Давай погасим наши звезды

Репетиция никак не клеилась: Крис не мог сосредоточиться на работе из-за того, что ему все время поневоле приходилось ловить на себе изучающе-любопытные взгляды коллег, причем чаще всего в их поле зрения попадали самые пикантные участки его тела. - Эй, в чем дело? Вы пялитесь на меня еще внимательные, чем когда впервые увидели, - вопросительно взвел тонкие брови парень, прикрываясь электрогитарой. - Ну, просто та статья… - заходясь хохотом, многозначительно оборвал реплику Никита, откладывая в сторону свою басуху. После волна смеха захлестнула всех присутствующих, включая и самого Криса. - А ведь многие и вправду поверили, что я поменял пол. Вон даже вы засомневались. И как можно было повестись на такой идиотизм? - Ну, знаешь ли, у тебя весьма специфичная внешность, - прекратить развивать эту тему Артема заставил испепеляющий взгляд вокалиста. – К тому же, в прессе, на телевидении и в интернете сейчас только и разговоров что об этом. Как тут не поверить? – С этими едва выдавленными словами парень спрятался от глаз Криса за ударной установкой, попутно утирая проступившие от смеха слезы. - Вы ведь четыре года со мной работаете. Неужели у вас все еще есть какие-то сомнения по этому поводу? – возмутился брюнет. - Ну, как тебе сказать… - загадочно протянул Юра, - ты ведь не предоставлял нам явных доказательств касательно твоей половой принадлежности. - Так, эротики не будет. Завязывайте глаза, чтобы не смущать меня, и мы продолжаем репетировать, - командно-веселым тоном потребовал солист. - Ты великолепно пела. Брюнетка не могла поверить, что это говорит именно он, предмет ее обожания. Так горячо любимый ею на протяжении многих лет парень восхищается ее пением. - Спасибо, - смутилась она, опустив глаза, - для меня важно было узнать именно твое мнение. - Правда? Мне очень приятно это слышать, - легко и непринужденно отвечал любимый. Его речь лилась теплым ручейком, заполняя собой сознание, заставляя верить каждому сказанному слову. – Знаешь, я давно хотел заговорить с тобой, но все никак не находил повода. И вот я, наконец, дождался возможности начать столь долгожданный диалог. Она ловила каждое сладко-обнадеживающее слово, слетающее с губ Саши; жадным, внимательным взглядом фиксировала в памяти каждое, даже едва заметное движение, мимолетные улыбки. Рядом с ним ей неожиданно стало так тепло и уютно, словно в сердце загорелось крошечное солнышко, которое освещало и согревало ее изнутри. Волнение отступало, невольная дрожь и вовсе исчезла без следа. Но полноценное спокойствие почему-то не приходило. Что-то в Саше было не так, что-то настораживало. Какая-то едва уловимая фальшь, ощущаемая только где-то на уровне подсознания, присутствовала в нем. Какой-то скрытый дефект, какая-то замаскированная оплошность... Вот только в чем она заключалась? Отвратительное, грязное послевкусие очередной развратной ночи, проведенной в компании девушек легкого поведения, дурманило мозг. Опять предательство. Своих принципов, своих убеждений и прежде всего, самого себя. Как же противно от своего поведения, от своих низких желаний, от этой сладкой тяжести во всем теле. Как он мог опять изменять самому дорогому человеку с этими морально разложившимися особами? Как можно показывать истинного себя тем, кто даже не поймет и не оценит этого? А еще эта фраза: «Кого-то ты мне напоминаешь». Еще бы… Почему Крис так просто становился самим собой в компании этих девушек, а от Марины скрывался? Да все просто. Он не боялся потерять их доверие, их преданность. Ведь не было чего терять. А вот шатенке, столь драгоценной и незаменимой, он не мог позволить все узнать и просто так уйти. По крайней мере, сейчас. Утром воспоминания о тех, с кем он проводил ночь становились похожими на кошмарные сны, ведь их героини бесследно исчезали, оставляя после себя только приторный осадок. Он не хотел, чтобы так же стало и с Мариной. Не хотел потерять ее, а вместе с ней и все то, что обрел за эти годы. Девушка ведь привыкла к другому Крису. Как она может отреагировать на настоящего? Вряд ли шатенка одобрит столь длительное вранье. Небрежно хлопнув дверью дорогой черной машины, Крис направился к своей квартире. Мысли спутывались, ноги не держали. Хотелось дико зарычать, чтобы пробудить, вывести из равнодушной комы окружающий мир, который превратил его в одинокого зверя, которого уже никто и никогда окончательно не приручит. Но сил уже не было. Да и есть ли смысл вопить о помощи, если тебе ее все равно не предоставят, а только старательно посмакуют твое горе...? Брюнет вошел в дом, не забыв надежно запереть дверь. В окне уже виднелось загорающееся на горизонте бледное солнце. Еле волоча ноги, парень доплелся до своей кровати и сразу же рухнул на нее, не раздеваясь. Мысли настолько разбушевались, что он от безысходности попытался приглушить их подушкой, накрыв ею уставшую голову, но это не помогло. Упреки совести все никак не оставляли его в покое, также как и самокритичные мысли. Уже будучи на грани истерики и забытья, парень всячески пытался заставить подсознание заткнуться. Казалось, этот неравный бой продолжался целую вечность. И только когда солнце уже оказалось высоко-высоко на яркой небесной глади, ему, наконец, удалось погрузиться в тяжелый неспокойный сон, переполненный кошмарными реалиями и отвратительными воспоминаниями. Кто-то уже минут так десять ломился в надежно запертые двери квартиры Криса с разъяренными возгласами. Эффект паники усиливала ритмичная дробь кулаков о прочную поверхность дверей. - Крис, у нас через час эфир! Ты с ума сошел?! Открывай, немедленно! Нам же шеи свернут из-за твоей халатности! Просыпайся! – Срываясь на крик, Артем не прекращал попыток заставить друга проснуться. - А вдруг с ним что-то случилось? Может нам лучше позвонить в полицию? – Обеспокоенно предложил Никита, вопросительно глядя на парней. - Зачем? Чтобы, как и в прошлый раз, соседей повеселить? – засмеялся Юра, - А он, небось, опять в отключке после ночных похождений. - Да, нехреновенький будильник вы мне тогда предоставили, - с порога подметил сонный Крис, зевая. - Ты что, совсем офигел?! – вытаращив глаза, поинтересовался шокированный Артем, рассматривая потеки туши на лице брюнета, его совершенно кошмарно взъерошенные волосы и взглядом оценивая в целом довольно помятый вид. – У нас скоро эфир, а ты выглядишь, как последняя ш..., - оборвал свою речь Артем. - Удачно вам выступить, - хлопнув дверью прямо перед носом у парней, пожелал Крис. - Постой, я не то хотел сказать! – с удвоенным энтузиазмом ударник принялся барабанить в дверь кулаками. Казалось, будто он старательно репетирует свою инструментальную партию, вот только родной инструмент решил заменить. Это продлилось порядком десяти минут, после чего из квартиры раздался разъяренный голос Криса: - Хватит выламывать мне дверь! Там скоро вмятины от твоих клешней останутся. Я уже выхожу. - Шевелись быстрее! Сколько можно уже, черт бы тебя побрал?! - Да я уже почти вышел, только не маши кулаками. Ведь я – не дверь, меня так просто не заменишь, - с искусственной надменностью в голосе предупредил Крис, поворачивая в замочной скважине ключ и грациозно выплывая из дверного проема во всей красе: великолепный маникюр, безупречная укладка, броский макияж; наряд – обычная белая рубашка, черные обтягивающие джинсы и черный галстук. Казалось бы: просто, но в то же время сегодняшний его образ невероятно притягивал и завораживал. Онемевшие парни впились жадными взглядами в солиста. - Как ты так быстро…? – Юре не хватило воздуха, чтобы завершить оборванную фразу. - У меня есть свои секреты, - ухмыльнулся парень. – Так мы едем или нет? - Да, конечно…