менеджера. — И часто они так? — поинтересовался Иссэй. — Нет. Просто сегодня они настроены более враждебно, чем обычно, — задумалась над действиями обидчиц Юми. — Нефиг возле Ойкавы ошиваться, вот и всё, — дерзко заявил Кентаро и отвернулся. — Я не ошиваюсь рядом с ним, — обиженно посмотрела на своего игрока Нагиса. — И вообще, мы видимся в основном только в клубе. — Ага, — как-то неубедительно согласился Кётани. — И провожать тебя, и навещать тебя во время занятий тоже является частью клуба? Кентаро не стал дожидаться ответа, решив, что достаточно осведомлен о близости менеджера и капитана. Доигровщик небрежно пихает обе руки в карманы школьных брюк и спешит в сторону спортзала. Иссэй в этот момент что-то шепчет на ухо Ханамаки и парни начинают смеяться. — Ничего не понимаю, — хмурит лоб Юми. — Неужели ему нравится подражать капризному ребёнку? — Ребенок у нас Ойкава, — поясняет Такахиро. — А Кётани больше напоминает… — Свирепый пёс, — подает вариант Матсукава. — В чём в чём, но наш капитан в кличках разбирается. — Это да, — с улыбкой протягивает Ханамаки и наклоняется к менеджеру, чтобы их лица оказались на одном уровне. — А нашей принцессе-чан нужно быть внимательнее и избегать ненормальных фанаток Ойкавы. — Идёмте, иначе за опоздание нам будет придумывать клички Иваизуми, — предупреждает Иссэй. — Я не хочу что-то вроде "Мусорокавы". — Или "Дерьмокавы", — комментирует другой. Парни с ехидными улыбками начали вспоминать различные клички своего «многоуважаемого» капитана. Девушка тем временем шла между собеседниками и невольно запоминала каждое слово, которое звучало малоприятно и напоминало название каких-то редких животных. В следующий раз, когда капитан посмеет выкинуть что-нибудь непристойное и не здравомыслящее, менеджер непременно воспользуется всеми оригинальными названиями, которые ей сейчас приходится слышать. Сегодняшняя тренировка прошла на удивление быстро и без каких-либо криминальных происшествий. Разве что Кётани по свойственной ему натуре снова рычал чуть ли не на каждого невинного игрока. А Юми была уверена, что после той скромной посиделки в кафе появился прогресс в плане общения с командой. — Прекрати цыкать на Киндаичи, — делает замечание Нагиса и протягивает бутылку с прохладной водой уставшему доигровщику. — Если вы оба окажетесь в основном составе, то придется участвовать в матче против Карасуно и… — Что значит «если»? — не одобрил подобные слова Кётани. — Хочешь сказать, я могу остаться на скамейке запасных? — Нет же, — отрицательно замотала головой Юми. — Я хочу сказать, что вы можете одновременно выйти во время матча, и вам необходимо понимать друг друга. — В этой команде много игроков, — снова перебивает своего менеджера Кентаро. — И меня ведь с легкостью могут отправить на скамейку запасных. Так ведь? В его желтых глазах не читалась агрессия, парень лишь рассуждал о действительном положении вещей, и он прекрасно знал, что Юми уведомлена о всех важных решениях тренера. — Я должен тренироваться ещё больше? — неожиданно интересуется Кентаро, не дождавшись ответа со стороны девушки. — Я, наверное, недостаточно стараюсь, — он резко поднимается со скамейки и возвращает пустую бутылку удивленному менеджеру. — Это, конечно, важно — тренироваться, — снова пытается перегородить ему путь Юми. — Но ты не видишь самого главного! Кётани больше не слушал, потому что давно расставил свои приоритеты. Он уверенным шагом отправился обратно на площадку, а все предупреждения Нагисы безоговорочно уплыли на второй план. Но, не успев отойти на приличное расстояние, Кентаро почувствовал, как его с силой тянут в обратную сторону. Юми упрямо схватила краешек спортивной жилетки парня и теперь с беспокойством смотрела в глаза собеседника. Который сейчас пребывал в неком испуге от таких напористых действий девушки. — Командная работа! — продолжила свою реплику Юми и после отпустила ткань спортивной майки. — Хоть раз, попытайся уделить должное внимание товарищам. За подобной сценой наблюдали и другие игроки, которые ожидали худших последствий от такой ситуации. Но Кётани вместо привычного «свали» или «иди к черту», послушно кивнул головой и ушёл на площадку, оставив всех зрителей пребывать в «легком» недоумении. Юми была несомненно рада такой адекватной реакции, но всё-таки она не была уверена в существенности своих действий — хоть она и старалась донести до него важную и неотъемлемую часть волейбола. Казалось, что это бесполезная затея, которая с самого начала не имела смысла. Менеджер Сейджо ушла домой раньше в связи с новыми просьбами со стороны родителей. В спортивном зале остались лишь третьегодки, а к небольшой компании старших присоединился и Кентаро, которого Иваизуми настоятельно попросил остаться. Они снова разыгрывали мяч, разбившись на две команды. Оттачивали силу атакующего удара и надежность поставленного блока. Кентаро в такие моменты оставалось признать, что все присутствующие, как игроки — серьезные противники, но чувство уважения проявлялось лишь к Хаджиме. — Свирепый пёс-чан, не хочешь отработать атаку? — Тоору с игривой улыбкой смотрел на второгодку и лояльно подбрасывал мяч, пока остальные переводили дух на скамейке запасных. Кентаро оглянулся по сторонам, будто в поиске оправданий или причин, по которой бы он мог отказать малоприятной для него личности. Но, зная умения и талант Ойкавы, доигровщик соглашается, посчитав это полезной, хоть и не разумной идеей. Спустя несколько попыток Кётани вновь убедился в несравненном таланте Ойкавы. Мячи были поданы идеально, и в точности достигали нужной точки. А вот Тоору подобного чувства удовлетворения не испытывал, хоть его подопечный и старался, но до десяти баллов его атаки не доходили. — Почему играешь не в полную силу? — с обидой в голосе интересуется Ойкава, пока его товарищ пытался отдышаться после мощного прыжка. — Чё? Кётани резко поднял голову, отчего Тоору подскочил в испуге, а после посмотрел в сторону скамейки запасных, чтобы убедиться в присутствии главного дрессировщика команды. К его счастью, Иваизуми был рядом, и сейчас беззаботно о чём-то болтал с Матсукавой. — Ты словно расслабился, — поясняет уже более спокойным голосом Ойкава. — Что с тобой? Неужели устал? — Не устал я, — отрезает уверенным голосом Кентаро. — А может, всё дело, — Тоору задумчиво обвёл взглядом площадку, а после, хитро улыбаясь, добавил: — Наверное, всё дело в Исе-тян. Верно? — оценивающе посмотрел на второгодку капитан, ожидая интересной реакции. — Что ты несешь? — на крайне низком тоне интересуется доигровщик. — В отличие от тебя, я не навязываюсь к ней. — Я и не навязываюсь, — мотнул головой Ойкава. — Я лишь присматриваю за ней. Как-никак, она наш менеджер, а в Сейджо их никогда раньше не нанимали. Надо беречь такой ценный экземпляр. — Не нужно за ней присматривать, — отвечает Кентаро. — Лучше следи за своими неадекватными поклонницами. Ойкава нервно ухмыляется, потому что подобные слова ему говорили и другие товарищи, ведь весь девичий балаган иногда сильно мешал своим присутствуем на тренировках. Но Тоору это никогда особо не заботило. Главной проблемой сейчас была именно Нагиса, которая тщательно рушила всю его идеально продуманную стратегию. Ведь девушка так старательно пытается ввести одного упрямца в команду, что не замечает, как стиль игры Кентаро стремительно меняется. Но капитан, вглядываясь в недовольное и напряженное лицо подопечного, решает применить совершенно другой подход. — Какое мне дело до поклонниц, — улыбнулся уголками губ Ойкава и оценивающе посмотрел в дикие глаза Кётани. — Если есть Иса-тян. Последняя фраза выбивает из колеи окончательно. Кентаро не в состоянии контролировать свои действия. Второгодка стремительно приближается к капитану с явными намерениями поединка. Но Ойкава ловко протягивает мяч вперёд и вводит разгневанного игрока в ступор. — Давай ещё пару раз проведем атаку, — беззаботно улыбается Тоору, пытаясь напомнить товарищу о происходящей тренировке. Кентаро соглашается и возвращается к нужной позиции. Идеально сделанный для него пас оказывается отличным вариантом, чтобы возмести весь накопившийся гнев на волейбольном мяче. Звук от атакующего удара раздается на весь зал и привлекает внимание остальных присутствующих. Кётани пытается отдышаться и оттягивает ткань влажной футболки, а капитан Сейджо с довольной улыбкой смотрит на мяч, который уже был на другом конце зала. Ведь именно такого результата он добивался. Всё шло по плану.***
Тишина. Подозрительно мертвая тишина, и эта отвратительная пустота. И только натянутая волейбольная сетка разбавляет эту непонятную обстановку. Неожиданно раздаются звуки мяча, который будто отбивают об лакированный пол. Удар, а за ним и следующий. Эти звуки складываются в секунды. Они тягостны. И с каждым ударом становятся более невыносимыми. Кётани не выдерживает: — Хватит! — кричит он и сжимает руки в кулак, так, что вены на запястьях начинают заметно выделяться. — Почему? — слышится вопрос, и звуки ударов прерываются. — Ведь твоя игра восхитительна. Кентаро знает этот голос слишком хорошо. Парень оглядывается по сторонам и пытается найти её… — Твоя игра восхитительна, — снова повторяет девушка. Кётани подходит к волейбольной сетке и замечает на той стороне знакомый образ. Граница между ними хоть и представлена жалкими веревками, но доигровщик почему-то не решается перейти на то поле. Белый фон словно окутал её образ. И парень смутно видит очертания её лица. Но её милую и лёгкую улыбку сложно не заметить. — Иса, — обращается к ней Кентаро и хватается правой рукой за сетку, цепляясь пальцами за крепко натянутые веревки. На секунду Кентаро забывает о происходящем, и внимательно всматривается в эту улыбку. Неожиданно картина меняется. На бледной щеке менеджера показывается кровь. Алая тонкая дорожка медленно доходит до аккуратного подбородка, а после падает тяжёлой каплей и теряется в этой пустоте. Кентаро с ужасом следит за происходящим и чувствует, как в груди всё невыносимо сжимается. — Сыграй для меня ещё раз, — просит Юми, не отпуская эту улыбку, пока по её щеке скатываются новые алые капли. Веревки резко обрываются и распадаются на тысячу тонких нитей. Кровь огромными пятнами медленно расплывается на белом фоне. — Иса! Кентаро вскакивает с необъяснимым ужасом в глазах. Тяжесть в груди не даёт возможности привести дыхание в порядок. Холодный пот по спине делает происходящее ещё более отвратительным. Парень хватается за голову обеими руками и старается привести себя в чувства. Этот паршивый сон. Этот до боли отвратительный сон запомнится ему на всю жизнь.