North Star

Темноту помещения разрезает свет стробоскопа, больно бьет по глазам и заставляет жмуриться. По мозгам стучат мощные басы, колонки чуть ли не лопаются от напряжения. От этого адски раскалывается голова. Поначалу. Несколько бутылок и белую таблетку назад. А сейчас самое то — сижу у барной стойки и пытаюсь сфокусировать взгляд на таких же пьяных и обдолбанных телах, потных и бесконтрольных, которые пытаются соблазнительно, на их взгляд, трястись под музыку. Тела самые разные — от дерзких малолеток, желающих узнать о взрослой жизни лично, наивно думая, что «взрослая жизнь» есть только в алкоголе и сексе, до моих ровесников и даже старше — людей, желающих от взрослой жизни скрыться, уйти из неё в бессознательное состояние. У нас у всех здесь причины разные — мотив один. 　Однообразные вечера в подобных заведениях вошли в привычку и стали вполне нормальными. Да и не только вечера — я уже давно потерял счёт времени и даже не могу точно сказать, когда был дома. Вернее, в твоей квартире. 　После того, как тебя не стало в результате злосчастного террористического акта, я стараюсь не вызывать лишних воспоминаний. Но почему-то, Эрен, твой голос до сих пор мне мерещится во сне и наяву, даже интонация, с которой ты говорил о вечной своей любви, передана так реалистично, что иногда думаю — последние несколько месяцев были страшным сном. Но в реальности я снова прихожу в первый попавшийся бар или клуб, снова нахожу барыгу и снова заполняю опустевшую без эмоций, которые ты вызывал, душу алкоголем. Потому что без него уже никак. Коньяк, виски, да без разницы что — заменяет тебя, а ты будто ревнуешь, и в отместку твой образ преследует меня, сводит с ума и заставляет крепко стискивать зубы от осознания, что то — лишь образ, существующий в моём сознании. Жаль, что ещё не свихнулся — быть может, сейчас бы гулял в воображении с тобой за руку на райской набережной. Увы-увы, гуляю только до бара и обратно на диван. 　Резкий выстрел возвращает в реальность. Жаль, самокопание стало моим любимым занятием в последнее время. Только вот на одном каком-то выстреле, а откуда он в клубе — я понятия не имею, дело не заканчивается. Колонки затихли, но тишина не наступила. Люди в чёрных масках на лице держат посетителей этой дыры на мушке, в ответ раздаются дикие крики и мольбы о помощи. И только когда слышу: «Всем на пол!» и проливается первая кровь, понимаю, что я в полном дерьме. 　— Иронично, Полярная звезда. 　Уж кто и умел обращаться c оружием, так это мы с тобой. В отличие от этих недо-стрелков-в-чёрном. Мы и познакомились с оружием в руках, помнишь, Эрен? Мой инструктаж на курсах стрельбы не прошел даром, а игра в страйкбол проходила каждую неделю. Мы сами дали друг другу позывные — Кот и Полярная звезда. Ты — за яркость, а мне ты так и не ответил. Помню твой вопрос: «А "Звезда" ещё потому что далёкий и холодный?» «Потому что тоже вовремя не можешь остановиться и привлекаешь к себе внимание», — был ответ. 　Меня начало отпускать, осознавать стал всё немного четче и яснее. Почти все остальные заложники еле соображают, что происходит, пытаются всё танцевать или кричать. 　— И что же, оставишь всё, как есть? А как же твои любовные клятвы а-ля: «Я буду с тобой всегда»? 　Сейчас бы перекурить. Сделать пару затяжек, вдохнуть ночной воздух, но не лежать здесь под барной стойкой и покладисто молчать и ждать. А вот смерти или спасения — уже немного другой вопрос. 　Нечеловеческие крики оглушают похлеще басов. Террористы хладнокровно и с силой отпинывают тех, кто мешает им пройти, а если мне не изменяет зрение, то за разговор вслух дуло несколько раз показало и на меня. На удивление страха у меня нет. Алкоголь ли, наркотик, внутренняя уверенность, что я не один — не так важно и не так интересно. Я просто не хочу нарваться на пулю. Простой человеческий фактор — цепляться за жизнь, даже если она потеряла вкус. 　Впрочем, у жизни его уже нет, а у сигарет — да. Безумно хочется на свежий воздух, заглотнуть дыма огромной затяжкой, так, чтоб лёгкие жгло. Скверно будет сдохнуть здесь, без чести и даже не от естественных причин. Я согласен, быть может, на интоксикацию, тот же передоз — а вот быть убитым мне не прельщает. 　— Ты же клялся быть рядом, Звезда. Помню, ты часто вытаскивал мою задницу из безвыходных ситуаций, так вытаскивай её и в этот раз, — хмыкаю, когда вижу в очередной раз направленное на меня оружие. 　— И желательно быстрее, Йегер. 　Один из ублюдков стрельнул в потолок, казалось бы, хотел в воздух, чтоб напугать народ, но попал в несчастный, до сих пор крутящийся дискошар. Синий луч чуть не ослепил, медленно зашел за мою спину и остановился у белой двери слева от барной стойки, промигал два раза и исчез. Как и остальные цветные лучи. 　— Это знак? 　Безумец. Верить в какое-то случайное совпадение — двинуться сейчас вообще смерти подобно, а уж бежать... 　«Ты ничего не добьёшься, не рискнув. Вот я рискнул однажды — теперь лежу с тобой в одной постели», — всплывают в памяти твои слова. 　— Ну и как мне это, чёрт возьми, сделать, ты не подумал? 　На меня оборачивается один из террористов, смотрит пренебрежительным взглядом. Кажется, шансы выйти отсюда всё меньше и меньше. 　— У меня двое детей! — нечеловечески сильный вопль раздался из уст девушки у входной двери в клуб, прямо напротив бара. — Я не могу здесь находиться. Отпустите меня, отпустите! Отпустите! 　Морщусь от её криков. Сознание и так словно в тумане, а тут ещё эта мадмуазель, которая предлагала недавно всем мужикам отсос за пару сотен. 　Послышался мат, слова: «Успокойте её», «Заткнись» и «Шмара», вновь стрельба. Остальные заложники притихли, только предсмертные хрипы девушки раздавались по залу. 　В мёртвой тишине слышится очень неприятный звук сверху: от проводов дискошара летят искры, а ещё мгновение — помещение тонет в темноте. 　— Я понял, Полярная Звезда. 　Не оставил. А я уж думал, что больше не затянусь никогда, так и захлебнусь кровью прямо здесь. 　Глубоко вздыхаю и начинаю медленно ползти спиной вперед к указанной Эреном двери у барной стойки. Если, конечно, Эреном. В помещении резко повышается гвалт, террористы кричат на людей, стреляют уже по живым мишеням вслепую, пока я стараюсь как можно быстрее пробиться к двери, судорожно заползаю за неё и закрываюсь изнутри. С кряхтением поднимаюсь на ноги, щурюсь. Ни окон, ни дверей, ни света. 　— Это, блять, хорошо. А что дальше? Это тупик, Эрен, а ты как всегда лоханулся. 　Вдруг чувствую вибрацию в кармане. Смс от оператора — недостаточно средств для совершения вызова. Морщусь: самое время. 04:07. 　По всей видимости, я нахожусь на складе алкоголя, потому что комната узкая и длинная, заставленная по бокам высокими железными полками с палетками. Хотя рассмотреть, что в них, не позволяет кромешная тьма. 　Сердце всё ещё стучит, как бешеное, хотя быть пойманным не боюсь, не знаю, действие ли это всё ещё наркотика или адреналин. Пусть и сбежал я красиво, думаю. 　— Не зря ли? 　Тихо ступаю вглубь комнаты, сквозь тьму проглядываюсь вперёд, делаю несколько шагов и по-новой. 　В конце бетонная стена, серая и холодная, ровная, за исключением резкой шероховатости в зоне сантиметров пятидесяти. 　— Забираю слова назад, Йегер. Неплохо сработано. 　Толстая аварийная дверь, окрашенная в цвет стены и едва отличимая от нее в темноте, с трудом поддалась, а в лицо хлынул свежий, ледяной ветер. Сразу даже не ощущаю, как руки до сих пор дрожат, а я стою на пороге чёрного выхода из клуба. 　Серые облачка сигаретного дыма медленно рассеиваются под синим небом. Я отошёл так далеко от захваченного террористами клуба, насколько мог, и теперь могу со спокойной совестью выкурить пару сигарет. 　Плотный синий цвет ночного неба медленно светлеет, растворяя в себе звёзды. И только лишь одна остаётся гореть до конца. Самая яркая, самая сильная. 　— До встречи, Полярная звезда.