Давай погасим наши звезды

Давай сбежим, пока не поздно, Чтобы самих себя вернуть. Давай погасим наши звезды, Чтобы во мраке утонуть И спрятаться от всех, кто рядом. Исчезнуть утром вместе с тьмой, Чтоб осуждающие взгляды Не волновали нас с тобой, Чтоб те, кому давно чужие, Вздохнули с легкостью не раз. Мы ошибались, мы грешили, Не слыша душ своих приказ. А те все ждали и твердили: «Гасите звезды и вперед!». Мы не боялись – мы забыли, Как далеко наш небосвод… Провокационный, яркий, многогранный образ, насквозь пропитанный таинственностью. Женственность и мужество дополняли друг друга и поочередно самостоятельно проявлялись в нем в нужные моменты. Точеные, тонкие черты. Потрясающий бархатный контр тенор. Глянцевая кожа. Страстный, томный взгляд. Грациозные и плавные движения. Стильный, великолепный… Нет. Идеальный. Вот так правильнее. Он покорил своей мрачной романтичностью сотни сердец, которые вскоре разлетелись на осколки, разбившись о его непробиваемую холодность. Его любили и хотели все, в независимости от возраста, вкуса и даже пола. А ему не нужен был никто. Ведь то, что доступно, редко вызывает интерес. Сейчас весь мир был у его ног, но он уже не нуждался ни в поклонниках, ни в концертах, ни в деньгах. Хотелось лишь найти то, что он потерял среди тысяч нотных строчек, среди света сотен софитов, среди миллиардов вспышек фотокамер. Найти свою душу, еще не отягощенную популярностью и публичностью. По частичке, по крупинке отыскать свой прежний облик, вернуть себе себя… Из зеркала на него уже давно смотрел невероятно красивый, но малознакомый человек, к которому он никак не мог привыкнуть. Крис даже начал забывать, как выглядел раньше, еще до того момента, когда решил доказать то, что он самый лучший, что он может стать настоящим идолом. И он доказал. Вот только за это доказательство пришлось заплатить слишком высокую цену: избавиться от своего прежнего облика, забыть про прежних друзей, вычеркнуть из своей жизни искренность и правдивость. Крис сам начал эту бесконечную звездную игру. Сам придумал правила, которые не имел права нарушать ни в коем случае. Главным запретом было открываться кому-либо, ведь единожды оголив перед кем-то душу, он рисковал лишиться всего того, к чему так долго шел. И пусть то, чего он достиг, его сейчас мало радовало, но отказаться от теперешней жизни парень просто так не мог. Слишком много сил было вложено в то, чего он уже успел добиться. - Да плевать я хотел на то, что ты потеряешь кучу денег. Надо было сначала меня спросить, а уже потом договариваться о чем-либо. Меня будут слушать в независимости от того, раздевался я перед камерой или нет. Да и вообще, в группе есть еще три участника. Если тебе так приспичило устроить эту проклятую фотосессию, тащи их туда или сам фотографируйся, а я вот не хочу, чтобы меня считали вульгарной дешевкой. Так все. Пока. Я устал после концерта и не хочу даже думать об этой пошлятине. Оборвав очередной любезный разговор с продюсером, парень со всей силы швырнул телефон куда-то под шкаф. - Старый извращенец. Не смог затащить в постель, так решил хотя бы раздеть, - Крис скорчил брезгливую гримасу, а после закрыл лицо ладонями, словно пытаясь спрятаться от окружающей его грязи. – Столько лет сотрудничаю с ним, а никак не могу привыкнуть. Ну, ничего, ради того, чтобы удержать полученный результат, можно еще потерпеть не один год. Вот только молчать я не собираюсь. Его требования становятся небезопасными для меня, - уставший шепот, едва слышный даже в просторной тишине большой квартиры. Как же он устал от всего этого. Сложно быть одному, когда не у кого спросить совета, не с кем поделиться тем, что по-настоящему беспокоит. Крис не мог так рисковать. Доверие – непозволительная роскошь, когда на кону слава, возможность безбедно жить и быть на гребне популярности. В этом мире можно доверять только себе, ведь твои действия всегда в твоих интересах. Крис не спеша, словно наслаждаясь каждым мигом, разлегся на мягкой просторной кровати, частично скрывающейся под массивным черным балдахином. Пальцы мягко заскользили по кроваво-красному шелковому покрывалу, а веки незамедлительно накрыли лазурные, словно тропические воды, глаза. «Завтра выходной» - эта мысль негой разлилась в уставшем сознании, нежа, исцеляя его. Как же он давно не отдыхал. Внезапно из-под шкафа звуками любимой песни отозвался мобильный. - Черт, не разбился, скотина. Какая жалость. Живучая зараза, - зло проворчал брюнет, лениво переворачиваясь на бок и устремляя взгляд под дизайнерский черный шкаф с красными вставками, где виднелось бледное свечение дисплея мобильного телефона. Как Крис не надеялся, что песня стихнет, но она все никак не умолкала, повторяясь энное количество раз. Пришлось лезть под шкаф, чтобы достать проклятое устройство ради высокой цели высказать назойливому продюсеру все то, что он думает о нем. Добравшись, наконец, до телефона, и прежде несколько раз долбанувшись затылком и локтем, парень, даже не взглянув на надпись на сенсорном экране, заорал в динамик: - Я ведь, кажется, уже говорил, чтобы ты оставил меня в покое хотя бы сегодня! Дай мне хоть немножечко отдохнуть! Я не собираюсь фотографироваться и вообще принимать участие в подобных аморальных затеях! - Эй, Крис, это я, Марина. Так о каких аморальных затеях речь? – неуверенно прервала его высказывание девушка. - Ой, Мариш… - казалось, она почти ощутила, почти увидела, как смутился ее собеседник. - Я думал, что мне опять продюсер звонит. - Дааа? Так ты и мой номер подписал «Древняя козлина»? – сострила девушка. - Нет, конечно, ты что? Для меня ты навсегда останешься «Котькой». Я просто не успел посмотреть, кто звонит, - парень засмеялся. – Этот хрыч мне сегодня опять полдня мозг выносил своими фотографиями. Эх, если бы не ты, я бы уже давно свихнулся. - Да ладно тебе, я же не врач-психотерапевт. Я всего лишь будущий всемирно известный дизайнер-модельер. - И по совместительству ты самая милая, талантливая и восхитительная девушка в мире, - не удержался от комплимента Крис, - Может, встретимся завтра? У меня выходной. - Конечно, с радостью. - Значит, на том же месте в то же время? - Да, как обычно. - Тогда до встречи? - До встречи, мась. Марина. Эффектная открытая длинноволосая шатенка с потрясающе выразительными карими глазами, удачно подчеркнутыми длиннющими ресницами. Лучшая подруга Криса, с которой он проводил почти все свое свободное время. Самый близкий и дорогой человек. Не смотря на свой юный возраст, она уже успела стать известной в кругу модельеров, благодаря необыкновенной красоты эскизам. Как-то раз ее пригласили создать костюмы для известной рок-группы. Именно тогда Крис и познакомился с ней. В результате, Марина, помимо постоянной хорошо оплачиваемой работы в группе, обрела еще и отличного друга. Она всегда могла поднять Крису настроение. Им было весело и легко вместе. Парень уже давно начал ощущать к Марине сильную привязанность, а она много раз пыталась «тонко» ему намекнуть на то, что очень даже ему симпатизирует. Но брюнет как мог пытался сделать вид, что ничегошеньки не понимает, так что, дабы не показаться назойливой, Марине приходилось отступать, мысленно обещая себе, что в следующий раз она закроет глаза на все рамки и обязательно доведет дело до конца. Вообще, Крис был бы не против более близких отношений с этой девушкой, но в противовес его желанию выступало одно огромное «но», о существовании которого не должен был знать никто, даже шатенка. Марина, как и все остальные, не имела права знать настоящего Криса, как бы она не была ему дорога. «Ну что же, раз уж меня все равно отвлекли от дремы, пойду-ка я смою с себя всю накопившуюся за день гадость, - подумал парень, решительно направляясь к ванной, - а потом спааать». Пройдя в ванную комнату и по привычке не закрывая за собой дверь (подглядывать-то некому, а значит, и стесняться некого), парень включил горячую воду, которая с шумным бульканьем начала заполнять предлагаемую ей просторную емкость. Расстегнув две верхние пуговицы клетчатой рубашки, Крис наткнулся взглядом на свое смазанное из-за водяной пары отражение в небольшом зеркале на стене. Пальцы с безупречным матовым маникюром на аккуратных ногтях оставили в покое пуговицы и переместились на прохладную поверхность зеркала, стирая с нее влажную дымку. Он пристально всмотрелся в утонченные черты своего лица. Парень прошелся взглядом по бледной (благодаря тоналке) коже, по раскосым глазам, красота которых все еще была подчеркнута с помощью темных теней и карандаша, по небольшому прямому носу, по тонким губам (нижняя была пронизана серебряной подковкой), по черным волосам, уложенным в его фирменный рокерски творческий беспорядок… - Забыл стереть с лица весь этот бред душевно больного. Кто же ты, прекрасный незнакомец, посилившийся в моем зеркале и на моих фото? Зачем ты подарил мне славу, отобрав взамен настоящего меня? Зеркало молчало. Брюнет с иронией улыбнулся ему. Как же он ненавидел эти проклятые зеркала, которые никогда не упускали возможности напомнить ему о том, в кого он превратился.