Хотите — верьте, хотите — нет. ©
Дети — шумный народ. В обычные дни от них покоя нет, а в праздники — и того пуще. Снейп поморщился и задернул старую занавеску на окне. Их визг и смех раздражал. — Живу на окраине деревни, а все равно от гама никуда не деться, особенно в Сочельник, — бормоча себе под нос, он принялся за очередную порцию микстуры от простуды. Северус Снейп был знаменит в небольшом графстве своим мастерством врачевания. И сам лэндлорд доверял ему здоровье своей семьи и всячески привечал. Однако, сколько бы он не предлагал мистеру Снейпу привилегий, тот сторонился шумных приемов в поместье и предпочитал жить отшельником. Его черные одежды и недовольный вид пугал детей до икоты, и они прозвали его Черным колдуном. Мало кто осмеливался подходить близко к его калитке. Разве что озорники издалека кидали в окно снежки и громко смеялись, унося ноги подальше от такого же мрачного дома, как и его хозяин. А уж как они боялись Колдуна, когда его приглашали в дома в качестве целителя. Да дети даже скрывали от родителей, что у них что-то болит, чтобы не видеть угрюмого человека. К тому же его лекарства и настойки всегда были горькими. Снейп специально не добавлял в них подсластители, чтобы, не дай бог, кому-то понравилось болеть. С утра улицы гудели как улей, от церкви доносились песнопения и звон колокольчиков от упряжек лошадей. В Канун Рождества на площади наряжали огромную ель, и дети в предвкушении праздника озорничали пуще прежнего, а их родители закрывали на это глаза: им было не до детей — предпраздничная суета забирала все внимание. В поместье Малфоев давали бал, приглашая на него знатных особ, и устраивали детям богатых семей елку. Столы ломились от сладостей и могли накормить два таких поместья вместе взятых, их слуг и беспризорных детей, однако последним вход был запрещен. И бедные ребятишки с любопытством подсматривали за празднеством под окнами, но только до момента, пока их не обнаружит мистер Филч, прогоняя своей метлой со двора.***
— Вон на улицу, несносный мальчишка! — толстяк Вернон открыл дверь, в дом тут же ворвался поток холодного воздуха, и Гарри поморщился от стужи. Его потрёпанная рубаха совсем не подходила под такую погоду, но тетушка Петунья с опаской посмотрела на своего мужа и быстро замотала старый прохудившийся шарф на шею мальчику и подтолкнула на мороз. — И чтобы без денег не возвращался, никакого толку от тебя нет! — Дурсль захлопнул дверь, но до Гарри еще доносилась брань: он ругал жену за жалость к отпрыску Поттеров. Тетушка боялась перечить мужу, особенно когда тот напивался как свинья. Мальчишка поморщился от холода и сильнее закутался в шарф, направляясь к котельной в надежде хоть что-то поесть за сегодняшний день. Все же Сочельник — время чудес. А попробовать горячего хлеба было самым большим чудом в мечтах Гарри Поттера. — И зайди в «Кабанью голову» за вином, — услышал он знакомый голос себе в спину: ветер донес слова дяди, когда Гарри уже собирался свернуть с улицы. — Да-да, дядя, конечно же, куда вы без вина, — тихо пробурчал мальчик, дуя горячим дыханием на свои озябшие руки, он сейчас был похож на общипанного снегиря. Радовало одно, поношенные валенки, надетые на босые ноги, не давали замерзнуть окончательно. Гарри подтянул штаны, завязав их на талии потуже, чтобы ветер не пробирался под рубашку. Вещи были на несколько размеров больше. Тетушка велела их сжечь, но Гарри спрятал, а позже получил за непослушание, но зато отвоевал себе бывшую одежду Дадли. Таких как Гарри в их деревне было не мало, и они часто собирались в теплых подвалах местной котельной. Невилл и Симус встретили Гарри счастливым криком, каждый перебивал другого, рассказывая, что им удалось стащить прямо из-под носа старика Филча, и высыпая на грязный поднос, который они еще на той неделе утащили из мусорки, чтобы соорудить себе подобие стола, горсть конфет и подгоревшее печенье, которое испортила кухарка, а теперь оно досталось голодным мальчишкам. Это было поистине чудом. Гарри жадно рассматривал блестящую обертку конфеты, пытаясь понять, что там написано, но читать никто из ребят не умел, в их восемь лет они оставались безграмотными, да и в будущем им ничего не светило в этом плане, хорошо если в четырнадцать возьмут на работу в конюшни или вон в ту же самую котельную, уж подкидывать уголь в печь они точно смогут. Воровать их научила жизнь. Даже без всякого сознания на преступный умысел. Они были как дикие существа, вечно чумазые, с дикими и голодными глазами, худые, но дерзкие и юркие, если надо убежать от преследователей. — Эх, вот бы уметь читать и писать, — Гарри развернул конфету и втянул носом ароматный запах шоколада, боясь поднести ко рту такое великолепие. Невилл же уже жевал конфету, и пытался засунуть в рот еще и сгоревшее печенье, хватая с подноса следующее. — Не торопись, придурок, подавишься, — Симус присел на корточки у самодельного стола и выбирал взглядом, какую бы ему конфету из оставшихся трех взять. Голод победил, и Гарри, тщательно прожевывая, умял сладость, облизав грязные и посиневшие от мороза пальцы. Печенье они съели следом и, довольные пиром, отправились к елке на площади: уж очень хотелось посмотреть на красивые игрушки и послушать церковные песни. Нарядно одетые девочки и мальчики столпились у елки, помогая взрослым развешивать звезды и снежинки. Площадь — ох, какая широкая! — все кричат, бегут и едут, а свету-то, свету-то! А это что? Гарри, не слушая своих друзей, как завороженный, направился в сторону большого красивого дома, там жили красивые, беловолосые господа. Так Гарри называл семью Малфоев. Он как-то видел их сына — своего ровесника — даже зажмурился от его вида. Маленький господин был похож на ангела, но Гарри тут же потерял интерес, когда тот скривил злобно и с отвращением свои губы и заткнул нос, чтобы не дышать рядом с неряшкой. — Ух, какое большое окно, — а за ним комната, а в комнате дерево до потолка; эта елка была не такая, как на площади. Во сто раз красивее, а на ней столько огней, столько золотых бумажек и конфет, а кругом тут же куколки, маленькие лошадки; а по комнате бегают дети, нарядные, чистенькие, смеются и играют, и едят, и пьют что-то. Вот одна девочка начала с мальчиком танцевать, какая хорошенькая девочка! Вот и музыка, даже сквозь стекло слышно. Смотрит Гарри, дивится, уж и смеется, а пальчики на руках стали совсем красные, уже не сгибаются и больно пошевелить. Побежал Гарри к другому окну, видит сквозь стекло комнату, на столах пироги, всякие — миндальные, ягодные, мясные, и сидят там четыре богатые леди, а кто к ним подходит, дают им пироги и фрукты невиданные. Гарри сам не заметил, как толкнул дверь и вошел. На него тут же закричали и замахали! Одна леди, очень красивая, такая же беловолосая, как хозяева поместья, подошла поскорее и сунула ему в руку монетку, и выставила на улицу. Гарри так испугался, что монета выпала из озябших рук и закатилась за крыльцо. Не мог он согнуть свои красные пальчики и придержать ее. Выбежал со двора и кинулся наутек, куда глаза глядят, не разбирая дороги. Бежал и все на руки дул, и так ему обидно стало, до слез, да вот плакать он давно разучился — постыдно. И как никогда стало одиноко. Он остановился перевести дух, осмотрелся и увидел узкую тропинку притоптанную кем-то, уходящую к невзрачному дому. Он не сразу узнал этот дом, видимо от обиды и страха плохо соображая, и поэтому забежал в подворотню, на чужой двор, и присел за дровами: «Тут не найдут, да и темно». Натянул на свои коленки рубаху и сжался весь, прислушиваясь к звукам. Ветер завывал, но до Гарри не доставал, деревянные поленья скрывали хорошо. И пахло так вкусно: травами и уютом. «Еще бы у очага согреться,» — подумал Поттер и пожалел, что убежал от Невилла и Симуса, они-то уже давно наверно в котельной, в тепле сидят. И пирогов наворовали. И вспомнил про дом, где он жил в чулане под лестницей, спал на тонком матраце, который сейчас казался периной. Глаза сами закрылись, и, проваливаясь в сон, Гарри даже не услышал, как скрипнула дверь, и к нему подошел хозяин дома, местный лекарь. Снейп позвал мальчугана, но тот не реагировал, тогда, боясь испачкаться или подхватить какую-нибудь заразу, мужчина осторожно потряс того за плечо. Голова безвольно упала назад, и Снейп увидел синеву вокруг белых бескровных губ на чумазом лице еще совсем юного ребенка. Глаза мальчишки были закрыты, но ресницы подрагивали. Северус охнул, тут же хватая ребенка на руки, и занес к себе в дом. Камин, словно услышав мысли хозяина, вспыхнул с новой силой, языки пламени вырывались за решетку, стараясь дотянуться до замёрзшего ребенка. Лекарь завернул его в теплое одеяло и устроил на кушетке у камина, а сам ушел за микстурой и посмотреть, что есть из горячей еды на кухне. Сам он порой целыми днями забывал поесть, когда был увлечен работой. Но сегодня с поздравлениями ему принесли из дома Малфоев несколько пирогов. Вот как раз и пригодятся. Сам он сладкое не особо жаловал. Поставив на печь котелок с водой для травяного чая, он вернулся в гостиную. Гарри снилось, что он на елке в доме Малфоев, красивые дети кружат с ним в хороводе у роскошного дерева, никто от него не шарахается, а наоборот, улыбаются и зовут играть. И так тепло, что даже руки перестали болеть. Он сжал свои худенькие пальчики и, вздрогнув, открыл глаза. На него смотрел своими черными, как ночь, очами Колдун. Длинные черные волосы свисали на его лицо, когда он наклонился к мальчишке, чтобы потрогать лоб, и Гарри закричал. Сердце бешено застучало, он готов был сорваться и бежать, но ноги запутались в одеяле, и получилось только упасть с кушетки под ноги мрачному господину. Гарри закрылся руками, ожидая удара, но ничего не произошло. Снейп выпрямился и замер, он ждал, когда малец отойдет от шока. — Если ты уже не боишься, то можешь вернуться на кушетку, и я тебя осмотрю, а если будешь послушным, то и накормлю, — голос лекаря был низкий и грозный, но Гарри вдруг стало совсем не страшно, наоборот, голос будто окутал и согрел еще больше. А еще он почувствовал надежду, она трепетно зажглась, как свечка на столе, в груди, и Гарри сглотнул, а при слове «еда» выпрямился и осторожно сел на край лежанки, подняв на хозяина дома свои глазенки. Снейп удивленно приподнял бровь, рассматривая мальчишку уже с интересом. Уж слишком не вписывались его глаза в общую картинку. Их зелень была, как луг летом за домом у Снейпа, на котором он выращивал свои травы. И взгляд, несмотря на обстоятельства, непослушный, бунтарский, и чуточку любопытный. — Ты чуть не замерз у меня во дворе, еще мне смерти твоей не хватало, — грозно произнес Черный колдун и протянул ему чашку с жидкостью. Гарри принюхался, вызывая смешок у Снейпа. — Пей, не отравлю, глупый, сказал же, что смерть твоя мне не к чему. Гарри, обжигаясь, выпил большими глотками умиротворяющий чай, прикрыв от наслаждения глаза. Он никогда не пробовал ничего подобного, или ему так казалось в тот момент. А уж когда Снейп принес кусок пирога с черешней, то совсем растаял от умиления. Ел он жадно и быстро. На утро Гарри сбежал, прихватив с собой пирог и бутылку вина, что увидел на полке. Он не хотел воровать, пообещав себе, что обязательно все вернет, однако страх за то, что вернется домой с пустыми руками, победил. Уж больно не хотелось быть побитым, особенно после такой теплой и сытной ночи. Снейп еще долго вспоминал мальчишку и его глаза. Позже он узнал, чей это пацан и где тот живет, но так и не видел его больше. А спустя год дом Дурслей сгорел дотла. Пьяный хозяин спалил всю свою семью. Северус очень огорчился, что не удалось спасти Гарри, но, обшарив пепелище, так и не нашел его тела, и маленькая надежда, что того не было дома в момент пожара, все же теплилась глубоко в душе. Невилл и Симус тоже больше не видели Поттера, а после ночи пожара, как и все, решили, что тот сгорел.***
Спустя десять лет. В дверь дома у леса несмело постучали. Северус выругался, бросая ложку в котел с очередным лекарством, и резко открыл дверь, чтобы обругать нежданного гостя. На пороге стоял красивый парень в военной шинели с королевскими нашивками. Северус нахмурился: — Кто-то заболел? Вас послали за мной? — голос был все тот же, низкий и резкий, волевой, как и его обладатель. Гарри сразу вспомнил ту ночь у камина. Хотя он и не забывал ни на один день о своем спасителе. Ведь тогда он бы умер, если бы не этот угрюмый мужчина. — Нет, сэр, меня никто не посылал. Я пришел сам, вернуть то, что взял когда-то и извиниться за то, что украл, — их взгляды встретились, и Снейп ахнул, отпрянув на шаг назад, но споткнулся о порог и чуть не упал. Его тут же подхватили сильные руки, придержав от падения. — Ты? Но я… все думали, что ты сгорел! — Северус прищурился, растерявшись совсем, у него не было слов, вернее эмоции были такие сильные, что все слова превратились в немое молчание. Но вскоре он справился с собой и пригласил гостя в дом. Гарри прошел, осматривая гостиную: ничего не изменилось, разве что одеяло на кушетке у камина было другим, и, кажется, занавески на окне новые. — Вот, — Поттер протянул завернутый в чистое полотенце и еще сохранивший тепло пирог и бутылку отличного, из королевских припасов, вина. Снейп кивнул и взял подарки, он давно уже забыл про кражу, да и вообще никогда не считал тот поступок таковым. Разве что гадал, зачем мальчишке вино, но когда узнал из чьей он семьи, то понял, что Гарри утащил вино для дяди-алкоголика. — Ты… Вы могли бы себя не утруждать, — «тыкать» такому бравому солдату было уже неудобно. — Однако я не откажусь послушать вашу историю. Гарри широко улыбнулся, смутив мужчину, и тот опустил глаза, пряча взгляд, уж больно выразительно на него взирал неожиданный гость, от взгляда которого стало жарко. Пригласив Гарри к камину, где они устроились со всеми удобствами, и откупорив принесенное вино, Северус приготовился слушать историю спасения мальчишки.***
Он тогда попал под тяжелую руку вусмерть пьяного дядюшки, и даже тетя Петунья не удержалась, защитила племянника, выставив за дверь и дав немного еды и денег, старое пальто Дадли и адрес в большом городе. По этому адресу жил его крестный, который думал, что ребенок Поттеров погиб вместе с родителями, — Гарри с улыбкой смотрел на огонь, думая о Сириусе. Снейп не торопил с рассказом, они сидели в тишине, попивая вино. Гарри вдруг опомнился, что прервал рассказ и, извинившись, продолжил. — Меня отправили учиться в приходскую школу. Я даже не мог мечтать, что научусь писать и читать. Сириус заботился обо мне до пятнадцати лет, а потом я поступил на службу к Королеве. Вот и весь рассказ, — Гарри снова замолчал, раздумывая, говорить ли то, что хотел. Северус видел, что парень сдерживается, и так хотелось забраться к нему в голову и прочитать мысли, что сам не заметил, как коснулся ладони Поттера. Гарри перевел взгляд с руки на лицо Черного колдуна и тихо рассмеялся. — Что такого смешного вы увидели во мне, мистер Поттер? — Снейп рассердился, ему было неловко за это проявление чувств. Гарри замотал головой, выставив руки вперед, словно извиняясь за смех. — Извините, мистер Снейп, я просто вспомнил, как испугался вас, да вас все боялись, у нас даже ходили небылицы о Колдуне, что живет на окраине деревни. А вот сейчас… — он снова замолчал, продолжая рассматривать рассерженного мужчину все с той же ребяческой улыбкой. — Вы совсем не страшный, и даже ваш выдающийся нос… Вам идет, — Поттер, совершенно не стесняясь, рассматривал мужчину напротив. Они еще долго сидели у камина, а за окном трещала январская стужа, но она уже не волновала Гарри, ему было тепло. Он так боялся возвращаться в эти места, где был очень несчастлив, но одна ночь преследовала его во снах каждый год на Рождество. И в это Рождество он не выдержал, да и обещал же вернуться. Чуть-чуть опоздал, добрался до места только к девятому января. Гарри Поттер было невдомек, что он как раз вовремя.