Да вы даже не представляете себе, каково это!

- Бар уже закрыт – твердо сказала Рони, услышав звон колокольчика на двери. Женщина собирала пластиковые стулья, чтобы отнести их на склад. В эту ночь бар понес небольшие потери в виде одного стола, парочки битых кружек и сломанных стульев, но их уже унесли. Какой-то самоубийца умудрился заглянуть в бар под конец матча и поорать кричалок команды противника. К счастью, удалось обойтись без приезда полиции. - Именно поэтому я здесь – улыбнулась Миллс, щелкнув дверным замком – Подумала, что ты будешь куда более сговорчивой, к тому же, решила вернуть тебе биту. - Да, извини, я, кажется, переборщила там – Рони устало вздохнула, оттащив стопку стульев в угол – Просто ты весь вечер следила за мной… Не самое приятное чувство знаешь ли… Да еще и… Ты как будто… В общем – женщина уперлась руками в стол, который оттаскивала на его законное место. Мысли путались, сердце билось сильнее, чем должно, а глаза бегали по столешнице, отчаянно пытаясь зацепиться за какую-нибудь микроскопическую точку. Она думала, что прогнала ее. Думала, что она не вернется, что больше не придется колыхать старые чувства. Хотя, в общем-то, Рони и не знала, какие то были чувства. Ненависть, что она сама себе навязала, не смогла заставить ее даже фотку с заставки мобильного удалить. - Давай помогу – крепкие руки опустились с противоположной стороны стола. Брюнетка лишь кивнула, ей было необходимо успокоиться, так что расстановка мебели прошла в тишине. - Знаешь, всю свою жизнь, что я помню, со мной были две вещи… Эта красная кожанка – Рони заботливо провела рукой по куртке – И фотография на заставке мобильного с женщиной, которую я не знаю, но непременно улыбаюсь, глядя на нее – взгляд бегло прошелся по Реджине – Так кто же ты такая, загадочная блондинка, сошедшая с фото и назвавшаяся Эммой? – Рони поставила на стойку два стакана, закинула в них лед, залила виски и разбавила колой, украсив все это дольками лимона. - Я та, кому ты обещала счастливый конец – улыбнулась Миллс, беря в руки один из напитков. Она была рада, что не поддалась мимолетным чувствам, а решила остаться. Все же это ее путь, как бывшего злодея, а значит крайне сложный, извилистый и не без тупиков. Если придется, то она заново влюбит в себя эту женщину. - Смогла ли я сдержать обещание? – на лице Рони появилась игривая ухмылка. Женщина, попробовав напиток, обошла барную стойку, все еще осторожно поглядывая на собеседницу. - Ты подарила мне тот вечер, что на фотографии – в голосе слышались грустные нотки – А потом сбежала в этот огромный город, не оставив никаких контактов… - Для меня, все Большое Яблоко заключается в моем баре и парочке улиц вокруг… Не так уж и много – усмехнулась брюнетка, отставив стакан в сторону и поправляя и без того ровно стоящие стулья. - Большое Яблоко? – непонимающе переспросила Миллс, подходя ближе. - Так называют Нью-Йорк – пояснила Рони, чуть удивленно подняв глаза на блондинку, которая оказалась уж слишком близко – Ты, видимо, не отсюда? - Так вот почему именно этот город… Стоило догадаться – покачала головой Реджина, осторожно проникая в чужую зону комфорта – Я помогу тебе вспомнить – прошептала Миллс в губы брюнетки, прежде чем накрыть их своими. Еле заметный импульс магии прошелся током по кончикам пальцев, когда Свон ответила на поцелуй. Достаточно быстро Эмма отпрянула, но ее глаза светились таким счастьем, что Реджина даже засомневалась в ее адекватности, ведь никто не знает, какие еще сюрпризы она может скрывать. - Ну и где мы шлялись столько времени? – нарочито строго произнесла Свон, состроив обиженную мордашку. - Могу спросить тебя о том же – ухмыльнулась Реджина, притягивая к себе брюнетку за воротник куртки. Поток радужной магии быстро разнесся по всему городу, в прочем, для жителей он скорее показался порывом ветра, нежели чем-то волшебным.

***

- Мисс Свон, есть ли у вас желание отблагодарить Голда за все случившееся? – на лице Реджины играла коварная ухмылка. Женщины уже неделю, как вернулись в Сторибрук и, казалось, что решили все возникшие проблемы. - А ему разве недостаточно досталось? – Эмма довольно натирала звездочку шерифа, которую Дэвид не удосужился поддерживать в блестящем состоянии. Ей было немного стыдно, ведь глаз Голда до сих пор не восстановился, к тому же на лице остался шрам. Да и целый год под давлением желания кинжала… - Он со своей Белль оккупировал мой склеп! – раздраженно шикнула Миллс, подходя ближе. Конечно, женщина прекрасно понимала, что Румпель вовсе не по своему желанию торчал в склепе, но до чего же было сложно выяснить все у него! Да и попасть в чертов склеп оказалось крайне сложно. - Он боролся за жизнь… и любовь! Сама же знаешь. К тому же, я уже его выпустила, и твой склеп вновь свободен – улыбнулась Эмма, скинув ноги со стола. - Он заставил нас разлучиться на целый год – прошипела брюнетка, наклонившись к Свон и уперевшись руками в спинку ее стула. - Наверстаем – ухмыльнулась Эмма, резко повернувшись на стуле, от чего Реджина начала падать, но бравый шериф развернулась обратно и, прихватив женщину за талию, усадила к себе на колени. - Шериф Свон – Миллс попыталась придать голосу строгости, но разве Эмма собиралась ее слушать? По велению рычажка стул опустился несколько ниже, так чтобы Свон удалось зажать сидящую на ней Реджину между собой и столом. - Пиши, что необходимо – прошептала блондинка, проникая руками под пиджак. Эмма уткнулась носом между лопаток Миллс, оставляя легкие поцелуи на одежде и вызывая мурашки. - Эмма, не здесь – прошипела Реджина, чувствуя, как ее рубашку наглым образом вытягивают из-под юбки. Прохладные пальцы чертили незамысловатые узоры на плоском животе, изредка возвращаясь на спину, чтобы задрать одежду и оставить пару поцелуев на позвоночнике. - Просто пиши – проурчала Свон, расстегивая молнию на юбке. Почувствовав сопротивление, Эмма придвинулась к столу еще ближе – Я жду – прошептала блондинка, перехватив руку Миллс и оставив на тыльной стороне ладони поцелуй. Вторая же рука ловко проскользила под юбку. Реджина закусила губу, затыкая рвущийся наружу стон. В ее руку легла ручка. Сосредоточиться на списке, было практически невозможно. Тело брюнетки выгибалось под умелыми пальчиками, но Свон останавливалась каждый раз, когда видела, что Миллс бросила выводить буквы. Пытка.

***

- Так ты что, собралась усыпить Румпеля своим турновером? – Свон удивленно рассматривала список покупок, выведенный далеко не идеальным почерком. - Н-да, полюбила я тебя явно не за мозги – усмехнулась Миллс, поправляя одежду – В еду можно добавить любое заклинание, главное правильно к нему подойти. - А как же поцелуй истинной любви? Или ты собралась что-то сделать с Белль? – Эмма встревоженно оглядела Реджину, которая подкрашивала смазавшуюся помаду. - Ты же знаешь, какие у Румпеля проблемы с метанием между любовью и тьмой… А тут… Он может лишиться и того и другого, так что нам следовало бы достать кинжал – Миллс довольно ухмыльнулась, подходя к блондинке. - Мадам Мэр, вы меня пугаете – неуверенно усмехнулась Эмма, пытаясь оценить степень опасности намерений Реджины. - О, шериф Свон, вы как всегда переживаете за других, а стоило бы за себя – прошептала Миллс, оставив алый след губной помады на щеке Эммы. - Думаю, что Спаситель переживет сладкую месть своей Королевы – ухмыльнулась Свон, ожидая, что вечер будет жарким.

***

На утро Сторибрук сотрясся от истерики Румпельштильцхена, внезапно проснувшегося в теле Белль. А ведь Темные, вообще-то, не спят! И попыток Белль, внезапно ставшей посреди ночи мистером Голдом, его успокоить. Эмма еще вечером вкрадчиво предупредила Белль, что в пироге, который они с Миллс дарят в знак примирения, есть небольшой сюрприз, который поможет улучшить их взаимоотношения. После чуть больших расспросов, Свон назвала этот сюрприз особым ингредиентом, но совершенно не упомянула, что это целое заклятие! Поэтому ночью женщинам пришлось проснуться, чтобы поговорить с новоиспеченным Темным и получить кинжал на сохранение. А за окном промелькнула никем не замеченная тень, шурша подолом шикарного платья.