Когтистые пальцы аккуратно водили по видавшей лучшие времена фотокарточке. По стёртости краёв и отчётливым изгибам было видно, что она часто рассматривалась и теребилась в руках хозяина. Хотя антропоморфного пса больше интересовала не сама антикварная вещица, сколько изображение на ней. Конечно, не в его правилах — рыться в чужой собственности, изначально он просто хотел положить небрежно валяющуюся на полу вещь в ящик напарника, пока взгляд не задержался на картинке. Рекс и не помнил, когда его голову мучало так много вопросов.
На фото были запечатлены двое существ. Одного он хоть и с небольшим трудом узнал — им оказался его напарник Макс Яссен, когда тот был ещё ребёнком. Рекс не взялся за догадки о возрасте единственного человека в Отряде, поскольку не был осведомлён даже об общих характеристиках расы людей. Но больше внимания Кисла привлекло второе существо, которое было похоже… на него? Точнее сказать, если бы его вид застрял на доисторическом уровне развития, то он, скорее всего, выглядел бы так, как на этой карточке: ходил бы на четвереньках и был сопоставим с человеческим детёнышем по габаритам. Наличие ошейника говорило, что его дальний предок с другой планеты был домашним питомцем — в голове не укладывалось, учитывая какого величия достиг его мир, в то время как мир Макса, судя по автобиографии в личном деле, больше походил на помойку, чем на высокоразвитое общество.
Потом уже была замечена идиллия между маленьким человеком и животным, которую можно назвать… Рекс действительно не знал, как наиболее корректно охарактеризовать то, что он видел. Как детёныш с улыбкой во все (или нет?) зубы обнимал собаку вокруг шеи, а та с разинутой пастью и высунутым языком, будто после долгой пробежки, положила голову на плечо человеку. Картина из прошлого шла в разрез с образом Макса из настоящего времени: решительного и во многом хладнокровного солдата Отряда, безукоризненно выполняющего поставленные задачи и прекрасно работающего с Рексом в команде. Хотя, то был Макс на работе, а Макс вне неё…
Здесь Кисла понял, что абсолютно не знает, каков его напарник, когда он не на задании. Другие парные альянсы были или, по крайней мере, выглядели как друзья: вместе проводили досуг, тесно общались на свободные темы, друг за друга стояли стеной в случае накала житейской ситуации. Он с Максом в качестве напарников служили на протяжении трёх месяцев — вполне нормальный промежуток для завязания если не дружеских, то хотя бы приятельских отношений. И вспоминая моменты, когда они пересекались не по долгу службы, Рекс осознал, что таких прецедентов не было вообще, при всём том, что оба живут в одной квартире — по мнению руководства, общее жильё должно сплотить напарников. Вонзив лопату в более глубокие воспоминания, Рекс выяснил, что единственные моменты, когда он и Макс находились в одном помещении, и это не касалось работы, выпадали на время отбоя. После выполнения задания каждый уходил по своим делам. И пока первый не наткнулся на фотокарточку, об этом он даже не задумывался, а сей факт никак его не задевал.
Чем больше деталей всплывало в памяти, тем сильнее Кисла убеждался в том, что абсолютно не знает, кому доверял свою жизнь. Словно человек был плодом его фантазии и появлялся только на заданиях по поимке всяких опасных межгалактических преступников. Каждый раз, стоило их челноку оказаться на базе, Макса и след простывал — тот случай, когда самый слабый по всем параметрам член Отряда, обретал способность перемещаться со скоростью света в пространстве. После Рекс вспоминал эпизоды, когда он волей случая оказываелся рядом с напарником, тот всякий раз спешил удаляться. После всплыл факт, что по возвращению на квартиру человек либо уже видел третий сон, либо ещё отсутствовал в ней. Выглядело так, будто юноша его сознательно избегал вне службы. Здесь в голове пса и возник, пожалуй, самый главный вопрос. Почему?
Охотник за беглецами мог бы ещё долго рассуждать на тему: «Каковы причины того, что члены такого эффективного союза на войне так далеки друг от друга в миру?», пока на руке не завибрировал коммуникатор. Панель на устройстве, прикреплённого к предплечью, замигала синим, оповещая хозяина о полученном сообщении. С учётом его рода деятельности приход сообщения означал только одно — новое задание. После того как пёс нажал на символ, перед ним высветилось окно с краткой информацией об объекте:
Имя: Самаргл Санс.
Раса: Спруттак.
Возраст: 47 лет.
Вид преступления: побег из тюрьмы.
Особые приметы: телепат класса D.
Рекс знал этого преступника с головой осьминога, поскольку лично его изловил три года назад, поэтому в том, что это задание поручили именно ему, нет ничего удивительного, несмотря на то, что его нынешний напарник ещё не успел наработать должный опыт. Настоящее испытание огнём для новичка, который хоть и был способным, но недостаточно закалённым в боях. Вдумчивый пёс на этот раз не стал мучить себя размышлениями по поводу эффективности его альянса с человеком в поиске беглецов — на работе следовало отключать всё личное и отбрасывать всё лишнее, чтобы мишень не ускользнула из рук Отряда.
Сложив фотографию, Кисла положил её в нагрудный карман и направился в ангар звездолётов. Параллельно ознакомившись с обстоятельствами побега, охотник выстраивал план поимки. Преступник смог снять блокиратор, не позволяющий существам с повышенным телепатическим восприятием использовать свои навыки, убил караульного и одного из местных кочевников, а на транспорте последнего покинул планету заключения. По показаниям очевидцев путешествия спруттака удалось выяснить, что тот временно скрывался на заброшенном научном центре, располагающегося на планете Макаротт. Рекс про себя отметил, что время заключения не прибавило телепату осторожности, в прошлый раз его также легко смогли обнаружить.
Охотник забрался на борт челнока и зашёл в оружейную. Его всегда поражало разнообразие ассортимента в арсенале Отряда — что называется «на все случаи жизни» — даже в масштабе маленького корабля. Пёс много раз занимался сортировкой, оставляя только проверенное и эффективное оружие, но в определённый момент частота модификаций настолько возросла, что он просто перестал попусту тратить время, поскольку и без этого знал, что ему больше всего подходило и для чего. Так как будущий противник не был сторонником перестрелок или старой битвы с холодным оружием в лапах, надобность в защитной экипировке отпала сама собой. Солдат взял стандартный набор: пистолет-бластер, десяток метательных ножей и электрошокер.
— Полагаю, мне необходимо также экипироваться?
Рекс обернулся и увидел на пороге человека. В первый раз, когда он узнал, что следующим его напарником будет Макс, то скепсис преобладал в его взгляде. Непонятного вида существо, чуть ли не в два раза уступающее ему в размерах. Человек на общем фоне членов Отряда, каждый из которых был ходячей и вооружённой до зубов горой мышц, выделялся внешней слабостью. А когда ещё выяснилось, что напарник и вовсе стажёр с испытательным сроком, Рексу хотелось наведаться к начальству и сказать пару ласковых, а ещё напомнить, что он являлся воином, и что не намерен быть нянькой для новичка. Однако первая совместная вылазка заставила пса изменить мнение. При видном недостатке силы, скорости и выносливости, представитель рода людского с лихвой компенсировал это ловкостью и сообразительностью. Второе же задание показало, что первый случай случайностью не был, а Кисла начал думать, что ему вручили наконец достойного напарника.
— Если посчитаешь нужным.
Пёс прошёл мимо человека, выжидая реакцию. Макс всё время переводил взгляд по комнате, но не задерживал его на нём.
«А он так всегда делал?» — крутился вопрос в голове. Напрягши память, охотник пытался вспомнить, смотрел ли коллега при мимолётных обменах реплик непосредственно на него. Он смог вспомнить только сцену знакомства, после Макс обращался к нему, находившись сбоку, позади или вперёд спиной.
«Просто совпадение, или он действительно меня избегает?»
С этой мыслью охотник сел за пульт управления кораблём и ввёл команду, чтобы поднять трап. Когда Макс разместился в соседнем сидении, Рекс уже набирал координаты места назначения. Двери в ангаре стали расходиться в стороны, открывая пилоту вид на открытый космос. Как только отключили фиксаторы, корабль плавно направлялся охотником наружу. Оказавшись за пределами базы Отряда, Рекс надавил на штурвал, увеличив скорость машины. Пальцы нажали несколько кнопок на панели управления, набрав команду для следующего этапа — межпространственный прыжок из пункта А в пункт B. Пёс схватился за рычаг справа от него и толкнул его вперёд. От резко возросшей скорости обоих охотников на пару секунд прижало к сидениям, а ещё через несколько мгновений в поле видимости появилась тёмно-зелёная планета.
Макаротт — дикий мир, не пригодный для постройки цивилизации, однако являлся раем для учёных-натуралистов, любителей экстремального туризма и охотников за редкими животными трофеями. Непроходимые джунгли покрывали всю поверхность, и лишь несколько исследовательских станций указывали на наличие разумных существ в этом месте. Программу учёных прикрыли ещё до его рождения, поэтому станции сейчас находились в заброшенном состоянии, а значит были идеальными вариантами для укрытия беглецов вроде Санса. Рекс отправил запрос разведчикам, чтобы узнать вблизи какой из точек рухнул угнанный корабль.
— Слушай, — подал голос человек, — в досье написано, что наш объект сидел, но не указано за что.
Более опытный боец повернул голову — напарник сидел прямо, а его взгляд больше был направлен в сторону планеты, нежели на него.
— Ты раньше не интересовался судьбами тех, кого мы ловим.
— Просто хочу знать, с кем мы имеем дело, ведь никто из тех, кого мы… то есть я помогал упрятать за решётку, не был телепатом. А ты этого Санса уже ловил.
— Верно, — он бы мог сделать замечание напарнику, что обращался к нему не поворачивая головы, но сейчас не место и не время, чтобы выяснять мотивы странного поведения человека. — Посредством своей телепатии он довёл, по крайней мере, около тридцати разумных существ до самоубийства. Он очень опасен, и те, с кем ты сталкивался ранее, даже рядом с ним не стоят, поэтому, когда пойдём на штурм, нужно быть предельно быстрыми.
Кисла вновь взглянул на Макса, который так и не сменил позу во время его пояснения по заданию. Экран на панели замигал — пришли данные от разведчиков. Короткое сообщение: «Сектор Е-195» — с приложением в виде карты с обозначенной местностью. Пилот пошёл на снижение, входя в атмосферу планеты. Одноэтажное здание с посадочной площадкой, хоть и было захвачено местной флорой от фундамента до крыши, всё же выделялось на общем фоне. Ровно точно так же, как и припаркованный космический корабль, по описаниям походивший на угнанный Сансом — разведчики не ошиблись. Рекс, приблизив челнок к станции, сбросил скорость до минимума, а оказавшись аккурат над площадкой, совершил посадку.
— Пошли!
Охотник, предварительно подав команду на спуск трапа, резко встал и пошагал в сторону выхода. Члены Отряда выбежали из своего транспорта и направились к зданию, где, скорее всего, спрятался преступник. У пса были причины спешить: хоть он ловил мишень прежде, но тогда это был перехват с приманкой в лице гражданского лица, а сейчас отвлекающего манёвра нет, и целью телепата запросто мог стать либо он, либо Макс.
«Уж лучше поймать спруттака до того, когда он пустит свои способности в ход», — задача повторялась в голове будто мантра.
Толкнув дверь в здание, Рекс вытащил пистолет-бластер. Помещение базы учёных выглядело таким же, как и фасад здания — природа поглотила его и вернула то, что принадлежало ей, осыпав стены мхом, изрисовав пол трещинами, из которых росла трава, с потолка свисали лианы, а в пространстве летали всякие насекомые, которые уходили на корм мелким ящерицам. О высокотехнологичном обществе поминала разве что тусклая подсветка из-под стола секретаря. Пёс перепрыгнул через место, где когда-то работал молодой продвинутый инопланетянин или даже абориген и приветствовал своё начальство, и обнаружил всё ещё работающий экран компьютера. Техника показывала, что была произведена попытка активировать дальний канал связи, которая закончилась провалом, а также время, когда ввели команду. На счастье охотников, данное событие произошло совсем недавно.
— Отлично, он ещё здесь.
— Разделимся?
— Отправь Отряд на поимку хотя бы два альянса, твоё предложение имело бы смысл, — Рекс осматривал поэтажную схему станции, — поэтому разделяться ни в коем случаем не будем.
Кисла думал, где бы могла укрыться их цель. По всей видимости топливо на угнанном транспорте закончилось, и беглец вынужден был искать другие способы выбраться из этой забытой дыры Вселенной. Судя по тому, что попытка наладить связь была предпринята чуть меньше четырёх часов назад, спруттак явно пойдёт туда, где можно будет расширить диапазон каналов. Поскольку питание на станции более чем в состоянии функционировать, то план преступника был вполне выполним. Охотник нашёл отдел связи, находившийся на два уровня ниже.
— Начнём оттуда.
Взмахнув лапой, Рекс позвал человека за собой, и они вместе вышли на лестничную клетку, по которой спустились до нужного этажа. Освещение в коридоре, пусть и с перебоями, но работало — ещё один признак жизни на станции. Члены Отряда тщательно вслушивались в окружающую их тишину — пока ничто не выдавало нахождения спруттака. Оказавшись рядом с чуть приоткрытой дверью отдела связи, Рекс прижался к стене и поднял пистолет, то же сделал Макс, упершись по другую сторону. Пёс отсчитывал секунды до рывка в комнату, загибая пальцы на свободной лапе. Как только отсчёт достиг нуля, охотники раздвинули створки двери и ворвались в пустой и неосвещённый отдел связи — их цели здесь не было.
— Слушай, а ведь сейчас ему ничего не мешает забраться на наш корабль и угнать его.
— Во имя Чёрной Дыры, — выругался зверочеловек, — бегом назад!
Эта сообразительность во многом и поднимала авторитет человека среди сослуживцев. Способность замечать такие очевидные мелочи, когда голова занята другим — поймать того и посадить этого, приобретает невероятную ценность. Рекс, руководствуясь опытом, прекрасно понимал, как будут действовать беглецы, а Макс прекрасно видел наиболее эффективные, и наименее энергозатратные, варианты поимки — так механизм их альянса работал без сбоев.
Вернувшись в центральный зал, солдаты Отряда обнаружили, что помещение претерпело колоссальные изменения — их взору открылась небольшая улица, по обе стороны которой располагались однотипные двухэтажные дома. Было тёмное время суток, тускло горели фонари, а окрестности окутывал туман. Для Рекса это был незнакомый мир на начальной стадии технического прогресса, в отличие от Макса, который прекрасно понимал, куда они попали.
— Ты говорил, что он доводил своих жертв до самоубийства, — голос человека заметно задрожал, — а как он это делал?
— Он проецировал их воспоминания. — Пёс понял, что это была атака их мишени. — Слушай, Макс, что бы это воспоминание для тебя ни значило, не акцентируй на этом внимание! Санс где-то здесь, поэтому держи уши востро и даже при малейшем подозрении стреляй, понял?
Человек, не глядя на напарника, слабо кивнул и, словно в подтверждение, поднял пистолет-бластер. Рекс закрыл глаза, прислушиваясь к окружающей обстановке, — найти не имеющего отчётливого запаха головоногого, который ко всему прочему умеет действовать беззвучно, для него весьма проблематично, не говоря уже о напарнике, чьи органы чувств, как выяснилось за три месяца совместной работы, намного слабее.
— Рекс!
— Что? — пёс обернулся к Максу.
— Это не я, — глухо сказал человек.
Со стороны послышался звонкий лай, и между охотниками пробежало животное чёрно-белого окраса с палкой в пасти. Зверь подбежал к смеющемуся существу, которое было чуть больше него, и отдал тому палку. Легко одетый для прохладной погоды ребёнок весело похлопал собаку, которая радостно виляла хвостом, по голове и снова бросил палку. Два лая и собака породы хаски со всех лап ринулась за игрушкой. Маленький человек сделал несколько шагов вдоль улицы, пока его питомец вернулся к нему. Ребёнок присел и почесал животному за ушами.
— Всё, Рекс, пошли домой.
«Рекс?» — недоумённо смотрел охотник за фрагментом из детства своего напарника. В этом жизнерадостном малыше он узнал Макса — того, что был запечатлён на фотокарточке, которую он нашёл. Пока он не видел ничего такого, что могло бы навредить человеку, в то время как тот с ужасом осознавал, к чему вели те давние события.
— Нет, не ходи туда!
Взрослый Макс попытался остановить прошлого себя, со стороны казалось, от фатальной ошибки, однако его рука прошла сквозь ребёнка, даже не остановив его. Человек посмотрел на задрожавшую руку, мотая головой, отрицая происходящее. Этого хватило Кисла, чтобы от поиска телепата перейти к попыткам вразумить напарника.
— Макс! — Пёс схватил юношу перед собой за плечи. — Это только воспоминание! Не позволяй Сансу выбить тебя из колеи!
Обстановка вокруг сменилась в миг, и вместо улицы они уже стояли посреди заставленной мебелью комнаты. То, что это развитие событий того же дня, антропоморф понял по начавшей возрастать панике у человека. Макс начал стрелять из пистолета во все стороны, в пустую расходуя заряды. Рекс снова сжал плечи человека, слегка вонзив когти ему в кожу — боль заставила его остепениться.
— Успокойся! Не обращай внимания, ему это только и нужно!
Макс закрыл глаза и медленно кивнул, понимая, что от него хотел старший охотник. Но меньше всего он хотел переживать тот день ещё раз, что с ним сейчас и происходило. И развивающийся ход события из прошлого никак не добавлял ему уверенности, несмотря на все старания инопланетного прямоходящего пса. Рекс заинтересован в быстрой поимке телепата не меньше человека, но всё же концентрации не терял и по праву требовал терпения. Вопрос лишь в том, как скоро Санс спроецирует именно тот момент, который так яро не хочет видеть юноша.
К несчастью для них, переломный момент происходил буквально в метре от них. Сквозь охотников вихрем прошёл ребенок, который споткнулся о палас и упал рядом с диваном. Мальчик мигом перевернулся на спину и начал испуганно отползать назад. Напротив ребёнка стояла крупная фигура, чьё лицо было скрыто тенью, а в руке был сжат осколок от горла стеклянной бутылки. Взрослый человек не то зарычал, не то пробурчал что-то невнятное, приближаясь к маленькому Максу и замахиваясь оружием. С другого конца комнаты выбежал пёс и вцепился мужчине в вооруженную руку. Взрослый, выронив осколок, заверещал от боли и принялся за попытки высвободить конечность из острых злобно рычащих тисков. Человек сжал свободную руку в кулак и ударил им по морде животному — одного раза хватило, чтобы собака отвлеклась и ослабила пасть достаточно для освобождения нападавшего.
— Чертова шавка!
Мужчина словно не обращал внимания на кровоточащую рану. Он ускоренным шагом подошел к камину и открыл стоящую на нём шкатулку, из которой он достал пистолет. В это время пёс только отряхнулся и, оскалившись, успел прыгнуть в сторону разворачивающегося мужчины. Будто гром, звук выстрела наполнил комнату шумом, заглушившего одновременный с ним скулёж — пёс, поджав лапу, захромал, позволив стрелку отойти в сторону и точнее прицелиться.
— Нет! — мальчик подбежал к взрослому и повис у него на руке, мешая выпустить следующую пулю.
Зарычавший мужчина схватил ребёнка за воротник ветровки и потащил его прочь из гостиной комнаты. Недолгий путь завершился на кухне, где большой человек толкнул Макса в тёмный проём и захлопнул за ним дверь с последующим щелчком замка.
— Папа, не надо!
Ребёнок яростно стучал и толкал никак не поддающуюся дверь, пока не услышал следующий выстрел. На мгновение малыш застыл и пытался вслушаться в воцарившуюся мёртвую тишину — его раненный пёс, оставшись за стеной, не подавал признаки своего присутствия в доме ни лаем, ни рыком, ни скулежом. Поддавшись панике, очень юный Макс начал дёргать дверную ручку. Преграда не поддалась ребёнку ни когда он, собрав все собственные немногие силы, тянул её на себя, ни когда толкал всем телом, веря в то, что он может её сломать.
Человеческий детёныш побежал вниз по лестнице, нырнув в самую тьму подвала, и лишь его прерывистое дыхание выдавало его нахождение. Чернота вокруг с каждым шагом рассеивалась, и появлялись очертания захламлённого помещения под основным домом. В дальней части подвала чёткой границей лежал луч света, просочившийся через небольшое окно под самым потолком.
Макс подбежал к стеллажу, стоявшему ровно под проёмом, и начала взбираться по нему наверх без намёка на страх перед возможным падением мебели под его весом. Полки устояли перед прытью и желанием ребёнка выбраться из заточения. Будущий охотник встал на цыпочки и потянулся к щеколде. Когда затвор больше не мешал открыть окно, мальчик ухватился за узкий подоконник и подпрыгнул. Как только створка была отодвинута, он выбрался во двор.
Он видел, как его отец просто перекинул раненного пса через забор, а после, оттряхивая руки, вразвалочку возвращался к входной двери, также игнорируя всё, что его окружало, включая продолжающую истекать кровью руку. Стоило мужчине подняться на крыльцо и захлопнуть дверь, его ребёнок из движения ползком перешёл на бег. Макс покинул двор дома и забежал за угол, где стояли только громадные мусорные пластмассовые контейнеры. Заглянув в первый же бак, он увидел свою собаку и навалился на сосуд, который под его воздействием начал крениться, а после и совсем опрокинулся, дав ребёнку возможность вытащить своего друга.
— Прости-прости… — тараторил мальчик, слыша, как Рекс слабо скулит.
На шерсти в зоне между задней лапой и туловищем выступало большое кровавое пятно — Макс снял ветровку и положил её на рану друга, надеясь, что это поможет. Пёс тихо поскуливал, когда его хозяин старался аккуратно поднять его голову и положить её на ноги. Малыш склонился над животным и прильнул лицом к его макушке, а свободной рукой чесал тому за ухом. Рекс повернул слегка голову и, пару раз лизнув ребёнку лицо, вернул её в исходное положение. Те немногочисленные движения собаки были чрезвычайно медленными, и было видно, что они проделывались через боль, это видел даже ребёнок, поспешивший обнять друга. Правая ладонь оторвалась от ткани на ране и стала медленно гладить спину питомца, всё больше погружая в атмосферу комфорта, и мальчик настолько увлёкся её созданием, что не сразу заметил, как единственное, что ему напоминало о чужой боли, внезапно исчезло.
— Рекс? — Макс потряс закрывшего глаза пса за шею. — Рекс…
Однажды у Рекса спросили:
«Самая ужасная вещь, которую ты когда-либо видел?». Тогда он чётко ответил:
«Видеть, как в глазах ребёнка умирает надежда». Именно это и видел сейчас охотник, как маленький Макс начал осознавать, что его друг уснул навсегда, а его просьбы сквозь слёзы не будут исполнены. Кисла стоял в оцепенении и наблюдал, как лицо малыша болезненно содрогалось, а его руки сильнее обвили туловище животного, защитившего его ранее от собственного отца. Охотник не мог поверить, как можно было так жестоко поступить со своим ребёнком — отнять самое дорогое, что у него было. Сердце, казалось, довольно жёсткого солдата, ёкнуло, когда из маленького Макса вырвался истошный крик — его накрыло болью от осознания смерти. Возможно, пёс продолжал бы пребывать в ступоре, если бы фоном не зазвучали слова:
— А ведь это ты виноват в случившемся…
Это был голос взрослого Макса, только он странно отдавался эхом в пространстве. Охотник обернулся и увидел, как его напарник сидел на коленях и схватился за голову, держа в правой руке заряженный пистолет-бластер. Телепатический удар был полностью направлен на него, однако человек всё же пытался сопротивляться эмоциям из прошлого.
— Ты же мог вмешаться, не дать ему попасть под пулю, мог увести из дома, когда твой отец потянулся за оружием, но ты этого не сделал. Ты сам привёл его на смерть!
— Нет… — Макс стиснул зубы, его глаза начали сверкать. — Нет!
— Да… Ты лишь беспомощно наблюдал, как убивают твоего друга. Ты не пытался ему помочь. Может, ты хотел, чтобы всё так закончилось?
— Нет…
— Кого ты хочешь обмануть? Смотри, к чему привело твоё бездействие! А он считал тебя своим другом, и чем ты ему оплатил за дружбу? Эксплуатировал как средство развлечения, не более. Ты не заботился о нём по-настоящему. Ты для него был всей жизнью, а ты его предал!
— Нет!
Последняя защита человека треснула по швам под грузом собственных мыслей. Рука самопроизвольно приставила дуло пистолета-бластера к виску, а палец приблизился к спусковому крючку. Реакция Рекса оказалась быстрее намерения телепата убить его напарника. Антропоморфный пёс схватил руку Макса и отвёл в сторону, до того, как плазменный заряд вырвался из дула. На сей раз случайный выстрел угодил в некую деревянную поверхность, и проекция воспоминания человека внезапно исчезла, вернув помещению привычный вид приёмной, поглощённой природой планеты.
Кисла повернул голову в сторону поражённого места — на платформе, ведущей к верхним уровням, за раздробленными плазмой ящиками сидел Самаргл. Охотник выхватил оружие напарника и выстрелил в преступника. Телепат ловко увернулся от зарядов, обративших в пыль оставшиеся ящики и оплавившие стены комплекса, и спрыгнул с платформы. Санс упал на пол и его секундной заминкой поспешил воспользоваться охотник, взяв его на мушку. Контрольного выстрела не последовало — энергия бластера была на нуле. Выбросив пистолет-бластер, Рекс пустил в ход метательные ножи — пусть Санс и был довольно проворным и быстрым, чтобы не попасть под выстрелы бластеров, но каждое короткое лезвие поочередно его настигало. Первое лишь срезало ему щупальце на голове, второе вонзилось в спину, третье — в ладонь, и только четвёртое, попавшее под колено, притормозило его. Второй раз Пёс не стал терять время и в три прыжка настиг беглеца, не оставлявшего попытки скрыться. Рекс схватил Санса за шею и, впечатав его в стену, достал электрошокер, мощность которого попутно настраивал на максимальную.
— Думаешь, он бы одобрил твои действия?
Окружающая местность стала меняться на глазах: краски сгущались, и свет уступил место тени, заброшенная научная станция обратилась в полуразрушенный город, охваченный огнём. На этот раз телепат добрался до воспоминания старшего охотника.
— Ну уж нет.
Рекс вонзил шокер в шею спруттака — короткие искры гуляли по тёмно-синему телу, заставляя биться в судорогах. Новая проекция испарилась, так и не успев показать его воспоминания, и только тогда охотник отключил парализующее устройство. От падения на пол обмякшее тело инопланетянина удерживала лишь сомкнувшаяся вокруг его тонкой шеи лапа, хозяин которой гневно смотрел на свою добычу. Пёс очень хотел усилить хватку и сломать хребет, тем самым оторвав голову Сансу, но, сделав глубокий вдох и отогнав наваждение, закинул находящегося без сознания телепата на плечо.
Макс сидел на коленях в том же месте и смотрел на свои ладони. Кисла предельно чётко видел, как часто опускались и поднимались плечи, так и непрерывно моргавшие глаза — отчасти работавшие попытки человека вернуть самообладание. Охотник подошёл к напарнику и, аккуратно взявшись за будто лишившуюся всяких сил руку, поднял его на ноги. Рекс легонько надавил на спину новичка, и они пошли прочь из научного комплекса. Весь медленный обратный путь до челнока прошёл в молчании.
Оказавшись на корабле, пёс оставил напарника и зашёл в медицинский отсек. Швырнув Санса в капсулу, он начал вводить настройки на лечение ран, полученных от метательных ножей, и вдобавок дал команду на введение телепата в состояние анабиоза, чтобы тот не смог очнуться и вновь применить свои способности, пока они не вернутся на базу. Сразу после того, как Кисла захлопнул крышку капсулы, тело спруттака обвили клубы белого дыма, а прозрачное стекло покрылось морозными узорами — теперь охотник мог спокойно выдохнуть и опереться о стол с медикаментами.
И хотя он далёк от звания ветерана Отряда, Рекс не мог вспомнить, когда у него в последний раз так тяжело проходило задание. Сам поддался на трюк телепата, причём даже не от своей памяти — он крайне редко терял концентрацию, мало внешних факторов могли на это повлиять. Однако те немногие моменты способствовали тому, что двоих напарников он потерял в бою, а с другими двумя не смог сработаться, а сегодня чуть было не лишился самого удобного из них. Винил ли он Макса за то, что тот откровенно не справился с возложенным грузом? В любой другой ситуации однозначно бы винил и даже походатайствовал бы о том, чтобы вышвырнуть незадачливое существо из Отряда. Но… то, что видел, не отпускало и его самого — это он прекрасно чувствовал и видел в зеркале перед собой.
Антропоморфный зверь потянулся к нагрудному карману и вытащил из него фотокарточку, позже развернув. Человеческий детёныш и его домашний любимец выглядели точно так же, как и в проекции, но Рекс всматривался то в изображение своего четвероногого тёзки, то в собственное отражение. Одна и та же порода сама по себе подразумевала схожесть, но чем дольше охотник сравнивал свою внешность с чужой, тем сильнее убеждался в точности мимолётом возникшей мысли:
— Одна морда.
Кисла, вздохнув, почесал затылок — в голове сложился паззл, и он получил ответ на вопрос, который задал себе незадолго до того, как получил заказ на Санса. Теперь странное поведение человека вокруг него обрело смысл — Рекс все эти три месяца был для Макса, пусть даже и косвенным, но всё же напоминанием о самом ужасном дне в его жизни. Одно имя и предельно похожая внешность — ему и самому было бы сложно такое игнорировать, хотя на службе у человека получалось отключать личное и работать эффективно. Однако псу от этого легче не становилось.
Охотник покинул медицинский отсек и подошел к спальной каюте. Ещё до того, как открыть дверь, он услышал доносящиеся оттуда сдавленные звуки — Макс всё-таки не выдержал напряжения. Зайдя в маленькую комнату, Кисла в темноте увидел, как его напарник лежал на боку на нижнем ярусе спального места — всё его тело дрожало, а тишину разрушал сиплый плач. Рекс закрыл глаза — не нужно обладать эмпатическим восприятием, чтобы понимать, что юноше разбередили старую рану, настолько большую, что и спустя много лет причиняла боль. Пёс подошёл к кровати и протянул лапу, но дотронуться до человека не решился. Он понимал, что не следует бросать напарника и оставлять одного наедине со своим прошлым, вертевшим ножом в сердце. Но помогут ли здесь какие-нибудь слова? Солдат Отряда не был уверен, что сможет найти нужные фразы — их просто не было, ведь ничто не могло убрать застывшие на теле шрамы.
Однако бездействовать не в правилах Рекса. Он тихо лёг на матрас рядом с напарником и медленно обвил его туловище лапой. Не встретив абсолютно никакого сопротивления, пёс просунул вторую под Максом и, крепко обняв, прижал того к себе. Юноша только отозвался дрожью и рвано задышал, но вырываться не стал. Возможно, такой шаг со стороны Кисла слишком фамильярный по отношению к тому, кого практически не знал, но единственное, что он мог сделать для человека — просто быть рядом. Сейчас он больше старался не столько помочь расклеевшемуся напарнику, сколько утихомирить того самого ребёнка, которому разбили сердце. Именно его, вырвавшегося из дальних уголков сознания своей взрослой ипостаси, Рекс держал в своих руках, но теперь у него была поддержка, которой так не хватало тогда. Он не знал, как долго так лежал, пока унималась чужая дрожь, плач становился всё тише, а сердце переставало так томно стучать, что его ритм прекрасно чувствовался под лапами. Пёс и не думал ослаблять свою хватку, когда до ушей донеслось тихое сопение — он только прислонил голову к макушке человека и закрыл глаза, отправившись вслед за ним.
Когда Рекс открыл глаза в следующий раз, помещение спальной каюты малость освещалось из незакрытого дверного проёма. Опустив взгляд, он обнаружил исчезновение из его рук человека, очередной раз убедившись в его гибкости и ловкости. Кисла встал с кровати — все суставы захрустели после продолжительного лежания в непривычной позе. После лёгкой разминки он покинул каюту и зашел в обеденную секцию корабля. Макс сидел за столом, держа в руках кружку, наполненную горячим тёмным напитком — кофе. Жилет и наручная экипировка валялись по соседству, волосы хаотично растрёпаны, а полузакрытые глаза смотрели в одну точку на посуде. Рекс заметил, что расстройство ещё не отпустило напарника, но общее состояние казалось более-менее сбалансированным. Пёс сел напротив, не отрывая взгляда от человека — ситуация требовала разговора, слишком многое его интересовало.
— Сколько тебе тогда было?
Выглядевший больше как каменное изваяние, нежели как живое и разумное существо, Макс перевёл взгляд с кружки на скрещенные лапы инопланетянина и вздохнул. Рекс успел подумать, что выбрал неудачный момент для разговора, пока ответ всё же не прозвучал:
— Шесть.
«Ещё так рано», — крутилось в голове пса, а костяшки пальцев захрустели от сильного сжатия. Нет, он был сторонником того, чтобы дети узнавали о смерти как можно раньше, но отнюдь не тем образом, каким её познал Макс — через предательство. Собачий взгляд опустился и зацепился за левое запястье юноши: три параллельных друг другу коротких затянувшихся шрама, что раньше скрывались коммуникатором. Характер шрамов означал лишь одно, хотя больше Рекса удивляло то, что они очень давние. Недоумение напарника не осталось незамеченным человеком.
— Это я сделал спустя две недели, и приди мой дядя хотя бы на пять минут позднее, я бы тут не сидел, — Макс сделал глоток из кружки и, минуту посмаковав напиток, продолжил: — Прости, я оплошал сегодня, с этим призраком прошлого я не могу справиться.
Младший охотник всё так же не поднимал взгляда на старшего, памятуя о его схожести с погибшим другом. Рекс слышал в его голосе раскаяние и видел чувство вины, проявлявшихся даже в довольно скудных движениях. Кисла знакомы испытываемые человеком чувства, они когда-то владели им самим. Он решил поведать свою историю:
— До вступления в Отряд, у меня был сын… Его тоже звали Макс, — юноша впервые за три месяца посмотрел на напарника в упор, тому удалось завладеть его вниманием. — На моей родной планете одна экстремистская организация так далеко зашла в своих действиях, что в столице, где я жил, началась настоящая война…
***
Молодой пёс никогда не мог подумать, что мир, быть частью которого он так гордился, мог в одночасье рухнуть и вспыхнуть, будто спичка, чья искра породила пожар, забиравший всё то, что его предки строили веками. Всё началось внезапно, что жители города толком до сих пор не могут понять, что на самом деле произошло. Череда взрывов в важных частях города оказалась достаточной для порождения массовой истерии, но такой акт оказался лишь разминкой, и кошмар начался, когда произвели штурм районных администраций, а по-настоящему жарко стало, когда экстремистам начала давать отпор армия Канлупа. Итог: весь город почти до основания разрушен и полыхал.
— Пап, — щенок отдернул рукав кофты, чтобы привлечь внимание взрослого, — мне страшно.
Рекс и сам был далёк от храбрости, когда конфликт развился до такой степени, что сложно найти в самом большом городе планеты место, где не проходила перестрелка между армией и потомками истинных воинов Канлупа, как предпочитали называть себя экстремисты. Пёс выглянул из укрытия, по улице проезжал броневик с эмблемой перекрестья огненных мечей. Сверху донёсся звук разрыва воздушных масс, и в следующее мгновение в танк попал плазменный заряд, разорвавший технику на осколки. Будущий охотник скрылся за стеной и прикрыл собой детёныша. Когда все металлические останки броневой машины перестали врезаться в стену, он снова выглянул — путь оказался чист.
— Готов? — обратился пёс к мальчику, взяв его за руку, и в ответ получил кивок. — Побежали!
Ему всё равно, что они битый час мелкими перебежками передвигаются из густонаселённого района столицы к окраине, зато чем дальше от эпицентра, тем меньше вероятность, что их настигнет шальной заряд чьего-либо бластера. Все, что его интересует — безопасность собственного ребёнка — он увезёт Макса подальше от воцарившегося ада, не взирая на страх, усталость и прочие препятствия.
— А ну стоять!
Не успев пересечь улицу, гражданский обнаружил красную точку в области сердца. Прицельный луч исходил от оружия канлупца, чья морда была скрыта маской. Чёрная экипировка с лёгкой защитой указывала на сторонника потомков, и Рекс инстинктивно спрятал сына за собой, вытянув руку вперёд.
— Мы всего лишь мирные жители, опусти оружие.
— Не вздумай мне указывать! — повстанец приставил бластер к плечу. — Ты поддерживаешь режим Ранара?
Одна фраза давала более чем полные представления о собеседнике, как о фанатике. Хотя Рекс не был сторонником внутренней политики нынешнего правительства, но он не видел весомых причин, чтобы взбунтоваться, в отличие от таких экстремистов, как тот, что целился в него. Ответ, от которого зависела его жизнь, так и не прозвучал, в пса напротив выстрелили со стороны. Кисла поблагодарил собственную предусмотрительность, что Макс этого не видел.
— Уходите! Живо!
Рекс кивнул военнослужащему и потащил щенка в сторону. Не успела семья скрыться за ограждением, внезапно позади них произошёл взрыв и их подбросило взрывной волной до пологого земляного участка. В ушах зазвенело, а в пасть попала грязь, которую сразу попытались выплевать. Кисла потряс головой, отогнав звон.
— Папа! — Макс почти кричал.
— Макс?
Взрослый пёс подорвался с места, как увидел, что шрапнель поразила щенку лапу ниже локтя. Рекс оторвал рукава кофты — одним обмотал рану, а вторым завязал тугой узел, чтобы повязка не спала. Он обернулся в поисках солдата, который им помог парой минут ранее — тот бездыханно валялся на другом конце дороги. Кисла подбежал к телу военного и начал его осматривать: рыскал по карманам на амуниции и форме, пока не нашёл нужную ему вещь — рацию. Судя по непрекращающимся сообщениям, устройство было в отличном состоянии.
— Приём, говорит Рекс Кисла, на улице Рэкнор произошёл взрыв, есть раненные, ребёнок лет шести, пришлите, пожалуйста, медиков!
Ответ не последовал, военные продолжали обмениваться короткими и ёмкими фразами, больше обозначающие призыв к действиям, и там не находилось места докладам по ситуации или тактическим решениям. Молодой отец не желал сдаваться и повторил сообщение громче, со второго раза его услышали.
— Медик к вам направляется, ждите.
— Спасибо!
Рекс вернулся к сыну, который трясся словно ветки деревьев в особо ветреную погоду. Он взял скулящего Макса на руки и прижал к себе, садясь на бордюр. Из-под повязки сочилась кровь, отец это видел и надеялся, что медик вот-вот придёт. Кисла старший, шипя под ухо сыну, сжал раненную руку, было жизненно необходимо притормозить кровоток.
— Больно, — осипший голос мальчика задрожал вместе с телом.
— Тш, потерпи, малыш, помощь сейчас будет.
Взрослый пёс начал медленно качать своего отпрыска, словно он ещё был тем новорожденным комочком шерсти, которого запросто мог удержать на одной руке. Сейчас ему было страшно, как никогда раньше, ведь если Макс потеряет слишком много крови до прихода врача… Нет, он не хочет об этом думать. Рекс с еле заметной улыбкой посмотрел на ребёнка на своих руках, всей душой желая, чтобы и он не думал о плохом.
— Пап, — голос Макса зазвучал ещё слабее, — холодно.
Рекс сильнее прижал сына и замер, посмотрев ему в глаза. Мальчик начал понимать, к чему всё идёт, и от этой потери надежды отец не мог сохранить личину спокойствия, особенно когда веки начали опускаться.
— Нет-нет-нет, не засыпай, малыш! — он потряс щенка. — Пожалуйста, держись!
Кисла оглянулся вокруг — медик так и не появился на горизонте. Война, охватившая столицу, будто взяла паузу, не было ни единого звука: ни выстрелов, ни взрывов, даже переговоры по рации прекратились. Но самое страшное для него было другое — его мальчик закрыл глаза. Он прислонил ладонь к его груди — сердце ещё билось. Рекс встал с тротуара, решив, что уже и так слишком долго ждал, побежал вперёд — туда, откуда старался сбежать весь день.
Ему казалось, что он бежал вечность до того, когда из-за угла вылетел широкий открытый спидер с медицинскими опознавательными знаками. Военные остановились, когда он во всю силу голоса их окликнул с просьбой о помощи. Тело ребенка водрузили на платформу, где за работу принялся доктор. Специалист быстро снял импровизированные повязки и наложил заживляющие пластыри, которые наконец, остановили кровь — только потом начались процедуры по приведению мальца в чувства. Рекс оцепенел, когда медик с первой же секунды приказал включить дефибриллятор — сердце ребёнка остановилось. Пёс не хотел терять надежду, держа крохотную лапу в замке из своих, но главный удар по его отцовскому сердцу пришёлся от сожалеюще качающей головой врача.
Мир остановился для Кисла во второй раз, уже не слыша слова, полные сочувствия, что исходили от сородичей. Он головой прижался к груди маленького щенка, которому уже было не суждено увидеть большую Вселенную, что его окружала. Отец прижал к себе тело и поднял голову вверх, издавая протяжный и полный боли вой.
***
— Не проходило ни дня, чтобы мою голову не посещали те мысли, которые мучали тебя там. Что я мог тогда поступить по-другому, сделать всё иначе, что я подвёл своего Макса, как ты своего Рекса.
В настоящее время Рекс и не пытался сдерживать свои эмоции, когда рассказывал о своей утрате человеку. Кисла заметил, что его трагедия затронула напарника, который так и не отвёл от него взгляда, так же сильно, как и его случай, что пёс воочию наблюдал в комплексе. Пёс никогда и никому о тех событиях не рассказывал с тех пор, как покинул Канлуп, прошлое всегда больно ворошить, но внезапно почувствовалось давно забытое чувство, когда с твоих плеч падает невыносимый груз. Охотник почувствовал в коллеге того, кому можно доверить секрет, пусть изначально он избрал путь рассказа не из-за поиска собственного успокоения.
— Прости, — внезапно выпалил землянин. — Твоя трагедия куда ужаснее…
— Нет более или менее ужасных трагедий. Мы оба потеряли частички своих душ, — спокойно оборвал юношу старший в альянсе. — Я это к тому, что я прекрасно понимаю, все твои чувства, поскольку сам их испытал. Кому и следует здесь извиняться, так это мне. Ведь я для тебя являюсь напоминанием о том событии.
Рекс снова достал из кармана фотокарточку и вернул её хозяину, чьи глаза словно заискрились при виде неё. Макс, глубоко вздохнув, сложил фотографию и скрыл её под ладонью.
— Как и я для тебя.
Семь часов назад Кисла бы непременно поспорил с таким смелым утверждением, но за такой короткий промежуток времени выяснилось множество схожестей в настолько разных судьбах, что невообразимо сложно поверить в обычное совпадение.
— Да, — кивнул он, — хотя черты моего сына я стал в тебе замечать только сейчас. Может, нам стоит разорвать наш альянс, и найти себе других напарников?
— Нет…
Ответ прозвучал настолько твёрдо, что старший охотник выразил удивление. На самом деле сам он не хотел ставить точку в их совместных миссиях — они продуктивно работали — но мучил закономерный вопрос, смогут ли они продолжать в таком же духе после сегодняшних событий.
— То, что ты сделал для меня сегодня, — человек отпил кофе, пытаясь чётко сформулировать в голове свою мысль, что собирался изложить, — ты пошёл на такой шаг, хотя я тебе, по сути, никто… Мне кажется, что ни один из Отряда просто не смог на этой пойти. Даже Рут с его эмпатическим восприятием.
Рекс медленно кивнул, соглашаясь с последним предложением.
— Может это пафосно, или банально, прозвучит, но, если солдаты Отряда готовы поддержать друг друга в трудную минуту и открыть друг другу душу, это ли не делает их идеальными напарниками?
Кисла выслушал, как витиевато выразил человек собственное желание оставить их альянс в целости, однако заметил некую неточность в умозаключениях напарника:
— Пока открываюсь только я, а что насчёт тебя? Готов ли ты открыться мне?
Да, пёс видел, пожалуй, главный сундук с тайнами, но всё же при участии третьей стороны, пытавшейся их прикончить. Охотник внимательно смотрел на внутреннюю борьбу человека с самим собой прежде, чем тот уверенно кивнул:
— Да… Готов.
— Хорошо, — Рекс хлопнул в ладоши, встав из-за стола — я не буду указывать в отчёте о произошедшем, а Сансу память подкорректируем на всякий случай.
— Рекс, — поймав на себе взгляд прямо в глаза, Макс сказал, — спасибо!
Антропоморфный пёс мягко улыбнулся и кивнул, приняв благодарность от чистого сердца. Кажется, это и была та самая искра, что зародит большую дружбу между охотниками, которой усердно добивалось их начальство. Возможно, ещё слишком рано делать такие выводы — время покажет, зато между ними теперь отсутствовал барьер, мешавший им разглядеть друг друга. Это ли не начало?
