Розы без шипов

В этом мире, в этой вселенной, не бывает всё просто так. Сегодня ты влюблён, а завтра узнаешь что умираешь. Умираешь из-за того, что любишь.

      В этом мире действует внегласное правило. О нём тебе не скажут, пока ты не начнёшь умирать. В твоих лёгких начинают расти цветы, если ты влюблён невзаимно. Они растут до тех пор, пока ты не умрёшь, либо тебя не полюбят в ответ. Срезать цветы можно было, но погибнуть во время операции тоже было достаточно просто. Этот мир очередной раз разочаровал.       Локи стоял у странного аппарата и смотрел на маленькие цветы, что только начали расти у него в лёгких. Те розы, что были без шипов, будто их кто-то срезал, осторожно, прямо для него. Они были белоснежного цвета, завораживали, притягивали к себе, однако они же убивали. Он понимал, что скоро погибнет. Всё его тело стало ещё бледнее, от чего волосы казались ещё чернее, хотя казалось, что они так чернее некуда. Можно было подумать, что у него будут расти какие-нибудь ядовитые цветы с шипами, которые явно соответствовали его характеру. Бог Обмана даже подумывал об этом. Однако нашел ответ лишь в глубине души, где давно похоронил любимого брата Тора и любовь.       Локи перестал выходить из комнаты. Пытался варить отравы, но вселенная была явно умнее. Она знала, что существуют развитые существа, она знала, что кто-то будет варить зелья. Создав этим ещё одно правило, их можно только срезать, поставив на кон свою жизнь. Ходили легенды, что выживали лишь те, в кого потом влюблялся их «суженый».       Локи много читал и часто кашлял. Кровь выходила из него, красная и иногда даже с лепестками роз, напоминая о том, что конец близок. Напоминая о том, что его не любят. Лепестки, что были в крови, продолжали лежать в той же комнате, куда попали. Их просто нельзя было выкидывать. Могут узнать.       Через некоторое время пришел тот день, когда Локи впервые потерял сознание. В тот момент он читал книгу, где писали о каких-то отравах. Резко стало тяжело дышать, и боль резко пронзила лёгкие. Новая роза, что выросла, была самой прекрасной, он это чувствовал. Падая в обморок, он лишь надеялся, что сможет увидеть ту самую, последнюю, которая перекрыла ему доступ к воздуху. Глаза были направлены на выход, желая увидеть в последний раз его, Тора. Брата, которого он полюбил. Мужчину, из-за которого он сейчас умирает.       Любовь никогда не давала надежду на что-то лучшее. Она лишь убивала в людях их самих. Заставляла чувствовать боль, страдать. В этой вселенной вообще умираешь от того, что в твоих лёгких растут цветы. Как же несправедливо, но так красиво. Белоснежные розы, что растут у него, без шипов, будто сам Тор срезал их, лишь бы брат не мучился так сильно.       Одисон забегает в книжный зал прямо в тот момент, когда глаза Бога Обмана закрывались. Роза неожиданно сдвинулась и дала снова наполнить лёгкие воздухом. Слёзы такие настоящие. Будто оба и вправду сожалеют, сожалеют о том, что что-то недосказали. Это убивало их обоих. Только в отличии от Локи, у Тора были ромашки. А они убивали намного медленнее.       Бог Грома ходил у кровати все 24 часа. Каждый раз, возвращаясь в обратную точку, смотрел на время. Волнение его чуть ли не ставило на колени. Если бы он только мог принять эту правду. Не бегал с глупой отмазкой. Он мог бы послушать свою мать и рассказать всё тому, кто достоин был знать правду, но никак не лежать сейчас на кровати, умирая из-за глупости. Молот уже давно стоял у двери, никого не впуская к ним. Не давая видеть то, какой сейчас растрёпанный и взволнованный мужчина со светлыми волосами.       Локи, приоткрыв глаза, не сразу понял, что произошло, однако увидев своего брата, он вскочил резко с кровати, чуть не упав. Во-первых, он каким-то чудом жив. Во-вторых, перед ним стоял совсем не в обыденном виде Одисон. Когда их глаза встречаются, они даже и слова не могут сказать первые пару секунд, однако брюнет быстро берёт себя в руки. Меняя тут же свой взгляд на холодный и эгоистичный, он пытается сделать вид, что всё хорошо. — Брат, что привело тебя в мои покои? Неужели решил убить меня? — Первое что пришло в голову принцу. — Локи, ты не представляешь как я волновался. — Тор шагнул к своему любимому, но тот в ответ лишь шагнул назад. — Со мной всё хорошо, не переживай. — Лжет. Ведь даже себя этими словами он успокоить не может. — Можешь уходить, раз узнал всё то, что хотел. — Ты уверен? — на мгновенье у Бога обмана мелькнуло в глазах сразу всё: гнев, боль, разочарование, усмешка. Даже слеза чуть не побежала по щеке. — Даже если нет, то ты бы узнал об этом последним. — Тору стало больно от таких слов. Не будь этого проклятья с цветами, он бы ушел. Однако сейчас ему надо бороться за жизнь брата и его самого. — Ты заметил, что дышать стало легче? — Быстрыми шагами он подошел к своему любимому, который в свою очередь уже загнал себя к стене. — Я всё знаю. Про розы, что растут у тебя в лёгких. Уверен, они настолько же прекрасны, как и ты. — Не давая и шанс на ответ, дарит нежный поцелуй. Крепко беря за талию и прижимая к себе.       Моментально поцелуй становиться уже больше, чем успокаивающим. В нём стало меньше любви, но больше страсти. Нежность будто ушла на второй план, и сейчас уже тела хотели управлять. Ложась на кровать, оба торопливо снимают с друг друга одежду, с тяжестью отстраняясь. Чёртова одежда. Тор поцеловал шею, спускаясь всё ниже к сосками, оставляя засосы на белоснежной коже. Целуя розоватые соски. Член рвался из последней детали одежды. Той, что не стало почти мгновенно, когда Одисон спустился ниже.       Два пальца резко двигались в нужном направлении, а губы были уже искусаны, хотя ещё не дошло до самого главного. Громкие стоны и выкрики «Быстрее» и ещё что-то в этом духе. Слияние двух тел произошло так быстро, но длилось почти всю ночь без передышки.       На утро они лежали без сил на кровати. Тор шептал какие-то глупые и милые слова, а Локи делал вид, что слушал его, хотя на самом деле рассматривал любимые голубые глаза. Только сейчас он понял, почему розы без шипов.