Очаровательные леди

— London Bridge is falling down. Пальцы ласково перебирали клавиши, чуть поглаживая их кончиками пальцев. И пусть такт игры из-за этого становился чуть более плавным, медленным, чем в оригинале, но Канаде лишь улыбалась, чувствуя, как Соломон подстраивается под нее, играя вместе в четыре руки. — Falling down, falling down. — London Bridge is falling down. — My fair lady. Не выдержав, юная королева рассмеялась, чуть сфальшивив ноты. — Признайся, дядюшка Соломон, ты играешь эту песню только из-за последней фразы. — Да как ты только могла об этом подумать, — театрально возмутился мужчина. — Что ты, Канаде, уверяю тебя, дело только в Рождестве. Темноволосая девчушка, переступившая недавно четырнадцатый год своего рождения, лишь с улыбкой покачала головой. Тут не стоит быть одаренной, чтобы понять, что дядюшка Соломон все же лукавит. Они переехали в Лондон не так давно, чтобы он смог уже окунуться в эту атмосферу. Хотя, признаться, Кане и сама находила эту песню очаровательной, и могла сыграть множество ее версий на радость дядюшке Натану. — О боже, вы опять играете, — Хибики недовольно поджала губы, заглядывая в гостиную. В их доме тоже стояло пианино и девочка, уже изрядно заревновавшая сестру к этому инструменту, недовольно узнала, что дядюшка Соломон купил и себе исчадие ада. — А мы между прочим с тетушкой Саей уже стол накрыли! — Ох, прости, — Канаде, покраснев, поспешно встала, отходя от пианино на пару шагов. — Я просто хотела немного проверить его звук и… — Увлеклась, — чуть недовольно подметила сестра. — Да, немного… — Снова, — всё не оставалась в стороне Хибики. — Вот же очаровательная язвочка. — Дядюшка Соломон! — возмутились сестры. — Что? — мужчина, решивший принять удар на себя, беспечно пожал плечами. Встав, он задумчиво поднес руку к подбородку, словно действительно оценивая вид юных королев. — А ты что думаешь, Кай? Молодой мужчина проходивший мимо, бросил на Соломона недовольный взгляд. С момента, как жизненный цикл для Кая остановился, шуточки от представителя семейства Голдсмит становились все более изощренными. Если прямо говоря — двусмысленными. И порой когда-то добросердечный Кай ловил себя на том, что от убийства его останавливает лишь то, что вот этот вот нарывающий ублюдок, все же любимый муж его сестры. Но о Соломоне все же стоило забыть, ведь пара любопытных глаз уже с ожиданием уставились на Кая. — Вы очаровательные юные королевы. И он ни дюйм им не врал. Ведь девочки давно уже перестали быть милыми карапузиками, превратившись в настоящих леди, не смотря на давно стоящий двадцать первый век. Но вот только ответ им совсем не понравился. — То есть только среди юных? — как обычно Хибики цеплялась к мелочам на которые многие не обратили бы даже внимание. Да даже Кай не подумал об этом. — Королев? — тихо вторила сестре Канаде. Поникнув, девочка опустила взгляд на свои руки, одну из которых сразу же взяла Хибики молча поддерживая. Соломон за спиной гаденько улыбался, даже не пытаясь скрыть, что данное представление его явно увлекает. Поборов раздражение (прибить его он все равно когда-нибудь сможет), Кай ласково улыбнулся, раскрывая руки в стороны, предлагая объятия. — Очаровательнее девушек я не встречал… Канаде, вспыхнув, чуть крепче сжала ладошку сестры. — Эй, ну вы скоро? — со стороны столовой раздался голос Лулу. — Уже практически все пришли! — Идём, Кане. Хибики потянула сестру к выходу. Проигнорированному Каю достался лишь короткий взгляд от Канаде. — Соломон… — My fair lady? — Ты обещал не доставать Кая, — мягко напомнила Сая, приближаясь к мужу, когда в гостиной остались лишь они двое. - Между прочим даже не в этом году... На ее слова Соломон лишь улыбнулся. Купленное им платье, которое сейчас красовалось на любимой девушке, интересовало его заметно больше. — Мужчина должен владеть своим словом. — Я выполнял все свои обещания, — упрямство исчезло из голоса так же быстро, как и загорелось в нем. — Кроме того, кто как ни я спровоцирует их на нечто большее? — Ты без этого не можешь? — Мне скучно, — Соломон беспечно пожал плечами, словно эта фраза, которую он порой так часто повторял, может все объяснить. — И я давно уже тебе говорил, что именно может меня занять. — На несколько лет? — На нашу жизнь. Соломон ласково улыбнулся, обнимая Саю. — Звучит так, будто одной меня тебе уже мало. — Не правда, — он все так же улыбался, позволяя девушке касаться своей щеки. — Но согласись, что я все же заслужил этот подарок… — Дети не подарок, — негромко возразила Сая, но на ее слова мужчина лишь покачал головой, мягко заставляя девушку замолчать. — Подарок, — немного упрямо, но не так как с другими. — Ведь их подарить мне можешь только ты. — И приученный Хибики, которая вечно цеплялась к словам, добавил. — Потому что именно тебя я люблю и потому что именно наших с тобой детей я хочу баловать. Хочу вредничать вместе с ними, заплетать им волосы, баловать нарядами, исполнять все их капризы и быть уверенным, что не смотря на весь этот гнилой мир, они вырастут достойными. Потому что иначе быть не может. С тобой по другому не получается. И не хочется. My fair lady. Он произносит последнюю фразу на английском, хоть и знает, что Сая так и не может привыкнуть к этому языку. Ласково проводит пальцами по плоскому животу, не теряя надежду, что однажды Сая все же сдаться. Откроется. Опустив все те цепи, которые все еще сдерживает ее. Ведь именно ждать Соломон умеет лучше, чем кто-либо другой. — Идем, милая. Иначе рождество начнется без нас, — взяв ее ладонь, он мягко потянул девушку к выходу, напевая так полюбившуюся Канаде песню. — London Bridge is falling down. Falling down, falling down. London Bridge is falling down. My fair lady...