you make me begin.

Чон Чонгук – примерный мальчик. У него «отлично» почти по всем предметам и хорошие отношения с родителями. Ценит природу, участвует в благотворительных акциях, помогает старушкам перейти дорогу и всё такое прочее. Стоит пройтись по списку добрых дел – и врата рая сразу же распахнутся, а хор ангелов споёт его любимую песню. Хотя, наверное, вряд ли репертуар Бибера исполняют на небесах. Но он согласен даже на простенькую композицию. Чонгуки – скромный малый. Его, конечно, хвалит только мама, а ещё все её знакомые, и совсем чуть-чуть организаторы выставок, где работы «юного гения» продаются за высокую цену. Несмотря на такой успех, он самосовершенствуется каждый день – занимается спортом и рисованием. У золотого мальчика почти нет недостатков. Почти. Это всё злоупотребление кофе и только. Ночи обычно проходят в эскизах и заданных работах, день в скучных парах, а вечер нужно обязательно провести с родителями, помочь маме по дому или брату с учёбой. Организм требует кофеин в таких количествах, от которых можно загнуться. Варить кофе самому – извольте, слишком долго и муторно, а ещё можно обжечь гениальные пальцы, которые, Чонгук уверен, хочет перецеловать куча народа. Поэтому он находит неплохое кафе возле университета, где часто сидит после пар. Там можно спрятаться от поклонников и семьи. Ему вечно дарят какие-то конфеты, записочки, девичьи сердца, скетчбуки из дешевой бумаги, признания в вечной любви и ещё что-то похожее, ручки там, кисти. Это всё так отвлекает и так раздражает, что проще за десять минут до окончания пар по-тихому слинять от этих разукрашенных дур. Если и попадается какая-нибудь хорошенькая девчонка, то так и быть – Чонгук разрешит ей получить немного своего внимания. Обычно, процесс отдачи этого внимания длится одну-две ночи, больше времени у него нет. И желания, в общем-то, тоже. У него в планах подготовка к выставке, пара рефератов и волонтёрство, на чувства неизвестных людей он класть хотел. Класть вообще-то хотелось ещё и на семью - Чон не думает, что должен проводить так много времени с ними. В конце концов, он признанный и успешный художник, представить только, в свои двадцать один. Он должен отдыхать и веселиться, а не вот это вот всё. В горле першит от одного представления гневного тона матери, которая сообщает, что он забыл убрать за собой масло или испачкал очередную футболку. Глаза автоматически закатываются от того, как младший брат не может решить очередную лёгкую задачу и начинает реветь об бессилия. Чонгука бесит сам факт того, что приходится возвращаться домой. Поэтому просиживать штаны в уютной кофейне кажется не такой плохой идеей. До поры до времени. До того, как на смену не заступает чёртов Бог. Если по правде – Чонгук никогда не видел никого красивее себя. И успешнее. И лучше. Но то, как этот парень надевает на себя бейджик и фартук, просто отпечатывается на сетчатке и идёт в архив любимых чонгуковских моментов. А потом парень улыбается совершенно дурацкой улыбкой, и хор из рая всё-таки учит Джастина Бибера. Вернуться обратно на землю после низкого на выдохе «здравствуйте, что будете заказывать» откровенно сложно. Гук краснеет так, будто только что услышал реплику из порно. По ощущениям так и было. На бейдже нежное Тэхён, и Чонгук думает, что Чон Тэхён, в принципе, не самое плохое сочетание. Прекрасный Тэхён принимает заказы, выписывает на стакане имена клиентов, а у Чонгука сердечный приступ от вида чужих длинных пальцев, сжимающих маркер. Он мысленно ставит себе пометку проконсультироваться с личным врачом насчет тахикардии в столь раннем возрасте и при отличном уровне физической подготовки. Принимать в расчёт картинку, возникшую в голове при виде тэхёновых рук, он отказывается. Но отказать себе наблюдать за ним каждый день не может. Он говорит себе, что это только ради искусства – якобы, внешность у баристы совершенно необычная. Он замрёт, приоткроет немного рот и выдохнет – так он похож на прекрасного Нарцисса, сотворенного любовью нимфы и бога, совершенно прекрасный. Когда он долго смотрит своими влажными глазами куда-то сквозь – становится самым искусным соблазнителем, вроде того, которому сердца не просто преподносят подарком, а жертвуют вместе с душой и телом. Но стоит красивому рту изогнуться, глазам растянуться в улыбке – он сразу будто молодеет, превращается в нескладного подростка с глуповатым лицом. Но даже в этом юный художник рассматривает тонкое, будто незаметное изящество, как если бы рядом с именем Ким Тэхён всегда стояло бы одно из имен трёх харит, потому что даже в одной его фигуре Чон замечает скульптурную грацию. Чон Чонгук всегда был влюблён только в искусство. Вот только вместо зарисовок его любимого Сеула с узкими улицами, заставленными вывесками, заполоненными прохожими, в его альбоме теперь только одна достопримечательность. У нее родинки на лице и тонкие запястья. Вдохновение на чертежи улетучивается, полотно на выставку писаться не хочется, рука упорно прорисовывает чужие черты. Эти черты портят всё то, что Чон построил до этого. Он выбрасывает из головы ненужное имя, глупую улыбку и грубый голос, который не слишком вяжется с созданным самим художником образом. Установки не думать о нём работают вроде бы хорошо, но после недели отсутствия он приходит к выводу, что лучший кофе подают только здесь. Поэтому он продолжает туда приходить. И это вовсе не значит, что он делает это ради кого-то. Вот только полотно все ещё не закончено, а чертежи не готовы, зато у Чонгука в скетчбуке четыре новых страницы. Примириться с влюблённостью совсем не просто. Особенно, когда до этого, всё, что ты любил – вечерний город, собственные картины и отражение в зеркале. Сознаться в том, что возможно черпаешь вдохновение откуда-то, кроме своей бесспорно глубокой и чувственной души, непривычно и больно давит на самолюбие. Но вся злость пропадает, стоит осени смениться на любимую зиму, витринам наполниться яркими цветами и гирляндами, а Тэхёну надеть свои совершенно безвкусные свитера. В них, таких больших, с отвратительными аппликациями ёлок или снеговиков, он выглядит ещё большим ребёнком. В них, таких просторных, он почему-то не теряется, а становится ещё более трогательным и хрупким. Когда тот надевает на очередную смену красный джемпер с оленем, Чонгук окончательно смиряется с положением. Теперь это не только искусство. У золотого мальчика почти нет недостатков. Только вот теперь мысли занимает не учеба и семья, а что-то совершенно другое. Теперь любимое дело не помогать нуждающимся, а помогать себе. Всё, что он делает в свободное время – это сидит в кафе и наблюдает за плавными движениями своей новой и единственной музы. Чонгук всё еще любит себя, разумеется. Как любит восхищение в глазах других, представляя свои работы. Но что Чонгук любит больше, так это… Вырисовывать чужие внимательные глаза, переходить к черным пушистым ресницам. Смотреть на блики на его щеках и медленно умирать. По штрихам выводить его растрёпанные и, наверное, мягкие волосы. Чонгук действительно хочет узнать, как это будет – однажды провести по ним рукой, а может даже зарыться носом и вдохнуть запах его шампуня. Когда в его жизнь приходит зима, он обретает какой-то новый смысл. Когда в его жизнь приходит Тэхён, он понимает, что до этого смысла не было.