Курьер, химик и путешествие к горам

Марс поднёс фляжку ко рту, сделал глоток и недовольно пожевал губами. Крохотные ранки щипало невыносимо, да ещё и тёплая вода на вкус была как мыло, песком оседала на языке. Выбирать особо не из чего. Вам приходилось убивать человека ради бутылки воды? Марс убивал. Получалось это как правило случайно и не слишком красиво. Словом, и без того тяжёлый характер Марса Пустошь окончательно испортила. Где-то в прошлом остались имя, фамилия, биография… Излучение на память влияет жёстко. Конечно, вспомнил бы, если бы хотел, но даже и хотеть не хотелось. Мало кто из работодателей интересовался подробностями. Ни с кем Марс и не подписывал контракт, включающий в себя задушевные разговоры. В Пустоши и без того было, чем заняться. Убить пару-тройку (десятков) вваридов, ограбить пиратов, доставить посылку, спасти человечество. Мелочи, но вот из таких вот мелких дел (точнее, вознаграждений за них) и складываются капиталы. Когда-нибудь Марс думал даже осесть на одном месте. Построить дом. Завести жену, маленьких детей, стадо кллапов. Даже просто кллапов достаточно. На этот раз с собой у Марса была посылка. Вроде небольшая коробочка, а внутри что-то напряжённо позвякивало. Точно не бомба. Была бы это бомба, Марс узнал бы об этом сразу. Всякие диверсанты любят разводить горе-курьеров, подкидывая в посылки гранаты или какую ещё дичь. А потому Марс, едва взявшись за эту работу и порядку ради сразу же усомнившись в добросовестности работодателя, пригрозил запихать ему взрывное устройство в задницу, буде таковое обнаружится в посылке. Тот сбивчиво принялся объяснять что-то про какие-то детали, электронно-вычислительные машины, ещё какую-то замуть, так что в итоге Марс махнул рукой и решил не тратить времени на расспросы. Раньше выйдешь — раньше придешь к пункту назначения. Собирался впопыхах, как бы давя в себе дурные предчувствия, и так получилось, что взял меньше воды, чем надо. Пришлось делать крюк, а в конечном счёте и полностью поменять маршрут, что разозлило Марса лишь сильнее, но вроде как первоначальная тревога начинала отпускать. Так бывает, когда слишком долго странствуешь по Пустоши. Задним числом уже понимаешь, где избежал опасности, которую, может, даже сознанием не фиксируешь. А потом слухи доходят, дескать на большой дороге, которую недавно обошёл, обосновались какие-нибудь твари или пираты устроили засаду. Неприязненно поглядывая на полуразвалившиеся домики вдоль дороги, Марс успокаивал себя такими мыслями. У жителей домиков даже не оказалось патронов на продажу. Зато было молоко, полезные в хозяйстве корешки и вроде как чистая вода, на проверку не отличавшаяся от той, которой Марс наполнил бурдюки на предыдущем перевале. Разве что чуть менее песочная и чуть более мыльная. Марс мог долго рассуждать, что купить или выменять лучше, но в его мысли беспардонно вторглась торговка с коронным “покупай или проваливай!”, добавив от себя: — Вот развелось-то искателей приключений. Вчерась только кретин какой-то был. И что, разве купил что? Хрен бы там. Таким образом Марс узнал, что кто-то шёл по дороге до него. Встретился с этим человеком он не намного позднее. Сперва Марсу показалось, что это мешок с картошкой стоит возле дороги. Он даже размечтался было разжиться провиантом, но это оказалась не картошка, а человек. Человек сидел на обочине и уныло ковырял отвёрткой внутренности небольшой конструкции, являвшей собой, по всей видимости, средство передвижения. Две металлические пластины в длину человеческой стопы, скрепленные между собой разными трубками и перемычками. Марс никогда такой штуки прежде не видел, но интуитивно догадался, что она чем-то похожа на пиратские триплоциклы. — Привет, — ни с того ни с сего ляпнул владелец мудрёного устройства. Марс фыркнул и хотел было равнодушно пройти мимо, но незнакомец продолжил: — Ты не можешь мне помочь? Вообще-то, Марс не был особо гордым и к обращениям не цеплялся, но сейчас как-то покоробило его от этого “ты”. Подобное запанибратство позволяли себе лишь бывшие девушки (точнее, одна конкретная… бывшая девушка), сильно борзые головорезы и попрошайки близ крупных городов. Таким терять было особо нечего. Парень-похожий-на-мешок-с-картошкой не слишком походил на ту самую бывшую девушку или головореза. Скорее уж на попрошайку. Остановился на месте Марс, наверное, от крайнего возмущения. И спросил: — Что?! — У меня полетели и блок упра… — Иди пешком, — грубо выдохнул Марс, почти упиваясь этим своим злорадством. Он ждал, что мешок с картошкой обидится и отстанет, но он даже как-то обрадовался. Как будто ему самому и в голову не могла прийти мысль, что можно просто брать и передвигать ногами; а Марс вроде как подал великолепнейшую из идей. — Хорошо. А куда идти? — Иди, куда ехал, — резонно ответил Марс. — Нет, ты не понимаешь, — мешок встал на ноги (выяснилось, что они у него всё же имеются), и оказалось, что росту в нём почти столько же, сколько в самом Марсе. — Мне нужно сходить куда-нибудь, где можно найти детали. Всё ломается, представляешь себе, и как бы нарочно всё разом. — Не понимаю. И понимать не собираюсь. Чао. — Но!.. Марс сделал шаг вперёд. Потом ещё шаг. Понял, что пробуксовывает, словно что-то упорно не даёт ему двигаться. Наверное, проснувшаяся совесть. Марс был никудышным самаритянином, но вот на невинность и искренность в других людях имел особое чутьё. И вроде как не любил все эти задержки. За задания с живым грузом так вовсе не брался после того своего первого, провального, а тут даже помочь захотелось. И Марс… Марс отмёл все свои благородные порывы в сторону и пошёл дальше, бросив напоследок: — Через двадцать миль будет город. Дойдёшь — молодец. Не дойдёшь — до встречи в лучшем мире. Мешок с картошкой разочарованно засопел. И вроде ещё что-то крикнул вслед. Марсу хотелось думать, что что-нибудь обидное, как будто оно могло оправдать тот факт, что он бросил мальца на растерзание Пустоши и диким зверям. Вот только себе Марс оправданий никогда не искал. Вместо этого он, как правило, действовал, и действовал он в направлении своей цели. Сейчас его целью был упомянутый уже город, поэтому, более не отвлекаясь на мысли о странной встрече, он продолжал двигаться на северо-запад. В теории его можно было понять, по крайней мере, он сам так считал. Сейчас куда важнее было думать о пустошных пиратах и, может быть, грахах — тех самых, встречи с которыми мешку с картошкой вот точно не пережить. Марс мотнул головой: о своей шее позаботься, болван. С другой стороны, если парень пойдёт по его следам, можно сказать, что прежде Марс расчистит ему дорогу. Как назло, дорога была чистой и без него. То ли патруль недавно проезжал, то ли караван какой, но даже короткое ущелье, поросшее корнем рванки, то самое, где и пираты устраивали засады, и кто только не, Марс миновал без происшествий. По всей видимости, это расслабило его, потому что через некоторое время он вдруг решил, что и по времени опережает свой график, и на закате попрохладнее идти будет, и в город лучше явиться ближе к ночи. Короче, Марс устроил привал в тени того самого старого и избитого временем рекламного щита, что служил добрым знаком усталым путникам последние лет сто. И хотя от рекламного щита до города идти было ещё порядочно, считалось, что дорога эта безопасна — уже не Пустошь. Марс распотрошил свои припасы. В отличие от воды, еды он взял как раз, вяленого мяса оставалось чуть, но рассчитано было верно. Он мог и не есть до города, но всё же решил чего-то пожевать, сунул тонкую пластинку в рот и принялся наблюдать за солнцем. Солнце медленно рыжело, тени удлинялись. Наконец, Марс различил одну, длинную и тёмную, ползущую по земле по той же дороге, которой час назад прошёл он сам. Марс не шевельнулся. Мешок с картошкой прошёл мимо щита — и даже не заметил в тени человека. Марса это посмешило, он встал, быстро собрался и так же быстро нагнал идущего. Тот не слышал и не замечал, пока Марс не обогнал его. Сначала вздрогнул, но тут же обрадовался, окликнул и махнул рукой. Марс игнорировал, шёл быстро, старался вновь пробудить в себе чувство возмущения панибратским к себе отношением, но вместо этого почему-то испытывал приятное самодовольство. Как будто он всё-таки помог, лично привёл нескладного путника к воротам города, а по дороге ещё спас его от целой стаи голодных грахов. Мешок с картошкой более не окликал его, но Марс чувствовал, что он идёт следом. И это отчего-то лишь усиливало его приятное самодовольство. И усиливало до тех пор, пока мешок вдруг неожиданно не догнал и не перегнал его. Марс так удивился, что сбавил скорость и посмотрел в спину идущему. Справедливости ради, тот всё-таки был длинным и худым. И прозвище "мешок с картошкой", данное, пока он не сидел скрючившись, не подходило ему нисколько. Но Марс уже не хотел ничего менять. Он хотел, чтобы сидящий-парень-похожий-на-мешок-с-картошкой оставался мешком с картошкой, даже когда не сидел. А ещё лучше, чтобы он до скончания веков оставался всё-таки сидеть где-то позади, в прошлом. Приятное самодовольство лопнуло, будто мыльный пузырь, недаром его так долго раздувало. Марс мрачно смерил взглядом удалявшуюся фигуру — и бросился её догонять. Догнал и перегнал. А потом они снова поменялись местами. И теперь это походило на какой-то сюрреалистичный бег наперегонки. Они перегнали друг друга ещё пару раз, и Марс всё никак в толк не мог взять, каким таким образом этот хиляк умудрялся держаться. Он как будто не выдыхался, двигался ровно, даже как-то плавно, словно бы без особых усилий, а так не должно было быть, если он всё это время шёл под солнцем, не устраивал привалы, может, даже не пил воды. Насчёт последнего Марс не был уверен. Рюкзака у хиляка не было. Но была лёгкая сумка, переброшенная через плечо и напоминавшая бурдюки столько раз помянутых за сегодня пиратов. Марс всё больше впадал в недоумение и злился на себя за это. Он не понимал, откуда мог взяться этот странный парень, с его странным поломанным средством передвижения, странной экипировкой. И его раздражало, что он вообще в принципе задаётся подобным вопросом. Да какая разница? Но перегнать его всё-таки надо. Марс поднажал — мешок с картошкой умудрился уйти далеко вперёд — и чуть ли не бегом пустился. Ух, длинноногий же, такие ноги впору бы запретить, однако Марс его всё-таки нагнал. Солнце окончательно село. Марс перегнал соперника чуть ли не вприпрыжку и оглянулся на него, хотя вообще-то не хотел. Дорога делала здесь последний поворот, и Марс, победно ухмыльнувшись, ступил в пыль. Он мог срезать уголок, опередив мешок с картошкой ещё немного, поскольку тот, кажется, не понимал, что и не по дороге тоже можно пройти. Или, может, в данный момент не понимал не только этого. Какое-то смутное подозрение закралось Марсу в голову, когда он обернулся. Взгляд у мешка с картошкой показался ему слишком пронзительным, что ли. Марс почти возмутился, догадываясь, в чём дело, и сделал неровный шаг, так что его сильнее повело в сторону от дороги. Проницательный мешок с картошкой отреагировал мгновенно: — Пщерникс! — вскрикнул он, подаваясь вперёд. Словно в замедленной съёмке Марс увидел, как сгибаются в коленях и разгибаются длинные ноги, те самые, которые надо запретить. Как мешок прыгает навстречу, сшибает его, Марса, с ног, и они катятся по земле. Всё происходит слишком быстро, и Марс уже успел рефлекторно испугаться слову "пщерникс", но не успел среагировать, потому что под дозой, конечно, реагируешь быстрее. Мягкая пыль расступилась в том месте, где Марс только что стоял. Пщерникс беспомощно щёлкал челюстями. "Мерзкая тварь", — с отвращением подумал Марс. Пщерниксы не были особо опасны для людей. Трусливые и на вид тщедушные, если, конечно, извлечь их наружу, они не умели гоняться за своей добычей и нападать на неё из-под земли в любом месте, но их коварства и десятка рядов загнутых крючьев, заменявших им зубы, хватало, чтобы выживать в Пустоши, просто устраивая засады. "Довольно глупые засады", — мысленно простонал Марс, поскольку заметить ловушку пщерникса можно было невооружённым взглядом. И было, пожалуй, с чего так убиваться. Его жизнь только что спас доходяжный наркоман, гулявший по Пустоши без снаряжения и даже не знавший, где находится ближайший город. — Я не наркоман, — сказал тот вдруг, будто умел читать мысли. Или просто физиономия Марса настолько красноречиво скривилась, что и читать-то ничего не нужно было. Он промычал что-то в ответ, на что спаситель его поморщился и, пользуясь тем, что они всё ещё лежали, пихнул ногой в бок: — Ползи на дорогу быстро, — приказал он. Вряд ли тут прятались другие пщерниксы, конкретно этот, уже закопавшийся обратно, сам по себе был какой-то отбитый. Ему решительно нечего было делать так близко к городу и рядом с дорогой. Всё происшествие было случайностью. Нелепой, до смешного глупой. Если бы не было его спасителя, то и спасать бы Марса было не от чего. Эта закольцованность могла взбесить кого угодно. Но с другой стороны, Марс повёл себя глупо, как ни крути. Их состязания в скорости существовали исключительно в его воображении, вряд ли обдолбанный мешок вообще задумывался о таком. Впрочем, совета выбраться на дорогу Марс послушался. И понадеялся, что его, наконец, оставят наедине со своим позором, но не тут-то было. Прыткий наркоман сбивчиво заключил, что при наличии прочих доступных возможностей, учитывая случившееся, путешествовать в одиночку уже нет смысла, и сообщил о своём решении: — Я пойду с тобой. Марс скуксился, но теперь возражать не стал. Про себя лишь отметил, что хорошо бы никого из знакомых по дороге не встретить. Мир до омерзения тесен.