***
— Шериф, что с ним? Все будет в порядке? — Дерек был до чертиков напуган. Он приехал за Стайлзом забрать его после уроков, Волчонок встретил его своей светлой улыбкой, направился к Дереку, но вдруг потерял сознание на пол пути. — Я не знаю, сейчас идёт обследование. Будем надеяться, что это обычное переутомление, — шериф был не менее взволнован, но он пытался себя сдерживать, дабы придать больше уверенности Дереку. Но у него был слух Альфы, поэтому он слышал как часто бьется сердце Джона и чувствовал его страх за сына. — Мистер Стилински? — из палаты вышел главврач и направился в их сторону. — Да это я, что со Стайлзом? — Мы можем обсудить это без посторонних ушей? — Это парень моего сына, и он имеет право знать. Говорите, — если бы ситуация была немного другой, Дереку бы польстило такое доверительное отношение к себе, но сейчас было важно узнать, что со Стайлзом. — К сожалению, наши худшие предположения подтвердились. У вашего сына височно-лобная деменция. Это не лечится, мне жаль. После услышанных слов настала оглушающая тишина. Дереку казалось, что весь мир остановился. Шериф побледнел, и казалось, еле держался на ногах. Снова. Ещё один его родной человек смертельно болен. Не может быть. — Можно к нему? — почти что прошептал Дерек, сдерживая слезы. — Да, он должен сейчас очнуться. Извините, я должен идти, — доктор кивнул в знак прощания и отправился к своим пациентам. — Дерек, ты же Альфа. Укуси его. Это единственный шанс, прошу тебя, ради него, — Джон умолял Дерека почти что на коленях, он не сможет пережить смерти Стайлза. Только не его. — Мистер Стилински, я сделаю это, но укус может не прижиться, и захочет ли он, вы же его знаете, — шептал Хейл, яростно вытирая скатывающиеся слезы. — Все будет хорошо. Он согласится, — старший Стилински обнял Дерека, разделяя вместе с ним боль и страх потери дорогого им человека. — Стайлз, можно? — Дерек тихонько вошёл в стирильную палату, в которой лежал его малыш. — Дерек, привет! Как я рад тебя видеть! — Стайлз искусно притворялся, что все хорошо, но они вместе с Хейлом слишком долго вместе для того, чтобы Дерек не заметил той грусти и печали в глазах подростках. — Волчонок, я все знаю, — лицо Стилински моментально изменилось. Можно было понять, что он чувствует вину. Убивающую вину за то, что не смог уберечь от этой новости, — я хотел поговорить с тобой. — Если ты насчёт укуса, то нет, — Дерек знал, что легко не будет, никогда не было, он присел на край больничной кровати и взял его за руку. — Стайлз, прошу, подумай. Ты не понимаешь, а как же твой отец? Как он будет жить без тебя. Он не сможет, как буду я? Я умру, Стайлз. Умру вместе с тобой. Помнишь, я говорил про Связь. Связь волка и Пары, если Пара погибает, волк не может продолжать дальше жить, он медленно умирает изнутри, остаётся лишь оболочка, которая иссыхает в одиночестве. Я не смогу без тебя, я не хочу без тебя, — во время этого монолога Стайлз сидел и смотрел в глаза Дереку, из которых непрекращающимся потоком лились слез, а в его голосе чувствовалось отчаяние. — Хорошо. — Что? — Хейл не сразу понял смысл слова, и к чему оно было сказано, но когда до него дошло, он быстрым рывком сгреб подростка в объятья, — Я люблю тебя, все будет хорошо. Мы будем счастливы. Шериф, простоявший весь разговор за дверью, наконец-то смог выдохнуть. Первый шаг сделан. Стайлз будет жить. **** — И что? Ты обратил папу? Он стал оборотнем? — в Клаудии было столько же любопытства, как и в Стайлзе. Дерек улыбнулся. — Да, я укусил его. В первое полнолуние мы поняли, что это было в твоём отце с самого рождения. Он обратился в прекрасного белоснежного волка. Потом я сделал Стайлзу предложение, и мы поженились. Тот день был особенным для всех. Все, конечно же, организовала тётя Лидия. Мы с твоим отцом очень волновались. Но когда прозвучали последние слова священника, поняли, что самые счастливые люди на свете — это мы. Нам было хорошо вместе. Мы вместе бегали в образе волков в ночной темноте по нашему лесу, освещенному лишь луной, мы были неразделимы. А потом у нас появилась прекрасная девочка, которую позже мы назвали Клаудия. Это была идея Стайлза. Он всегда хотел назвать дочь именно так. Клаудия смотрела на своего отца и снова, и снова узнавала его. Он никогда так не открывался никому. Её родителям было так хорошо вместе. Но как умер Стайлз, и почему Дерек себя винит? — Вы были очень счастливы. — Да, но в один день в Бейкон Хиллс пришли люди, которые хотели забрать тебя. Потому что ты последняя, в ком течёт чистая кровь оборотней. Меня не было тогда дома. Я был в командировке по работе, я оставил твоего папу одного, когда я был так нужен. Меня не было рядом, — Дерек дрожащей рукой вытирает льющиеся слезы, сдерживая истерику. Девочка подсаживается ближе, обнимает его и кладет свою голову ему на плечо. — Стайлз дал четко им понять, чтобы они убирались, но эти люди не собирались уходить с пустыми руками, и они начали обстреливать наш дом. Твой отец спрятал тебя так, чтобы тебя не ранило, а сам обратился и бросился под пули. Они были с аконитом. Он это почувствовал, но это его не остановило. Он хотел спасти тебя и больше его ничто не волновало. Когда это все происходило, я почувствовал боль и страх своей Пары, и сразу же выдвинулся в сторону дома. Но было слишком поздно.***
Он доехал настолько быстро, насколько только мог. Хейл выбежал на улицу и увидел устрашающую картину. Весь их двор был завален трупами, над которыми возвышался Белый волк, шкура которого была пропитана свежей кровью. Кровью врагов и Стайлза. Волк шелохнулся и упал навзничь, обратившись в человека. — Стайлз! Боже! Стайлз, потерпи, я сейчас, — Дерек притянул Волчонка к себе и стал судорожно зажимать его раны, которых было не меньше десяти, от рваных порезов к сердцу двигались черные змейки с ядом. — Дерек, все хорошо. Не закрывайся в себе, ты нужен ей. Я люблю тебя, Хмуроволк, — прошептал Стайлз недвижищимися губами, сглатывая кровь и, закрывая свои глаза, которые в последний раз зажглись золотым огоньком. — Нет! Нет, нет, нет, нет. Стайлз, очнись. Не покидай меня, — Хейл прижимал тело своего любимого к себе и раскачивался, как-будто убаюкивая его, — Прости меня. Господи, прости! Я буду с ней, я обещаю. Она будет самой счастливой, — по участку разносились тихие рыдания и всхлипы, сопровождаемые проклятиями. Дерек услышал тихие писки и кряхтение, доносившиеся из дома. Он поднял Стайлза и вместе с ним вбежал в дом, Хейл пытался понять откуда доносился звук. Клаудия нашлась надёжно защищенной за камином. Альфа обнял свою пару и дочь, и завыл, сообщая своей стае, и миру о необратимой потере. **** — Прости, малышка. Это я лишил тебя папы, — всхлипывал Дерек, обнимая свою красавицу. — Нет, папочка, это не твоя вина. И папочка Стайлз бы не хотел, чтобы ты себя корил. Это вина тех людей. Это они сделали, — шептала Клаудия, на ухо Дереку, не сдерживая слез, — Спасибо, я должна была это знать. Теперь мне стало легче. И я очень люблю его и всегда буду любить. Вы оба самые лучшие. Дедушка говорит, что он смотрит на нас сейчас. Это правда? — девочка смотрела на отца глазами полными слез, тепла и надежды. — Правда. Правда, милая. Что-то мы с тобой засиделись. Уже поздно. Давай ложиться. Я люблю тебя, — Хейл уложил свою малышку на кровать, аккуратно вытер ее слезки рукой и поцеловал на ночь. — Я тоже тебя люблю, — сонно пробормотала Клаудия. Этот день вымотал их обоих. Дерек вышел на крыльцо дома и посмотрел на небо, усеянное звёздами. — Она такая умница, Стайлз. И так похожа на тебя… Я скучаю. На небе, в ту же секунду, вспыхнула самая яркая звезда. Он тоже.