Тюрьма для особо опасных преступников «Тартар»
Об этом месте было принято говорить не иначе как шепотом, и лишь в доверенных кругах правоохранительных органов. Возведенная вдали от цивилизации так, чтобы со всех сторон ее окружало море, эта гигантская с виду крепость ощетинилась высокими стенами и дозорными вышками по всему периметру. Всем своим видом внушала она неприступность. Мрачный дизайн только дополнял картину этакой цитадели, в которой было заточено великое Зло. Лишь одиноко тянущийся над водной гладью мост был связующей нитью с сушей. По этой дороге происходила доставка крайне опасных и неугодных для государства преступников и криминальных личностей. И гораздо реже, но всё же служила она и для прибытия посетителей. И прямо сейчас один такой ехал в служебной машине вместе со своим другом, с чьей помощью и удалось договориться о встрече с заключенным. Наблюдая, как впереди на горизонте вырастают стены из черного железа, инспектор Цукаучи невольно поежился в водительском кресле. Хоть он и был служителем закона, но даже ему становилось неуютно от одного лишь вида этой тюрьмы. И это только если судить по обложке. Тряхнув головой чтобы прогнать тревожные мысли, он чуть скосил взгляд на своего пассажира. Всемогущий же никак не реагировал на все возрастающую громадину, глубоко погрузившись в собственные размышления. Пускай он уже и не был про-героем, на встречу он надел один из геройских костюмов своей золотой эпохи, когда он позволял себе облачаться в развевающиеся плащи. Но вовсе не вопросами своего гардероба он был обеспокоен. Нет, его волновала предстоящая беседа с самым опасным из всех заключенных «Тартара», пускай он и угодил туда не так давно. Речь шла о Все за Одного, чьей поимке он способствовал как никто другой. И заплатил за это ценой секрета своей истинной формы, отдав все силы Один за Всех, до последней капли. Однако победа не принесла удовлетворения или же чувства спокойствия. Все за Одного всегда знал, куда бить. И в последней их схватке он дерзко заявил, что Шигараки Томура никто иной, как родной внук учителя Всемогущего, Наны Шимуры. И все бы можно было списать на блеф во время боя, если бы не одно, но — Гран Торино уже в больнице также подтвердил, что Нана отказалась в свое время от ребенка, отдав его на воспитание в другую семью с целью защитить. Дальше след той семьи терялся, так что это вполне могло быть правдой. Это было как раз в стиле Все за Одного, наносить столь болезненные раны и использовать слабые места. Именно поэтому Всемогущий столь сильно его ненавидел и презирал. — Мы уже на месте, — вырвал его из размышлений Цукаучи, притормозив на контрольно-пропускном пункте. Дальше их автомобиль досконально проверили охранники на наличие запрещенных предметов. Здешняя форма была сродни морской из-за шинелей с высоким воротником, пускай и скроенных несколько иначе, да фуражек с символикой тюрьмы. Закончив досмотр, хмурые стражи дали отмашку своим людям в пункте управления. Лишь тогда перед прибывшими распахнулись массивные ворота тюремного комплекса. Однако далеко ехать им не пришлось. Следуя указаниям, они добрались до парковки, где их уже ждала пара таких же бравых охранников. — Знаешь, я даже рад, что остаюсь ждать снаружи, — все же высказался вслух Цукаучи, вглядываясь в окружение, которое как будто желало поглотить все живое и запечатать внутри своих стен. — Надеюсь, хоть ты сможешь разговорить этого типа. — Я скоро вернусь, — коротко проронил Всемогущий, покинув машину. Без лишних слов присланные люди взяли на себя роль проводников, уводя за собой Всемогущего вглубь тюремного комплекса, не задерживаясь по мелочам. Их путь лежал в самые глубины этой тюрьмы. Учитывая, сколько они уже спускались, можно было предположить, что самая охраняемая секция находилась под водой. Да и если так сравнивать, внутреннее устройство тюрьмы наводило на сходство как раз с подводной лодкой. Особо это ощущалось здесь, внизу, где каждая отдельная камера запиралась на массивную дверь с вентильной рукоятью, а также с кодовой панелью. И повсюду висели камеры, дополненные серьезным огнестрельным оружием. Однако сопровождающих посетителя охранников интересовала отдельная камера в конце коридора, которая выделялась на фоне остальных уже тем, что ее нельзя было открыть вручную. Запечатанная шестью автоматическими запирающими засовами, она открывалась лишь с безопасного расстояния из рубки управления. — Мы на месте, Всемогущий. Заключенный ждет по ту сторону, — больше для проформы произнес первый охранник, поправив нервным жестом козырек. — Хоть с вами уже это и обсуждалось ранее, но перед тем, как вы войдете, мы обязаны напомнить вам еще раз, — подключился второй охранник. — Постарайтесь как можно меньше распространяться о происходящем снаружи. — Да, я помню ваши условия. Открывайте. — Посетитель в камеру «Зеро». После прозвучавших слов механизм, отпирающий замок двери в камеру, с характерным шумом пришел в движение. — Наш персонал будет следить со стороны за тем, как проходит ваш диалог, и в случае чего напомнит вам, если вы начнете заговариваться. Всемогущий слушал их, но уже практически не слышал. Входные створки разъехались в стороны, давая увидеть помещение, разделенное прозрачной стеной бронированного стекла. И по ту сторону находился Он. Связанный по рукам и ногам чем-то, напоминающим смирительную рубаху, он сидел в массивной кресле-каталке с высокой спинкой. Позади этого кресла крепилась различного рода медицинская аппаратура и приборы снятия самых разных показателей. Маска-респиратор на лице заключенного соединялась дыхательными трубками и уходила в общее скопление позади. Пускай всем своим видом он создавал вид болезненный, но сказать про него такое вслух не поворачивался язык. Даже лишенный былой силы он внушал тихий ужас. Голова его была лишена растительности, верхняя часть лица отсутствовала, и лишь сквозь розовую кожу сплошных шрамов можно было угадать, где раньше находились глаза, брови, а на месте носа виднелись щели как у змеи. Но как будто бы они ему были не нужны, ведь Все за Одного расплылся в радушной ухмылке, когда дверь в переговорную по ту сторону бронестекла закрылась за вошедшим в нее Всемогущим. — Давно не виделись, Всемогущий, — пускай и хрипло, его голос прозвучал вполне себе дружелюбно. — Вот уж не подумал бы, что ты так быстро соскучишься. Не переставая улыбаться, Все за Одного буквально следил за каждым движением своего гостя. Лишь когда Всемогущий устроился на стальном стуле по другую сторону стекла, пленник с воодушевлением продолжил: — Признаться, тебя я ожидал увидеть в последнюю очередь. Однако не могу сказать, что не рад твоему появлению. Ты даже не представляешь, насколько здешние ребята унылые. Все за Одного все говорил и говорил, как будто бы до этого ему не разрешали и рта раскрыть. Скорее просто у него не было благодарного слушателя как сейчас. — Здесь довольно трудно ориентироваться во времени, полная изоляция, все дела, — произнес он, на мгновение призадумавшись, судя по собравшимся на лбу складкам. — Сейчас ведь уже должен был начаться второй учебный семестр, верно? Заметив, как его слушатель чуть заметно кивнул, Все за Одного, удовлетворенный своей догадкой, чуть заметно дернулся на месте. Тут же все стволы-камеры в помещении, наведенные на него, сверкнули лазерными указателями. — Видишь, с чем мне приходится иметь дело? — с долей разочарования протянул Все за Одного. — Неудобно мне тут. Стоит чуть пошевелиться, чтобы, например, почесать спину, так сразу же все оружие наготове. Да к тому же мой мозг постоянно сканируется на предмет использования причуд больше допустимого. Весьма малого допустимого. И словно бы им было мало, так еще и замуровали меня под землей на последнем уровне защиты. А ну как у меня клаустрофобия? На этом моменте Все за Одного чуть заметно хмыкнул, однако Всемогущий ни капли не разделял его веселья. — Они ведь назвали эту тюрьму Тартаром в честь греческого мифа. О Бездне, под царством Аида, где по легенде содержались бросившие вызов богам титаны. Я словно бы один из них. — С той лишь разницей, что тебе отсюда не выбраться, — коротко бросил в ответ Всемогущий, также знакомый с этим мифом. — Ну как скажешь. Однако что же это я? Даже слова не даю тебе вставить, — наконец-то спохватился Все за Одного. — С чем пожаловал? — Нужно прояснить кое-что, Все за Одного. Казалось, услышав это, пленник несколько секунд задумчиво изучал своего собеседника. — А чего один, без старика Гран Торино? И да, насчет этой одежды — только не говори мне, что до сих пор работаешь героем? Только представив себе это, Все за Одного не смог удержаться от короткого смешка в адрес оппонента. — Ну и горазд же ты болтать, — все же не удержался от язвительного комментария Всемогущий. — Я же тебе говорил, что здесь толком и поболтать не с кем, войди в мое положение. Поняв, что его собеседник способен болтать без остановки, Всемогущий сразу перешел к сути разговора. — Шигараки… Где он сейчас? — Без понятия, — кратко ответил Все за Одного, расплывшись в ухмылке. — Я его уже отпустил от себя, в отличие от тебя и твоего преемника. Как же его… Мидория Изуку, кажется. Что-то мысленно прикинув, он словно бы вспомнил о чем-то. Подавшись немного вперед, злодей снова спровоцировал повышенное внимание камер-стволов к своей персоне. — В таком случае предлагаю обмен вопросами. Поэтому теперь спрошу я: как поживает мое творение? Уверен, упорно трудится, судя по тому, что я о нем знаю. Глянув боковым зрением туда, где примерно должны быть наблюдатели за стеной, Всемогущий подождал пару секунд их реакции. Поскольку каких-либо комментариев с той стороны не последовало, он решил, что на этот вопрос он может ответить. — Юный Громов и правда старается изо всех сил, чтобы стать отличным героем, — аккуратно подбирая слова, честно ответил Всемогущий. — Это лишь фарс, все, что ему нужно, так это сила. В этом мальчик очень похож на меня, — не задумываясь, проронил Все за Одного. — И в обретении силы Академия Юуэй ему прекрасно подходит. Столько сильных причуд в одном месте, прямо не терпится увидеть, что из него выйдет. — Вот только ты этого не увидишь, — жестко оборвал его Всемогущий. — Теперь мой черед спрашивать: чего ты добиваешься? Продлевая жизнь своего изуродованного тела десятилетиями, всё время эксплуатируя и шантажируя людей, что тобою движет? — Эта тема уже заезжена вконец. По сути, что бы я не ответил, тебя это все равно не устроит, — словно бы услышав заевшую пластинку, скривился Все за Одного. — Ведь как бы ты ни старался понять, в мире всегда будут люди диаметрально противоположных мнений. Мы именно такие. Потому как я также не в силах понять, что движет тобой. Точнее, мозгами я это понимаю, но вот принять отказываюсь. Слушая его речи, Всемогущий невольно сжал кулаки, сверля говорящего немигающим взглядом. — Как ты выдавливаешь из себя геройства, так и я остаюсь боссом злодеев. Весьма просто, не так ли? И я буду держаться этой линии до самого конца. Если будет хоть малейший шанс на осуществление моей идеи, то сделаю все возможное чтобы добиться успеха. — Тогда зачем тебе преемник? — И это ты спрашиваешь? — не удержавшись хрипло расхохотался Все за Одного. — Поразительно! Ты же сам у меня все отнял! Но, сейчас мой вопрос: сколько причуд он уже может использовать единовременно? В тот раз я насчитал две… нет, три, я думаю. — Это закрытая информация, — тут же раздался по-деловому сухой голос из динамиков на стене. — Воздержитесь от высказываний, Всемогущий. — Ты их слышал. — Эх, какая досада… — кажется искренне расстроился Все за Одного, услышав отказ. Однако тут же вернул себе столь уверенную улыбку. — Впрочем, их волнение можно понять. Мальчик уже понял, как надо пользоваться силой. Однако он все еще далек от полного освоения. — Полного освоения…? — пробормотал себе под нос Всемогущий, поскольку он несколько заколебался, услышав важную информацию. Сейчас перед ним встал выбор. Продолжит ли он давить в попытках узнать что-то новое о Шигараки Томуре, или же попытается вызнать способ помочь тому, кто сейчас рядом с ним и нуждается в наставлении? Нет. Одного взгляда на Все за Одного достаточно, чтобы понять, что тот не заинтересован в разговоре о Шигараки. В то же время Громов вызывает у того неподдельный интерес. И этим вполне можно воспользоваться. — У вас осталась две минуты, — как будто бы подстегивая Всемогущего к принятию решения, раздался голос из динамиков. — Эй, погодите! Ну, в самом деле, не прерывайте нашу беседу. Могло показаться, что Все за Одного сейчас слегка походил на капризного ребенка. «Простите меня, Сенсей… Но в первую очередь я должен думать сейчас о том, чтобы как можно большему научить своих учеников. И если я смогу помочь невольному обладателю причуды Все за Одного разобраться в ней и наставлять его на этом пути, я сделаю все от себя зависящее». — Кажется, снова я спрашиваю… — хмуро произнес Всемогущий, твердо вперив свой взгляд туда, где раньше у оппонента были глаза. — Ну давай, попробуй удивить меня, герой, — осклабившись снисходительно кивнул ему Все за Одного. — Ты упомянул полное освоение. Что ты под этим подразумевал? В переговорной на несколько секунд повисла звенящая тишина. Наглая улыбка так и застыла на лице Все за Одного. Очевидно, он оказался выбит из колеи спланированного сценария. Когда же до него начал доходить смысл заданного вопроса, его ухмылка стала еще шире. — Признаю, у тебя получилось, Всемогущий. Вот уж не ожидал! — воодушевленно выдал он. — Хотя я был уверен, что ты-то его должен ненавидеть больше всех. Еще бы, моя, пускай и не точная, но всё же копия, у тебя под боком. Всегда на виду, прямо как бельмо на глазу, постоянно напоминающая об ошибках прошлого. Однако видимо это не так. Возможно, как учитель ты не так уж и плох! — У нас не так много времени. Твой ответ? — Однако же, ты по сути просишь меня выдать тебе мои козыри… А по философии злодея я не могу так поступить. Как же быть…? — призадумался Все за Одного. Однако он настолько наигранно это делал, что Всемогущий едва подавлял желание просто встать и врезать ему по наглой роже. Мешали лишь эта стена между ними, которую в своем состоянии он теперь при всем желании не сможет даже поцарапать. Ну и его шаткое положение здесь, куда он смог попасть в виде исключения. Да, статус бывшего Символа Мира имел вес, но вот злоупотреблять им явно не стоило. Однако видя, как Все за Одного, очевидно, получает удовольствие от осознания собственной значимости, злоба снова и снова пыталась просочится через маску, которую Всемогущий натянул на лицо. — Кажется у меня есть одна мысль, — наконец-то Все за Одного начал говорить по делу, отбросив свои игры в сторону. — Понимаешь, об этом не расскажешь в двух словах. Да чего уж там, начни я свой рассказ с момента твоего появления, то никакого толку бы все равно не вышло. К тому же ты не сможешь передать все сказанное слово в слово и обязательно забудешь что-нибудь важное. Прибавим к этому то, что я тебе, уж не сочти за грубость, не доверяю. — Аналогично. И? К чему ты клонишь? — не уловив сути, Всемогущий спросил напрямую. — Как насчет сделки с Титаном? Нет-нет, просить меня освободить я не стану, — словно бы опережая предположения усмехнулся Все за Одного. — От тебя всего-то и потребуется, что в следующий раз прийти в компании юноши. Так у меня будет гарантия, что эти знания точно дойдут до адресата. «Значит, он хочет личной встречи уже с юным Громовым? — принялся обмозговывать эту информацию Всемогущий. — Но какой его интерес в этом? Повлиять и склонить на свою сторону?» — Ты же понимаешь, что это в итоге не нам решать, а ему, — выигрывая себе время на размышления, проронил Всемогущий. — Уверен, ты сможешь его заинтересовать этой информацией, — нисколько не сомневаясь ответил Все за Одного. — Я… — Отведенное вам время истекло, — не терпящий возражения голос из динамика вклинился в их разговор. — Пожалуйста, покиньте помещение, Всемогущий. Очевидно, это и был тот момент, когда наблюдатели посчитали должным вмешаться, если разговор пойдет на неугодные темы. Очень удачно они решили оборвать его. Понимая, что сейчас он все равно отсюда ни на что не повлияет, Всемогущий покорно поднялся со стула, разметав складки подола плаща. Поправив неугомонную ткань, он снова вспомнил, почему в поздних костюмах отказался от плащей. Слишком уж не практичная вещь. — Хорошенько подумай над этим, Всемогущий, — произнес ему в спину Все за Одного. — Я никуда не спешу…***
Услышав слова Секиджиро, я ощутил как будто бы меня огрели обухом по голове. Как вытекшая вода из треснувшего сосуда не вернется обратно, так и в моих мыслях никак не желало укладываться то, что сейчас прозвучало. — Да, ты не ослышался, — отозвался учитель Кровавый Король, заметив мое смятение. Всем своим видом он разделял мое мрачное настроение. Еще пару минут назад я был лишь обеспокоен проблемой школьного наказания. Теперь же я ступил в куда более серьезные проблемы. — Предатель… именно он позволял, вернее до сих пор позволяет врагу отслеживать каждый наш шаг, — хмуро начал перечислять сенсей. — Он тот, из-за кого подвергся нападению «А» класс в начале года. И из-за кого в Летнем лагере пострадало столько твоих одноклассников. И наконец, из-за него злодеи смогли взять в плен тебя и Рэгдолл. — Но у вас же есть кто-то конкретный на примете? — спросил я, уже понимая, что подробных данных ждать не стоит. — Будь оно все так просто… — невесело хмыкнул учитель в ответ. — Однако…! — Однако? — Есть конкретные подозрения, сужающие круг недоверия. — А раз вы мне это рассказываете, значит, я из него выпадаю? — Именно так. Хотя сперва все указывало именно на тебя. Вот только последние события заставили меня окончательно отказаться от этих обвинений. Вот так с ходу Кровавый Король сообщил мне то, что я был подозреваемым номер один в его списке. И если так подумать, нужно прояснить пару вещей, раз уж такое дело. — Кто еще входит в ваш список доверия? — подумав, спросил я. — Хмм, наверняка я могу сказать о троих, а именно о директоре Незу, учителе Айзаве и учителе Всемогущем, которого можно было бы также подозревать, но… — В такое не верится? — предположил я ход его мысли. — В том числе. Помимо этого очень уж он видная фигура, привлекает к себе слишком много ненужного внимания. По этим же причинам я перестал думать на твой счет. Да уж. Символ Мира на самом деле засланный злодеями негодяй, смех на палочке. Минутку. Это что же получается. Выходит, что…? Осмыслив всю фразу Кровавого Короля, до меня дошел полный песец происходящего. И от этого у меня невольно зашевелись волосы на голове, а глаза распахнулись во всю ширь. — Погодите минуту. Раз вы больше не подозреваете меня… выходит, вы подозреваете всех остальных учеников? — Ну не абсолютно всех, — чуть качнул головой учитель. — Я говорю о первогодках, что поступили в этом году и с появлением которых начались неприятности. А в первую очередь речь идет о геройских классах. В них сосредоточенна золотая середина между незаметностью и доступом к необходимой информации. Тут он взял небольшую паузу, давая мне переварить услышанное. А тут было что усвоить. Учитель сейчас взял и подтвердил мою худшую догадку. — Даже свой класс?! — повысил я голос, желая, чтобы учитель услышал, что же он подразумевает. — Это самое трудное, но вместе с тем необходимое решение. Сядь на место, — не дрогнув ни единым мускулом, ответил Секиджиро, взглядом указывая мне не повышать тон. Проглотив это замечание, я уселся обратно на стул. В каком бы замешательстве я сейчас не пребывал, мое участие во всем этом становилось более чем очевидно. — Выходит, здесь-то вам и понадобится моя помощь, верно? — Как бы я ни старался отыскать к каждому подход, между мной и твоими одноклассниками будет пропасть под названием «отношения учитель/ученик», — как есть выложил Кровавый Король. — Да и подобного рода разговоры могут лишь насторожить нашего предателя, отчего тот заляжет на дно. — Но если он является учеником… — рассуждал я, упорно подчеркивая факт невозможности этого. — Тогда именно со стороны таких же учеников он… или она, будет меньше всего ждать серьезной угрозы. Верно. Если я правильно понимаю, до этого учитель крутился в одиночку, практически никому не доверяя. Как бы он не хотел, он не мог довериться, кому бы то ни было. Даже сейчас он чувствует, как же сильно рискует, поскольку стопроцентных гарантий ему никто не даст. Его шаг сейчас это проявление веры в своих учеников. Учитель Секиджиро как никто другой желает развеять все опасения насчет предателя в первую очередь в своем классе. — Так что скажешь? — оторвал он меня от размышлений, поскольку видимо молчание было не тем, что он сейчас ждал. — К чему спрашивать, ведь вы знали к кому шли. Как бы не хотелось об этом думать, но если этот гад и правда мой одноклассник… Я в деле. Но у меня будет одно условие перед этим. — Если ты об отмене наказания, то отказано, — жестко отрезал учитель Секиджиро. — Даже если бы я мог это сделать, то это бы вызвало лишние подозрения со стороны. Впрочем, не скажу, что совсем ничего не могу поделать, однако все равно нужно будет выждать время. — И на том спасибо. Черт, я как будто бы себе цену сейчас набиваю! — живо представил я себе, как выгляжу со стороны, и оттого тут же поспешил добавить: — Я сперва планировал поговорить с вами об этом и как раз собирался, прямо перед тем как… оказался посвящен в это. Даже откажи вы мне безапелляционно, я бы все равно не отказался помогать. — Глядя, как ты переживаешь, я уже не сомневаюсь, что… а, впрочем, неважно, — впервые за весь наш разговор сумел выдавить из себя улыбку Кровавый Король. Заметив же мое недовольство, он деловито кашлянул. — Кхм, словом, теперь мы в одной лодке, ученик Громов. — Да уж, — неловко почесал я затылок. — В таком случае, с чего мне следует начать, сенсей? — Ты должен определить для себя, кому ты можешь доверять. Задай себе этот вопрос и как следует подумай, кто выпадает из твоего круга подозрения. — П-понял. Проще сказать, чем сделать. Только думаю об этом, и в первую очередь в голову лезет образ Кендоу. И стоит только представить, что именно она является тем, кто работает с Шигараки и ко… Нет, исключено. Учитель говорил о предвзятом мнении, но в то же время абсолютных гарантий у меня не может быть. Значит, мне нужно лишь довериться правильным, по моему мнению, людям. И здесь я вспоминаю, какой она добрый и отзывчивый человек. Как всегда стремилась помочь всем ребятам в классе. Следила за нами, наставляла, порой отвешивала тумака, пускай чаще всего доставалось Мономе. Прямо как старшая сестра, я знаю, о чем говорю. И если бы она была такой только в школе. Увидев, какая она в домашней обстановке, пообщавшись с ее младшим братом, я полностью уверился в том, какой она человек. Так что могу смело сказать — она не предатель. Дальше мне вспомнился весьма шумный парень по имени Тецутецу. С ним несколько проще. Первая ассоциация, связанная с ним, это ледокол. Также беспощадно прущий напролом без всяких уловок, он между тем прокладывал путь для своих друзей, когда надо служа щитом и прикрывая ближнего своего. И за этой его казалось бы твердолобостью скрывается несгибаемый стержень, который я имел возможность наблюдать не раз и не два. Словом, он человек своего слова, грубый и прямолинейный. Его я также не могу представить в роли двуличной мрази. Рассуждая о простоте, следующим мне на ум пришел Авасе. Обычный парень из семьи автомехаников, казалось бы ничего примечательного. Как он сам мне говорил, он до самого конца не мог поверить, что смог поступить в Юуэй. Всего этого героизма головного мозга у него никогда не наблюдалось. До того момента, когда злодеи напали на Летний Лагерь. Именно тогда его внутренний герой пробудился, когда он, рискуя жизнью, спас Яойорозу Момо. Рискуя собственной жизнью, он не побоялся дать бой ужасному монстру Ному и вырвать девушку из его лап. Пускай он и пал после этого, его акт самопожертвования и бесстрашия говорят о нем краше всех слов. После же он участвовал в моем освобождении из плена. И ведь не все так просто с теми тремя, кого я вспомнил. Их всех объединяло то, что каждый из них подвергал себя риску во время нелегальной операции моего освобождения. Это лишний плюс в копилку моего доверия к каждому из них. Думаю, я определился с теми, кого могу смело вычеркнуть из списка своих подозреваемых с самого начала. С остальными все не столь радужно. Где-то есть пробелы в моих знаниях, где-то просто не все так очевидно. Но нужно сделать первый шаг к отсеиванию лишних людей. Но как мне это сделать? Я ведь в основном только и могу, что драться. Даже в прошлой жизни я сперва махал кулаками, а потом уже разбирался в том, кто друг, а кто враг. Язык насилия, если можно так выразиться. Язык, значит… Хмм. А ведь это может сработать! — У тебя такой вид, как будто бы ты придумал с чего начать, я прав? — заметив блеск в моих глазах, решил уточнить учитель Секиджиро. — Сенсей, у меня и правда есть одна идея, вот только для нее мне нужно ваше одобрение…Спустя два дня, Академия Юуэй, «ТЗМ»
Сегодняшняя тренировка обещалась не быть столь однообразной. Хотя ее правильнее было бы назвать самоистязанием, но это все подробности. Учитель Секиджиро велел всем собраться перед входом в зал и ожидать его прибытия. И сейчас от нечего делать ребята праздно болтали. — Еще один день, еще одна порция боли, — чересчур оптимистичным тоном провозгласил Цубураба одноклассникам. — И каждый раз как в первый раз. — Завались, трепло, — беззлобно ткнул товарища в бок Каибара. — Может я на пути открытия в себе новых горизонтов, а ты меня затыкаешь, — наигранно надулся он в ответ. — Это каких это? Садомазохистских? — колко отпустила комментарий Токаге. — А хотя бы и их, что с того? — хмыкнув, все не унимался Цубураба. — Может даже повезет, и госпожа Полночь-сенсей устроит мне сеанс боли, эх… — Гадость какая… — скривилась девушка, увидев какое у парня стало мечтательное выражение лица. — Угу, — согласилась с ней Кодай, пускай и без столь богатой мимики. — Как погляжу, Громова с нами и сегодня нет, — оглядевшись, выдала неутешительный прогноз Шиозаки. — Заместитель и правда приуныл, — сделала безэмоциональный вывод Янаги, поправив повязку а-ля призрак на голове, которая дополняла ее образ. — Ну, думаю, здесь нет ничего удивительно, — задумчиво проронил Шода. — Раз уж его сняли с участия в Экзамене на Временную лицензию героя. — Как раз наоборот, я считаю, что после такого он должен больше всех из кожи вон лезть, — чуть рыкнув, отозвался Шишида, однако тут же продолжив несколько печальным голосом: — Хотя я и понимаю, о чем ты говоришь. Видеть, как остальные стараются ради того, чего ты лишен. Не думаю, что я смог бы сосредоточиться. — Этот Бакуго, не сомневаюсь, что во всем виноват только этот кусок г…! — вовремя одернул себя от крепких ругательств Тецутецу, однако в голосе его так и сквозила неприкрытая злость. — Уверен, чтобы так вывести из себя Громова он задел его за живое, чем и спровоцировал! Встречу в следующий раз, всю морду ему разукрашу за другана! — И последуешь прямиком за нашим русским товарищем, если не похуже, — со свойственной ему жеманностью произнес Монома. — Мы должны идти дальше, и извлечь урок на его примере. — Звучит так, как будто ты собираешься спустить ему это с рук! — взревел в ответ Тецутецу, шагнув к прилизанному парню. Однако был остановлен резко увеличившийся в размерах ладонью, перегородившей ему путь. Окинув вспыльчивого парня суровым взглядом из-под маски, Кендоу отрицательно качнула головой. Однако уже спустя секунду у нее на лице заиграла мягкая улыбка. — Нет, Тецутецу, вообще-то Монома говорит правильные вещи, — ободряюще произнесла она. — Да? — слегка опешил Монома, не ожидавший поддержки от старосты, но тут же он вернул себе самообладание, лихо надвинув цилиндр на глаза. — Ну, конечно же правильные, а как иначе? — Я думаю, Громов бы не хотел, чтобы мы еще ругались между собой на ровном месте, — продолжила девушка, вернув руке обычный размер. — Но как же… — заикнулся было вновь Тецутецу. — Это уже неважно. Что было, то прошло, — голосом, не терпящим возражений, оборвала его Кендоу. — Сейчас мы можем лишь стараться изо всех сил. — Хорошо сказано, староста, — произнес появившийся учитель Секиджиро. Возникнув буквально из ниоткуда, он застал всех врасплох. Еще бы, учитель никогда не выделялся навыками ниндзя, а тут вот как. — С-сенсей?! — удивленно и несколько смущенно отозвались его ученики. — Как я вижу, все уже собрались, — оглядев толпу, удовлетворенно кивнул он. — В таком случае не вижу смысла больше задерживаться. Как человек, у которого слова не расходятся с делом, он первым толкнул доселе запертые двери «ТЗМ». Раскинувшийся перед ними, этот зал встречал своим уже ставшим привычным видом. Так думали ученики класса 1-В, когда зашли всей группой внутрь. И как оказалось, они ошиблись в своих ожиданиях. — Эй, а мне ведь не одному сегодняшний вид тренировочного зала напоминает скорее площадку для боя? — оглядев перемены, что привнес в помещении учитель Цементос, проронил Авасе. — Верно подмечено, молодец, — разразился краткой похвалой учитель Секиджиро. — Как я всем вам сообщил вчера, сегодняшний день будет отличаться от привычных тренировок, которые выжимали из вас все соки. Сегодня мы проверим плоды ваших стараний на деле. — Да-а-а-а-а-а! Наконец-то! — дружный довольный крик стал ему ответом на такой план. — Поэтому, сегодня вам предстоит сразиться кое с кем, — продолжал Кровавый Король, едва не оглушенный этой волной. — И я надеюсь, каждый из вас покажет мне то, чему он или она успели научиться и какие СуперПриемы освоили. — И, с кем же нам нужно смахнуться? — в предвкушении ударил кулаком в ладонь Тецутецу, покрываясь сталью. — Просто укажите цель, — ощетинился проросшими из его тела лезвиями Камакири. — Скоро увидите, — немногословно ответил учитель, зачем-то подняв взгляд к потолку. Заметив, что искал, он коротко проронил: — О, а вот и он. Вслед за учителем и его ученики задрали головы. Все для того, чтобы заметить… ничего. Абсолютное, беспросветное ничто, что могло бы привлечь внимание. И когда уже сбитые с толку ребята недоуменно уставились на своего учителя, произошло следующее. Посередине свободного пространства, напоминающего арену, уже стоял силуэт, которого до этого там не было. Воздетая вверх рука тут же воссияла так, как если бы ее окунули в плавленое золото. Возникший вокруг конечности щит сконцентрировал созревший на ладони сгусток энергии. Достигнув предела, он преобразовался в концентрированный луч, прорезавший попавшиеся ему на пути бетонные сооружения, пока не пробил потолок «ТЗМ». Узнавшая эту атаку, троица учеников в лице Тецутецу, Авасе и Кендоу лишь растерянно переглянулись между собой. Ведь они не были уверены, радоваться им, или же… готовиться к худшему. — Да-а, вот теперь это можно назвать эффектным появлением, — прозвучал несколько приглушенный голос заявившегося столь наглым образом парня. Расправив развевающийся плащ, он деловито оглядел свой костюм. Подметив отсутствие повреждений, парень удовлетворенно покивал, непринужденно шагнув в сторону от упавших на его место осколков бетона. — Курс Техподдержки как всегда на высоте, успели воплотить парочку моих идей и доработать костюм, — даже сквозь железную маску-респиратор было заметно, как довольно осклабился припозднившийся Громов. А некоторые изменения его костюм претерпел, это уж точно. Исчезли стесняющие движение защитные пластины с торса. Также теперь отсутствовали рукава у самого костюма, обнажив руки. Появились наплечники из темного материала. На груди же сияла золотая пятиконечная звезда на красном вдобавок к уже имеющемуся узору. — Пункт с порчей школьного имущества явно был лишний… — устало потер переносицу Кровавый Король. — Однако теперь, как я вижу, все мои ученики в сборе. До остальных теперь уже окончательно дошло, что перед ними их товарищ, пусть и слегка сменивший имидж. Один единственный вопрос так и остался непроизнесенным. Теперь не вызывало сомнений, кто же именно их сегодняшний противник. — И надеюсь, позволю себе повториться, каждый из вас покажет мне все, на что способен, — особенно подчеркнул этот момент учитель. — А раз так, — вальяжно скрестив руки на груди, произнес Громов. — Пора злодею появиться на сцене. Вновь исчезнув, он появился уже в нескольких метрах над землей. С той лишь разницей, что так и остался парить в воздухе, лишь едва заметно колеблясь в точке пространства. Ухватившись за сдерживающий механизм на наручи, который теперь заменял браслет, он резким движением сорвал предохранитель. Сразу же вокруг него возник переливающийся алыми прожилками энергии барьер, укрывающий хозяина на манер пузыря. Воздух же под ним начал завихряться резкими порывами ветра, как будто бы там назревал эпицентр урагана. — В этой битве я поставлю на кон все что имею! И буду биться Один против Всех! — не своим голосом взревел Громов, перекрывая все нарастающий гул. — Остановите меня, если сумеете, герои! Достигнув своего апогея, на мгновение установилась тишина. Та самая, за которой должна последовать буря. — Или я одолею вас.***
Он бездумно брел вперед, не видя ничего перед собой. Путь его лежал из ниоткуда прямиком в никуда. Не было начала и конца, только постоянное и гнетущее Сейчас. Но в один момент все изменилось. Пускай он даже и не замечал, но постепенно мир вокруг него преображался. Сперва появился звук, и был то шум ветра. Вскоре он уже мог ощущать его дуновения на себе. Тьма начала отступать, давая дорогу чистому свету. Даже не осознав перехода, он уже шел по полю, раскинувшемуся, насколько хватало глаз. Дикие цветы и травы едва заметно колыхались по ветру, подобно бескрайнему, безмятежному морю. Сколько он так шел сказать было трудно. Это могло длиться как всего миг, так и целую жизнь. В определенный момент до его восприятия донесся звонкий детский смех. Вскоре к нему присоединился еще и женский голос, полный тепла и доброты. Оглядевшись по сторонам в поисках источника звука, он вскоре заметил тех, кому он принадлежал. Ощущая небывалый подъем в душе, он ускорился, покрывая одним шагом сразу пять. Если бы человек умел летать, он бы сейчас определенно летел вперед, туда, навстречу им. К трем самым дорогим женщинам в его жизни. Он хотел прокричать им нечто радостное, но голос в этом сне его не слушался. Сейчас он уже находился в том состоянии, когда смог различить что происходящее является вымыслом царства сновидений. Поэтому все, что ему оставалось, так это идти к ним навстречу. И наконец, они заметили его. Девочки весело замахали ему и что-то прокричали, однако их также не было слышно. Однако одно слово он с легкостью прочитал по смыканию губ. — Папочка! Женщина же молчала, сияя от счастья подобно ясному солнцу. Ему так хотелось поскорее оказаться рядом с ними. Заключить в объятия и никогда больше не отпускать. Окрыленный их приветствием, он также попытался помахать в ответ. Вот только как он не пытался, тело отказывалось повиноваться. Попробовав же сдвинуться, он внезапно понял, что лишился такой возможности. С недоверием он медленно опустил взгляд вниз. Чтобы увидеть извращенную и раздутую пародию на руку в исполнении безумца. Вцепившись в землю уродливыми пальцами на манер корней, она пульсировала подобного отдельному живому организму.Где-то в темных закоулках Мусутафу, незадолго до полуночи
Холодно. Об этом говорило вовсе не чувство осязания. Это угадывалось по едва различимым облачкам пара, сопровождающих каждый выдох. Стуков дышал медленно и размерено, даже не обращая внимания не то, как крепко у него стиснуты зубы, чей оскал был виден через отверстие в щеке. «Всего лишь прекрасный сон…» Он знал это место, пускай и не был конкретно там. Это была их семейная мечта. Тихий, уединенный уголок вдали от шумного города. Он обещал, что когда с работой будет покончено, то сможет уделять все свое время семье. Так по крайней мере любил говорить он сам себе до того как… словом, изменился. Перемена и правда была ужасающей. Всю свою жизнь он добивался всего сам. Всегда отстаивал свое место в жизни, ни дня без борьбы. И все по причине того, что ему не повезло родиться обычным, беспричудным. Он никогда не понимал этих людей, которые считались нормой. Однако экс-лейтенант научился сотрудничать с ними. Но никогда до конца не доверял. И теперь, словно по иронии судьбы, он сам стал таким же. Нормальным. «Нет, какая тут, нахрен, норма?» — с долей сарказма оглядел Стуков столь ненавистную ему конечность. Она выглядела неестественно, ошибочно, словно кривой, потекший мазок художника. Да и чувствовалась также чужеродно, как будто бы не являлась его частью. Первое время он даже не мог заставить себя двигать ею и хоть как-нибудь взаимодействовать с окружением. Лишь путем проб и ошибок он сумел добиться результатов. Смог договориться, но о доверии и речи не могло быть. А между тем перемены произошли не только во внешности. За нее он никогда не переживал, поддерживая один выверенный годами стиль в прическе и одежде. Нет, самое паршивое было в том, что Стуков ощущал как эта «штука» изменила его сознание. Вернее он лишь смутно улавливал ее влияние на себя. Порой начинало казаться, что он забывает подробности своей юности. Да, не сказать, что она была богата событиями, но все же они имели для него определенную ценность. И хуже всего то, что это продолжается до сих пор. Именно поэтому он поставил перед собой цель, которая не дает ему распыляться и позволяет держать себя в узде. С шумом потянувшись, Стуков медленно поднялся с кучи коробок, заменявших ему спальник. Да уж, местечко не самое приятное, впрочем, бывало и похуже. Определенно, запах здесь стоял соответствующий. Чего было не отнять у этой перемены в нем, так это того факта, что чувства, такие как осязание и обоняние притупились. Тело больше не было восприимчиво к таким понятиям как дискомфорт, поэтому теперь он мог без проблем спать хоть стоя. Также перестали быть проблемой риски перегревов и переохлаждения. Однако особо высокие и низкие температуры все еще представляли угрозу, в особенности огонь. К этой стихии у него появился своего рода страх, который он старательно глушил на корню. На деле это всего лишь слабость, с которой нужно бороться, как и с любой другой. Приглядевшись к руке, мужчина снова помянул свою сообразительность. Ведь если подумать, раз она могла увеличиваться в размерах во время боя, то почему бы ей не уметь уменьшаться. Именно это он провернул однажды, и его смекалка была вознаграждена. Результат все еще трудно было назвать приемлемым, но сейчас руку хотя бы можно было впихнуть в рукав без опасений разорвать одежду в хлам, что он уже счел огромной победой. Теперь внешне он не привлекал к себе такого внимания и мог более-менее спокойно разгуливать средь бела дня. Что ни говори, а эту плоть точно нельзя было назвать стабильной. Кто знает, на что еще она способна. В любом случае, время покажет, а сейчас… — Пора. Как говорится, глаза боятся, а руки делают, — философски протянул Стуков, отказавшись от напрашивающегося каламбура. Уже некоторое время он занимался наведением справок и сбором данных. Пускай герои и смогли задержать Все за Одного, у того еще остались на свободе верные ему люди. На слуху везде была лишь одна силовая структура, которая находилась под его патронажем. Лига Злодеев. По причине того, что они были объявлены в розыск, получить информацию об этих людях не составило труда. Вплоть до их имен и увлечений, не говоря уж о внешних данных. Шигараки Томура, именно он сейчас был у них лидером. Всего лишь щенок, который, однако, сумел навести шороху и всколыхнуть волну паники. И вот отсюда уже начинались своего рода проблемы. Сосредоточив на себе внимание всей страны, но в итоге потеряв своего покровителя, не удивительно, что сейчас эти гады залегли на дно. Поэтому уже некоторое время он занимался распространением одной легенды. И сегодня он собирался пожинать первые плоды своего терпения. Сунув руку за пазуху, Стуков с некой усмешкой извлек пистолет, еще раз внимательно пройдясь по нему взглядом. Офицерский наган с самовзводным ударно-спусковым механизмом и изрядно потертой рукоятью. Забавно. Ведь не так давно именно из этого ствола ему вышибли мозги. Что ни говори, а Полковник любил раритетное оружие. Однако теперь это оружие обрело нового хозяина. Что ни говори, но пускай он и изменился столь сильно, его любовь к этим безликим инструментам для убийства не угасла. Как он порой любил говорить: Бог создал людей, а полковник Кольт сделал их равными. К сожалению, сейчас эта мораль уже устарела и практически не работает. Да и эта сила, которой он теперь обладал, ее превосходство отрицать было бы глупо. Однако и отказаться полностью от огнестрела под рукой он также не мог. Поэтому решено было оставить при себе именно пистолет. Пускай будет своего рода козырь в рукаве. На том и порешив, Стуков сунул наган в карман штанов. Что ни говори, а на предстоящей встрече ему точно понадобится все, что у него есть. Главное не забыть про свое чарующее обаяние и умение расположить к себе собеседника. Именно этими навыками он как раз был обделен. — Встреча ровно в полночь, а сейчас у нас 23:34, — сверившись с часами, усмехнулся он про себя. — Ну что за детский сад…Заброшенный склад в доках Мусутафу, точное время 23:59
Будучи человеком военным, Стуков предпочитал пунктуальность, и потому на условленное место он прибыл за десять минут до намеченного времени. Так что не было ничего удивительного в том, что назначивший встречу еще не объявился. Беглый осмотр помещения не выявил каких-либо следов ловушек или готовящейся засады. Поэтому он решил дожидаться уже внутри, просматривая единственный вход. Сейчас он от нечего делать вспомнил свою старую привычку, закурив уже энную по счету сигарету. Как и следовало ожидать, его тело отказывалось воспринимать никотин, также как и алкоголь. Однако уже сам ритуал с зажиганием сигареты и ее последующим тлением слегка помогал отвлечься, так что со своей задачей этот продукт человечества справлялся. Вдохнув дым полной грудью, Стуков задержал его подольше в том, что ему ныне заменяло легкие, и лишь затем выдохнул через прореху в щеке. Минутная стрелка сошлась с часовой, оповещая о наступлении полночи. Именно в этот момент в проходе возник силуэт, загораживающий падающий свет. Казалось, он только и ждал нужного мгновения. Опершись плечом о проем, человек с ленцой вглядывался во тьму склада. Встретившись глазами с экс-лейтенантом, он несколько напрягся, но уже после этого неторопливо прошел внутрь помещения. Наигранно потягиваясь на ходу, он, тем не менее, следил немигающим взглядом за неподвижной фигурой Стукова. — Хмм, а ведь слухи не соврали. На вид ты тот еще урод, — начал говорить новоприбывший. Вбросив первую фразу, он определенно ожидал ответной реакции. По ней уже можно было строить предположения о том, что из себя представляет человек. Хуже всего дела обстояли с молчанием, поскольку в этом случае количество вариантов было больше. Именно этой тактики пока что придерживался зараженный, размеренно притушив брошенный бычок носком сапога. — Правда не припомню, чтобы в них говорилось о том, что ты еще и немой, — чуть наклонив голову, все продолжал свой монолог говорящий. Столь же медленно достав новую сигарету, Стуков принялся высекать искры зажигалкой в попытках зажечь оную. — И я надеюсь, что ты развеешь мои опасения на этот счет. Мне уже хватило одной чокнутой молчуньи. — Я все жду, когда ты закончишь трепаться и перейдешь к сути, шкет, — отвлекся от попыток поджечь сигарету Стуков. — И чтобы ты знал, у взрослых принято сперва представиться самому. — Никогда не переносил всех этих перипетий этикета, — чуть скривившись, произнес болтун. — Да и настоящими именами у нас не принято пользоваться. Что же до прозвища… — Кхх, зараза! Все таки сломалась, — чертыхнулся вслух зараженный, выбросив ставшую бесполезной зажигалку. — Слушай, парень, огня не найдется? — Да на здоровье, дядя. Вслед за словами он навел сведенные «пистолетом» пальцы чуть в сторону от своего слушателя. Дальше же из кончиков вырвалась мощная струя синего пламени. Она стремительно пронеслась опаляющей волной в паре-тройке сантиметров от лица Стукова. Тот, к своей чести, даже не дернулся, а лишь слегка отклонил голову назад, хотя все его внутреннее естество вопило в ужасе. Стоило ли говорить, что от сигареты остался лишь фильтр с дотлевающий окурком в зубах, который мужчина тут же выплюнул. — Можешь звать меня Даби, — назвался прибывший, зажигая на ладони огонь в качестве светильника. Мерцающий свет выхватывал из темноты контуры обладателя огненной причуды, подсвечивая лицо, все в швах и скобах. — Хоть я никогда сильно не заострял внимание на слухах, но тут просто не смог пройти мимо, — осклабился штопаный, поигрывая пламенем. — Множество жертв, среди которых помимо отребья даже затесалось несколько героев. У всех убитых одна общая характерная черта — чересчур жестокие методы умерщвления. Кому-то расплющили голову, кого-то разорвали пополам, а парочка бедолаг так и вовсе превратилась в мясной фарш, как если бы в них заложили бомбу и подорвали. Ну и разумеется следы непонятной субстанции, которая выглядела как живая еще некоторое время перед тем как исчезнуть. — Вот, теперь деловой разговор пошел, — ухмыльнулся курильщик, сверкнув зеленым огнем в глазах. — Чтоб ты знал, не ты один интересовался слухами. Повсюду также в последнее время находили обгорелые трупы, а также упоминали синее пламя нападавшего. А лично я знаю только одного такого парня. Поэтому-то я заинтересовался, когда тот мутный тип назвал мне место встречи с членом самой Лиги Злодеев. — Хо-о? Так значит, я тоже уже стал популярным? — растянул Даби губы в подобии улыбки. — Теперь, кажется, тебе нужно представиться. — Раз уж мы избегаем имен, то в таком случае ко мне можешь обращаться Зараженный. Все верно. Эти чокнутые яйцеголовые, занимавшиеся созданием чудо формулы и в итоге сделавшие его таким, нарекли свое творение именно так. Так к чему плодить другие имена? Только путаницу разводить. — Зараженный? Впрочем, мне-то какая разница, — чуть удивленно вскинул бровь Даби. — Перейдем уже к самому главному. Так уж вышло, что пока мои единомышленники взялись за одно крупное дело, я решил заняться… скажем так, поиском новобранцев. Вот только все, кто мне встречались на пути, не представляли из себя ничего. Всего лишь мусор, который не принимал истину. Поэтому они все стали частью моего костра. Здесь он взял небольшую паузу и застыл напротив своего собеседника, подсвечивая уже его во тьме. Заплясавшие тени принимали пугающие и уродливые образы. — Однако, с тобой все было не столь однозначно. Человек с весьма сильной причудой ходит и убивает народ без разбору, разнося повсюду как болезнь весть о том, что он ищет Лигу Злодеев. Скажу как есть, я подумал, что такой псих мог бы стать полезным подспорьем. Найти его, направить и дать цель. В этот момент Даби зажег пламя на второй ладони. Языки огня недобро извивались, словно бы они обладали своей волей и желали пожрать стоявшего напротив экс-лейтенанта. Небрежным жестом тот положил руку на пояс, медленно нащупывая рукоять пистолета в кармане. Мускулы под искаженной плотью начали учащенно сокращаться, готовясь к бою. — Так я думал. Вот только мне лишь одного взгляда хватило, чтобы понять простую вещь — никакой ты к черту не псих. Перед собой я увидел того, кто уже имеет четкую цель. И она заключается точно уж не в присоединении к нашему брату. — Если ты сразу же все понял, то тебе следовало убегать, поджав хвост, — переходя на угрожающий тон, проронил Стуков. Пускай внешне он не проявлял агрессии, его тело уже было напряжено подобно звенящей тетиве. Мышцы руки уже перешли к множественным микросокращениям, готовясь высвободить истинную природу искаженного. — Целее был бы. Конечность раздулась в размерах, с громким треском разорвав рукав по шву. Удлинившись подобно хлысту, она прорвалась через поднявшуюся стену огня. Жар быстро сошел на нет, когда щупальцевидные отростки, заменяющие пальцы, крепко схватили Даби по рукам и ногам. После конечность резко уменьшилась в длине, подтащив пойманного к зараженному. Жертва же весьма покорно болталась в хватке, не доставая ногами до пола. — Может даже успел бы предупредить товарищей об опасности, — заглянув в глаза клепаному тихо произнес Стуков, увеличивая силу сжатия. — Так вот оно что. Теперь понятно, что из себя представляет твоя причуда, — на удивление спокойно проронил Даби, очевидно не испытывая проблем с тем, что его внутренности медленно превращались в месиво. — Спасибо за демонстрацию. Думаю, на этом можно и закончить. Странное поведение не укрылось от внимания экс-лейтенанта. Слишком уж просто тот дал себя схватить. Словно дело пахло подставой. И если подумать, то что это за облако дыма, которого не было до этого? — Ты что удумал, шкет? — оскалившись, прошипел зараженный сквозь зубы. — О, лично я ничего… нич… его-о… — расплылся в дьявольской улыбке Даби, после чего он стал медленно растекаться, теряя очертания. Пара секунд, и в захвате Стукова осталось лишь алая жижа, из которой состоял этот Даби. Стряхнув останки, мужчина остервенело огляделся по сторонам, уже явно ощущая пышущий жар, который шел отовсюду. Как если бы он сейчас был в огромной печи. Определенно, его решили поджарить как курицу в духовке. Дым заволакивал обзор, мешая сосредоточиться. Но все еще через пелену был виден выход со склада, через который он попал сюда. Там было спасение из западни. Но стоило Стукову лишь дернуться по направлению к проходу, как там вновь возник силуэт. Не веря тому, что увидел, он в замешательстве застыл на мгновение, когда узнал в нем Даби. С неизменным синем пламенем, тот выставил руки перед собой ладонями наружу, не переставая скалиться жуткой усмешкой. — Как я и сказал, все несогласные обречены стать топливом для моего костра. А после в сторону Стукова вырвалось ослепительно яркое пламя, застилая собой весь обзор. Всю верхнюю часть туловища экс-лейтенанта охватил пожар, пожирающий его плоть до самых костей. Сгорая заживо, подобно факелу, он вновь чувствовал. Единственное, что он еще мог чувствовать. И чувство это называлось боль. Раздираемый ею на части, он бешено взревел раненным зверем, оглашая всю округу своим ревом. Так продолжалось, пока он еще был в состоянии издать хоть звук. Вскоре и мысли покинули его. Все для того… Чтобы все началось по новой и он смог продолжать свой путь. Как и при рождении, в этот мир его сознание также вернулось с ощущением боли.Это было его проклятие.
— Уже четвертый раз…