Шерлок уже готов был развернуться и уйти, когда оглушающая музыка вдруг вырвалась из душного паба и прорезала холодный ночной воздух. Этот день и без того был безумно тяжёлым; Джон с самого утра носился по квартире, украшая её, готовил чай, да и в принципе находил все возможные способы прикоснуться к Шерлоку. Вот оно, — то самое сводящее с ума влияние праздников, продолжавшееся вплоть до Дня подарков, в то время как самому Шерлоку ещё долгое время предстояло тосковать сильнее обычного, вспоминая прикосновения тёплых пальцев к своему запястью. А теперь он ещё и должен был терпеть ярдовцев, кошмарный паб и несомненно собиравшегося флиртовать с женщинами-офицерами и другими сотрудницами Джона.
Отвратительно.
Джон замер на пороге, подпирая здоровым плечом тяжёлую деревянную дверь, потирая руки друг о друга в попытке их согреть.
Что-то в выражении лица Шерлока, должно быть, выдало его намерения, потому что Джон тут же прищурился.
— Ну уж нет, даже не думай бросить меня здесь одного, — предупредил он. — Между прочим, это всё твоя вина.
Шерлок неверяще усмехнулся.
—
Моя вина? Если помнишь, именно
я предложил отправить это чёртово приглашение в мусорное ведро. Мы здесь только из-за твоих угрызений совести.
— Наши имена принимали участие в жеребьёвке просто потому что Лестрейд хотел отомстить тебе за то, что ты вытворил в зале суда в прошлом месяце. Более того, всех уже распределили. Если мы уйдём, два человека на вечеринке останутся без подарка от Тайного Санты. Два человека, которых мы на самом деле считаем своими друзьями.
— Бессмысленная традиция.
— Тем не менее, ты собираешься принять в этом участие, — отозвался Джон, уже утаскивая Шерлока за собой, крепко удерживая его за локоть. — Мы просто зайдём туда, немного выпьем, вручим им свои подарки, и если после этого тебе всё же захочется уйти, то так мы и сделаем.
— Ты так говоришь об этом, словно есть шанс, что я захочу остаться, — проворчал Шерлок, но всё же позволил себя увести. Рука Джона переместилась с локтя Шерлока на его поясницу, и любое неверное движение могло заставить его переосмыслить это действие. Внешне ему идеально удавалось сохранять маску презрения и безразличия, но мысленно же он задавался вопросом, можно ли ему придвинуться чуточку ближе или же это отпугнёт Джона и заставит его убрать руку?
Спорный момент. Но стоило только переступить порог арендованной Ярдом для вечеринки комнаты в дальней части паба, как рука исчезла. Джон направился к барной стойке, по пути кивая каждому встречному знакомому, как и всегда делая вид, будто ему действительно по душе принудительное социальное взаимодействие, а затем, добравшись, наконец, до своей цели, он заказал два скотча. Когда же Джон выжидающе прислонился к стойке, Шерлок попытался прочесть язык его тела: бёдра были слегка разведены, ступни — направлены в стороны, не указывая ни на кого конкретно, но расстояние между ним и Шерлоком оставалось чересчур незначительным, чтобы производить впечатление, будто он пришёл сюда один. То есть, не было никаких сигналов о поиске спутницы на вечер, никаких попыток сохранить определённую дистанцию, как это случалось раньше. Но в то же время Джон не склонялся к нему слишком близко. Любопытно.
Бармен вернулся с напитками, и Джон принял их с благодарностью, после чего, наконец, полностью повернулся лицом к Шерлоку. Он достал из кармана куртки две квадратные коробочки, по размеру не превышавшие ладонь, и впихнул одну из них Шерлоку в левую руку, а напиток — в правую.
— Иди, вручи это Лестрейду, потом найдёшь меня. И если ты по-прежнему будешь абсолютно несчастен, мы уйдём отсюда, — сказал он, ударяясь краешком своего бокала о бокал Шерлока, одаривая его едва заметной и таинственной улыбкой, которую в последнее время стал применять всё чаще и чаще. — Я должен отыскать Молли. И будь повежливее, пожалуйста. Это ведь Рождество.
И с этими словами он растворился в толпе галдящих, подвыпивших и плохо танцующих ярдовцев.
Шерлок вдруг почувствовал, как комната, вместе с перемешавшимися голосами и приторными напитками, начала сужаться, утопая в его собственных полусформировавшихся надеждах.
Это ведь Рождество.
Рождественское настроение Джона вполне способно попросту его убить.
Но Шерлок отогнал все эти мысли. Расправиться с поставленной задачей. И вернуться домой. С Джоном или же без него — не имеет значения.
(Это было ложью, но он позволил себе не зацикливаться на ней).
Лестрейд обнаружился на другом конце комнаты, оживлённо беседующим с младшим офицером, который сразу же решил ретироваться, завидев приближающегося Шерлока. Лестрейд озадаченно проследил за направлением его взгляда, и выражение его лица сразу же прояснилось, когда он понял, кто именно стал причиной столь внезапной смены настроения.
— Шерлок! — воскликнул он, крепко хлопая его по плечу, явно пребывая навеселе. — Рад, что ты смог прийти, правда рад.
— Будто это не ты сделал всё возможное для того, чтобы мы обязаны были сюда явиться. Пожалуйста, просто забери свой подарок, чтобы Джон согласился уйти.
— О, не так быстро, приятель. Ты тоже должен забрать свой подарок. И так уж вышло, что мне выпало твоё имя. — Какое-то время он пытался что-то отыскать в карманах своего пиджака, а затем вдруг издал победное «ага!», когда, наконец, смог выловить серебристо-голубой конверт. — Вот ты где!
— Прелестно, — буркнул Шерлок и сунул его в карман своего пальто, глазами тут же принимаясь искать Джона. Дело сделано. Быть может, теперь они смогут вернуться домой и насладиться каким-нибудь приятным напитком вне паба, полного ярдовцев, тупость которых зашкаливает…
— Э-э, Шерлок, — произнёс Лестрейд, сжимая его плечо и внезапно выглядя более трезвым, чем когда-либо ещё. — Тебе лучше открыть его сейчас, приятель. Обещаю, тебе понравится.
И было что-то такое в его глазах, в тоне его голоса, что заставило Шерлока повиноваться. Напоследок одарив Лестрейда скептическим взглядом, он поддел клапан конверта пальцем и отодрал его, нетерпеливо срывая печать. Внутри была одна только плотная открыточка, по краям украшенная рельефными серебряными снежинками, а в центре её (почерк определённо принадлежал Лестрейду) красовалась аккуратно выведенная надпись:
Джон Ватсон влюблён в тебя.
Счастливого Рождества.
В голове у Шерлока не осталось ни единой мысли.
Мир под его ногами значительно пошатнулся.
— Это что, какая-то злая шутка? — с трудом и надорванно прошептал он, пока его взбунтовавшееся сердце разгоняло нарастающую панику по венам, непрерывно отбивая:
Меня раскрыли. Меня раскрыли и он всё знает он всё знает он…
— Эй-эй-эй, Шерлок, дыши, ладно? Никакая это не шутка. Я бы никогда не стал… Не на эту тему точно, — он прочистил горло и отвернулся. Чувство вины. — Послушай. Тебе хорошо известно, что мы с Джоном иногда ходим в паб.
— Каждый четверг по вечерам, если только нет никаких дел, — пробормотал он, несмотря на сжимающиеся в груди тиски. Если бы только он мог этому воспрепятствовать…
Лестрейд рассмеялся. — Да, именно. Потому что Джону нужен кто-то, с кем он может поговорить начистоту, верно? Кто-то, кто понимает.
Шерлок покачал головой, сбитый с толку.
— Понимает что?
— Тебя. Его. Кто-то, кто знает тебя и кто не сочтёт его психом по той простой причине, что вы вместе.
Шерлок зацепился за саму формулировку: — Мы
не вместе.
— Но он
хочет быть с тобой. Я охренеть сколько времени убил на то, чтобы заставить его в этом признаться, Шерлок, но прошло уже больше года с тех пор, как он мне это сказал. Он действительно любит тебя, но слишком боится потерять, чтобы произнести это вслух. Вбил себе в голову, что тебя это не интересует.
А затем Лестрейд медленно и по-доброму улыбнулся.
— Но все мы знаем, что это не так. Я нарушаю его доверие прямо сейчас, но мы с Молли больше не можем смотреть на то, как вы оба сами над собой издеваетесь.
Молли?
Молли. О нет.
Взгляд Шерлока заметался по лицам в поисках Джона, пытаясь высмотреть в толпе знакомые золотистые волосы с лёгкой проседью и взгляд с азартными нотками… но к ужасу своему он отыскал Джона рядом с Молли Хупер, и в руках тот сжимал точно такой серебристо-голубой конверт.
И Шерлок сразу же вспомнил каждый свой разговор с Молли за последние полгода. Он всегда доверял ей, полагаясь на искреннюю добросердечность. А тогда это был чистейший порыв. Он ворвался в морг после ссоры с Джоном, долгое время сидел в тёмной лаборатории, прижавшись спиной к шкафу и обхватив голову руками. Джон тогда впервые за долгое время пошёл на свидание… Признания выплеснулись слишком легко, когда её доброе сердце потянулось к его разбитому.
Она всё знала.
И это означало, что Джон теперь знал тоже.
Шерлок уставился на его затылок, словно таким образом он мог видеть всё то, что происходило в его голове, читать мысли.
— Насколько хорошо ты уверен в этом, Грег?
Уголок рта Лестрейда слегка дрогнул при звуке собственного имени.
— На сто процентов. Я же говорил. Он сам мне это сказал. Клянусь своей жизнью.
А затем Джон обернулся, и глаза его моментально нашли Шерлока, словно они всегда знали, где его искать.
Быть может, так оно и было.
— Иди к нему, Шерлок, — сказал Лестрейд, слегка подтолкнув его ладонью между лопаток.
И как только его ноги сдвинулись с места, он уже не мог остановиться, даже если бы попытался. Он был полностью сосредоточен на подозрительно заблестевших глазах Джона, на изгибе его рта, словно тот едва сдерживал что-то внутри себя, и ему хотелось бы приблизиться медленно, хотя бы частично сохраняя самообладание, просто на всякий случай,
на всякий случай…
Но в действиях его не было ни секунды промедления.
Они столкнулись в центре танцпола, руки Джона обвили шею Шерлока, пальцы зарылись в его тёмные кудри. Шерлок притянул его к себе, обнял за талию и уткнулся в плечо, и наконец вдохнул, вдохнул его запах и почувствовал, как тиски в его груди постепенно начали слабеть.
Джон Ватсон влюблён в тебя.
— Я был уверен в своей предвзятости ко всем доказательствам, — сумел прошептать он, прежде чем горло снова предательски сдавило. — Думал, что вижу то, что хотел бы видеть, искажая собираемые данные собственными желаниями…
Джон прижался лбом к его виску и слабо улыбнулся. — Я был уверен, что ты видишь меня насквозь, но впервые в жизни проявляешь учтивость.
Шерлок фыркнул, и что-то внутри них надорвалось, уже через мгновение заставив обоих сотрясаться от смеха в объятиях друг друга. Атмосфера между ними смягчилась, каждая часть тела постепенно нашла своё место, и вскоре они уже осторожно покачивались под музыку, безмолвно и расслабленно соприкасаясь лбами, а левая рука Джона мирно покоилась в правой руке Шерлока. Хотелось растянуть этот момент до бесконечности, наслаждаясь тем, как последние крупицы напряжения растворяются в согревающей уверенности.
Наконец, Шерлок прижался к носу Джона своим.
— Значит ли это, что я могу тебя поцеловать?
Джон издал короткий смешок. — Определённо.
— Могу ли я сделать это прямо сейчас, когда весь Скотланд-Ярд смотрит на нас?
Мягкая улыбка Джона превратилась в озорную, и он пробормотал свой ответ Шерлоку прямо в губы:
— Да.
