2 D

«Бип-бип, бип-бип, бип-бип, пииии…» — пищит будильник, в мгновение ока после полуминутной своей песни опрокинутый на пол, высунувшейся из-под одеяла рукой с весьма бледной кожей. Кокон из одеял, лежащий на кровати, вздохнул, а из-под него быстро показалась голова парня, который своими голубыми, с легкой зеленью глазами уставился на потолок, но затем он встал с кровати и пошлепал тяжёлыми шажками в ванную. Встал перед зеркалом, слегка потёр лоб и глаза, стараясь снять остатки недосыпа. Из крана раковины брызнула с шумом вода, он набирает в ладони прозрачную массу и льёт на лицо, постепенно просыпаясь. Смотрит на себя в зеркало и сам удивляется своему отражению, хотя его лицо на отражающей поверхности остаётся без изменений. Ну, ты как всегда, Феликс, неотразим. Ноль эмоций. Светлые волосы, с легким пробором по середине, голубые глаза с серыми мешками под ними, а взгляд…ох, уж этот взгляд. Словно рентген, настолько бесчувственный и серый, готовый испепелить любого, походил на глаза отца. Каждый раз, когда парень смотрел на себя непрерывно в зеркало, он невольно содрогался от самого себя. От собственного взгляда этих глаз. Бросив испепеляющий взгляд этой серьёзной противной собственной роже в зеркале, он схватил свою щётку, нанизывая на неё зубную пасту, принявшись усиленно чистить свои зубы, хотя те были настолько белоснежны, что Феликсу бы не моделькой быть, а ходящей рекламой зубной пасты. Сразу бы продажи на тюбики со вкусом мяты пошли бы… — Спящий красавец проснулся! С добрым тебя утром, зануда. — в ванную бесцеремонно влетает Плагг и загородив хозяину зеркало, начинает красоваться и поедать свой пахучий сыр, не отрывая маленьких зелёных глазок от отражения, проверяя с какой стороны он с сыром смотрится лучше. Феликс промолчал, продолжая начищать зубы своей зубной щёткой, время от времени морща носик от разливающегося по комнате запаха камамбера, который этот чёрный сгусток притащил с собой. — Что, даже не поздороваешься со мной? Ну, молчи-молчи, молчун. — Плагг изловчился сделать трюк и забросить сыр прямо налету в свой рот, не обращая внимания на то, что это был кусок в два раза больше его самого. Парень продолжал чистить зубы, всё яростней мотая щёткой туда-сюда, что казалось он уже стёр слой эмали, и от его белоснежных зубок ничего не осталось. При этом, он ещё и успевал метать гневные взгляды на своего самодовольного квами, который продолжал корчиться перед зеркалом, испуская в воздух сырные пары. — Только вот…думаю одна особа не отстанет от тебя, пока ты не скажешь ей хоть одно слово…либо начнёт кормить тебя с ложечки, опять притащив тебе свой домашний обед, от которого ты опять откажешься… Феликс-младенец в памперсах и его мамочка приставучая одноклассница… я бы на это посмотрел! — Пфу — выплюнул с хлюпом содержимое рта, подавившись от неожиданного изречения квами Феликс, тут же повернувшись с пылающем взглядом на квами, облокотившись руками на раковину, что казалось, вот — вот разорвёт, и любой другой уже бы сбежал, поджав хвост. Но только не Плагг, который слишком хорошо знает вспыльчивый нрав своего подопечного. — Ой-ой, парень, старая школа на мне не сработает, ты же знаешь. — съехидничал чёрный котёнок, смотря как рот подопечного, обмазанный зубной пастой, открывается, чтобы сделать первое за день колкое замечание, поспешно добавил: — Знаю-знаю, «ты несерьёзный, Плагг», «Я тебя не понимаю, Плагг», « Ты мелкий зараза, Плагг», я всё это слышал, ты никогда не меняешь пластинку. Просто навсего хотел сказать, что если ты — мой кактус, не сделаешь хоть что-нибудь с этим твоим «Хвостиком, который постоянно носится за мной в школе», или максимум, не примешь хоть что-то со своей, о, глубоко-неподражаемой Леди, перед которой, слушая все твои вздохи и нытьё, я глубоко преклоняюсь, то… — ДА ЗНАЮ Я УЖЕ, ОТСТАНЬ! — рыкнул, что есть мочи, Феликс, набирая в рот воды и смывая наконец остатки зубной пасты, выплёвывая в раковину, и не обращая внимания на довольную ухмылку Плагга, который в который раз его доконал, он захлопнул за собой дверь в ванную, выбежав в комнату. Квами со вздохом проскользнул за ним, просочившись через ванную дверь, которую парень так старательно с грохотом захлопнул прямо перед его носом. — А ты сегодня, смотрю, в хорошем настроении, раз и вправду колючий как кактус. — снова заговорил квами, смотря как хозяин носится по комнате, всеми силами игнорируя его присутствие и стараясь разыскать пропавшие куда-то книги. — Если ты о физике, то ты её вчера с психу закинул под шкаф, когда твоя Леди тебе отказала в очередной же, повторяюсь, в очередной же раз… — напомнил он, смотря как Феликс слегка дрогнул в лице и отодвигая шкаф, вытащил из-под него злополучную книгу, вздохнул с облегчением. — Хотя с физикой у тебя всегда было в ладах… Парень фыркнул, продолжая играть в молчанку, запихал в сумку книгу, стал причёсываться, схватив расчёску, прилежно прилизывая свои светлые волосы к голове. — А ты как не фстарайся… — снова влез Плагг, смакуя сыр. — У Кота Нуара всегда волосы были в растопырку. Хотя, может быть с этой причёской, про твою вторую личность и правду никто не догафается… — снова рассмеялся он, наблюдая как Феликс отбросил в угол свою расчёску, принявшись рыться в шкафу. Как всегда — этот парень был колючий как кактус и вспыльчив, словно демон из преисподней, и молчалив, словно в рот воды набрал. Бывает молчит по двадцать четыре часа в сутки, хоть камамбер ему в рот клади, слова не вытянешь. Всегда в своём репертуаре — серый, хмурый, молчаливый, злой. Но это лишь обложка, Плагг знает, что есть большое исключение всему этому. Ледибаг, стоит только увидеть этому злюке эту девушку, как он ставит перед Плаггом ящик камамбера и перевоплощается, бежит скупать в ближайшем магазине все красные розы, которые там имеются, а на его безжизненном лице появляется настолько нахальная и дерзкая улыбка, которую вы только сможете вообразить! А что до этого молчуна — ой, да с его языка слетает столько нелепой и бессвязной чепухи, смазливых фразочек и ужасных каламбуров, что порою он компенсирует молчание двадцатью четырьмя часами в сутки — двадцати четырьмя часами болтовни без остановки и без всякого смысла! Что даже бедная Ледибаг, слушая всё это, один раз не выдержала и крикнула на весь Париж, прося его вежливо заткнуться. И неудивительно, что она его отвергает, с такой-то постановкой одних монологов и бессвязной речи… — Не понимаю, как ты можешь решать какую тебе лучше одеть, если они совершенно одинаковы! — Плагг снова рассердился, смотря как Феликс выкидывает из шкафа совершенно одинаковые светло-серые рубашки. — Знаю. — рыкнул он, напяливая одну из них, поправляя острым изгибом воротник около зеркала. — Вот же вы люди… — а он снова не мог подобрать слов. — Бестолковые. Реально бестолковые со всеми своими этими пяти чувствами. Особенно с этим твоим шестым… — Шестое чувство? — Да нет же, человек! С любовью этой твоей проклятой…нет, чтобы любить сыр, они любят других людей! А потом ещё жалуются, что это у них это не взаимно, а мне приходится слушать их нытьё! Тем временем парень продолжал делать вид, что не слушает квами, завязывая туго свой строгий чёрный галстук, оглядываясь в поиске своей серой монотонной жилетки, но в ответ лишь получил разъярённый взгляд Плагга. — Она там, под кроватью. — всё-таки выплюнул он, смотря как хозяин поплёлся в указанное место, заползая под кровать и вытащив от туда свою жилетку, ударился об кровать головой. — Ай! — он с недовольством потёр ушибленное место, снова бросив свой бесчувственный взгляд на чёрного комок, болтающийся в воздухе по середине комнаты, как будто он виноват во всех его бедах и неудачах. — А я-то, что? — Ты что-то от меня хочешь. — прозвучал скорее не вопрос, чем утверждение, и Феликс надел жилет, опять же оборачиваясь в поиске теперь уже своих чёрных брюк. К счастью те нашлись сразу, на обивке кровати и он поспешно одел и их, смотря в зеркало на парня, который напоминал ему серое пятно, посреди точно таких же начавшихся с понедельника серых будней. — Конечно, ты же у нас серьёзный тип, сразу такой деловой, вишь, чего-то я от тебя хочу! — обиженно подрезал Плагг, любуясь тем, что парень снова увлекся тем, что поправляет свой воротник. — Да успокойся ты, всё равно не будешь выглядеть совершенно идеально! — Ты знаешь, что таковым мне и суждено быть. — снова отделался он короткой резкой фразой. — Только не начинай опять…ты ведь и так выглядишь идеально, пай-мальчик Феликс, что даже сама Бриджитт не может устоять. — всё больше и больше поддевал искуситель, смотря как его лицо продолжает излучать ноль эмоций. — Таскаешься вечно за своей Леди… Ледибаг, Ледибаг…только одно и слышу! Да за что она тебе взялась?! Другое дело — это твоя мелкая, разговаривает, лелеет, смеётся, да даже готовит тебе и обеды таскает каждый день! Чем плоха? Ну и что слишком приставучая, как липучка, зато готовит вкусно! Взять те сырные булочки, которыми она тебя угощала…м-м-м…просто изумительный вкус… — мечтательно улыбнулся Плагг, вспоминая сырную выпечку. — Вот и женись на ней, если она тебе так нужна! — не выдержал он, ведь слышал все эти россказни в сотый раз от приставучего квами. — Да я бы женился, нибудь бы я психологом с многолетним стажем! Так что выбирай, пацан, либо ты ей говоришь своими колючими фразочками, тип, ты мне не нужна, я люблю другую божью коровку, имени которой даже не знаю, либо наконец признаёшь что она хорошо готовит и берёшь её в жёны! — окончательно доконал квами, заставив, бывшего бесчувственного парня грохнуть кулаком по столу и вспыхнуть как маков цвет. — ЗАМОЛЧИ, ЧУМА! Плагг мгновенно побледнел в лице, услышав своё гнусное прозвище. Да, когда-то давно, очень давно, его назвали Плаггом, что в переводе означает чума. Назвал его бывший подопечный, замкнутый и мрачный паренёк, который был вылитой копией его теперешнего хозяина. Но Плагг, хоть и был в большой обиде на весь мир за это имя, всегда знал, что только оно ему подходит, и уж менять его он точно не собирается. Либо только колючих парней, как его бывший подопечный, своим хозяином считает. — Да, я Плагг — я чума. Я не отрицаю правды, как делаешь это ты, отрицая порой одну из своих сущностей. — он всё же смиловался над нервным подростком, подлетев и аккуратно положив лапку ему на плечо, но тот поспешно её скинул. — Да ладно, я же не специально хотел разозлить тебя перед походом в школу. — Специально. — шикнул он, всё ещё прибывая на взводе. — Ты ведь не мамочка мне, Плагг, когда ты уже это поймёшь… — Это я уже понял, в смысле, понял, что в лучшей роли мамочки будет только твоя Дюпон-Чен… — парень так и зыркнул на него. — Ладно, я просто хотел, чтобы ты переменял свои стереотипы, Феликс. И как обычно у меня это не получилось… Сложив руки на груди и отвернувшись от квами, Феликс всем видом дал понять, что этих объяснений ему будет мало. — Ладно, но ведь ты и правда уже столько времени делаешь это, парень. Пытаешься завоевать Ледибаг, отвергаешь Бриджитт, которая готовит такие потрясающие сырные булочки…неужели тебе ни разу не было её жалко? — Если ты о сырных булочках, то нет. — тихо пробурчал он себе под нос. — Она ведь так старается! Да мы все стараемся тебя развеселить, а тебе…а тебе…да тебе как будто плевать на всех! Как ходишь со своей серьёзной рожей, так и шарахаются от тебя все на ходу! А Ледибаг у него, понимаете ли, святой человек для всех улыбаться Феликсу нельзя — а для этой особы видите ли — можно! — взорвался повторно он, всматриваясь в не дрогнувшие по прежнему мышцы лица. — Интересно, а что она сегодня принесёт тебе на обед…рыбные котлеты или сырные булочки, чур я за оба варианта! — неожиданно заявил Плагг, понимая, что большего он от хозяина не добьётся. Но тот стоял непреклонно, в той же позе, делая вид, что может простоять тут вечность. — Эй? Спящий красавец?! — помахал перед глазами всеми лапками Плагг, но он даже не дрогнул. — Зануда?! Кактус?! Молчун?! Оболтус?! Болтун?! Казанова?! Кот?! Баран… — перечислял известные прозвища как Феликса, так и Нуара, Плагг, пытаясь определить, кто перед ним стоит сейчас. — Бесчувственная лошадь?! Иди… — ЗАТКНИСЬ! — не выдержал напора комплиментов бедный парень, хватаясь за голову. — Ты чума! — А ты всё-таки — идиот! — оба обиженно отвернулись в разные стороны и если бы не цокот каблуков и голос, внезапно раздавшийся за дверью, так бы и остались стоять. — Феликс? Твой завтрак уже остыл, а если ты не поторопишься, то можешь опоздать. — Уже иду, Натали! — крикнул он, подпрыгнув на месте и мигом закидав остальные учебники в сумку. — Лезь в сумку, чумовой. — А ты влюблённый… — В сумку! — Да лезу, лезу я…всё равно, спорим на то, что она принесёт сырные булочки? Я прямо чувствую их запах за километр… — продолжал пищать из сумки квами, под недовольные шаги Феликса. — Я спорю на рыбные котлеты, ты усёк? Может так ты от меня отстанешь… — Сырные булочки…нет, это будут определенно сырные булочки и ничего более…ай! Сумка подпрыгнула, а Феликс в изумлении подскочил, напоровшись на что-то на пути. Подняв глаза, парень увидел ничто иное, с чего может начаться лишь самый худший день, а может быть и кошмар. Голубые с серым оттенком глаза, холодно скользнули по нему, от чего даже будь грубый и бесчувственный, казалось бы, парень, вздрогнул. — Доброе утро, Феликс. — холодно и величественно произнёс отец, смиряя сына ледяным взглядом, который снова кольнул парню прямо в сердце. — Д-доброе утро, отец. — с легкой запинкой произнёс Феликс, постепенно отходя от неожиданности и приняв столь же холодный вид, добавил: — Извини, я опаздываю. Обогнув молнией это препятствие, он побрёл в холл, ощущая как его спину пронизывает холод, провожающего его неодобрительного взгляда. Входя в столовую, он испустил вздох облегчения, поздоровавшись привычно с картиной, на которой была по прежнему изображена его мама. Даже Плагг слегка притих. Видимо его встреча с раннего утра Габриеля Агреста, тоже весьма не обрадовала. — Рыбные котлеты. — шепнул Феликс, спускаясь по ступеням особняка в сторону чёрного лимузина. — Сырные булочки! — откликнулся радостно Плагг, который прекрасно знал, что похоже настрой у парня после встречи с отцом ещё не пропал. Выйдя за огромные ворота, парень уселся в машину, положив рядом с собой сумку с квами. Машина тронулась, а улицы медленно поплыли перед глазами. — А я говорю, рыбные котлеты. — снова шепнул он, всё провожая и провожая глазами знакомые серые улицы. — А я говорю, сырные булочки! — запротестовал квами, возмущённо ворочаясь в сумке. В этот день он позволил Феликсу вещь, которую делал крайне редко, он улыбнулся. Так, слегка приподнял уголки губ, но и этого хватило увидевшему это в лобовое стекло водителю, который тут же сделал резкий поворот, думая, что ему показалось. Феликс ведь ни за что не признает, что выискивает среди серых улиц знакомую иссиня-чёрную макушку… Ведь эта девушка одно из единственных вещей, которые способна скрасить его унылые учебные будни…пусть она приставучая, но хотя бы и не так открыто липнет, как Хлоя, но и ходит за ним по пятам и следит за ним на каждом углу, хоть и готовит ему эту ужасные рыбные котлеты…которые ему так же ужасно нравится. Удивительная девушка, которая терпит его столь же ужасный характер. Но этого он тоже никогда не признает. Слишком горд, да и сердце его давно украла некая Леди в красном…