Мой личный Снеговик.

      Всякое дело в мире творится, про всякое в сказке говорится.       Как-то раз под Новый Год пало белого снегу по колено. Все ребятишки от мала до велика в деревне радовались празднику приходящему, выбегали на улицу из тёплых изб, чтобы в снегу поиграть, на санках с горок покататься да снежных баб полепить. Приехал в эту деревню парень городской, не привыкший к жизни такой весёлой да гулянкам на праздники. Максим приехал сюда к своим друзьям, решив хоть раз отдохнуть на природе и отпраздновать по-человечески в кругу приятном. Прогрели ребята избу, без хозяев пол зимы холодной стоявшую, убрались да стали готовиться к празднованию. На улицах всё бегали ребятишки, кричали да шутили, а наши герои стол большой ставили, продукты нарезали, телевизор настраивали, чтобы хоть поздравление Батюшки Государя посмотреть. Быстро время бежало, и вот парни уже собирались, теплее в одежды зимние дорогие одевались, чтобы пойти погулять перед празднованием. Укутался Максим первым и вышел из дому, чтобы осмотреться немного да узнать, в какую сторону все люди путь свой держат, где ёлку новогоднюю поставили. Люди добрые, весёлые шли на главную площадь, созывая по пути весь честной народ, спящий ещё в избах своих тёплых. Улыбался Максим, радовался, что приехал в этом году в деревню от города далёкую. Осмотрел он шествие радостное, переполненное бенгальскими огоньками в руках жителей, и, дождавшись друзей своих, пошёл следом, разговор весёлый двух приятелей слушая.  — У вас же, наверняка, есть какие-то свои истории тут? — спросил Саша, высокий молодец да ещё умный и весёлый, у друга, который и пригласил всех сюда на праздник. Миша подумал минуту, а потом кивнул весело и в улыбке довольной расплылся, начав говорить медленно и загадочно:  — Да говорит честной народ, давно живущий тут, что деревня волшебная. В ночь новогоднюю, если желание загадать, то непременно получишь исполнение его. Улыбнулся Максим, кивая и с другом соглашаясь. Дескать, как же волшебная, если везде такие сказки существуют? Но не стал он спорить, древних поверий нарушать. Пришли ребята со всем деревенским простым людом на площадь главную, богато украшенную игрушками новогодними да гирляндами искристыми. А в центре площади стояла ёлка большая, нарядная. Всей деревней украшали общее сокровище, принося из дома игрушки, шарики, даже фрукты и конфеты, к ниточкам привязанные. А вокруг ёлки уже вели хоровод девушки с щеками красными, на морозе щиплющими, да песни радостно кричали. Все смотрели на веселье простых людей да сами заражались, начиная подпевать или танцевать. Но лишь Максим стоял в стороне и ни с какой красной девицей не знакомился, а лишь смотрел вокруг, мягко улыбаясь. — Что ты, лучик, пригорюнился? — подошёл к нему Миша, изображая голос бабки старой, а после заливисто рассмеялся, заставляя и приятеля своего раздаться звонким смехом да улыбкой лучистой. — Да я думаю пойти, слепить снеговика, — сказал парень, улыбаясь и варежки тёплые надевая, чтобы мороз не щипал за пальцы. Подумал немного друг его, а потом согласился. Созвали они приятелей своих, успевших уже невест найти среди девушек красных, и пошли в поле, что снег полностью заворошил.        Не долго шли ребята и вот оказались в чистом поле среди снегов белоснежных под тёмным небом звёздным. От деревни шли крики весёлые, огни яркие разливались, внимание каждого привлекая. А молодцы стали на группы делиться, да решать, кто чем заниматься будет. Смеялись ребята, бегали, да в снегу копошились. Один Максим отошёл в сторонку и, даже не думая пригорюниться из-за того, что товарищи его отвлеклись, стал потихоньку лепить снежок, а после и раскатывать, собирая ком больше. Не обращал внимания добрый молодец на друзей своих, смеху и играм зимним предавшимся, лепил снеговика большого, держа образ его в мыслях чистых.  — Макс, о! Вот это ты быстро, — подбежал ближе к труженику друг его, что пригласил всех сюда, осматривая уже почти готового снеговика, что даже в росте немного превосходил, — Давай помогу, — сказал Миша и, варежки свои тёплые поправив, стал помогать другу своему ком последний наверх затащить. Справились добрые молодцы, в улыбках расцвели, работу Максима осматривая. — Опа, снеговик! — подлетел к двоим Ярослав, по прозвищу Ярый иноязычному, сооружение большое осматривая, — Макс, а ты ж этот… — Скульптор, — подсказал ему Саша, ближе подойдя и улыбнувшись весело из-за настроения отменного. — Именно! — радостно воскликнул Ярый и кивнул, словно сам вспомнил слово трудное для него, — Ну так, может, сделаешь из него кого? — спросил он, кивая на снеговика, к которому Сэм уже веточку приделывал, ручки изображая. Подумал Максим, смотря на «кучу» снега белоснежного, немного землёй испачканного, а после и согласился. «Почему бы не сделать?» — подумал парень и, убрав веточку-ручку от творения сего, стал предавать форму будущей фигуре. Новый образ в мыслях его поселился, не давая теперь даже минутку на отдых. Пока творил Максим, все снова играм и веселью предались, лишь изредка посматривая на процесс занимательный, но не решаясь отвлекать мастера, по их мнению, великого.        Максим и правда был хороший мастер дела своего. Много труда он в своё дело вложил, много пластилина, глины да камня убил он, чтобы навык свой поднять на уровень высокий. Вот и сейчас время всё шло ближе к заветному часу, а он всё трудился, лишь запыхавшись в одеждах своих тёплых. — Готово, — услышали голос весёлый друга своего ребята игривые, что уже мокрые были от веселья зимнего. Со снега поднявшись, поспешили они посмотреть на творение Макса, а там и охнули. Вместо снеговика стоял высокий человек с фигурой мужской, немного выше Макса, который по росту среди товарищей самый низкий был. Парень стоял, руки свои сильные на груди голой сложив, и вперёд смотрел, будто на всю компанию эту. Подивились ребята творению этакому, стали кругами ходить, фигуру, что близка к человеческой, осматривать. Стоял «снеговик» с торсом оголенным, в одних штанах, взирая на Максима, который так и не сдвинулся с места, осматривая детище своё. Порадовались ребята такому событию, фотографий наделали с этаким существом, а там и домой в избушку вернуться решили, чтобы ещё согреться и перекусить до празднования успеть. Тяжко Максиму было от творения своего уходить, часто оборачивался он и смотрел в поле на одинокую фигуру, вперед усиленно смотрящую, да руки на груди сложившую. Печально стало мальчику, не хотелось «снеговика» бросать, но и взять его с собой Максим тоже не мог по соображениям логичным. Грустным был парень в канун новогодний.        Вернувшись домой, ребята тут же стали одежды мокрые с себя снимать, да ближе к печке растопленной кидать, чтобы высушить всё быстрее. Да и, не долго думая, сами они у печки уселись, чтобы тела свои прогреть, да не поддаться хвори опасной. Переоделись ребята в одежды сухие и снова уселись ближе к огню, ладони красные ближе подставляя и улыбаясь блаженно. — Ладно, давайте уже есть, — предложил Сэм и, подскочив с пола, быстро пошёл к накрытому уже столу. Батюшки и матушки, что в городе остались, много блюд необычных передали сыновьям в их праздничное путешествие, так что кушанья было море.       Уселись ребята за стол, тарелки белоснежные расставили, да приборы начищенные разложили. Пока Максим, Сэм и Миша кушанья порциями раскладывали, спрашивая у каждого, что он отведать желает, Ярослав с Сашей бутылки с напитками алкогольными открывали. Много в запасе их было, так что сошлись пока на одном — вине, что одна из стран приморских делает — то и стали по бокалам разливать. До Нового Года оставалось совсем немного времени, вот товарищи и решили пока, так сказать, подготовиться, чтобы потом праздновать продолжить. Выпили, поели, включили телевизор и стали смотреть шоу звёзд столичных, что на потеху всему русскому люду на сцену повыходили да песни заголосили. Смеялись ребята да подпевали, коли слова знали. Весело всем было, вот только Максим временами снова думал об оставленном им «снеговике» в поле пустом, да грустить начинал, к окну деревянному подходя и вдаль смотря, видя еле заметную одинокую фигуру среди снегов. Вдруг спохватился парень, в очередной раз у окна проходя и вздыхая. Вспомнилось ему поверье деревни волшебной, да и всей страны, вот и решил он.  — Нужна бумага, ручка и спички! — громко вымолвил он, чтобы все друзья к сведению приняли и действовать начали. Быстро нашли нужные вещи, оставили до нужного времени. Улыбнулся Максим, в кресло удобное сев, на коленях тарелку, яствами разнообразными заполненную, держа. Думал он о плане своём, вот только не понимал, что именно он загадать хочет, какого желания исполнение задумал.        Вскоре и подошло время к встрече Нового Года. Уселись ребята за стол, налили напитков в свои стаканы и стали смотреть в телевизор. Прозвучала музыка торжественная, и вот на экране появился Государь Батюшка и начал весь русский народ поздравлять, подводя итоги году уходящему. Внимательно слушали все, смотря на великого человека, каждому его слову вникали, ожидая да не переговариваясь. И вот вскоре подошла и речь изящная к концу своему, сказал Батюшка слова заветные: «С Новым Годом», а после и куранты стали бить. Спохватились парни и стали писать на листочках желания свои заветные. Долго думал Максим, как правильнее мысли свои изложить, чтобы что-то волшебное, что желания исполняет, поняло его и помогло. Всей душой верил он. Написал быстро слова на бумажке, взял спичку зажжённую и стал сжигать бумажку прямо в напиток свой. Остался там лишь пепел серо-чёрный. К тому времени все уже сделали то же самое, вот только они желания на весь этот год загадывали, желая себе счастья, любви да других вещей важных. Успели они всё, пока били куранты. Выпили свои напитки с пеплом желаний их, а там и дальше стали веселиться. Вот только Макс снова не мог собраться. Всё смотрел в окно, из которого открывался вид на поле снежное, где так и стоял его одинокий «снеговик». «Наверное, так и не выйдет ничего. Мы ж не в сказке…» — подумал горестно парнишка, да и стал пытаться забыть своё желание да и фигуру в окне одинокую.       Праздновали ребята дальше, веселились да песни свои пели, на крыльцо выходили, чтобы соседей пришедших в ответ поздравить. Герой наш тоже отвлечься смог, да и напиток дорогой в голову ударил, веселья прибавляя. Быстро время бежало, не уследить было за ним, да вот только подошёл в какой-то момент Максим к окну, решив, что в последний раз, присмотрелся и охнул: пусто было поле заснеженное, не было никого и ничего на нём.  — Ребят! Моего «снеговика» нет! — вскрикнул парень, забыв уже немного про желание своё заветное, подумав, что сломал его творение кто. Не дожидаясь реакции товарищей своих, что и не услышали слова сказанные, в спешке оделся Максим и выскочил из избы на улицу, где до сих пор народ гулял. Не обращал он ни на кого внимания, бежал, не зная куда, но чувствовал, что надо. Не отвлекали его не песни радостные, не слова людей других, к нему обращающихся. Бежал Максим и оглядывался, а все лишь диву дивились: куда это побежал добрый молодец, сломя голову. А парень чувствовал, что так надо, всей душой знал это. Сердце его будто подгонять хозяина стало, волнением молодого обдавая. Прибежал он на поле белоснежное и стал осматривать его, увидеть силясь фигуру такую знакомую. Но не было никого на поле, пустое оно стояло, лишь снегом запорошенное. Горько улыбнулся Максим и голову опустил, волнение шальное унять пытаясь. Вот только до последнего сердце его верить пыталось, да хозяина заставляло. Выдохнул парень, возвращаться решив, повернул в обратный путь недолгий. Шёл он, руки в карманах широких спрятав и вздыхая горестно. Пойти он другой тропой решил: не по людной дороге и через площадь украшенную, а по маленькой тропинке, что прям к его избушке ведёт, чтобы лишних весёлых соседей не встретить. Шёл он медленно, думу думая, да решить всё пытаясь. Слишком рад он был, думая, что желание исполнится его вмиг от записки такой одной. «Олух я. Всегда ведь писал такие желания, но ничего не сбывалось. Так чего я вздумал, что и сейчас что-то выйдет?» — ругал себя Максим, шагая по маленькой протоптанной тропинке. Шёл и не смотрел по сторонам, под ноги свои взирая да снова вздыхая.  — Чего вздыхаешь? — прозвучал голос хриплый, но приятный для Макса, но тот всё равно от внезапности вздрогнул и повернулся быстро.  — Т...Ты? — не верил очам своим парень. Стоял перед ним человек молодой и крепкий в штанах одних, на дерево спиной голой облокотившись и руки на груди скрестив. Смотрел он на горожанина и улыбался хитро, чуть голову набок склонив. Бледно было его тело, но все мышцы были красивыми и четко очерченными. Не верил Максим до последнего, пока ближе не подошёл и не коснулся пальцами холодными плеча оголённого, — Но как?  — Загадал ты, чтобы я живой был. Вот так и вышло. Но вот как только твоё желание сбылось, и я стал таким, — тут мужчина развёл свои руки в стороны, внимания на себя обращая, — Тебя уже рядом не было, вот и пришлось искать. А так, ночь ведь волшебная.  — Вот это да, — тихо промолвил Максим, снова пальцами по шее творения сего проводя, а после руку резко отдёрнул, волнение и стеснение почувствовав, — Ребята не поверят! Пойдём быстрее… А как тебя звать? — парнишка снова очи свои на «снеговика» направил, что был даже выше, чем его создавали.  — Да как хочешь, — пожал плечами он и двинулся вперёд, по снегу ступая босыми ногами. Максим поспешил следом, спину крепкую рассматривая и улыбаясь радостно, имя придумывая. Догнав «снеговика», он осторожно ладонь на плечо его, останавливая.  — А тебе в тепло можно заходить? — взволнованно спросил он, только сейчас поняв, куда и с кем он путь держит. Мужчина лишь кивнул и снова улыбнулся улыбкой своею хитрой, повернувшись к создателю своему и наклонившись к лицу его.  — Мы не в сказке про Снегурочку, где она на костре растаяла, — со смехом сказал он, чуть глаза свои тёмные прищурив, — Со мной ничего не будет, лишь ты теперь терпеть меня должен. Снова почувствовал волнение в душе своей Максим, да дрожь приятную, что по ногам пошла. Кивнув, он взял мужчину за ладонь широкую и пошёл к домику, в котором ребята волнуются наверняка. — А назову я тебя… Колин! — резко сказал парнишка, с улыбкой снова на «снеговика» посмотрев. Тот лишь бровь свою тёмную, как и волосы, вздёрнул, осмотрел создателя своего, будто на язык имя новое пробуя, а потом кивнул, согласившись.       Вскоре пришли они обратно в избу. Максим и забыл, что спутник его раздетый шёл, тут же стал спрашивать, нужно ли ему согреться, но Колин отказывался, говоря, что никогда мёрзнуть не будет. Когда они отворили дверь и когда Максим разделся и разулся, ребята их тут же заметили. Музыка весёлая играла громко, вот только товарищи стояли и смотрели на незнакомца и на друга своего, ответ будто в глазах их найти стремясь.  — А, это Колин, — спохватился Максим, когда Сэм всё же выключил музыку, дабы было удобнее разобраться.  — И где ты откопал этого Колина? — спросил Ярослав, смерив незнакомца недоверчивым взглядом. Все остальные стояли и ни слова не молвили.  — Это мой снеговик, — как-то неуверенно сказал мальчик, понимая, как звучат слова его для других. И правда, те лишь нахмурились, скептически относясь к словам друга своего, — Нет, правда! Вы же видели его, так смотрите, Колин вылитый мой снеговик! Я загадал, чтобы он живой стал, а потом смотрю: в поле пусто. Вот так… — закончил свой рассказ Максим и посмотрел на творение своё, который снова руки на крепкой груди скрестил и в ответ смотрел на других парней.        Долго спорили друзья, долго доводы разумные пытались привести, но всё равно сдались желанию Максима, дорогого им. Праздновали дальше Новый Год они с прибавлением. Колина одели, покормили, да веселиться дальше стали. Максим рад всем сердцем был, что желание его исполнилось, что друзья дорогие приняли «снеговика».       А время всё бежало и бежало, вот и ребята вскоре стали уставать, да спать хотеть, хоть напитки их и заморские и российские веселья добавляли. Стали все по очереди расходиться по комнатам и кроватям разным. Остались в зале, где и праздновали, Максим и Колин, которым диван большой и красивый, устланный пледом темным, остался. Взял парнишка из шкафа огромного подушки запасные и одеяло тёплое, что зимой греть приспособлено. Выключил свет он, лишь гирлянды разноцветные яркие оставив, и на диван сел, думая. Колин рядом сидел, рассматривал комнату в темноте огоньками преобразившуюся, ребёнка малого напоминая. Улыбнулся такому Максим, голову набок склонил, наблюдая. А мужчина, внимания никакого не обращая, немного посидел и стал снимать одежды с тела своего. Дорогая рубашка, которую дал Миша, полетела на пол, туда же упали и штаны, в которых «снеговик» и появился. Увидев своё творение без одежды, поторопился парнишка отвернуться, почувствовав, как щёки горят от смущения такого. Диван рядом прогнулся и скрипнул тихонько — Колин лёг на спину и стал смотреть в потолок, снова улыбкой озарив лицо своё. — Ты так и будешь сидеть или уже разденешься и тоже ляжешь? — прозвучал его голос в тишине, заставив Максима снова вздрогнуть, выдохнув после громко. Кивнул парнишка и тоже стал вещи свои снимать, вот только не было уверенности в движениях его. Когда и та одежда упала на пол, Макс, оставшись в белье с узором новогодним, осторожно улёгся рядом с Колином, губы свои от волнения покусывая.        Долго они лежали, ни слова друг другу не произнося. Лишь дыхание их тишину разрывало. Максим уже засыпать стал, под тёплое одеяло себя и Колина спрятав, уложившись удобнее, когда друг сердечный его повернулся. Не обратил внимание Максим на это. Но вот на то, что в следующую секунду он почувствовал прикосновение прохладных пальцев к губам своим, он не мог не обратить внимание. Выдох резкий вырвался из груди его, очи широко открылись и стали смотреть на мужчину, что рядом лежал. Снова поддался волнению парнишка, чувствуя, как дыхание прерывает и дрожь приятная по телу проходит, пока Колин губы и лицо его пальцами мягкими обводит. Подвинулся «снеговик» ближе и, в лицо взволнованное заглянув, улыбнулся снова, коснувшись теперь талии создателя своего, руку под одеяло опустив. Вздрогнул Максим и поёжился, тихо посмеявшись и промолвив:  — У тебя руки холодные. Так должно быть? — шёпотом спросил он, всё же расслабляясь под лаской необычной.  — Да… Так всегда будет, — ответил ему мужчина и ниже наклонился, нависая над парнишкой и касаясь ладонью широкой груди Макса. Тот снова вздохнул судорожно да взгляд в сторону отвёл, руки свои по обе стороны от тела держа и не сопротивляясь. Рад был такому Колин, наклонился и поцеловал осторожно человека своего в уголок губ его, снова чувствуя предательскую дрожь под ладонью. Медленно ласкал ладонью мягкой и холодной Колин лежащего под ним Максима, покрывая губы и лицо с шеей его поцелуями. Максим таял, дыша тяжело и обнимая мужчину, лишь иногда ёжась от холодных прикосновений к чувственным местам.  — Почему ты побежал искать меня в то поле? — вдруг спросил Колин, прерывая их поцелуй мягкий и в глаза, напитками и желанием затуманенные, заглядывая. Помолчал немного парнишка, но всё же молвил он свой ответ:  — Чувствовал я, что желание моё исполнится, — прошептал он, ладошкой своей груди Колина касаясь. Тот лишь улыбнулся и коснулся губами своими носика парнишки, — Это единственное желание, которое исполнилось в Новый Год. Видно, правда деревня волшебная. Посмеялся тихо Колин, по ножке Макса ладонью проведя и смотря, как тот морщится забавно, а после вновь в этот носик и поцеловал, выдохнув тяжело.  — Это не деревня волшебная, это ночь волшебная. Она всегда желания исполняет…  — Но… — попытался было возразить юнец, как его снова перебили.  — Ты просто чуда новогоднего не замечал. А тут оно явно, вот тебе и кажется, что лишь это желание исполнилось, — мягко произнёс мужчина, продолжая рукой ласкать тело Максима. Тот вздыхал томно, но слушал усиленно, — Каждая новогодняя ночь чудесна. И каждая несёт людям исполнения желаний… Улыбнулся городской молодец и обнял крепче создание своё, в новый поцелуй завлекая, прежде чем пошептал чувственно:  — С Новым Годом…