Прикосновения и откровения играют важную роль.

Взгляд ее серо-голубых глаз манил меня. Прикосновение ее белоснежной кожи возбуждал меня. Улыбка ее розовых губ делала меня счастливым. И с тех самых пор я признался, что влюбился. Сидни с каждым моментом беседы становилась интересным собеседником, а потом и вовсе — примером для лицезрения. Признаюсь, каждый раз я хотел смотреть на нее все больше и больше, чего бы это мне не стоило: воды, огня и жестокого преступления. Моя встреча с ней, точнее неожиданное столкновение на улице, поменяло мою жизнь в другую сторону. В комнате царила глубокая темнота и гробовая тишина. Но только из окна были видны малые огни мегаполиса, которые все же никак не попадали в окно. Я чувствовал, как девушка подходила ко мне все ближе и ближе, кладя свои руки мне на плечи. Несмотря на темноту, в которой было не комфортно находиться, я ощущал все: ее дыхание, прикосновения. В душе я был уверен, что она смотрит на меня, подняв слегка голову вверх, и от этого я улыбался. Скрыть улыбку, даже в темноте, где тебя не видно, было сложнее, чем я думал. Этот момент запоминался, как "прикоснись и все узнаешь". Но правда о прошлом была не так важна, как настоящее. Время летело медленно, а каждую секунду мы то и дело, старались изо всех сил изучить друг друга, прикасаясь прохладными пальцами к коже. Положив правую руку на грудную клетку Белле, я чувствовал, как глубоко дышит она. — Извини, — произнес тихо я, подразумевая, что мои ледяные ладони будут неприятны ей. — Тебе не за что извиняться, — тут же ответила блондинка, запустив свои пальцы в мои волосы. — Раньше я был не тем, кем я являюсь сейчас, — откровения не входили в планы этого вечера, но так получилось. — И, возможно, ты все равно разочаруешься во мне, спустя какое-то время. — Нам всегда есть, что скрывать, — блондинка положила свою голову мне на грудь, прижавшись ко мне как можно ближе, — ты любишь меня? Обняв девушку, я опрокинул и свою голову на ее макушку: — ты же знаешь, что да. — Тогда нам не о чем больше разговаривать, — последнее, что она произнесла, перед тем, как все окончательно изменилось у нас.