Давным-давно Поверхность делили между собой два великих народа — Люди и Монстры. Жили они в мире и согласии, ценили правила и порядки, жили в честности друг с другом. Но после люди изменили своё отношение к ним. Магия стала пугать их, и, зная, что человеческие души гораздо сильнее душ монстров, они развязали войну. Долгую, кровопролитную, войну, которая истощила оба народа. Люди одержали верх. Монстры же были изгнаны в Подземелье, мир, который был ограждён от Поверхности барьером, сломать который могли лишь силы семи человеческих душ разных черт — Доброты, Справедливости, Честности, Храбрости, Порядочности, Терпения и Решительности. Шло время. В скором времени все эти души, кроме последней, были найдены. Подземелье было наполнено надеждой на скорое спасение, но седьмой всё не было и не было, а годы всё шли и шли… И вскоре седьмой человек пришёл в эти земли. Иной человек. Девушка, чья Решительность держалась очень долго и стойко. Она пройдёт любые испытания ради своих друзей — это знали все её знакомые. Но проблема была иная. Девушка была совершенно слепа. Беспомощна. Однако, для того, что ей было суждено сделать, глаза ей заменяли её друзья. Так пойдут события… А как же всё началось?..
*** Девушка невысокого роста бежала со всех ног по горе, ввысь. Она мчалась, буквально летела от тех, кто за ней шёл по пятам. Но силы не были безграничны. — Эй, ты, совсем страх потеряла?! — рычит на неё один из мальчуганов. Сердце ёкнуло. Бежать некуда, кроме как вверх. Но времени и сил слишком мало… — Иди сюда, ты, малявка… В ужасе она видит нож в руках преследователя. Она пятилась назад, быстро дышала, сердце колотилось как бешеное. — Добегалась. Сколько тебе говорили, что маленьким деткам ошиваться здесь без взрослых плохо?.. И кинул нож. В неё. От такого испуга она дёрнулась, их нож не попал; тем не менее, от страха она оцепенела. — Так — так — так. Боимся, значит? — смеялся второй. — Сейчас исправим. Ты умрёшь от страха! Медленным, но достаточно быстрым, чтобы её нагнать шагом, он настиг её лица. — Твои глаза. Красные. Как у дьявола. Зачем они тебе? Глаза девушки пронзила сильнейшая боль. Всё сначала стало красным, а потом и вовсе чёрным. Всё ещё шагая, она достигла вершины горы Эббот и… Запнулась. Каково было её удивление, когда она не почувствовала земли под собой… Девушка распахнула глаза. Вокруг одна тьма. Глаза сильно болят. — К-кто-нибудь!.. — позвала она. Никто не ответил. Шелест листьев под ней дал понять, что она на какой-то поляне. Но как?.. Всё болит. Она делает шаг — и тут же ударяется о что-нибудь. Ей страшно. Тело болит, глаза болят, страшно даже шевельнуться. — Кто ты?! Тоже хочешь меня убить, человек?! — тонким голосом кричит кто-то снизу. Нагнувшись, она рукой нащупала лишь стебель. — Да кто ты такая, чёрт возьми?! — Я… Я Фриск… Я не хотела доставить никому зла, честно… Г… Где вы?.. Я не вижу… Цветок, что был источником возгласа, раскрыл рот от удивления. — Я тут. Нет, чуть левее. Да, здесь. Я простой цветок, меня зовут Флауви… Что с тобой стряслось? — уже более мягким голосом спросил он. — Меня преследовали… Потом я забралась на вершину горы и запнулась о какой-то корень и упала. Те мальчишки ослепили меня… Я ничего не вижу… Настороженное выражение лица цветочка сменилось на печальное и грустное. — Ты не делаешь никому зла и даже попала сюда не по своей вине… Ты добрая. Знаешь… Таких существ сейчас очень мало. Тебе можно доверять. Потому я тебе кое-что обьясню: многие в Подземелье будут пытаться на тебя напасть. Твоя задача… Не ранить никого из них. Прошу, пощади их всех! Знаешь, времени у меня в обрез, и я тебе вот что скажу: ты — решительность. И если умрёшь, то сможешь возвращаться к последней точке сохранения. Но… Лучше не умирать… Иначе шанса на спасение этого мира уже не будет, душа просто рассеится и исчезнет. — задумчиво протянул Флауви и исчез со словами «помни — окружающие мыслят по принципу убей или будь убит». — Я помогу тебе, как только смогу! Наступила тишина. Очень тихо шагая, Фриск едва стоя на ногах решилась идти вперёд. То и дело за спиной кто-то зловеще рычал, квакал или даже выл. — Человек?.. Машинально подняв глаза она услышала женский голос. Может, какой-то человек услышал её? — Д-да… Молчание. Хотя она не видела, девочка точно знала, что её осматривают. — Ох, дитя моё, ты, наверное, очень напугана… Я хранительница Руин. Меня зовут Ториэль. Я могу рассказать и объяснить тебе всё об этом мире… Стой… Твои глаза?.. Говорящая наклонилась и увидела… Окровавленные потёки, которые тянулись от зрачков до самого виска. Ториэль хотела ещё сказать что-то, но уши вдруг заложило от ужасного звука, похожего на оглушающий вопль. Перед самым носом кто-то проскочил. Потом резкий удар в живот. Девушка, всё так же ничего не понимая, отлетает в сторону и понимает, что без атаки тут не обойтись. Нащупав палку на земле, она как может отбивается, но несколько царапин и ран на ней остаются. Снова всё стихает. — Дитя… С… Следуй… В… Сноудин… Там… Безопаснее… — слышится кряхтенье сквозь боль со стороны Ториэль. — Вы… Ранены… — Беги!.. Мой дом… Подвал… Там двери… Едва не упав, девочка собирает остаток сил и уходит прочь, напуганная таким исходом. Она впервые столкнулась со смертью. Впервые участвовала в бою, хотя никого не убила. Лишилась зрения. Что может быть хуже?! — Сноудин… Она думает. Сноудин, скорее всего, город… Но… О таком она не слышала. Ториэль упомянула «Подземелье». Значит, это не просто пещера… Она шла дальше. Устала, но шла, гонимая страхом умереть. Боялась, что умрёт и уже никогда не увидит семьи. Вечно идти тоже невозможно. Как бы того не хотелось, отдых так же важен организму, как и воздух. Кое-как она нашла вход в старый дом, по пути встретившись с парой фроггитов и плакселлотов, при том ещё и подружившись с ними. Некоторое время блуждая по коридору, девушка нашла двери в загадочный лес. Лес Сноудина встретил её холодным ветром, завывающем меж деревьев. Лес. Хвойные ветви то и дело царапали ей лицо. Но Фриск шла, и случайно наткнулась на расщелину между двумя деревьями, обнесённые снегом. Холод не попадал туда. У самых корней даже виднелись пара цветков, которые она на ощупь обнаружила лишь позже. Здесь было тепло и тихо. Вскоре она уснула, как оказалось, в тех цветах. Проснулась она от тихого хруста. Приоткрыв глаза, она слышит шаги над собой и то и дело проскакивающее «хм». — Тут кто-нибудь есть?.. — спросила она, пытаясь подняться.Любой окружающий нас человек может оказаться другом или врагом. Но это человек. А чего следует ожидать от существ неизвестного мира, о которых рассказывали столько ужастного?..
Скелет лениво смотрел на дорогу из своей будки. Этот пост настолько его утомлял, что Санс уже третий день не знал, что ему ещё сделать. Скучно. Потому он и решил немного пройтись до Сноудина. И пусть Папайрус будет кричать о «безалаберности на посту» и тому подобном. Медленно расхаживая по дороге, он смотрел на каждый камень и травинку. Смотрел, уже в тысячный раз, на деревья. Устало и уныло глядел на цветы в уголке под скалой, пока краем глаза не наткнулся на кого-то у деревьев. Санс решил всё же узнать, кто это был. По дороге в Сноудин мало кто ходит, а тем более спит в цветах. И заглянув за дерево он увидел вполне удивительную картину — свернувшись в комочек и словно обнимая цветы в тени лежала девушка. Она тихо посапывала и изредка дёргалась. На ней была сиреневая кофта с двумя фиолетовыми полосами на груди, а на шее болтался кулон в виде сердца. Санс не сразу понял, что несколько минут пристально наблюдал за ней. А когда осознал, то первое, что промелькнуло в его голове — «Папайрус обещал, что все косточки мне пересчитает, если при виде человека не доложу о нём» Но… Когда он смотрел на неё, то противоречия снова раздирали его изнутри. Что-то заставило его думать иначе. Санс не нашёл оружия, а лицо её было скрыто за цветами. «Убей человека, как только увидишь!» — рычала на него Андайн. Нет. Нет-нет, это слишком сложно. Они ведь могли иметь свои семьи… Могли совершенно не знать об этом… Но… «Они не думали, когда лишили нас наших семей!» Скелет задумался. Это действительно значимый перевес. Едва он хотел призвать гастер-бластер, как вдруг она… Проснулась. Сонно потянулась и спросила «Тут кто-нибудь есть?», будто ничего не видела. Тогда вся та решительность резко снизилась. — Кто-нибудь… — повторила она. Санс смотрел на беспомощную девушку и с ужасом увидел её глаза, которые… Были залиты кровью. От них шли потёки, и на липких дорожках была налеплена пыль и мусор. Уставшая и сонная. «Убей! Тогда ты станешь героем!» Санс не мог определиться. Последний упавший человек убил очень многих монстров, и потому почти каждый на дух не переносит людей. Странное чувство заставило его заговорить — и имя тому неопределённость. Чтобы понять, достойна ли она вообще жить, нужно узнать её… А он ещё ничего не мыслил о ней. — Что с тобой? Как ты тут оказалась? — ответил он вопросом на вопрос. Девушка предприняла ещё одну попытку подняться, но снова провалилась. — Я… Я Фриск… Я ничего не вижу… И… Я упала сюда, когда меня загнали на вершину горы… Мои глаза проткнули… Она говорила отрывисто, тихим голосом. Никакого намёка на воинственность или агрессивность. — А кто ты?.. И… Можешь объяснить, где я?.. Скелет удивился. Он и раньше встречал человека, но тогда на него тут же нападали. А здесь — просто спросили, тихо и без каких-либо оскорблений. Даже жутко. — Я Санс. Ты находишься на дороге к Сноудину… Как ты добралась сюда?.. Это же ужасно трудно… Удивительно, но она улыбнулась. Видно, что через боль, но улыбалась; девушка старалась говорить без запинок от болящих глаз и ран по всему телу, и он это прекрасно видел. Монстр помог человеку встать, подав руку. — Санс… Как же хорошо, когда находишь хоть какого-то человека в этой глуши… Дорога в Сноудин, верно? Та женщина говорила, что мне следует идти туда… — она перевела дыхание. — Я не знаю, как дошла сюда. Несколько раз на меня кто-то нападал, я падала и бежала по этой дороге, убегала и не хотела никого убивать… Холодно. Но куда я иду? Я даже не знаю, как мне вернуться домой!.. После таких слов Санс несколько затормозил. Она прошла Ториэль, Руины и выжила… Как она вырвалась?.. Пожалуй, слишком много вопросов для одного человека. Как бы он того не хотел. В голове осталась лишь одна мысль: бросить он уже её не может. Её глаза не давали ему покоя. — Пойдём со мной, малая. Я отведу тебя в более безопасное место… Мне по пути в Сноудин. По дороге старший скелет объяснял, что тут и как. Сказал, что в Сноудине можно переночевать и перевести дух. Рассказывал о монстрах, но лишь упоминая, и при том умалчивая о себе, словно боясь напугать её ещё сильнее. Упомянул о баре «У Гриллби». Рассказал он и о семи душах, но не говорил о том, что нужно монстрам от неё, и сама Фриск начала понимать весь трудный путь. — Но… Это значит… — проговорила Фриск, остановившись у входа в город. — А об этом думай уже сама. — подмигнул скелет и исчез, словно его и не было. — Санс?.. — позвала девушка, но поняла, что тот телепортировался. — Удивительные существа… Она сделала несколько неровных шагов навстречу вратам в тихий снежный городок. Сверху, чуть покачиваясь, висела надпись «Добро пожаловать в Сноудин!», но хранительница решимости её не видела. Она слышала гул голосов и чуяла нежный запах выпечки, ощущая некий уют в этом тёмном кусочке мира. Ориентируясь чисто на слух, она дошла до какого-то магазина. Тихо зайдя в помещение, человек пытался понять, кто тут посетитель, а кто — заведующий, продавец… Кое-как дойдя до стола продавщицы, Фриск шумно выдохнула. — Чем могу помочь? — вполне дружелюбно и не глядя на покупателя спросила крольчиха, переставляя товар. — Простите… Вы… Вы не знаете, где тут есть гостиница? Я не могу найти. Я тут недавно. — Конечно знаю! — облегченно вздохнула продавец, объясняя девочке то, где находится искомое ей здание. — Спасибо! — улыбаясь, сказала она и ушла, прикупив пару Дваскимо. *** Прошла примерно неделя. Девушка смогла снять жильё, неизвестно где найдя деньги на проживание; она медленно приходила в себя. Вот и сейчас, проснувшись, она подошла к зеркалу и осторожно умылась, аккуратно омывая глаза. Ей пришлось долго привыкать, чтобы не падать каждый раз из-за слепоты. Удивительно, но тот скелет всё это время приглядывал за человеком, и пока младший брат отсутствовал, он заметно поменял многие точки зрения. Он наблюдал. Раньше старший из братьев скелетов считал, что люди — глупые существа, которые способны только на боль и разрушения. Но так ли это было? Теперь он знал, что нет. Появившись однажды утром у самого её носа, он всё так же улыбался, как и при первой встрече. Неизвестно, как, но она это чувствовала, словно могла представить собеседника. — Доброе утро, малая. Как тебе Сноудин? Фриск отошла не несколько шагов, улыбнулась, а потом протянула руку с лентой синего цвета. — Мне… Тяжело. Но это определённо лучше жизни на улице. И… Ты бы мог помочь? Завяжи на глазах, пожалуйста. «Хех… А ведь раньше я не подумав бы всадил кость в спину…» — подумал Санс, завязывая повязку на обработанных глазах Фриск. — Спасибо! — улыбнулась та. Фриск была рада оказаться в теплом и уютном доме, но всё же её преследовала тоска по дому. Что же там с мамой? А с папой, с сестрой? Волнуются ли за неё? Думают ли о ней?.. Девушка удивилась, когда её приняли. Она считала, что чужую не примут в Подземелье; более того, Санс заботливо помогал ей с её глазами. За не долгое время они нашли общий язык и даже подружились, если так вообще можно сказать. Друзей у Фриск никогда не было и точно сказать она не могла. Тем более если люди её и загнали сюда…Тишина так непредсказуема… Особенно, если ты слеп и позади лишь неопределённость…
Наступил тот день, когда девушка собралась в путь дальше. За то недолгое общение со старшим из семьи скелетов девушка уяснила, что чтобы выбраться, ей надо отправиться в замок короля Азгора. Но путь туда опасный, и он стоит великих сил. По словам Санса, ей угрожают Папайрус, Андайн, Меттатон и даже милая паучиха Маффет. И чтобы ей пройти, ей нужна тренировка. Потому юная леди начала тренироваться ходить в полной тишине лишь с помощью какой-то ветки, найденной ещё в Руинах. Но… По правде говоря, это выглядело… Мягко говоря странно. Причудливые движения, полное отсутствие хоть в какой-то уравновешенности ходьбе, частые падения… Невольно хохоча, Санс представлял, что может случиться с ней. Упадёт самым нелепым образом прямо перед Папсом, или подскользнётся в бою с Андайн… А ведь он не думал, что человек на самом деле отправится к Азгору. Толком ничего не зная, она на полном серьёзе собрала вещи. Сам того не ведая, он отправил дитя на верную гибель. И осознал он это лишь сейчас. А ведь… Это же нехорошо. Он… Случайным образом отправил её как муху в кипяток, словно на казнь. А она поверила ему, словно так и должно было быть. Поверила ему, назвав другом… А он, выходит, предатель. Стоп. О чём он думает?! Сейчас его должны волновать дела Королевской стражи, а не мелкий человечишка… «Чёрт!» Он не мог определиться. Каждый раз его разрывали эти мысли: она тот друг, который враг. Зачем он сам поверил и подружился с человеком? Зачем думал о ней, разбирал, почему она такая? Почему привязался, хотя должен был убить?! И ответом всему было новое для него слово — дружба. Санс не мог предать. Он уже предал всех, когда ещё только задумался о том, могло ли быть ложью утверждение о том, что все люди — монстры… Нет. Эта девушка не может умереть так просто. Она хороший человек, и Санс это видел, знал; он наблюдал за ней, видел её доброту. Фриск не ранила даже фроггитов, она погладила их и ушла дальше, так и не причинив вреда даже какому-либо паучку. Она не напала и на него. Наоборот, вежливо спрашивала и приятно говорила… И даже по простому пустяку она улыбалась. Деньги зарабатывала сама — подрабатывала в магазинчике той продавщицы. Улыбалась, и этим дарила всем в округе счастье. А его, Санса, даже обняла, когда он просто помог ей с лентой на глазах в первый раз. Нет. Он не может дать возможности умереть этой душе. Только не его руками. Только не по его вине. А тем временем девушка уже вышла из ларька Доброженщика. Направлялась она, для начала, к «у Гриллби», чтобы поесть и набраться сил на новое путешествие. Она помнила, что Санс хвалил это место, и потому направилась именно туда. Внимательно изучив все дороги этого города, Фриск дошла до того бара… И, лишь подумав «Надо же! И даже без падений!» навернулась прямо у барной стойки. Кто-то перед девушкой хихикнул, осторожно взяв за руку, помогая тем самым встать. Рука, на удивление, оказалась тёплой, даже горячей, но кожу не обжигала. Да и от самого монстра исходило тепло, словно он сам был огоньком. — Спасибо… — пробормотала девушка, отряхиваясь. — Вы Гриллби? — Верно. — тихим и приятным голосом ответил тот. Она сделала заказ и отправилась на своё место. Но… Сидя здесь, она чувствовала некую напряженность со стороны посетителей. Её словно боялись. Перед ней раздался негромкий хлопок. Раньше она бы испугалась, но за недолгое пробывание здесь она успела понять, что чаще всего это делает Санс. Не иначе, как кто-то тот, кто может её убить. Но в Сноудине этого не сделают. — Доброе утречко! — как всегда позитивно улыбнулся монстр. По голосу Фриск сразу узнала собеседника. — Привет. А я уж думала, что не увижу тебя перед уходом. — Ну уж нет. Не попрощаться с таким человеком, который на редКОСТЬ добр к нам было бы преступлением! — Санс! — хихикнула девушка. Атмосфера развеялась с приходом шутника. Монстры оживились тоже, смеясь над парой каламбуров шутника. Странно, но она так привыкла к нему… Она даже надеялась, что он придёт. И он пришёл; Фриск была рада этому факту. Даже очень, что заметила лишь позже. — Ну… И с какой же ты целью собираешься уходить? — спросил он спустя пару минут. Долго переворачивая факты и предположения в своих мыслях девушка задумалась. Собрав всё до кучи, она остановилась на самом адекватном варианте. — Пойду к королю Азгору. Попытаюсь убедить его в том, что… Что мне можно доверять и чтобы он отпустил меня. Я хочу домой… Но… Ничего не вижу. Будет тяжело… Скелет пораженно смотрел на неё, чуть ли не разинув рот от удивления. Эта… Храбрость и решительность его безумно удивляла. С каждой секундой он находил её всё более странной. Но… Какой же всё-таки он дурак. Она же даже не знает, что за её душой ведётся охота. Любой за пределами Сноудина готов её на кусочки порвать, если только узнает о вознаграждении. К тому же, а вдруг она нацелилась сразу на королевскую семью?! — Фриск… — немного дёрганно, словно ещё точно не решив, он хотел было сказать о Азгоре и Андайн с Папайрусом, но заглянув в чистые глаза… Он не смог. — Что?.. — Удачи! — это слово было всем, что мог он вымолвить. Да кто она вообще такая, чтобы быть хоть кем-то?! — Спасибо. Поддержка мне всегда понадобится. — улыбнулась она уже в который раз, и… Встала со стула, убрала посуду, поблагодарила Гриллби и ушла. Несколько раз споткнулась, но ушла. «Что же мне делать?» — сказал он про себя. «Неужели опять наблюдать за смертью человека, в который раз надеясь на победу?» А тем временем Фриск уже осторожно подходила к концу Сноудина, минув Догами и Догарессу, а также Пса побольше. Всю эту неделю она старалась выучить карту локации и узнавала о ловушках, думала о паззлах и гадала о том, что может произойти. Загадку под снегом она решила быстро, но… Дальше она застряла. То и дело ошибаясь, она погибала и появлялась у выхода из города. В последней точке сохранения. В силу того, что она «видела,» Фриск запомнила лишь пару шагов. Но… «Что же делать… Тот цветок упоминал, что бесконечно я возвращаться не могу… » А что, если менять тактику? Попробовать изменить ход мыслей или… Нет. В темноте этого невозможно сделать. Прямо перед ней что-то пролетело. — Человек в Сноудине?! Уму не достижимо! И где же мой старший мешок с костями?! «Знаешь, если ты случайно заплутаешь, а в темноте услышмшь резкий и высокий голос, который то и дело зовёт себя великим — это Папайрус, мой братец. Он… Немного более жёсткий к людям. Но, все зависит от тебя, дитя.» — Извините, я не… То есть… Я не вижу. Кто вы?.. Может, она и не видела, но точно знала, что от удивления Папайрус расширил свои глаза. — А кто еще? Великий Папайрус!У любого предмета есть ограниченное число повреждений или касаний, после которых их ждет либо гибель, либо какое-либо искажение. Так же и душа — пять трещин, и смерть неизбежна; сто одна поглощённые души — и душа носителя перерождается в нечто более сильное. Именно к этому и стремилась душа, которая, как считали многие, умерла в недрах Подземелья еще десятки тысяч лет назад. Но они ошибались, и вот, спустя это долгое время в заточении эта душа нашла своё питание в лице девятого упавшего человека. И душа эта поставила себе задачу — уничтожить хранительницу Решительности любой ценой, подчинив её душу. Но для этого стоит сначала переродиться… И где же взять то количество душ, как не в милом городке Сноудин?..
По правому боку от девушки появился знакомый хлопок. — Как понять?! — прокричал Папайрус. Фриск и теперь ещё и Санс разом обернулись, и последний увидел… Тьму. Небо над горизонтом было темнее тучи, то и дело сверкали молнии из черного тумана и то и дело слышались крики. — Город! — воскликнул Санс. Фриск непонимающе «оглядела» братьев. — Она… Напала на город! — прорычал Папайрус. Девушка до этого хотела продолжить путь, но… Жителям города нужна была помощь. — Санс… Я… Пойду с вами. Слышишь? Им нужна защита… — Ты уверена?.. Он сам не хотел, чтобы она последовала за ним. Всё-таки она слепа, а оружием в точности ещё не владела — ее базовых уровней едва хватало на защиту. Но и город бросить старший не мог. Тысячи существ там сражались не на жизнь, а на смерть, и черт знает, живы они или нет. — Тогда идём. Вся троица направлялась обратно в город. Только сейчас они поняли, что тот туман — это пепел умерших существ, которые сражались с той же искаженной душой. От этого зрелища даже невидящая хранительница Решительности нервно поёжилась. Санс, дабы девушка не упала, взял её за руку, осторожно ведя. Младший удивлённо посмотрел на это и пошёл дальше. Фриск же верно следовала, судорожно держа своё «оружие» — уже в трёх местах обломанную палку. Группа к тому времени уже была в городе. Братья были шокированы данному зрелищу. Чуть вдали, гневно опаляя врага, стоял Гриллби, обычно мирный бармен. Он находился у своего заведения и старался закрыть несколько домов с их жителями. Но не успели они и двинуться, как рядом парящая желтоглазая искажённая девушка, сверкая бронёй, легким движением клинка вытеснила и поглотила душу огненного. С безумной ухмылкой и то и дело пылающими глазами она обернулась к другой девушке, по виду которой была схожа с рыбой. Как только пламя рассеилось, она -командир Королевской гвардии — направила сотни копий, яростно атаковав соперницу. Но урона искаженной это так и не нанесло, и она как ни в чём не бывало всё ещё улыбаясь направила клинок прямо на душу командира, атака которого должна была стать смертельной. Но, к счастью, Папайрус к тому времени успел спасти её, отбив клинок. Санс же стоял на позиции поддержки, прикрывая младшего брата и заодно Фриск. Та в свою очередь помогала мирным жителям. Но ведь магия не бесконечна. Обессилев, братья и Андайн уже не могли сражаться. А Искажённая всё наступала и наступала, и Фриск со своим оружием едва умудрялась отбивать атаки, несколько раз поранившись и с десяток погибнув. — Ты… Ты жЕ та, иЗ-за коГо я тУт поЯвилАсь! ЧтО ж, спаСибо и на тОм. А тепЕрь сДайся и отдаЙ мНе своЮ реШитеЛьность! Я — Кира, Я — твОя смеРть!.. Искаженный, словно компьютерный глюк, голос, резал уши, не давая сосредоточиться. Искажённая ударила, но мимо, попав по другому существу, поглотив и его душу. Душа же самой Киры колыхнулась. «Наконец-то. Сотня душ. Мне нужна ещё одна, но сильная, и я смогу одолеть эту девчонку… Но этот синеглазый под её защитой. Что ж, я учту это!» — про себя проговорила она и исчезла в жёлто-лиловом пламени, оставив за собой полуразрушенный пылающий город. Фриск обессилено упала на землю, держась за обрубок палки. Невидящая почувствовала на плече руку. — Ты в порядке? — узнала она по голосу Санса, хотя и из-за усталости это было намного труднее. Девушка кивнула. — Почему она ушла?! Разгромила к чертям этот город, ранила Андайн, убила Гриллби и ещё около сотни монстров!.. — высоким от негодования голосом проговорил Папайрус, поддерживая Андайн. — Я не знаю… — сказала Фриск. — теперь я уже ничего не знаю…Легенда гласит, что только Решительность способна противодействовать другим душам. И так бы шли действия; Фриск бы отправилась в бой одна и вновь спасла бы Подземелье. Только есть одно «но». Третье искажение лишь усилило Киру и события, которые могли бы привести Решительность к смерти, изменил монстр, пришедший во время тревожного отдыха…
Утро троица встретила в едва уцелевшем доме братьев. После тяжелой ночи, в которой они помогали пострадавшим, все очень устали. И вот, сидя за столом и попивая чай, они рассказывали каждый о себе. Санс объяснил, кто такая Фриск и откуда она. Девушка объяснила свои цели и рассказала о том, что она делала и «видела» в Подземелье. Затем Фриск решила передохнуть, так как ночью она не спала — по словам самой девушки, ей было тяжело заснуть. Младший из братьев подошёл к столику и принялся что-то строчить в тетрадке, а Санс… остался с Фриск, которая всё же уснула у него на плече после просмотра какого-то фильма. Дверь была резко распахнута, и в дом, тяжело шагая, вошла никто иная, как Ториэль. — Что случилось? — одновременно спросили Папайрус и Санс, отходя от спящей хранительницы решительности. Ториэль одной рукой придерживала раненый бок, старший брат-скелет с ужасом смотрел на растрёпанную и уставшую Дриимур. — Что с тобой произошло? И… Что ты тут делаешь? Ты же не выходила из руин и презирала нашу землю… — Не при таких обстоятельствах, Санс. Эта… Эта душа всё, что у нас есть. Фриск старается нас защитить. Она ранена. И… Надвигается нечто страшное. Страшнее геноцида. Темная, искакажённая душа начала уничтожать всё Подземелье. Она ворвалась в руины, когда я только увидела Фриск. Я не успела ничего сказать, как вдруг она напала с воплем и едва не попала в неё, я успела схватить дитя. Но… Стоило мне лишь преградить ей дорогу, эта душа набросилась с новой силой. Тогда мне и пришлось прогнать человека. Тогда она исчезла. Спустя немногое время этот дух снова пришёл. Убивало это нечто каждого, даже никчемного фроггита, и набирало уровень… Убивала одного за другим, и добралось до Сноудина. На защиту города поднялись многие — Андайн, обычные жители, Гриллби… Мы… Смогли помешать этой душе. Она отступила. Ранила Андайн… А на вопрос, зачем, она смеялась. Она сказала, что захватила душу упавшего буквально за минуту до неё человека. По её словам… «Она сама отдала мне свою душу. Дала руку, улыбнулась, словно не знала, что доверять всем и каждому нельзя». Это действительно страшно и спустя некоторое время она снова на нас набросилась. Это ужасно. Потому я хочу помочь. В это время мы все должны собраться вместе. Я не желаю зла людям, но… Та душа назвала себя «Кира», что у нас означает «Безнадёжность» или «Смерть». Так что же произошло? Я видела, что вы трое были в самом пекле. Тори присела на стул и стала наблюдать за вернувшемся к девочке старшим скелетом. Он думал и дёргался, понимая, что под угрозой не только Подземелье, но и человечество будет обречено на смерть. И в том числе Фриск… Санс внимательно оглядел спящую девушку. Ещё даже не дойдя до Азгора, она сделала уже так много, и для того ей не нужны были даже глаза. И то лишь одна душа. А на что способны две души, слившиеся воедино?! А сотни душ?! Он не думал, что это настолько ужасающе выглядит со стороны. — Мы просто двинулись к замку Азгора… И она напала. Я не знал про остальных и Руинах. Ториэль, ты долгое время проводила в архивах… У тебя есть хотя бы предположение о ее происхождении? Дриимур опустила глаза, задумавшись. — Ну, есть одно предположение. Очень-очень давно здесь обитал только один монстр. Никто не знал, кто она, известно было лишь её имя — Кира. Она была духом, который имел способность поглощать души и не повреждая их использовать. Её оружие — это клинки с острыми зазубринами, что не раз убивали тех, кто попадал в Подземелье. Но ещё до войны с людьми монстры изгнали эту душу. Лишь позже они осознали, что Кира была искажением, ошибкой, и убить ее невозможно. Её тело было разрушено, а душа испарилась… Но лишь спустя многие годы она вновь появилась. Сразу после Фриск упало ещё одно дитя, но привлечённая огромной силой решительности, Кира была уже там и подчинила то дитя себе, и как оказалось, та душа имела черту справедливости, как и пятая упавшая. Вместе они и образовали Киру — а точнее её тело, и их души стали Хаосом, подпитаным Справедливостью и перевернулись смесью Хаоса и Безнадёжности. Братья внимательно слушали, то и дело смотря на Фриск. Им было жутко узнать происхождение врага, так как в своё время Гастер упомянал искажённую душу. — Санс… Послушай, единственный выход — это то, на что наш народ не согласился бы ранее. Фриск должна отправиться в замок и поглотить шесть душ. Тогда она сможет одолеть Киру, но только если та не поглотит сто одну душу монстра. Если того не произойдёт, то начнётся геноцид… Хотя, по-сути, он уже начался. После такой битвы Фриск сможет открыть барьер и освободить всех нас. Но это зависит от исхода — либо она погибнет, либо выживет. И первое вероятно в тысячи раз более. Братья согласились на том, что совету Тори следует повиноваться, и за городом может приглядеть младший. Старший же отправился с Фриск, и когда они уходили, Санс печально смотрел на уходящий дом. Он не знал, выживет ли он. Не знал, действительно ли хорошая идея оставить брата там. Но Санс волновался не только за Папайруса, но и за девушку, что старалась идти аккуратно, хотя всё равно то и дело спотыкалась.Странная вещь — время. Вроде смотришь — совсем юное, наивное дитя, не знающее толка в этой жизни. Ей ещё на палочке скакать. Но стоит лишь приглядеться, и можно заметить ту сломленность и горечь разбитого детства дитя, что посвятила свою жизнь войне и ставшая взрослой намного раньше. А ведь ей не больше шестнадцати…
Это случилось в холодный, туманный день в Ватерфолле, когда Санс предложил Фриск обучить её сражаться без глаз. Он сделал ей шест. Так она могла и идти, и сражаться, не опасаясь за своё равновесие. — Смотри… Видишь? Держишь так, а потом вскидываешь против атак… Вот. Молодец… Стой!.. Так тебя даже муха победит, ты «смотри» на оба конца шеста!.. Так. Теперь лучше. Санс старался помочь. Раньше он бы и палкой не притронулся к человеку, тем более так… А тут — учит и помогает. Это по началу было непривычно, но со временем он привык и… И с ужасом представлял, как будет выглядеть встреча с Азгором. Живой она не уйдёт. И именно тут Санс понял, что в таком случае и ему будет… Плохо. Он слишком привык к человеку. Но скелет старался не думать сейчас о плохом. Сейчас юное дитя, как однажды сказала Ториэль, слишком мало знает. — Санс! Он поднял голову на зов. — А?.. Что?.. — Слушай, я не вижу, но… Ты как-то странно затих. Это вывело его из задумчивости. — Санс… — девушка переступала с ноги на ногу. — я бы хотела ещё кое-что сказать… Девушка сняла с шеи побрякивающий кулон. — Я хотела бы отдать его тебе. Просто в последнее время я часто нахожусь рядом с тобой, и чтобы различать по звуку сразу… Хочу отдать этот кулон. Он звенит при движении. Девушка протянула руку с камнем в виде сердца скелету. Тот медленно поднимая руку взял предмет, но сначала некоторое время присматривался, и лишь после одел. — Хорошо. *** А путь всё продолжался. Иногда они останавливались, а иногда шли очень долгое время. Вот и сейчас, в очередной раз решив отдохнуть, Санс решился рассказать Фриск о её цели. О том, что ей надо сделать. О её тяжелом грузе. О том, что ей предстоит. Поведать ему так же пришлось и о том, кем он и сам является. И Фриск не знала, что делать. Ей было действительно страшно.Ничто так не разрушает спокойствие, как скорбь. Особенно, если это скорбь по близким. И теперь это значение для молодой девушки, что тихо спала на груди старшего скелета, приобрело новый оттенок. Она не хотела новых смертей, но нехотя познала весь ужас геноцида всего за один день…
Тишина. В тихой пещерке эту тишину разбавляло лишь сопение Фриск, которая в последнее время засыпала всё труднее. И что поражало её больше всего — так это то количество времени, что ей пришлось преодолеть. Пути осталось так мало. Но силы и время были уже на исходе. От огромного количества смертей девушка заработала первую трещину в душе. И что было ещё более интересное, так это то, что мир не сбрасывался каждый раз при её смерти, а продолжался, потом снова шли утомительные часы дороги. Всё это давило на неё с каждым днём всё больше и больше, ей казалось, что ещё немного, и появится вторая трещина в душе или вообще все пять. Но она молчала. Ей не хотелось тревожить друга. — Эй… Проснись… Пора выдвигаться. Фриск сонно разлепила глаза и встала, убирая волосы с лица. Санс тоже поднялся, и уже вместе они продолжили путь. На очереди стоял Хотленд. Проходя сотни лабиринтов, пара с трудом дошла до выше названной локации. Снова поставив привал, Фриск и Санс собирались снова переждать час-другой и отправиться дальше, но… Случилось то, чего они боялись больше всего. Совершенно случайно, «разглядывая» небесный свод, Фриск почувствовала давление магии, при чём точно такое же, как и при битве у Сноудина и падении в Руины. Фриск этого не видела, но чувствовала как магию, которая давила на неё ещё сильнее обычного. Таким образом она чувствовала присутствие кого-либо, но чаще всего это были враги. Своих она не могла так почувствовать, только услышать. — Это ещё что?.. — недоумевая проговорила она. — Что такое? — отозвался монстр. В ответ Фриск просто указала рукой на аномалию. Тот прищурился, и с каждой секундой его глаза становились всё больше. Неестественно чёрные облака. Они тянулись из-за горизонта и растягивались вдаль. — Что-то не так, верно? — спросила она. — Да. Кира опять нас нагнала… *** После последних событий было решено, что двигаться нужно быстрее. Идя по опустошенной дороге иногда казалось, что кто-то уничтожил всё живое. Но никого здесь ещё не было. Жители города просто тоже видели приближающийся ужас и заранее старались укрыться как можно дальше, и потому Огненные земли встретили наших путников тишью, сопровождаемою только гулом ветра. Фриск едва не упала. Но не из-за зрения, а из-за усталости. Давление магии стало выше и начало сказываться на ней. — Фриск!.. Что с тобой?.. — Ничего… Девушка замотала головой, будто всё действительно было хорошо. Но это не помогало и Санс успел увидеть её выражение лица при каждом толчке этой вражеской магии. И он с ужасом посмотрел под ноги, поняв, что ноги их окутывает чёрный туман от негативной энергии Искажённой. Вдруг за спиной они услышали уже знакомый им властный, немного коварный и высокий голос, который заставил обоих дёрнуться от неожиданности. — Так, так, так… Опять наша милая пара. Вы знаете, что уже порядком достали меня? — раздраженно проговорила Искаженная. — Но ничего. Сейчас исправим. До этого момента желтоглазая сидела на скале, положив лицо в ладони. Но едва правый её глаз вспыхнул золотым пламенем с фиолетовым отливом и за спиной появились сотни клинков, Кира вскочила и вновь начала бой. Мечи то и дело сталкивались то с шестом, то с костями, оставляя на земле рубцы и следы, нередко задевая двух сражающихся с Искажённой, но при том не убивая. Словно Кира играла с ними. Желтоглазая медленно вытесняла своих жертв к запертой Лаборатории, не нанося смертельного урона. Фриск может возвращаться, при том успевая защитить своего спутника, и эту фишку Искаженная уже давно засекла. Потому она медленно выматывала их, не давая умереть и восстановиться. И план её работал на отлично: вскоре Фриск уже не могла продолжать бой, упав на колени, а магия Санса исчезла, так же не давая возможности сражаться. Кира неспеша подходила к ним, остановив атаки. Присев на одно колено и стоя напротив Фриск, она лишь засмеялась. — Как же скучно. Я даже немного разочарована. Хех, самые сильные души в Подземелье оказались такими слабыми… А я ведь тысячи лет готовилась. И всё в пустую… Искажённая встала, и склонив голову набок приготовилась щёлкнуть пальцами. — Было интересно с вами играть… Щелчок. Пальцы сомкнулись в кулак, и Кира закрыла глаза в предвкушении двух душ. Она знала, что её магия убила бы в Решительности возможность возвращаться, а поглощённая душа старшего скелета бы помогла ей взять контроль над Фриск. Но открыв глаза, Кира видит иную картину. Вместо тех, чью смерть она ожидала увидеть сию минуту, стояли иные персонажи. Перед Фриск, раскинув руки, находился… Папайрус, чья душа была тут же поглощена. Исчезая, он успел лишь произнести «Прости…». Перед Сансом же стояла Ториэль, Но та успела сказать чуть больше — — Мы не могли вас бросить… И… Последовали за вами… Всё на её пути было уничтожено… Спасите… Монстров… Барьер… После этой фразы и она рассыпалась на ветру, оставшись пеплом на куртке скелета. А Кира лишь смеялась. Дикий, даже сумасшедший хохот срывался с её уст, постепенно переходя во смех. Громкий и страшный, он раздирал её, и глаза Искажённой изменили свой цвет на фиолетовый, искрящийся искрами и пламенем. — Решили зА сОбоЙ зАкуСкУ приНеСТи?! МоЛодЦы, чТо я ещЁ сКажу! Она ринулась на Фриск, теперь уже полная сил уничтожить хранительницу Решительности, но… Гнев переполнял не только Искажённую. Сияя синим пламенем так ярко, как никогда раньше, чуть поодаль поднялся Санс. Но вместо яростной атаки, последний из семьи скелетов схватил Фриск за руку и исчез вместе с ней в воронке портала. На опустошённой площади остался лишь пепел и вопль в конец обезумевшей Киры… …Фриск медленно открыла глаза. Она очнулась на поляне, совершенно лишенная хоть каких-то сил. От осознания того, что произошло всего за какие-то пять минут, её душа тревожно дёргалась. Плечи содрогнулись раз, другой, и наконец тихий плач сорвался с её губ. Почувствовав руку на плече, девушка обернулась, но тут же была прижата к груди своего последнего спутника. Обычно Фриск не плакала, но… Раньше ей и волноваться было практически не за кого. — Фриск… — Они… Они погибли из-за меня!.. Ториэль… Твой брат… Твоя семья!.. Я… Я не хотела… Прости… Больше говорить она не могла. Слёзы скатывались по лицу, намочив повязку на глазах. Но плакала не одна она. Озаряемые лунным светом, они оба роняли слёзы, но совершенно не виня друг друга. Этот удар в спину породил трещину в обеих душах, приблизив смерть хранительницы Решительности ещё на один шаг…Каково это — быть той, из-за кого были убиты ВСЕ? Каково это, когда вокруг лишь пепел, и единственный источник звука — это кулон на груди близкого друга, что всё ещё следует за ней? А каково это, когда и он затихает в пепле?..
В спешке пара продолжила путь. Делая остановки всё короче, они спешили к Азгору. В спешке обошли Ядро. Но они были безумно поражены, увидев вместо замка лишь взорванное здание, да выжженные цветы… Ринувшись в разрушенный замок, они увидели и разрушенные ловушки. Кое-кто уже расчистил путь… Вход в лифт к тронному залу был так же разрушен. Всё уцелевшее, что там было — это листок с прохождением предстоящих ловушек и пожелание им пройти этот путь невридимыми, и… Дальше шло только окровавленное пятно. На бумаге лежали круглые очки и кучка пепла. — Альфис… — вздохнул скелет. Листок этот им не понадобился. Чем ближе к тронному залу они подходили, тем более разрушенным оказывался замок. У самого входа валялся розовый сапог, явно некогда принадлежавший Меттатону. И вот, они вошли. В зале полыхали даже стены, а в самом центре, одной рукой держа короля за горло, а другой — клинок в его теле, стояла Кира. Обезумевшая ухмылка соскользнула с её лица. Она сжала клинок в руке, пока к ней не пришла замечательная идея… Подскочив, Искажённая решила не подчиняя души ворваться в тело Фриск, чтобы убить её самым тяжелым образом, отомстив за её заточение ей и её предкам. Потому её спутнику пришлось нападать, но не сильно, чтобы ненароком не убить её. — Оставайся решительной!.. Фриск!.. Фриск!!! Это просто плохой сон… Но ты никогда не проснешься… Девушка отвертывалась, как могла. Постоянно мигая, словно ошибка, она старалась не наносить атак и при том отворачиваться от ударов самой. Но это трудно, когда твоим телом руководит Безнадёжность и Хаос. Санс видит её лицо. Он прекрасно понимает, что этим может убить её; одно неправильное движение — и порвутся путы жизни всего того, что живёт во Фриск вместе с её душой. Толчок. — ПочеМу Ты осЛабляЕшь аТаки?! ДумАешь, я НасТолькО сЛабА?! «Санс! Если что-то случится, не думай о моей судьбе. Просто проткни мою душу и она очиститься, сможет разрушить барьер. Только не думай о моей судьбе! Будь решителен…» — просила она тогда. Но… Может ли он?.. Может ли убить её, зная, что уже не сможет нормально жить без неё?.. Воспользовавшись задумчивостью скелета, Кира ускорилась и вонзила клинок совсем близко от души, слегка повредив края. Он пал на колени, когда в душе появилась вторая трещина. — Нет!.. — кричит своей душой Фриск. Даже слабое повреждение катастрофически вредит силе. Монстр пал на колени, рыча и всё ещё колебаясь держал бластеры наготове. Кира оглядела зал. Идеально для её плана. Отсоединившись от тела Фриск, Безнадёжность вытянула часть магии раненого скелета. — Уничтожь создателя — станешь независимым! — воскликнула она, метнувшись к обессилевшей девушке. А далее всё словно в замедленной съёмке. Клинок стремительно направляется к алой душе, ухмылка медленно расползается по лицу Киры, и между ними резко оказывается скелет, сияя левым глазом. Клинок вытесняет из тела синюю душу, лишая её владельца сил и останавливаясь у самой груди девушки, зацепившись за ребро монстра. Девушка открыла глаза, увидев прямо перед собой взгляд со стороны дрожащего и дергавшегося друга. Тот опирался руками о стену, к которой была прижата сама девушка. — Спасибо… За… В… Всё… Фриск… — пробормотал он и… Исчез в пепле. Хранительница решительности ухватилась за синюю душу монстра, обретая зрение и силу. Гастер-бластеры оказываются за её спиной. Глаза смыкаются; боль и чувство вины рвут её изнутри. — Видишь? Только что из-за тебя умер твой близкий. И заметьте, это не мои действия. Я — часть тебя. И. Не только я. Все мы. Безнадёжность, страх, ненависть, злоба — мы все твои части. Теперь ты одна, и теперь никто тебе не поможет! Смех фиолетовоглазой разносится по всему залу. — Вот только ты упустила одно «но»… — громко и тяжело проговорила Фриск. — Я не одна. Нас много. Какими бы не были обстоятельства, я никогда не буду одинока!.. — резко поднимая голову, она яростно смотрит на врага; глаза сияют синим светом. — Все мы по одиночке никто. Тем более, ты!.. Дух отскакивает и наклоняет голову набок. — Тогда кто же с тобой? — Все те, кто меня принял. Андайн… Альфис… Меттатон… Ториэль… Азгор… Папайрус… — она зажмурилась — и Санс. Даже мёртвые, они всегда со мной!.. Навсегда!.. После каждого её слова за спиной появлялся гастер-бластер. От каждого. Все они были от каждого её друга; каждый сиял по своему. Тогда Безнадёжность поняла — зря она решила начать геноцид. Сейчас одним простым движением Фриск уничтожила все её Гастер-бластеры, и совсем немного, и очередь дойдёт до неё. Но звука выстрела не происходит, и Фриск, всё ещё сияя голубым глазом, улыбается ей. — Ты действительно думала, что я тебя убью? Доселе сидевшая на коленях, Кира поднимает глаза на победителя. С глаз Фриск стекали слёзы, левый глаз горел, но не яростно. — Ты чудная. Я бы низачто не убила просто так. Да и зачем, если ты удерживаешь души моих друзей? Кира, уже со снова безумным взглядом, поднялась с колен. — А вот я не такая… Я… Я моГу гОразДо бОльШе, чЕм тЫ!.. Ты и впРавдУ ни на чТо нЕ гоДна без своеГо звеРинЦа?! Всё поле битвы резко озаряет свет. Решительность оказывается в пустом месте, и нагнув голову, она замечает желтый цветок, что улыбается ей. Рядом стояла ещё одна девушка — почти полная её копия, но в зелёном свитере. — Помнишь, я говорил о помощи? Так вот… — Я — Чара. — перебив того сказала девушка и протянула руку. -…Она тоже душа с чертой Решительности. Слившись с тобой, ваша объединённая Решительность сможет побороть Безнадёжность и Хаос. — Я помогу тебе, чем смогу. Фриск пожала руку. — Зачем же вам это? — Скажем так, старые счёты с этой паршивкой. Кира бросила меня тут гнить. Так что я буду счастлива пару раз врезать ей за Азриэля и мою семью. Клинок ударился о шест, ворох поднимался с пылью, пеплом, Безнадёжность сражалась против человека, яростно сражающегося за то, что любил больше жизни. Безнадежность ухмыльнулась, а Фриск, слившаяся с Чарой, лишь всё более яростно атаковала. Взмах, ещё взмах, перекрещивание клинка о шест; яростный захват магии за шею человека и выпад в спину, рык и огонь в бою. — Я, видимо, в самую точку ударила?! Ты и без Санса ни на что не года, мерзкое отродье! Фриск вновь набросилась на Киру. — Ты убила их всех!.. Но за что?!.. Что я сделала, чтобы терять всё?! Яростное движение, атака, ещё атака, и, словно зверь, Фриск кричит, разбивая клинок Киры. Фиолетовоглазая ошарашенно смотрит на неё. Затем, медленно выговаривая слова, проклинает тех, кто пошёл за человеком. Фриск медленно поднесла обломанный шест к горлу распластавшегося на полу духа. — А теперь… Выпусти тех, кого ты убила. Отдай назад души тех, кто хочет жить. Слабая и истощенная, Фриск опирается на стену, но смотрит на неё. Безнадёжность колеблется. — Чтож… Твоя взяла. Я проиграла. Но тогда и тебе придётся отдать душу Санса. А без неё ты умрёшь. Пятая трещина, глупышка. Она только что прогремела, но сдерживается душой твоего дружка. А знала ли ты, что и семья с Поверхности тоже тебя покинула?! Они умерли, Фриск. И это из-за временной ошибки, которая появилась из-за тебя. Фриск всё ещё улыбалась. Её это не волновало; главное в её жизни было спасти жизни тех, кто того заслужил. А в чём был смысл её жизни, когда там больше никого не осталось? — Тогда я отдам её. Мне это не страшно. Грустно улыбаясь, Кира освобождает сотни душ. Каждая обретает тело. А Фриск долгое время смотрит на последнюю в своих руках. Отпустит — погибнет. За то, спасёт всех. А дальше… Дальше всё снова идёт по своему кругу. Без источника силы дух исчезает, а Фриск умирает; души объединяются и разрушают барьер. Сотни существ оказываются на поверхности, на мягкой траве. Но в этот раз что-то не так. В этот раз Фриск всё ещё дышит. Она смутно слышит зов, но с трудом понимает, что зовут именно её. — Фриск!.. Размытый голос кажется до боли знакомым. Таким, словно кто-то самый родной просит её проснуться… — С… Санс… — бормочет она. — Он самый, милая!.. Наконец, распахивая глаза, девушка видит, что находится на руках скелета. А ещё замечает то, что один глаз её друга горит красным, а другой — привычным голубым. — Что… Произошло… Что с моим и твоим зрением?.. — Объединение душ. Теперь мы не можем жить друг без друга… Твоя душа дала частичку моей, а моя — твоей. Ты молодец. Ты смогла это сделать. И, самое важное… — он прижал её к себе. — ты жива. Прошло пятнадцать лет. Очень многое изменилось. Обычно пустынное и тихое место под горой Эббот стало шумным городом, тысячи существ веселились и праздновали Новый Год, смешно и весело шутя и наряжаясь в людские костюмы. Те в свою очередь тусовались с монстрами, найдя общий язык, с каждым годом усиливая союз двух великих рас. Азгор умело договорился с предводителем человечества и теперь живёт со своей женой, Ториэль, вернувшейся к чину королевы, и Азриэлем, своим сыном, мирно и тихо продолжая жить. Чара тоже вернулась во дворец. Очень многое изменилось. Но нас интересуют события совсем другой семьи. Верно? По заснеженной дорожке на всех парах бежала девчонка. На вид ей было не больше двенадцати лет. Глаза её сверкали синим цветом, а каштановые волосы до плеч вились на ветру, немного спутавшись. На плечах, поверх так знакомой нам сиреневой полосатой кофты, была накинута тёмная синяя куртка. Несколько колючек было нацеплено на тёмных чуть смятых брюках, а на ногах были красные кеды. Казалось, что она очень спешила. — Ух ты! Как раз вовремя. Я уж думала, что ты забыла. — раздался из-за тени женский голос. — Ма-а-ам! За спиной послышался хлопок. — И всё-таки ты меня опередила, Ализа. Ты превосходишь отца! — улыбаясь говорит скелет и възерошивает волосы на голове дочки. — Теряешь форму, Санс! — смеётся женщина, выходя из тени. На её плечах тоже красуется куртка, но более старая и потертая и так же нам знакомая. Скелет обнял свою дочь и жену, всё так же смеясь в один голос с ними. — А мне всё ещё не верится, что всё это кончилось. Ущипните меня! Уже прошло пятнадцать лет, а я жива, полна сил и энергии, и стою рядом со своей дочкой… И больше никакой войны. Больше никому не нужна моя душа… И самое главное, это то, что никому не нужны души членов моей семьи. Как же я счастлива!.. — улыбнулась Фриск. Её совсем не трудно узнать, просто хранительница Решительности стала одного роста со своим мужем и стала гораздо старше. — Всё кончилось, дорогая. Теперь всё встало на свои места! Больше ни одна душа не посмеет нарушить наш покой! Теперь настало время новой жизни!.. Все трое смеются. — С новым годом! — смеётся Ализа. — С новым, дорогая. — ответил Санс.Так, счастливо и радостно сплетя обстоятельства, Фриск освободила Подземелье от всего того, что столь долгое время разъедало монстров. Все были счастливы. Но ничто не предвещало беды...