Путь к сердцу

С тех пор каждый месяц Король Демонов приходил к Хинате и проводил с ним целый день где-нибудь. Традиция завелась такая, что ли… Например, однажды он отнес Хинату на берег Радужного моря. Оно получило такое нехарактерное для демонов название из-за того, что на закате переливалось всеми цветами радуги. А правду никто отрицать не мог, да и более устрашающее название только предстояло этому месту придумать, а за такую работенку никто не хотел браться: лень. «Радужное море? Блевотка единорога? Не грозно? Ну, ок. И так сойдет…» — говорили они, а затем уходили по своим несомненно важным делам. В другой раз демон и герой весело провели время в Алексантийской библиотеке*, читая друг другу книги и свитки разных авторов. Так потихонечку Хината начал привыкать к Ойкаве и уже не ждал удара в спину, даже позволяя гладить себя и носить на руках (странные привычки у демонов… но Хината скидывал все на особенности демонического этикета, если такой вообще был) в сад, расположенный на летающем острове возле замка, чтобы полюбоваться цветами (сказать честно, там очень редко удавалось встретить неядовитое или неплотоядное растение). Также Хината научился определять настроение, скрывающееся за улыбкой Тоору и даже стал ему чуточку доверять, пусть и не признавался себе в этом. А Король Демонов в свою очередь стал ласковее к Хинате и по возможности старался уловить его запах. Не сказать, что у них не было стычек… Правильнее будет сообщить, что они проходили регулярно на постоянной основе первые года три, когда герой и Король только-только «притирались друг к другу». И это были или бытовые конфликтики по типу «я не ношу омежье белье: оно неудобное», которое могло (или не могло) купироваться «тебе теперь не зачем скрывать это да и не принимать себя довольно глупо» до физических столкновений, развивавшихся стремительно на почве «Почему мне нельзя нападать на это королевство? Оно ведь даже не человеческое! Пойми ты, я Король Демонов, мне просто скучно сидеть ничего не делая!», в результате которых замок отстраивали. К слову, бывало и такое, что ремонт замка происходил на регулярной основе… Однако это все продолжалось до тех пор, пока задолбавшиеся этим делом импы-строители не подсунули план перепланировки на стол своего Короля. Конечно, это не привело к примирению двух сторон, но, согласитесь, найти компромисс в укрепленном зале для тренировок, порталы в который теперь стояли на каждом углу, было намного проще (и не так плачевно для только-только отстроившегося замка). В общем, проходило все не «без сучка и без задоринки». И не сказать, что некоторым демонам понравился жилец в виде человека… Безуспешные попытки убить Сё были как довольно популярное, но разовое развлечение у некоторых представителей демонической рассы. В общем, в первые года Хинате было на ком срываться после хамского поведения Короля демонов или еще какой нервной ситуации. Потом аттракцион как-то захирел и убийцы-смертники появляются сейчас только через раз в субботу на третье число после пятого месяца шестого года… Довольно редко, если сказать простым языком. Тоору на такое поведение что его контрактника, что его подчиненных только пожал плечами: демоны вольны делать все, что пожелают, да и рыжику они мало что могут противопоставить, так пусть же развлекаются, пока могут. Все демоны знали черту, за которую переступать не следует: нападение на членов королевской семьи кем бы там они не были. И демоны ее не переступали, так как Тоору не объявлял Хинату своей Королевой (да и вряд ли тот на это так просто согласиться даже сейчас). Герой оставался пленником-гостем Короля, что автоматически делало его беззащитной (ага, сейчас) мишенью. В общем, вот такие пироги. Также Ойкава не противоречил договору и отпускал героя на день в его королевство. Хината навещал сестру, зятя (который для приличия получал от него хотя бы маленький тычок в целях профилактики) и племяшек-погодок. Бывало, он тратил этот день «свободы» просто для того чтобы мирно погостить у друзей… Не сказать, что его первый да и второй визит к Кагеяме был спокойным и безмятежным… Там… Очень долгая история, в ходе которой пострадал ларек с капустой, загон для лошадей и пару зданий жилого назначения. В общем, приветствие двух старых друзей, один из которых честно думал, что больше не вернется, а второй понял это несколькими днями спустя после пропажи первого… не заладилось с самого начала, но потом все более-менее стало мирно. Так и пролетели пять лет в мире демонов. Тут время текло… странно, ведь Сё не замечал за собой… признаков старения. Когда он наведывался к своей сестре, они оба выглядели ровесниками. И не сказать что это было плохо, однако заявить обратное также будет неуместно. Сё уже в который раз обещал себе, что наведается в библиотеку, чтобы пролить свет на эту тайну. Идти к самому Тоору было… не то чтобы зазорно, просто пока хотелось разобраться самому и только после этого идти прояснять более мелкие детали к этому (иногда) язвительному демону. Но, как известно, когда кто-то слишком близко приближается к солнцу, он сгорает в огне. Так, быть может, и произошло. Хината за эти несколько лет стал слишком доверчивым по отношению к Королю демонов, поэтому и не схватился за оружие и не применил защитную магию, когда в его комнату, мягко говоря, не в очень хорошем настроении вошёл Ойкава. — Привет, — не оборачиваясь, поздоровался Сё, глядя на растения, которые цвели на подоконнике. Ойкава лишь кивнул и в следующую секунду Хината осознал себя лежащим на кровати. Аж воздух из легких был выбит таким быстрым перемещением. Сё чуть опешил от такого поворота событий, но решив, что это лишь шутка (у демонов часто шутки выходят за грань понимания Сё, сколько бы он среди них не прожил), попросил: — Слезь с меня, не смешно это. Ойкава лишь сжал сильнее зубы и сквозь них прошипел: — А если нет? После этого Хината уже было хотел возмутиться и дать в нюх слишком обнаглевшему демону, как почувствовал чужой мокрый язык на своей шее. Это настолько ошеломило героя, что тот пропустил момент, когда на него накинули чары неподвижности. Довольно мощные, надо сказать, ведь не обращающий ни на что другое внимания герой постарался по скорее их сбросить… и потерпел поражение в этом. Все же магия Короля была сильнее. «А вот сейчас вообще не понимаю юмора», — нахмурившись, подумал Хината и обратил свое внимание на демона, который после пробного мокрого поцелуя остановился, отслеживая реакцию омеги. И… как там писали в тех дешевых? Их взгляды встретились, глаза у альфы вспыхнули адским пламенем, наполняясь желанием. А вот герой почувствовал страх… И это был не первых раз, когда Сё вгоняли с ступор от страха, но именно сейчас он казался ярче и более ужасающим, чем когда бы то ни было до этого. Быть может, это был эффект от любого страха или от неожиданности, а, быть может, это было из-за преданного доверия… «Я ему и не доверял!» — рявкнул про себя Хината, пытаясь перво-наперво сбросить с себя чары, пока демон вновь прильнул к его шее, уже со вкусом… входя в раж, вылизывая ее. Пока омега безуспешно пытался пошевелить хотя бы пальцем, жар начал медленно распространяться по всей его шее. Он медленно сползал вниз, а также карабкался вверх, прямо к все еще пытающемуся сопротивляться мозгу. Самое чувствительное место у омег — это шея: там ставят метку собственности. Об этом знали абсолютно все, и альфа пользовался этим, пытаясь быстрее распалить омегу. И вот, Хината против своей воли прерывисто вдохнул и тихо-тихо простонал. Краска прилила к его лицу: он не хотел! Но сейчас, не имея возможности пошевелиться, герой лишь мог беспомощно лежать на кровати, принимать чужие ласки и стонать, как последняя… Слезы навернулись на глаза. «Герои не плачут», — говорили ему. Это было одно из правил нерушимого устава, по крайней мере, героев из преданий и сказок. Но сейчас… Хината не чувствовал себя героем, он чувствовал, как его заполняет отчаяние. Сейчас Хината чувствовал себя простой омегой, которая была просто беспомощна перед напором сильного альфы. Сейчас Хината… плакал. «Прекрати, прекрати!.. Это сон, это кошмар, я сейчас проснусь и этого не будет! Такое должны совершать те, кто любят друг друга! Это неправильно!» — думал Хината, с ужасом понимая, что он начинает возбуждаться, вдыхая запах этого альфы. Тем временем Тоору очень профессионально освободился от одежды до пояса и принялся за чужую, не переставая выцеловывать дорожки на теле под ним и вылизывать все, до чего мог дотянуться. Так улетела куда-то футболка и майка, оставив теперь обнаженную верхнюю часть тела Хинаты, который уже тяжело дышал. Любуясь, Ойкава провел острым ногтем от шеи до мягкого, в меру накачанного животика Хинаты и завороженно смотрел на то, как из царапины медленно начинает течь кровь. Усмехнувшись, он наклонился и слизал её. Затем принялся по-хозяйски оглаживать тело Хинаты и немного ослабил чары. Он спустился ещё ниже и медленно снял штаны с них обоих, за которыми последовало и нижнее белье. Оба невольно рассматривали друг друга. Омега прикрыл глаза, не желая смотреть на демона. Он смирился с тем, что не сможет пока ничего противопоставить этому демону, этому альфе… Но это не означало того, что омега вот так просто расслабился и ждет окончания. Сё не сдался! Он решил выждать возможности расквитаться. И Хината пообещал себе, что не упустит ее. Мысли о сестре и о том, как ему было тяжело ее выхаживать, как им было тяжело поначалу вообще жить… Они не давали омеге полностью окунуться в желание. Они вытаскивали его из омута страсти. Они были его надеждой и опорой в этой ситуации. Сё просто не позволит вот так просто себя взять. И Ойкава, вновь облизнувшись, наклонился к самому сокровенному месту у омег, из которого сочилась прозрачная смазка, и, смочив палец слюной и спрятав коготь, вставил его туда. От необычных ощущений Хината сильно вдохнул и выгнулся, случайно насаживаясь глубже. Тоору же, немножко пошевелив им и не слишком-то церемонясь, вставил второй. От него Хината уже поморщился (все же немного было больно), но не застонал (а вот приятного даже с лихвой) — смог сдержаться, ему не хотелось уронить свое достоинство ниже плинтуса. А ведь Тоору надавливал как раз на те места, от которых волнами по телу разливалось удовольствие. От таких прикосновений хотелось стонать. Хината чувствовал себя так странно, реагировал так пылко… как будто у него сейчас течка. Ойкава оглаживал стенки сжимающегося ануса, представляя, что будет, когда он войдёт и, не заметив этого, перестал поддерживать чары, накинутые на омегу. И наконец ввёл третий палец, от чего Хината выдохнул: — Прекрати, — не сразу, но он почувствовал, как к нему возвращается возможность двигаться. Однако омегу не услышали. Достаточно, как показалось Тоору, разработав, Король вынул пальцы и приставил ко входу пульсирующее от возбуждения достоинство. А Хината тем временем извернулся и, ухватив меч, что в случае очередного нападения демонов всегда покоился у него под подушкой, приставил его к груди Ойкавы. И тяжело дыша, севшим голосом пригрозил: — Прекрати, а иначе… Он чуть надавил на грудь Демона, также, как и тот немногим ранее, пустая тому маленькую струйку крови. На это Ойкава лишь почти безумно усмехнулся и сказал: — Давай, убей, — в его словах слышалась язвительность, которая кое-как прикрывала нечто большее. Хината услышал это, но действовать не спешил. Не мог вот так просто… пойти на это демон, которого он знал. Почти знал. Хотя… кто знает, что там у этой расы в голове творится. — Давай же! Так ты избежишь того, что сейчас может произойти, и получишь славу и почет как убийца Короля Демонов, — Хината даже не шелохнулся, чего-то ожидав, а вот Король демонов сорвался. — Ну же! — крикнул тот и закрыл глаза. Он думал, что наконец-то сможет освободиться от этого мира, наконец-то убраться отсюда, где все его ненавидят, учитывая и того, кого он любит. Он. С самого детства ненавидимый всеми просто за то, что родился, за то, что живёт. И… зачем он вообще тут? Мысли альфы крутились, словно направляемые, только вокруг одного. Омега внутри Хинаты чувствовала, что альфа страдает и молила помочь ему. Поэтому Сё, не веря в то, что правда это делает, просто убрал меч и повернул голову в сторону. «Ты обезумел! Подними меч! Борись!» — сиреной исходилась рациональная часть мозга. Но… Хината явно сейчас думал не головой, а бьющимся внутри него сердцем. «Я в него влюбился…» — проскользнула единственная мысль, которая объясняла его действия. Как, оказывается, бывает легко это сделать… Вражда, сменившаяся насильным сожительством, а затем привычка… Все это как-то больно незаметно для Сё переросло во влюбленность. Не любовь, а только влюбленность, но все же! Даже такое слабое и хрупкое чувство заставляет его жертвовать. Страшно только представить, но что может пойти человек, который любит. Хината постарался уйти в себя, пытаясь философствовать. Интуиция подсказывала, что сейчас будет лучше отстраниться от мира и расслабиться. А Король Демонов с удивлением распахнул глаза. «Неужели он тоже… Нет, он просто пожалел меня. Мне не нужна ничья жалость!» — ярость внутри Тоору подняла свою голову. И он выплюнул, грубо встряхнув омегу: — Мне не нужна жалость, — сущность альфы заскулила, прося не делать этого, но её не послушали. С этими словами Король Демонов вошёл полностью грубо, подчиняюще. Хината закричал, но Ойкава быстро его заткнул таким же грубым поцелуем, а начиная вколачиваться, выходя и загоняя свою плоть до упора. У Сё из глаз вновь потекли слезы от боли. Только мельком Тоору заметил, что запахло кровью. Никогда еще до этого Хинате не было так больно не только физически, но и душевно. Омега шептала, что сейчас надо потерпеть, все потом будет хорошо, потом, потом… Человек ко всему привыкает… Боль постепенно ходила на нет, давая герою именно то, что он хотел: возможность уйти в себя. Что он и сделал, несмотря на слабое удовольствие, что и должна, но в большей мере получать от соития омега. Мыслями он гулял по таинственному лесу. Мимо него то тут, то там шныряли лешаки, будто не замечая его. На деревьях ухали совы, сопровождая ночной вальс. Луна сияла холодно, впрочем, как и всегда. Ночное небо серебрилось звездами, россыпью незабудок расцветших на небе. Было тихо и спокойно. Ничто не прерывало эту умиротворенную тишь. Это место… было ему знакомо. Именно здесь, обычно, он отсиживался, пока его тело лежало в лекарских палатках после слишком тяжелых битв. Хината не знал, сколько он провел времени в этом месте, но его отсюда очень грубо выбили. На пике удовольствия Ойкава сам не заметил, как, подчиняясь инстинктам, укусил Хинату за шею до крови, поставив метку собственности. А Сё от этого инстинктивно сжался, отчего альфа со стоном излился внутрь. Альфа и омега, уставшие, развалились на кровати и заснули. При пробуждении у Хинаты сильно болело там внизу, даже специальное и немного заживляющее заклинание не помогало. Но на это Хината старался не обращать внимания — лишь ласково гладил обнимающего его альфу, который, как ему казалось, в таких объятиях просил защиты. Странно это… Внутри Хината рвал и метал, клокоча от желания свернуть этому демону голову, а еще лучше — перед этим кастрировав его к чертям собачьим! Но… омежья сущность останавливала его, затапливая спокойствием и умиротворением. Магия Сё почти видимым потоком полилась в голову демона, а затем и в его грудь, будто залечивая там что-то. «Пусть подавиться!» — в сердцах подумал Сё, обиженно надув щеки, но так и не перестав перебирать чужие волосы. Проснулся Тоору от мягких и нежных поглаживаний по голове, комнату заполнял приятный запах его омеги, щекотавший нос. Он бы и дальше так пролежал, но воспоминания, нахлынувшие на него, заставили приподняться и отстраниться от Хинаты. И Ойкава шепотом, который был сравним лишь с криком в этой комнате, спросил: — Почему? В этом вопросе скрывалось многое. Почему не убил ни тогда, ни сейчас? Почему не сбежал? Почему не возненавидел? Почему сейчас так тепло и нежно улыбается? — Ты же не виноват, — просто промолвил Хината, раскрывая руки в объятиях. И… честно, если бы не омега внутри него, Сё бы удушающим приемом отправил к праотцам этого «невиноватого»! Тоору обхватил Хинату и, шепча 'прости', плакал, как в детстве, когда его уже многие ненавидели, когда любила только мать, которую вскоре безжалостно убил отец, –предыдущий Король Демонов — жалуясь маме на то, как с ним обращаются, хотя он ничего плохого не делал. А омега только гладил его по голове, пытаясь успокоить. Наконец, успокоившись, Тоору спросил: — Ты и правда меня простил? Хината бы высказал все, что думает и о нем, и о политике и вообще о ситуации в мире, но омега очень удачно в этот день перехватывала контроль над телом, не давая герою совершить свое предназначение. Да и вообще омега берегла его от любой глупости, что только мог учудить ее рыжик. — Угу, а теперь расскажи, что случилось. Сначала Тоору немного помялся, несколько сбитый с толку и поведением взрывного Сё (который сейчас скорее всего, несмотря на произошедшее, попер на него с мечом, словно дракон, защищавший свои сокровища), но вскоре начал рассказ. — Знаешь, в королевстве назревало восстание, когда ты появился здесь. И именно твоё появление дало мощный толчок его развитию, но предводители захотели отсрочить восстание до нужного момента. Тогда мы не знали, кто именно руководит восстанием. Но, как потом оказалось, это были некоторые мелкие феодалы и кое-кто из Высшего совета, а так же мой… друг. Я ему очень сильно доверял, мы дружили с детства, а он… Хотя я же демон, мне не привыкать к изменам. Но почему-то мне стало так плохо, вот я и пошёл к тебе. Ты, конечно, не знаешь, но ты мне нравишься. И даже больше. Хината, я тебя люблю. А потом я… потерял над собой контроль и… прости. Я больше тебя не потревожу, — с горечью закончил Тоору и уже было хотел подняться и, одевшись, уйти, но его остановила рука, задержавшая его за локон волос. Король демонов подумал, что непривычная для рыжего чуда мягкость кончилась, уступив место бесконечной колючести этого омеги, и сейчас ему будет ой как не сладко… но решил, что справедливо будет не сопротивляться, учитывая, что он сделал. Но рука тут же соскользнула, сжимая что-то маленькое. Раздался приглушенный писк, а затем такой звук, будто кто-то раздавил жирную букашку. Хмурящийся Хината разжал руку, на которой расползалось пятно некогда живого артефакта. Беспардонно вытерев руку об одежду шокированного Короля демонов, герой перевел взгляд на самого хозяина вещей. — Это, конечно, не оправдывает того, что ты сделал, но немного смягчает. Смертельные заклинания я буду призывать раз через раз. И знай, как только я поднимусь, мы тут же отправляемся в тренировочный зал. А пока… у тебя есть немного времени, чтобы приготовиться к смерти и разузнать про артефакт, — угрожающе произнес Хината, прикрываясь одеялом. Король демонов, не привыкший к тому, что ему отдают приказы и вообще впервые видевший своего рыжика, пребывающим в холодной ярости, тут же испарился из комнаты Сё вместе со своими вещами. Только после того, как демон исчез, обессиленный Хината позволил себе лечь в позу эмбриона и сжаться: все же боль давала о себе знать, да и… кровать с запекшейся кровью также напоминала о произошедшем. Однако Хината с таким уже сталкивался. Не сам, но опыт был, а потому он, превозмогая боль, пошел в ванную комнату, шатаясь из стороны в сторону. Спустя некоторое время, хмурый Хината прислонился к колонне в тренировочном зале смотря на сидевшего в центре поля безоружного Короля демонов. Голова омеги немного кружилась из-за значительной потери крови, но герой уже принял зелье для ее восполнения, которое никогда не выходила из его арсенала. Оттолкнувшись от колонны, рыжий молча подошел к демону и сложил руки на груди. — И вот что это такое? — будто жалуясь кому-то спросил Хината воздух. — Я тут, понимаешь ли, нашел в себе силы (читай, выжал их из своего огромного желания покалечить это существо), чтобы от всего сердца надрать ему задницу, а он и не думает теперь сопротивляться! Тоору сильней опустил голову. Он вообще избегал любого зрительного контакта с этим омегой. Омегой, который после своего первого раза, довольно болезненного и нежеланного, не впал истерику и, более того, обезвредил ментальный артефакт, который, воздействуя на разум и магический резерв, сводил своих обладателей с ума. То есть омега еще и жизнь ему спас. Ойкава… в долгу перед этим сильным духом героем. — Ну? В чем предназначение того жука недоделанного? — крутя в руках свой меч и будто примеряя, сколько силы вложить, чтобы снести демону голову, поинтересовался Хината. Тоору тут же поспешил отчитаться обо всем, что смог узнать за все то время, пока омега приходил в себя. И о том, как жук оказался у него (не обошлось тут без того самого предателя), и о том, как он действовал (о чем Хината догадывался), и о нынешнем состоянии артефакта, остатки которого отправили в печь. Хината покивал, а потом попросил демона встать и посмотреть тому в глаза. И вот опять. Они встретились взглядами. Пристыженный и сожалеющий взгляд альфы и пока неопределённый взгляд омеги. Не отрываясь от разглядывания темных глаз напротив, герой вложил меч в ножны, что находились у него за спиной. А затем, не давая задуматься ни себе (а вдруг омега вновь перехватит контроль), ни демону, со всей своей силы врезал тому кулаком по щеке. Ойкава, конечно, находился под воздействием артефакта, но вот так просто ему отделаться не позволял характер Сё. Когда-то он до полусмерти избил насильников его сестры (тогда он был уже в силах это сделать). Хината не убил их только потому, что считал, что каждая жизнь бесценна. Такая же участь могла постигнуть и Короля, но у него были… (как там их называют?) смягчающие обстоятельства. Из-за резкого движения боль в причинном месте запульсировала с новой силой, да так, что Хината зашипел. — Я в лекарскую часть. Где она? «Было бы неплохо, перемести он меня туда, но не думаю, что у него сейчас достаточно на это энергии: почти вся она уходит на то, чтобы справиться с последствиями артефакта», — подумал Хината, поворачиваясь спиной. Но тут его подхватили на руки и понесли. Сё не смог сдержать дрожь от чужих прикосновений: пережитый страх вновь напомнил о себе. Но заставил себя не дергаться, ведь ему же было лучше, если он меньше будет тревожить… ранение. -И, знаешь, — как-то смущенно начал Хината, когда они почти подошли к двери в лекарскую комнату. Слова, которые в голове звучали и в половину не так бредово, как получились, встали поперек горла. Сё уже пожалел, что вообще начал, но… Он всегда доводил дело до конца, даже если это было очень трудно. — Мне… кажется… я… в тебя… влюбился, — с каждым словом смущаясь все больше, выдал Сё, а затем импульсивно добавил. — Но не слишком обольщайся на этот счет! Демон затормозил, так и не дойдя до заветной двери. Наступила пауза, во время которой Сё краснел все больше, а Тоору старался понять не шутка ли это, но, наконец, осознав свое счастье, он крепче прижал к себе красного, как помидор, Хинату и с наиглупейшей (как он это сам потом назовет) улыбкой с ноги открыл дверь и, не рассчитав силу, снеся их к чертовой бабушке с петель. Тоору хотелось расцеловать свое маленькое чудо, но оказать ему медицинскую помощь сейчас было намного важнее, чем что-либо еще. Больше он не позволит себе причинить хоть какой-то вред своей омеге. Никогда и ни при каких обстоятельствах.