Careful, Ren

      Каюта новоиспеченного Верховного лидера располагается в очень неудобном для Хакса месте. Каждый раз, преодолевая путь от жилого отсека до капсулы, ведущей в коридоры к командному мостику, он обязательно проходит мимо той самой двери. И обязательно, уже, наверное, в тысячный раз останавливается и проводит ладонью по контрольной панели.       До побудки командного состава еще целый час.       — Ты выглядишь как ходячий мертвец, — тявкают Хаксу вместо приветствия. Кайло стоит к нему спиной, уткнувшись взглядом в растянувшийся во всю стену иллюминатор. Дверь позади Хакса все еще открыта, она подсвечивает его прямую фигуру, взгляд Рена лижет отражение изящного силуэта и яркой макушки.       — Благодаря кому, не стану уточнять.       — Благодари свою одержимость, генерал, — Рен поворачивается к Хаксу всем корпусом, и протягивает к нему обнаженную, не облаченную в привычную перчатку руку. Пальцы еле уловимо подрагивают, Рену хочется, нет, ему необходимо прикоснуться к Хаксу. Хочется рвануть на себя это худое тело, вгрызться поцелуем в искривленные алые губы, наконец, вдохнуть нормально и послушно свернуться у его ног. Генерал с вызовом задирает подбородок и быстро приближается. Дверь за его спиной закрывается с тихим шорохом.       Взгляд Хакса царапает лицо, это не очень приятно, но Кайло привык. Хакс всегда такой колючий и жалящий, в каждом его движении присутствует некоторая ожесточенность. Оно и не удивительно, учитывая, сколько этому человеку пришлось пройти, чтобы сейчас иметь то, что он имеет. Хакс постоянно борется, выживает. Судьба отвешивает ему оплеухи с рождения.       Незаконнорожденный. Удар.       Выродок. Удар.       Хиляк. Удар.       Генерал ползет по жутко шаткой лестнице вверх, цепляясь за тонкие перекладины, все сильнее стискивает зубы. Всякий раз, когда Кайло на него смотрит, то будто паническую атаку ловит, нужно срочно за что-то схватиться, найти опору, и этой опорой всегда оказывается обманчиво хрупкая рука Хакса, которую Кайло благодарно сжимает.       Когда Хакс переплетает его пальцы со своими, Рен тянет его на себя, дрожащими руками прижимает теплую ладонь к своей щеке и закрывает глаза. Неужели, чтобы обрести баланс, ему нужно всего лишь едва заметное прикосновение какого-то человечишки, который Силу на дух не переносит?       Хакс снисходительно принимает ласку, впитывает любое проявление зависимости магистра, безуспешно пытаясь задушить ликование еще в зародыше.       Природа их чувств не поддается описанию.       Они поворачиваются к космосу, прикасаются к бесконечности и просто молча стоят, держась за руки. До побудки командного состава пятьдесят четыре минуты.       За иллюминатором раскинулось бесконечное полотно темного космоса, усеянное ослепительно-белыми отрубленными головами звезд. Хакс поворачивается к Кайло лицом и заглядывает в его бездонные глаза. Дыхание сбивается, потому что космос, оказывается, он не там, не снаружи, он все это время находится здесь, запечатанный в этом долговязом человеке. Пронзительный взгляд Рена холоднее мертвенного света звезд, а вакуум снаружи призывно затягивает в согревающие объятия. Но вот цвет… И как человек с таким мягким цветом глаз, может иметь такой острый, режущий до кости норов? Хакс поджимает губы.       Рен думает, что последнее время он слишком часто срывается. Почему-то больше всех достается Хаксу. Он ненавидит причинять ему боль и ненавидит его самого до трещин в ребрах. Кайло приводит в мрачный восторг вид яркой крови генерала на полупрозрачной коже, и Кайло же приводит в восторг его невозмутимая собранность.       До побудки командного состава двадцать три минуты.       Шипение вырывается между стиснутых зубов Хакса, когда Рен больно прикладывает его головой о гладкую, прохладную поверхность иллюминатора. Хакс сглатывает при взгляде на слегка растрепавшегося, возбужденного Рена. Вот вам и Верховный лидер. К ноге, Верховный лидер.       У Хакса за спиной словно расцветает угрюмый Коррибан. Это он окрашивает волосы генерала в ржаво-кровавый цвет. Священная планета Коррибан, мертвое дыхание которой забивает пылью легкие и питает тьму, клубящуюся и растущую внутри Рена. Пристанище трупов, живущих в разграбленных усыпальницах. Когда-нибудь Кайло проснется в одной из таких гробниц, его погребут со всей помпезностью, как настоящего Темного лорда, и Кайло никогда больше оттуда не выберется. Будет блуждать по этим огромным территориям, усыпанными руинами и обугленными трупами, в поиске чего-то, пока его божество не услышит тихий скулеж потерянного пса, и не поманит к себе благосклонным жестом. Хаксу, скорее всего, и в голову не приходит, чем именно он является для Кайло.       Хакс, на самом деле, находится в полной уверенности, что станет причиной того, что Кайло Рен когда-нибудь с громким шипением угаснет.       Эта уверенность зарождается в нем несколько лет назад, с тех пор она увеличивается, оттачивается и крепнет. Несколько лет назад, до встречи с Реном, Хакс представляет из себя немного другого человека. Несколько лет назад, в Хаксе пирует пустота, полноценное ничто правит балом, это до смешного стабильно, это даже не нужно контролировать. Жить с дырой в груди очень просто, в его положении, можно сказать, полезно. А потом в его жизнь с изящностью бомбардировщика вваливается сыночек контрабандиста. Он своими большими, теплыми ладонями, со злобным упрямством ребенка заполняет вакуум внутри Хакса. Пихает все, что под руку попадется: вражду, азарт, жажду, боль, посыпает пеплом своих воспоминаний, с расторопностью мальчишки вбивает в генерала что-то очень жгучее, совершенно новое, Хакс не знает, как это назвать. Или у него просто нет желания давать чему-то настолько сложному имя. Все это прилипает, привинчивается к нему, и этого всего так много, что порой сложно даже сделать вдох.       Когда дыра в груди заполнена, от пристальных, изучающих взглядов Кайло Рена хочется отвернуться.       Хакс не рад такому раскладу, он все чаще хмурится наедине с собой и пытается вытянуть торчащие из собственной груди арматурины, но Кайло словно чувствует это, как-будто к этим железным палкам в ребрах Хакса привязана тоненькая ниточка, оснащенная оповещающим устройством на другом конце, в который как раз таки и вцепился Рен. Тогда он приходит, сурово глядит на Хакса, недовольно качает головой и вкручивает крепкие прутья обратно, с каждым разом, кажется, проникая все глубже. А еще чуть позже Хакс замечает, что эта ниточка в руках Рена приобретает своеобразные метаморфозы, разбухает, растет, поднимается выше, и, к величайшему удовлетворению Хакса, защелкивается у Рена под кадыком, в конечном итоге принимая форму крепкого ошейника. Генерал победоносно улыбается и с тихим скрипом перчатки стискивает поводок в стальном капкане пальцев. Рен рвет и мечет, без остановки огрызается и изворачивается в бесконечных попытках посильнее укусить. От ощущения безграничной власти у себя в руках Хаксу почти сносит крышу, но под коркой черепа зудит и чешется от чертового «почти». Генерал слишком тесно и близко знаком с властью, и отдает себе отчет в том, что Рен, если приглядеться, все-таки человек, и далеко не псина. Особенно, если брать в расчет эту проклятую Силу. Он в любой момент может ловко щелкнуть застежкой и играючи скинуть с себя оковы. Только он этого не делает. Пока не делает.       Все стремительно меняется, когда Кайло самопровозглашает себя Верховным лидером. Хакса унижают, топчут и пинают. Кайло все чаще выглядит как разъяренный пес с колотым ранением в боку. Некогда лоснящаяся, струящаяся черным шелком шерсть вздымается, с острых клыков капает кровавая пена. Кайло утробно рычит, но в следующее мгновение разражается заливистым лаем. По всей видимости, пес сорвался с поводка и не желает возвращаться к своему хозяину.       Хакс старается не думать обо всем этом в присутствии Кайло. Он жмурится и в последний раз ловит губами вульгарный стон Верховного лидера.       До побудки командного состава восемь минут.       ***       Дисциплина и беспощадность. Этими двумя словами обычно характеризуют генерала Хакса, этими двумя словами характеризует себя он сам. Как сюда втискивается Рен, он не совсем понимает, потому что Кайло воплощение беспорядка и, порой — как бы абсурдно это не звучало — неуместного милосердия.       Власть, Первый порядок и Кайло Рен — три столпа, на которых претенциозно располагается генерал Хакс. Рен посягает на Власть, тем самым разрушает хрупкий баланс. В этом весь Кайло Рен, постоянно что-то ломает.       Конура Верховного лидера располагается в очень неудобном для Хакса месте. Каждый раз, преодолевая путь от жилого отсека до капсулы, ведущей в коридоры к командному мостику, он обязательно проходит мимо той самой двери.       На этот раз Хакс действительно проходит мимо.