То, что не даёт покоя

У Кита были тёплые ладони. Лэнсу становилось легче, когда одна из них ложилась ему на плечо в успокаивающем жесте. Цунами внутри сразу обращалось штилем, ветер стихал, и Лэнс тихо млел. Кит посмеивался, видя это. Кит был молчаливым. Он редко когда распространялся о своих планах, идеях, задумках — больше любил слушать. А Лэнс, несмотря на свое показное безразличие, так активно использовавшееся им на людях, — говорить. В компании Кита особенно. Волны в море Лэнса разбили скалы и затопили берега, когда Кит сообщил о том, что отправляется в космическую экспедицию на Кербер. И вроде бы Лэнс был рад (мечты исполняются, всё хорошо, мир не рушится), а вроде бы… …это означало, что он остается тонуть в своих волнах абсолютно один. Кит говорил, что скоро вернётся и «вообще-то, Лэнс, это всего лишь на месяц». Кит много чего говорил тогда (что необычно), надо сказать, но Лэнс особо не слушал — вода уже начала затекать в уши. Он пытался — действительно пытался — радоваться. То есть, вау, Кит смог, Кит прошел отбор, чтобы участвовать в этой экспедиции. Он не одну ночь провёл за тренировками, не одно утро убил на то, чтобы собрать все необходимые справки, и не одного профессора в гарнизоне обошёл ради хороших рекомендаций. Лэнс должен был им восхищаться (конечно, он это делал), а не строить недовольную рожу, мол, и ты, брут. И ты меня предал и оставил. Тем более, Кит, формально, этого не делал. Но искаженному сознанию Лэнса всё представлялось по-другому. Лэнсу было больно, обидно и шумно от шуршащих волн. Солёная вода разъедала изнутри, потому что Лэнс не мог. Просто не мог. — Пожалуйста, Лэнс, — попросил Кит, когда пришёл сказать: «До встречи через месяц», хотя Лэнс услышал: «Прощай». — Хватит… …пожалуйста, хватит меня держать за рукава и тащить назад. …пожалуйста, хватит засасывать водоворотом меня вниз. …пожалуйста, хватит давить мой огонь своей водой: я гасну — ты испаряешься. — Как скажешь, Кит.

***

Десяток сожалений, шесть месяцев в себе, одно сообщение: «Члены экспедиции пропали без вести». Лэнс, наверно, тоже пропал — утонул, а после — растворился. И стыдно, и мерзостно от самого себя было. Он отпустил, и Кит исчез. Как будто специально, чтобы Лэнс его не нашёл, вот правда. Это глупо — Лэнс знал. Он сам был глупым.

***

Лэнсу хорошо стоять рядом с Китом, таким родным. И словно даже и не ссорились, и не прощались никогда. Ну подумаешь — шрам на лице, ну подумаешь — холодная механическая рука. Кит всё так же кладёт ладонь на плечо, а Лэнс, поддаваясь толкающим вперёд под ребрами волнам, делает шаг и утыкается Киту в грудь. Кит тепло приобнимает — защищает от пустынного ветра, улыбается краешками губ. — Всё хорошо, Лэнс.