Зеркало для Героя

Временное обиталище Лиги Злодеев, местоположение неизвестно

      Очередной замызганный уголок, ставший пристанищем для побитых жизнью бродяг, коими и являлись в данный момент Томура Шигараки и компания. На этот раз их прибежищем оказалась квартирка случайного бедолаги из бедного района. Бывший хозяин этих «покоев» обратился в пыль по мановению руки главы Лиги Злодеев. Точнее того, что от нее осталось. От некогда внушительного отряда, собранного, казалось бы, еще в прошлой жизни, осталась лишь жалкая четверка. Половина былого состава сейчас находится за решеткой, как и Курогири, чьи поиски, однако, увенчались успехом. Несмотря на то, что он не смог вернуться, он сумел передать Шигараки ценные сведения. Место, в котором учитель спрятал для него свои секреты. Задержание Курогири афишировали повсюду на телевидении, словно бы уже вся Лига оказалась разгромлена и посажена под арест. И кстати, говоря про телевидение, у него сейчас появился новый любимчик по части злодеев. Прямо сейчас Шигараки Томура занимался тем, что без устали пялился в старый, видавший виды телевизор. Усевшись напротив и будто укутавшись мягким свечением экрана, он гонял на повторе последний выпуск новостей. Впавшими глазами он смотрел запись очевидцев, на которой был заметен полуразмытый образ искаженной, гротескной фигуры. И самое главное это были два зеленых огня на месте, где у человека должны быть глаза. «Прокаженный Демон», так его уже прозвали в широких массах.       — …данный злодей, по всей видимости, обладает нестабильным психическим состоянием и невероятно опасен. По официальным данным, число жертв от его рук составляет… — уже в который раз пыталась договорить свою фразу девушка-ведущая, но Шигараки снова ее прервал, отмотав в начало интересующего его фрагмента.       За этим нехитрым занятием его и застал вернувшийся из вылазки наружу Мистер Компресс. Вид его не внушал какой-либо уверенности в завтрашнем дне. Некогда яркое желтое пальто все истрепалось и выцвело, черный цилиндр был смят в гармошку, а в кулаке он сжимал маску. На лице у него застыло выражение бесконечной усталости от всего того, что творилось с ними за последнее время. Вечные бега в надежде не оказаться за решеткой и встретить новый день на свободе. Хотя вот после последних событий Мистер Компресс даже начал задумываться о том, что в тюрьме будет не так уж и плохо. Уж там ты, по крайней мере, точно будешь живым. Чего нельзя было сказать уже о двух членах их отряда. Лишиться сперва Твайса, и чтобы сразу же вслед за ним пропала и Тога… Сомнений быть не могло — этот самый «Демон» вел настоящую охоту за Лигой. И пока что преуспевал лучше, чем все герои вместе взятые. И началось это сразу же, стоило Даби и Твайсу встретиться с ним.       Едва Мистер Компресс вспомнил о своем огненном соратнике, как его настроение упало еще ниже, хотя казалось бы, уже некуда. Ведь из-за него он и решился вторгнуться в личные покои Шигараки. И нет, с синепламенным все было в полном порядке, он пребывал в зажигательном настрое, чего нельзя было сказать о другом члене их отряда. И памятуя о том, что обычно делали с гонцами в древности, Компрессу вовсе не хотелось сообщать очередные дурные вести. Впрочем, Шигараки решил не оставлять ему времени на раздумья. Откинувшись назад, он размял затекшие плечи, и, не оборачиваясь, проронил:       — Ну, что еще там стряслось?       — В общем-то ничего особенного, просто… — все же не смог с наскока выложить ему как есть Мистер Компресс.       Все дело в том, что одним лишь своим видом лидер внушал ему страх. И это было по-настоящему новое для Компресса чувство. Он всегда воспринимал Шигараки как не более чем зазнавшегося мальчишку с большой силой. Однако же провал в коллаборации с якудзой во главе с Чисаки, нескончаемая беготня от героев, все растущие потери и таинственный «Демон» — все это убило в нем его юношескую наивность. Сейчас перед Компрессом сидел загнанный зверь, которому только дай повод, и он порвет тебя на части. Жуткое зрелище, ничего не скажешь. И словно учуяв слабину в своей пешке, Шигараки медленно поднялся с места. Из-под ладони-маски на лице на Мистера Компресса сверкнул кровавого цвета глаз. Нельзя было молчать, опасно.       — Дело в нашем… нерадивом товарище. Бывшем, думаю, — склонил голову в поклоне Мистер Компресс, приложив ладонь протеза к груди. Все для того, чтобы скрыть проступивший на лице пот, и унять бешеное сердцебиение.       — Спиннер, я полагаю, — решил избавить его от произношения очевидной истины Шигараки. — Впрочем, он и до этого выглядел никчемным, так что я удивлен, что он прожил так долго и не помер. Значит, он решил сбежать, как крыса с тонущего корабля?       Этот человеко-ящер всегда четко показывал свою позицию в Лиге Злодеев. Везде, где только можно, он преследовал идею продвижения в массы идеалов Пятна, Убийцы Героев. Вот только, похоже, страх за свою шкуру оказался сильнее всех его громких слов. Это были лишь домыслы Мистера Компресса, которыми он не собирался делиться с Шигараки.       — Д-да, все именно так. Но вы не переживайте, — тут же поспешил заверить он своего лидера, — едва прознав об этом, Даби лично решил заняться им. Не в его принципах позволить добыче уйти. Он пока единственный из нас, кто пережил встречу с Ним, да и Спиннер… Думаю, наш огненный товарищ обернется в два счета.       — Если нет, то значит, он оказался слишком слаб, — заключил для себя Шигараки, вернувшись к созерцанию телевизора, чему, конечно же, Мистер Компресс был сейчас рад. — Нужно подготовиться, скоро нам опять сниматься с места.       А тем временем, пока в одном месте велась неспокойная, но все же довольно тихая беседа, на улице неподалеку творилось полностью противоположное. Адреналиновая погоня, в которой ставкой для загоняемой мыши была ее жизнь.       Даби крайне серьезно воспринял сообщение от Спиннера о том, что тот сваливает из их предприятия.       «При всем моем уважении к Шигараки, я тут зазря помирать не собираюсь», — как сейчас помнил он, что сказал этот ящероголовый.       И от этих слов Даби настолько крепко стискивал зубы, что у него просто сводило челюсть. От обуревавших его чувств он практически не сдерживал силы, разливая перед собой целые реки пламени. Сжечь без следа этот кусок дерьма. Пока случайные очевидцы известят героев, пока те заявятся, Даби уже успеет свалить. Для придания себе ускорения второй рукой он выпускал пламя позади себя на манер реактивного двигателя. Все же, как и полагается крысе, Спиннер был весьма шустрый.       — Беги-беги, отброс, — взмахом руки послал вперед еще порцию огня Даби. — Повесели меня напоследок своей жалкой жизни.       Сам ящер успел трижды пожалеть, что решил откровенничать с Мистером Компрессом, ведь их разговор подслушивал и огненный псих. Однако не сожалениями был занят его мозг, отнюдь. Гонимый волнами безжалостного синего пламени, Спиннер извивался, как змея, на бегу уклоняясь от верной гибели. В прямом столкновении у него не было шансов. Поэтому всё, на что он рассчитывал, это на побег. Петляя закоулками, он бежал так быстро, как никогда раньше не бегал. Ловко перескакивая через препятствия будто заправский паркурщик, Спиннер все больше начинал поддаваться отчаянию. Это ли не насмешка судьбы — хотел избежать смерти, но в итоге таки нарвался на нее, притом от рук своего же сопартийца. Избавиться от погони было бы гораздо проще, знай Спиннер здешние места, расположение улочек, лазеек и ходов. Но словно бы смеясь над ним, спасительные тропки спального района то и дело оказывались тупиками. Из раза в раз чутье подводило бегущего, позволяя преследователю сокращать расстояние. Сейчас он уже практически наседал Спиннеру на пятки в очередном проулке. Впереди уже в который раз виднелся тупик в лице проволочной сетки-забора.       — Чтоб тебя! — не глядя, метнул один из своих метательных ножей Спиннер. Но жар и яркое пламя не давали много времени на прицеливание, оттого металл лишь со звоном ударился о бетонную стену, даже близко не попав по Даби.       И этот акт сопротивления очень не понравился огненному психопату. Сведя ладони крестом, он исторг особенно большую волну огня, что огромным конусом понеслась в сторону Спиннера. В панике тот принялся распрыжкой набирать высоту, отталкиваясь от стен. Изогнувшись в полете, как легкоатлеты в прыжках с шестом, ящер ощутил, как ему обожгло всю спину, выжигая чешуйчатую кожу до мяса. Короткий вскрик боли вырвался из его глотки, но через силу он сумел приземлиться на ноги и продолжить бег. Так он думал.       Едва он перевел взгляд вперед, как ноги его застыли на месте как вкопанные. Та смертельная волна целилась вовсе не в него. Сейчас она разлилась в проходе перед ним, образовав огненное полукольцо, отрезав путь отступления. Синее пламя извивалось и плясало, обжигая одним лишь своим видом. А позади забор-решетка уже обратилась лужей раскаленного металла. В получившейся дыре возник объятый плащом из огня Даби, и его ледяной взгляд контрастировал с царящим вокруг адом. Дальше же его уголки губ расплылись в усмешке, и всем своим видом он сообщал Спиннеру:       «Попался!»       — Знаешь, что больше всего мне не понравилось во всей этой ситуации? — спросил он у ящера, но, не дав тому и раскрыть рта, продолжил: — Нет, вовсе не предательство Шигараки, это лишь так, мелочь.       — П-постой, Даби! Дай мне хотя бы высказаться! — паникуя все сильнее, возопил Спиннер. Однако для надежности его руки выхватили пару ножей танто из ножен на икрах. Только лишь их он успел прихватить с собой из своего арсенала.       Пламя за Спиннером недовольно колыхнулось, приблизившись к нему на добрый метр. Так же недоволен был и его хозяин.       — Неужели ты не видишь, что этой организации настал конец?! — все равно начал он свою исповедь на костре, наблюдая, как медленно к нему приближается злой рок. — Посмотри, ты, я, да Шигараки с Мистером Компрессом, вот и все, кто остался в живых! И чего мы добились за все время лидерства этого мальчишки Все за Одного?! Ничего! Я пришел в надежде нести волю и идеологию Убийцы Героев, а не…!       — Я скажу, чем ты меня выбесил, — задав похоронные нотки своему голосу, прервал того Даби. — Тем, что ты, как и я, посмел называть себя приверженцем идеологии Убийцы Героев. А как поджали обстоятельства, ты запросто наплевал на свои слова и решил удрать. Это…       Пламя еще сильнее сузилось, и Спиннер прочувствовал, как все его тело овеяло волной жара. Повязка на лбу намокла от проступившего пота.       — Поведение отброса, коим ты всегда и был, не так ли?       Услышав эти его слова, ящер лишь в бессилии склонил голову к земле, а руки его, стискивающие танто, чуть дрогнули. И разглядев, что попал в точку, Даби решил поразвлечься напоследок. И с каждым новым его словом Спиннер все сильнее дрожал всем телом, отчего казалось, что его легко способен сдуть ветер.       — Стиль в одежде, манера речи, попытки подражания — все это не более чем жалкая попытка «стать» Убийцей Героев. Ведь ты был и остаешься пустышкой, желающей лишь заполниться хоть чем-то. Бесполезная копия.       — Завались… — едва слышно прорычал себе под ноги Спиннер, но достаточно громко, чтобы его услышали.       — Хмм? Мне сейчас это послышалось? — даже слегка опешил Даби от этого, и потому решил пока обождать с кремацией.       — Может, я и пустышка… Может, и мусор, пускай, — начал выпрямляться ящер, покуда наконец не встал в полный рост, уже без страха взглянув в ледяные глаза своего убийцы.       Жар вокруг уже ощутимо обжигал, не давая места для маневра. Ни назад, ни в сторону, ни вниз, ни вверх. Только вперед, навстречу своему палачу.       — Да черт возьми, ты прав! Я всегда был пуст внутри! И это то, чем я сейчас горжусь! — во всю мощь легких заорал Спиннер, надрывая свои связки. — И КАК И ОН, Я БРОСАЮ ВЫЗОВ ЭТОМУ МИРУ В ОДИНОЧКУ!       Ноги сами собой понесли его в атаку. В последний бой, из которого нельзя было выйти победителем. Из глотки рвался боевой клич, в котором Даби сумел вычленить следующее, пока его ладонь как в замедленной съемке начала извергать сноп синего пламени:       — КТО СКАЗАЛ, ЧТО КОПИЯ НЕ СПОСОБНА ПРЕВЗОЙТИ ОРИГИНАЛ?!       — Я сказал.       Дальше заместо слов заговорила стихия огня, жадная до поглощения и уничтожения всего, до чего дотронется.       Это был конец. Одной лишь силы превозмогания оказалось недостаточно. И теперь перед ногами Даби валялся обугленный до костей труп антропоморфного ящера. Поморщившись от отвращения, он занес ногу над полуоблезшим черепом своего бывшего товарища. Не созданное им зрелище его смущало. Скорее ему просто не хотелось мараться об него. Но лишь так он мог полностью сбросить накопленное напряжение. С сочным хрустом кость черепа треснула под тяжелым ударом сапога Даби. Затем еще и еще, он продолжал бить, ломать и крошить останки умершего. Втоптав обломки черепа в землю, как окурок сигареты, он, не задерживаясь, развернулся и неспешно потопал назад. Все же не хотелось лишний раз задерживаться и подставляться под удар. Накинув капюшон на голову, Даби щелкнул пальцами, и за его спиной пламя принялось пожирать то немногое, что еще осталось.       Пока же Даби по полной отрывался на сбежавшей крысе, Шигараки снова не сумел по полной «насладиться» просмотром телевидения. На сей раз потому, что к нему заявился гость. И что самое паршивое, его нельзя было просто распылить на месте. Как-никак, дорогой информатор из Юуэй пожаловал. Вот только Шигараки до него совсем не было никакого дела. Судя по всему, раз тот заявился самолично, то у него имелись важные сведения. Возможно, вот только какой сейчас от них прок? Сил и ресурсов на штурм Юуэй в ближайшее время у Шигараки не предвидится, только если раздобыть ту силу, что оставил Информатор. Он вещал, и только Мистер Компресс вникал в суть его речи, тогда как глава Лиги Злодеев даже не одарил его своим вниманием. До тех пор, пока гость не прервал телеэфир путем мощного пинка по телеэкрану, отчего последний, жалобно полыхнув искрами, затух.       — Почему только сейчас я узнаю, что Тога Химико мертва?! — наконец-то лидер расслышал, о чем разорялся все это время информатор, разве что не брызжа слюной из-под массивного капюшона. — И не только она, список куда масштабнее, чем я бы мог себе вообразить: Магне, Твайс… и где Спиннер?!       — Он… сдается мне, разочаровался в нашем деле. Поэтому им решил заняться Даби, — осмелился заместо лидера ответить Мистер Компресс.       — Просто уму непостижимо! Итого вас осталось всего лишь трое! Как ты собираешься уничтожить Юуэй с тем, что у тебя есть сейчас, Шигараки?! — в сердцах прокричал информатор, схватив было своего босса за грудки. Однако одного брошенного на него взгляда из-под мертвой ладони от Шигараки оказалось достаточно, чтобы он убрал руки.       Вместо этого информатор выплеснул свой гнев на окружающую обстановку. Вдребезги оказалось разбито все, до чего дотянулась его руки, сломано все, что можно было сломать. А после он впал в состояние апатии, и медленно сполз по стене, и из-под его капюшона начали доноситься тихие всхлипы.       — Это не то… не то, что Он мне обещал…       — Если ты пришел лишь затем, чтобы поныть, то пошел вон, — жестко рубанув воздух ладонью, произнес Шигараки, с безразличием оглядев устроенный этим психованным бардак.       — И вовсе нет. Я пришел за обещанной платой за тот риск, которому подвергаюсь, — утершись, поднялся на ноги информатор. — То, что ты получил от якудза, как мы и договаривались.       — А, ты о той дряни, — сообразил, о чем идет речь Шигараки.       Стоящий наготове тут как тут, Мистер Компресс извлек небольшой металлический кейс. Щелкнули замки, и крышка откинулась вверх, открывая свое содержимое окружающим. Ровный ряд ампул с мутной жидкостью внутри. Разработка, вышедшая из-под крыла Чисаки, пускай и являющаяся побочным продуктом и не доведенная до конца. Наркотик, усиливающий силу причуды принявшего препарат человека. Даже в нынешнем виде это вещество показывало поразительный результат. После того, как лавочку Чисаки и его банды прикрыли, это были одни из последних запасов данной дряни во всем Мусутафу, если не по всей Японии. И пускай глаз информатора не было видно, можно было почувствовать, как же сильно он взбудоражился.       — Компресс, дай ему две ампулы, — махнув рукой, распорядился Шигараки.       — Две?! Но ведь речь шла не менее чем о десяти…! — заикнулся было о несправедливом предложении информатор, но лидер Лиги тут же протянул руку к содержимому кейса, недвусмысленно намекая, что случится, если тот не заткнется.       С нескрываемым раздражением, он схватил причитающуюся себе долю. Едва это вещество попало к нему в руки, как тут же оказалось спрятано за пазухой. Информатор получил то, чего хотел, пускай и в меньшей степени. Все равно, этого более чем достаточно.       «Наконец-то! Сила, которой мне так не хватало!»       Никто из присутствующих не заметил, как на укрытом тенью капюшона лице предателя Юуэй расцвела злорадная улыбка. Долой все эти псевдо-хитрые схемы этого недомерка с фетишем на отрубленные конечности. Теперь-то он мог привести свой давний план, казавшийся лишь несбыточной мечтой, в исполнение.       — Значит, здесь и прощаемся, — едва сдерживая возросшее на порядок настроение, произнес информатор. — Вам же могу только пожелать окончательно не передохнуть.       — Уже уходишь? Жалость-то какая, — наигранно расстроился Мистер Компресс. — Может, тебя хоть проводить до академии?       — А также предоставьте мне почетный кортеж. Нет уж спасибо, обойдусь, — насмешливо отмахнулся от его предложения информатор. — Уж лучше я сам, по старинке.       И на этом он был таков. Взявшись за ручку двери, информатор привычным движением распахнул ее перед собой. В лицо ему тут же ударил сияющий всеми цветами радуги свет, освещая все помещение за его спиной. Шигараки не ощутил это от слова совсем, а вот Мистеру Компрессу пришлось прикрыть глаза рукой, чтобы не ослепнуть на мгновение. Переливаясь и искрясь, по ту сторону от не совсем обычной двери открывался поистине новый мир, ни капли не похожий на наш. Ни капли не удививишись этому зрелищу, информатор шагнул в этот водоворот красок, и, подхваченный его волнами, рухнул в пропасть. Дверь же сама захлопнулась за ним, снова погрузив разрушенную квартирку в темноту и серость, а затем начала сворачиваться и сжиматься, завихряясь воронкой, пока не обратилась точкой на стене и не исчезла окончательно. На полу рядом остался валяться пустой пузырек, содержимое которого и послужило катализатором для открытия данного «портала».       — Вы же понимаете, что теперь он попробует своими силами разворошить этот улей? — больше для порядка спросил у своего лидера Компресс, и тут же рассеянно пожал плечами. — Впрочем, сейчас у нас действительно нет ни сил, ни возможностей что-либо делать против Юуэй. Так что, может, это и к лучшему.       — М-м, смотрю, кто-то тут знатно повеселился, — как гром средь ясного неба, объявился Даби уже через обычную дверь, с нескрываемым интересом оглядев новую обстановку.       — Отлично, теперь можно выдвигаться, — словно только и ждал его появления, произнес Шигараки, бросив напоследок взгляд туда, где еще недавно была искусственная дверь. Вопросов про Спиннера у него не возникло, ибо в нынешней ситуации любой балласт был бы критичен. — Наш с вами план сейчас прост — раздобыть ту Силу, что оставил для нас Сэнсей по данным, полученным от Курогири.       — Будет трудно выбраться из города, учитывая какой заслон стоит сейчас по периметру, — призадумавшись, выдал свои сомнения Мистер Компресс.       — С этим мы разберемся с помощью этого, — ткнул пальцем в чемоданчик с усиливающим наркотиком Шигараки, что его сомневающийся слуга все еще держал в руках.       — Значит, нужно будет связаться с Гираном. Его ведь еще не загребли? — тут же уточнил Даби.       — Пока нет, поэтому нам и стоит поторопиться, — быстро закрутились шестеренки в голове у Шигараки, пока он на ходу отдавал распоряжение. — Пускай он собирает самых способных из оставшегося отребья, и сделаем из них вброс злодеев по всему городу. Чем больше героев отвлечем, тем нам будет проще.       — Поступим также, как когда вы атаковали ЮЭсДжей? — смекнув, вспомнил об аналогичном случае Мистер Компресс. — И не жалко так израсходовать такой ресурс?       — Вроде того. Только в это раз «немного» прокачаем наших пешек. Не ручные Ному конечно, но даже этого будет вполне достаточно, чтобы создать хаос. А что насчет жалко, — подтвердил его догадку Шигараки, с шумом хрустнув затекшими пальцами. — Если мои ожидания оправдаются, то все наши затраты и жертвы с лихвой окупятся тем, что дожидается нас в тайнике Сэнсея.       На том и порешив, все вместе они выдвинулись навстречу новому дню. Всего лишь трое их осталось, и крах Лиги Злодеев уже настойчиво дышал ей в затылок.       Понимал это и информатор, пока он летел сквозь мириад красок и света. Ослепительные виды проносились перед его плотно закрытыми глазами, пока он активно рассуждал над полученной информацией. Такие новости стали для него как удар товарным составом на полной скорости. То, что случилось с Тогой, без сомнения ужасно, но вовсе не это пугало сейчас его. Она последняя, кто выходила с ним на контакт. И если был даже пусть и маленький шанс, быть пойманным так глупо, спустя почти два триместра… Нет, решение затесаться в стены Юуэй точно было самым неудачным решением. Словно бы он добровольно запер себя в ловушке. Эта проклятая академия, она собиралась поглотить его без остатка. Так же, как она забрала Его.       «Сэнсей, только благодаря вере в вас я и зашел так далеко».

За пятнадцать минут до этого, главное учебное здание Юуэй

      Радость и предвкушение наступающего по всем фронтам Культурного Фестиваля не оставляли ни единого шанса для грусти или сожалений. Однако в моем случае все атаки били мимо. Вид весело щебечущей толпы учеников, занимающихся подготовкой уже который день, вызывал лишь нервотрепку и ощущение, словно меня укачало. А в голове лишь злость и пустота. Мне пришлось все же оторвать глаза от пола, чтобы хоть что-то видеть перед собой, когда я едва не столкнулся с очередной группой ребят. Я до последнего не желал мириться с мыслью о том, что это все же правда. Что один из моих одноклассников… вовсе и не друг нам всем.       События в ЮЭсДжей, атака на Летний Лагерь — оба этих происшествия случились благодаря слитой врагу информации. И все боль и страдания, доставшиеся ученикам и учителям, были на совести этой крысы! И кто знает, что он задумал устроить сейчас, когда на носу столь важное общественное мероприятие. Поэтому-то я уже решил, что буду делать. Устраню заразу на корню, пока очередной сорняк не задушил чью-либо жизнь. Я получил карт-бланш от учителя Секиджиро в обмен на обещание не действовать необдуманно, а также держать с ним прямую связь. Так что я скорее шел на разведку, чем непосредственно задерживать подлеца, однако нельзя было быть уверенным на все сто. Для этого Кровавый Король и находился в непосредственной боевой готовности.       На ходу я набрал по номер одного нужного мне товарища, без которого точно не обойтись в этом нелегком деле. Получив утвердительный ответ, я прибавил ходу, чтобы успеть в назначенное место встречи.       Самопальный передатчик, как и было сказано ранее, настойчиво вел меня в район общежитий. Пускай это всего лишь разведка, я не мог обойтись без перестраховки. А также без того, кто обладает холодной головой, ведь сейчас я был сам не свой и взвинчен до предела. Поэтому на холме, откуда открывался вид на все здания общежитий, я принялся ждать свою помощь. И вот спустя недолгое время я заметил, как со всех ног ко мне летел от главного здания Юуэй тот, кто и стал моей «подстраховкой». Затормозив возле меня и обдав волной разгоряченного воздуха с пылью, Мидория, не переведя дыхания, задал самый важный вопрос:       — Подтвердилось?       — Боюсь, что да… — мрачно протянул я.       Мой товарищ со скорбью посмотрел туда, в сторону зданий общежитий. Там, под одной крышей с учениками скрывался тот, кто являлся врагом. Тот, кто лгал и притворялся другом для остальных в угоду своим темным целям. Однако же Мидория, в отличии от меня, сумел быстро взять себя в руки. Это вот его умение сохранять холодным рассудок, какой бы ни была ситуация, и нравилось мне в нем. Меня вот до сих пор колотило от одной лишь мысли о том, что та двуличная сволочь до сих пор на свободе. Ну что же, раз мы готовы, то пора бы уведомить нашего руководителя.       — Мидория Изуку со мной, приступаем к поискам, как слышно? — доложил я о своем статусе находящемуся в отдалении учителю Секиджиро.       — Слышно хорошо. Действуйте осторожно, и без лишнего шума. И. Не. Вздумай. Самовольничать, — ответил он мне, отчеканив последние слова, словно они были отлиты из железа.       — Вас понял.       Отключившись от канала связи, я решительно вручил аппарат Мидории. Освободив руки, я со всего размаху врезал механическим кулаком в ладонь, после чего хрустнул всеми его стальными подвижными деталями. Нужный настрой был получен, и ничто не могло остановить нас от выяснения всей правды. Очевидно, Мидория также заразился от меня моей серьезностью, судя по тому, как сильно сошлись брови у него на переносице.       — Идем, — односложно проронил я, первым ступая вперед по тропе, ведущей в зону общежитий.       Став теперь первопроходцем, Мидория пустился бегом вниз с горы, решив поскорее уже добраться до цели. Чуть поотстав на старте, догнал я его уже под массивной навесной аркой, отделяющей жилую часть от учебных территорий. Оглянувшись, мы молча кивнули друг другу. Трекер в руках Мидории вел знакомой нам обоим тропой к ряду общежитий первого курса. С каждым шагом мне становилось все тяжелее на душе. Но это чувство тут же отметалось в сторону, и так раз за разом.       Свернув на повороте, мы вышли на прямую, вдоль которой тянулись рядами однотипные помпезные здания. Сигнал стал гораздо отчетливее, и это лишь усугубило мое состояние. Мидория также принялся нервно покусывать губы. Еще бы, его общежитие 1-А было на очереди первым. Но один важный пункт я забыл упомянуть, и очень зря.       — Секиджиро-сэнсей говорил, что до этого этот трекер показал местоположение предателя с точностью до… до моего общежития.       — Постой, а зачем тогда мы идем по возрастанию сигнала сейчас? — вполне резонно спросил он меня.       — Просто я… Я до последнего надеялся на то, что учитель ошибался, — переступив через себя, выложил я ему о том, что меня грызло все это время. — Прости, не стоило мне заниматься этими глупостями. Идем, не будем тратить время.       — А, да, подожди! Эй! — уже Мидория внезапно стал отстающим, поскольку я, не дожидаясь его реакции, поплелся дальше по дороге.       Из-за забора по левую руку доносилась музыка, играющая в общежитии 1-А. В ней переплетались гитарные рифы с мощными барабанами, и все это под соусом из классических инструментов. Что ни говори, а дела у команды Джиро шли весьма бодро, и уже сейчас их сыгранность поражала. Впрочем, подобные размышления покинули мой мозг, стоило мне пройти дальше, а звукам репетиции смолкнуть. Мидория также успел на ходу оценить качество их исполнения. Не задерживаясь, мы продолжили идти.       А вот и наше общежитие выросло перед глазами как из ниоткуда. Видимо, сказалась скорость, с которой я шел. Ставшее в последнее время по-своему родным, сейчас это здание казалось мне чужеродным. Словно бы я видел его впервые, и над ним так и роились мрачные тучи. Словно предвестники назревающей беды. И точно такие же тучи клубились и у меня на душе сейчас. За этими мыслями меня нагнал отставший Мидория. Его шрамированная ладонь сжала мне плечо.       — Кто бы это ни был… Я буду рядом, чтобы помочь.       — Я знаю, и очень ценю это, — выдавил я из себя подобие улыбки, поскольку искренне был ему благодарен. — Так, ты помнишь какая у меня комната?       — Э-это, вроде бы на четвертом этаже и… так, стоп, а это вообще зачем?! — призадумавшись, резко повысил голос от удивления Мидория.       — Будешь заходить с улицы, поскольку кто-то из наших может быть в гостиной и еще не успел уйти на репетицию. Мне бы не хотелось сразу же привлекать к нам лишнее внимание. Я пойду первым и открою тебе свое окно, и там ты присоединишься ко мне. Хорошо хоть ты уже наученный горьким опытом входа-выхода через окно, — с важным видом обозначил я ему свой порядок действий. — А уже изнутри начнем обход с самого верха.       — Ха-ха, а ты уже смотрю снова острить начал, — не совсем разделял он мой энтузиазм, но все же в целом согласился с планом.       — Сделаем же это! — оскалился я, протянув ладонь как для братского рукопожатия.       — Да! — бодро ответил мне Мидория, крепко стиснув протянутую руку.       Вот и началось. Без лишних шума и телодвижений я миновал входные ворота и проскользнул через внутренний дворик до самой двери общежития. Мидория шел за мной как моя тень, след в след, на этот раз не отставая. У двери мы с ним разошлись, и он пошел занимать выжидательную позицию под окнами, выходящими с мужской половины. Успокоив разогнавшееся сердце, я одним махом открыл дверь, и столь же шустро зашел внутрь.       В нынешнем виде нашу гостиную едва ли можно было узнать. Повсюду навалены созданные нами за все эти дни декорации и реквизит, и не было им числа. Из-за них места осталась столь мало, что пришлось расставить их так, чтобы образовались своеобразные дорожки, по которым и можно было без проблем путешествовать. Наверно это еще одна причина, почему я не взял с собой Мидорию сюда, ведь он мог попросту заплутать здесь, в этом натуральном лабиринте. Мне и самому стало сперва неловко, но по памяти все же вспомнил нужную дорогу. Поднырнув под деревянную арку, я начал продвигаться к лестнице, ведущей на жилые этажи.       В голове четко стояло понимание того, с чем я могу столкнуться, и неважно, кто окажется из одноклассников окажется врагом. Возможности их причуд отложились уже на подкорке, и не думаю, что они смогли бы меня в данный момент удивить. Но это говорили во мне расчетливость и тактика, но вот человечный фактор активно протестовал. Ну как так можно, потенциально биться насмерть с тем, с кем делил пищу за одним столом, учился и смеялся?!       «Если он или она смогли лгать всем, то и я обязан перешагнуть через это…»       По пути мне повезло не столкнуться ни с кем из ребят, и это ясно давало понять, что, вероятно, во всем здании сейчас нет никого кроме меня. Стоило мне продраться сквозь гору декораций, как дальнейший мой путь до своей комнаты прошел без приключений. Едва зайдя к себе, я почти тут же пошире распахнул окно. Следом я отшагнул в сторону, весьма вовремя, чтобы прямо перед моим лицом в комнату влетела шаровая молния зеленого цвета. Брошенный заранее на пол матрац смягчил удар по ногам Мидории, чему тот был признателен. Протянув ему руку, я одним резким рывком поднял его.       — Почти идеально, — хмыкнув, тут же вернул я себе серьезное выражение лица. — Ладно, шутки в сторону. Начнем отсюда, а потом уже на женскую половину.       — Хорошо, — кивнул мне Мидория, включив передатчик у себя в руках.       Не размениваясь больше на слова, мы выскользнули в коридор, и по нему добрались до лестницы. Вверх по ней, на самый верхний этаж общежития. Здесь нас ждали первые претенденты на роль предателя. Едва глянув на показания устройства, Мидория разве что не подпрыгнул на месте. Подойдя и оценив самолично, я в шоке распахнул глаза. Сигнал был практически четким, каким должен быть лишь в нужном месте.       — Неужели сразу же попадание… — пробормотал я, пока в голове пронеслись жильцы этого этажа.       Хирю Рин, наш дражайший товарищ из Китая, Коджиро Бондо, тихий и добрый великан, а также… Нейто Монома. И если в прошлый раз я откровенно смеялся, то сейчас было уже не до смеху. Ладно, начнем по порядку.       Пройдя к крайней слева комнате, на которой висела табличка с китайскими иероглифами, мы проследили за поведением показаний передатчика. И сразу же выдохнули, ведь сигнал стал слабее, что говорило о том, что мы отдалились от цели.       Следующей на очереди была дверь Бондо. Она бросалась в глаза уже тем, что была несколько крупнее по сравнению с остальными. Все для того, чтобы наш здоровяк не чувствовал себя стесненным. Рядом с его комнатой сигнал стал вполне очевидно сильнее, но все еще недостаточно, даже если мы зайдем внутрь. А значит оставался…       — Неужели ответ лежал на поверхности? — задал я в воздух этот вопрос, но ответа конечно же не получил. Мидория лишь неоднозначно передернул плечами. Но все же он заметно напрягся, и по его телу забегали редкие всполохи зеленых молний.       Его напряжение передалось и мне, и кровь начала разгоняться по жилам, готовясь взорваться выбросом энергии Адреналин Триггера. Главная спорная фигура среди моих одноклассников, до гневной дрожи ненавидящий параллельный геройский класс. Выходит, ты такие чувства питаешь в принципе ко всем героям? Подобное даже сейчас никак не укладывалось у меня в голове, но выбора не оставалось. Нужно было удостовериться окончательно.       — Открывай дверь, Мидория. И смотри…! — дал я отмашку действовать своему другу, промедлив всего секунду за размышлениями. Но и этой паузы оказалось достаточно.       Не сильно церемонясь, Мидория засиял светом Один за Всех, и резким пинком-выпадом вынес дверь с петель. Та с приглушенным шумом упала на пол внутри комнаты, развалившись на две половинки. Признаться, не такого я от него ждал, вот совсем. Почему я ему и дал действовать, поскольку сам бы поступил точно также и выломал без сомнений. И, похоже, мое порядком пораженное лицо заметил и сам будущий Символ Мира.       — Что? Ты ведь хотел поступить также, — в точности озвучил он мои мысли, не отрывая взгляд от открывшегося дверного проема.       «Похоже, я слишком плохо на тебя влияю. Или слишком хорошо?»       — Хотя бы в следующий раз дослушай меня… а, впрочем, не важно. Идем, мы и так порядком нашумели.       В лучших традициях спецназа, который предварительно накатил по пол-литра на брата, мы ворвались в обитель Мономы. И если я заранее знал о том, какое животрепещущее зрелище нас ждет, то вот Мидория оказался морально не готов. Поэтому я прикрыл уши, чтобы меня не оглушил наполненный ужасом вскрик моего друга. И его можно было понять. Не каждый день на тебя отовсюду глядит такой знакомый взгляд безумца, коим и славился Монома. Плакаты и постеры, на которых будущий герой Призрачный Вор позировал для фотографа. Поразительно, как он не отпечатал белье и не заказал фигурки себя в миниатюре. У Мономы точно было бы глупо спрашивать про его любимого героя, ведь он явно фанател от себя самого.       — М-м-Монома?! Он повсюду! — верно подметил этот факт Мидория, уже с куда меньшим страхом принявшись изучать изображение, которое его и напугало. — Качественная работа, словно он уже кумир миллионов.       — Вы весьма наблюдательны, доктор Ватсон, — прикурив невидимую трубку, как смог повторил я голос и манер известного сыщика. — А что говорит наш дорогой помощник? Дело раскрыто?       — Сейчас… — еще раз вздрогнув под взглядом постера Мономы, снова сверился он с показаниями передатчиками. После этого он принялся крутить его по всякому, под разными углами вглядываясь в экранчик. И к моему удивлению он даже потряс его, словно бы тот сломался.       Не выдержав этой клоунады, я отобрал у него устройство Око. Едва глянув на него, мои ноги сами понесли меня на выход. Сравнив показания в коридоре, я еще раз прошелся до центра комнаты Мономы. И точно. Едва заметно, но все же было видно, как сигнал слабел в этой точке. Значит…       — Это не Монома, — во весь объем легких выдохнул я. — Итого, что мы имеем на данный момент?       А вот ничегошеньки. Пусто, ноль без палочки, дырку от бублика, и тому подобное. И плюс ко всему сломанную дверь комнаты Мономы. Интересно, если группа захвата также по ошибке входит не в тот дом, они также себя чувствуют? Ладно, этот этаж в любом случае значит отпадает. А значит точно под нами и будет нужная нам комната.       Вот только едва мы спустились, я понял, сколь ошибочными оказались мои рассуждения. Уже здесь разница в показаниях была заметна невооруженным взглядом. Даже оказавшись точно в той же точке, где стоял до этого этажом выше. И все, что оставалось, так это вернуться к точке наивысшего средоточия. Оглядевшись по сторонам возле комнаты Мономы, внешне глаз ни за что не цеплялся. От дверного проема направо стена еще немного продолжалась дальше от силы метра два, затем делала поворот под прямым углом, после обозначала тупик коридора, чтобы снова повернуть и уже пойти в обратном направлении.       — Не понимаю… — только и смог пробормотать я себе под нос, растерянно почесав в затылке. — Как если бы сигнал уходит в никуда.       — Может устройство вышло из строя? Самодельное все-таки… — неуверенно предположил свою версию Мидория, подпирающий спиной дверной косяк с вынесенной дверью.       — Да кто его знает, — также с сомнением ответил я, швырнув ему передатчик Око. — Взгляни еще раз, а я пока с учителем выйду на связь, может он посоветует чего.       Чуть замешкавшись, Мидория все же успел его поймать, едва не улетев в конец коридора. Недовольно глянув на меня, он с равнодушным видом снова посмотрел на экранчик устройства. И пока я отвернулся от него, я лишь мог слышать как быстро затопали его ноги по направлению к тупику. Дальше до моего уха стали доноситься постукивания, словно бы мой товарищ решил настукать сообщение азбукой Морзе. Настолько назойливое, что я решил на него отвлечься.       — Чем ты там вообще занимаешься?       Да так и застыл с полураскрытым ртом. Захотелось разбить себе лоб ладонью, да так чтобы искры из глаз посыпались. Мидория также кажется готов был рассмеяться ввиду нашей недальновидности. А вот я не стал сдерживаться, и от души хохотнул. И потому наверно не сразу расслышал, как меня звал в ухе голос учителя Секиджиро. Не отойдя до конца от осознания глупости и возможно гениальности момента, я попросил его повторить.       — Спрашиваю, нашли чего, Громов? — не скрывая своего раздражения, спросил он грубым тоном.       — А это во многом зависит от того, что вы нам скажете, — поправив ушной микрофон, загадочно произнес я, снова поглядев на в разы повеселевшего Мидорию. — Мне нужно кое-что узнать касательно плана общежития.       — Хорошо, он у меня прямо сейчас перед глазами, — пощелкав мышкой, все еще не разделял моего веселья Кровавый Король, судя по тому, как хмуро он сопел в динамик. — Что нужно конкретно?       — Строение пятого этажа мужской половины, а именно того участка, где коридор заканчивается. У нас возникли подозрения, и поэтому спрошу как есть — может ли там теоретически поместиться еще одно помещение?       Точно так. Сигнал вовсе не терялся, а всего лишь уходил прямиком за стену, которую Мидория и простукивал на предмет полости, за которой могла скрываться теоретически дверь. Вот только я не сказал бы, что он преуспел в поисках, но в тоже время лучшей теории у нас сейчас не было на руках.       — На чертежах там ничего такого быть не должно, но если теоретически… — спустя несколько секунд изучения плана, все же с сомнением проронил учитель Секиджиро. — то думаю, такое вполне возможно.       — В таком случае, вынужденны сообщить о сопутствующем ущербе, который мы собираемся нанести собственности академии, — похоронным голосом сообщил я ему, тактично умолчав о ранее вынесенной двери.       — Разрешаю, — коротко бросил он мне. — Только прошу, все здание целиком не снесите.       В один миг переместившись к Мидории, я позволил себе подвинуть того в сторону. Закатав рукав пиджака повыше, я активировал связку Сталь плюс Плазменный Клинок. Раскаленным резаком ладонь вошла в бетон как теплый нож в масло. Все-таки прежде чем ломать окончательно, стоило сперва проверить. Расширяя отверстие в стене вращательными движениями словно буром, я засунул руку уже по локоть, когда внезапно плотный бетон оборвался пустотой.       Резко дернув ладонь на себя, я тут же кивнул своему отбойных дел мастеру, пропустив его вперед. Тут же мне предстала знакомая картина: сверкание молний Один за Всех, суровый взгляд Мидории, резкий взмах ногой — и вот уже целая стена рухнула от его удара. И едва пыль осела и перестала мешать обзору, как нам предстало невероятное зрелище.       За стеной общежития, там, где она по идее должна была все еще продолжаться, и в самом деле имелась еще одна дверь. Вторая стена разительно отличалась от только что разрушенной Мидорией. Казалось, что кто-то вырезал прямоугольный кусок ночного неба и засунул сюда. И после поставил его на ускоренную перемотку, поскольку в реальности звезды так быстро не перемещались по небосводу. И дополняла картину сюрреализма как раз другая дверь, столь сильно не вписываясь в окружение. Хотя и ее назвать обычной язык также не поворачивался. Она постоянно меняла свои очертания в малозаметных деталях, едва подмечаемые глазом. Однако уже спустя минуту созерцания она кардинально изменилась от первоначально увиденной. Помотав головой, я для возвращение чувства реальности происходящего отвернулся, дабы убедиться, что общежитие никуда не исчезло. И точно, вот этот злосчастный коридор позади, как якорь нашей реальности.       — Какое необычное зрелище, — зачарованно пробормотал Мидория, которому только инстинкт самосохранение не позволял побежать ощупывать это проявление неизвестной нам причуды.       — Секиджиро-сэнсей, тут такое… — тем временем снова вызвал я учителя, и после как смог донес суть увиденного.       — Не похоже ни на чью из причуд персонала, а для ученика весьма странно так прятаться… Одного незаконного пребывания на территории Юуэй уже достаточно, чтобы задержать нашего незнакомца, — выслушав меня, с шумом вдохнул воздух учитель Секиджиро. — Главное, ничего пока что не трогайте. Просто ждите и наблюдайте, а мне стоит прямо сейчас пообщаться с директором.       И на этом Кровавый Король был таков, и его голос не сулил ничего хорошего. Как бы дело не дошло до… всякого. Ведь пока об этой «штуке» известно ровным счетом ничего, нельзя исключать и самопроизвольное ее возникновение в основании здания. Пускай и в слишком уж удачно спрятанном месте. Но вместе с этой новой загадкой на меня свалилось неведанное в последнее время облегчение. Хотелось вопить от радости, восхваляя все известные сущности и богов. Голова закружилась от такой перемены и легкости, отчего я даже припал спиной к стене рядом.       «Это не один из нас! Наши ребята тут не причем!» — губы так и застыли в широкой ухмылке, а в уголках глаз начали собираться слезы. Вот же, видимо, не только я на Мидорию влияю, но и он на меня.       — Эй-эй! Громов, что-то происходит! — резко закричал Мидория, и в его голосе слышался неподдельный шок и страх. И от этого он даже забыл про куда более фамильярное от него «братан».       И страх его был по своему оправданный. На наших глазах переливчатая дверь начала завихряться к центру, стремительно уменьшаясь на глазах. Доля мгновений на рассуждения, и вот я уже в один миг оказался подле нее, привычным жестом активировал Плазменный кулак, и этим пылающим молотом проплавил себе отверстие на ту сторону. Но и оно начало стремительно затягиваться!       «Быстро, взгляд!» — мысленно проорал я Мидории, уже отскочив назад и зарядив Переферийного прыгуна в ожидании своего напарника.       Тот, не заставив себя ждать, подлетел к отверстию. Вцепившись пальцами в захлопывающуюся щель, Мидория прильнул к ней глазницей и во всю ширь глаза посмотрел внутрь. И через его зрение я увидел себе путь. Шаг в пустоту, и вот я уже оказался по ту сторону, чуть не врезавшись во что-то на пути. В последнее мгновение я бросил Мидории последнюю мысль от себя:       «Предупреди учителя!»       И после этого я остался один, наедине с этим новым и неизвестным местом. Мне оставалось только надеяться, что Мидория меня услышал и понял. Очевидно, мой поступок нельзя было назвать самым продуманным, не говоря уже о том, что он полностью противоречил обещанию, данному мной учителю. Впрочем, сейчас беспокоиться о нарушении своего слова уже поздно. Поэтому, стоило бы изучить это новое место. И оказалось оно вполне себе обычной комнатой. Хотя, как и с дверью, так могло показаться лишь на первый взгляд. Ощущение того, что я был в паре метров от Мидории и в то же время как за несколько сотен километров от территории Юуэй. Уверен, сейчас он, если не обсуждает произошедшее с Кровавым Королем, то пытается пробиться сюда грубой силой. Скорее даже все это вместе взятое. Вот только у себя я не наблюдал никаких воздействий с той стороны. Желание кричать самому или же пробиваться у меня сейчас отсутствовало. Прямой угрозы пока что не предвиделось. Возможно, что я даже не был обнаружен потенциальным врагом. Ну, а раз так, то стоило бы осмотреться и собрать максимум информации. Или еще один способ, как утешить себя, вероятнее всего угодив в ловушку злодея.       С таким настроем я сперва бегло пробежался глазами по тому, что мог видеть, поскольку в помещении царил полумрак. И дело вовсе не в малом количестве света, его в целом было предостаточно, даже несмотря на полное отсутствие окон. Освещала все одинокая невзрачная люстра под потолком, который представлял из себя сплошную густую черноту. Казалось, что над головой разверзлась бесконечная черная дыра, но существовала она где-то там, далеко за пределами этой комнаты. И стоит лишь протянуть руку, как всего тебя моментально поглотит без остатка и на веки вечные.       Заставив себя оторваться от созерцания бездны над головой, я решил все же побродить вокруг. Стоило изучить непосредственно обстановку комнаты, и что в ней было выдающегося и способного вызвать мой интерес. Знать своего врага это ключ к победе. И, словно бы ощутив мое стремление побольше узнать о хозяине помещения, вдалеке зажегся огонек. Однако уже спустя пару шагов он вырос до такого же светильника надо мной, как и до этого, только в разы ярче. Хотя возможно такой эффект достигался за счет светлых стен, чистых и стерильных на вид. Следом в нос мне резко ударила смесь запаха антисептика, марлевого бинта, я даже с чего-то представил себе тончайшую иглу, с конца которой брызнула струйка, чтобы прогнать из шприца пузырьки воздуха, а над этим так и витал дух какой-то отрешенности вперемешку с отчаянием. Из всей этой палитры сложилась ясная картина — больница, или же место с очень схожей энергетикой.       Столь быстрая смена вида, способность видеть обонянием как глазами, и общее ощущение нереальности происходящего сбивали с толку. От всего этого мне стало крайне дурно, словно меня укачало, и содержимое желудка стало проситься наружу.       Слегка оклемавшись, я заметил то, что привлекало к себе больше всего внимания. Настолько, что казалось, будто бы весь свет направлялся к этому предмету. Это оказался многоуровневый столик на колесиках, на котором помимо прочего стоял стальной прямоугольный поднос. И вот на нем-то и лежало то, что так настойчиво кричало мне всем видом о своей значимости. Не один и даже не два использованных одноразовых набора для переливания крови. Рядом тут же из мерцающей ряби проступила койка со штативом, на котором все очевидно и крепилось до этого. Вопрос лишь вызывало то, переливали ли здесь кровь или же… отбирали, как при донорстве.       Перед глазами как по мановению руки пронесся скоростной поток, обдавший меня волной холодного воздуха. Лишь когда он остановился, я смог разглядеть возникшие передо мной из ниоткуда во всю ширь взгляда стеллажи. Протянув руку вперед, я взял с полки один из множества запечатанных прозрачных пакетов. Внутри у него находилась темная жидкость, даже слишком темная, чтобы быть кровью. Она была скорее черная, и куда более вязкая на вид. Любопытство подтолкнуло меня к тому, чтобы резким движением вскрыть пакет. Запачкав мне пальцы, непонятная субстанция пролилась на пол. По ее текучести и даже скорее запаху я смог понять, что она мне напоминала, но ответ до этого никак не приходил на ум. Это оказались чернила.       Внезапно свет вокруг померк, словно бы я получил все то, что хотел. Но тут же вдалеке опять зажегся точно такой же огонек, манящий меня словно мотылька. Стоило мне только сделать шаг по направлению к нему, как вокруг снова поменялись декорации. После увиденного ранее такой вывод напрашивался сам собой. Чувство тревоги по-прежнему молчало, словно все шло так, как должно. Однако разумом я отдавал себе отчет о ненормальности происходящего, и мысленно напрягся, став как взведенная пружина.       Больничная койка сменилась на этот раз жилой комнатой. Обставлена она была куда интереснее, и как-то целостноснее в плане картины перед глазами. Большое окно, за которым стояла такая же кромешная темень, что и сверху, однако я все же, непонятно как, видел приветливые лучи солнца, проходящие через него. Случайно разбросанные по полу игрушки, не имеющие четких очертаний. Когда я нечаянно наступил на одну из них, та тут же растаяла под стопой мерцающей дымкой, чтобы вновь материализоваться, едва я убрал ногу. Стены, увешанные всевозможными картинками и рисунками явно ручного происхождения. Шкафы, полки, кровать — все это имелось, но не сильно заостряло на себе внимание, стараясь не отвлекать меня от главного. Центром же всей комнаты, очевидно, являлся огромный стол, стоящий прямо под окном. Если бы я уселся за него и раскинул руки в стороны, то точно бы не смог дотянуться до краев. Он был крепок на вид и в целом искусно вырезан; в нем ощущалась неимоверная любовь к тому, для кого он предназначался. И лишь когда я пригляделся, у меня словно бы спала пелена с глаз. Два стула. Именно столько стояло рядом, как если бы два человека всегда сидело за этим столом. И точно, повернувшись назад я заметил, что кровать преобразилась в двухуровневую. Появилось больше вещей в приоткрытом шкафу, а в ушах пронесся далекий детский смех.       От такого невольно мурашки пробежали по рукам и ногам, а спину закололо холодком ужаса. Я вернул взгляд обратно к столу, и на глаза тут же попался открывшийся ящик по правую руку. Не глядя, я сунул туда ладонь и ощупью наткнулся на лист бумаги. Такой теплый и даже горячий, как будто только что из печи, что было странно, само собой. Порывшись поглубже я понял, что это была целая стопка таких листов, причем весьма увесистая. Достав ее оттуда и с характерным звуком шлепнув всю пачку на стол, я приступил к изучению содержимого.       Первый лист являлся своего рода титульным. Вместо яркого заголовка или же четко обозначенного плана на нем были нацарапаны несколько иероглифов от руки посередине. Послание гласило следующее:

Жизнеописание художника Фукидаши

      «Хмм, мне это имя ни о чем не говорит, но возможно, Мидория или же Бондо могут…» — едва начал думать я в таком направлении, как бумажный лист в моей руке начал трепыхаться.       Все сильнее и сильнее он рвался прочь, отчего в итоге я был вынужден отпустить его, поскольку внутренний голос посоветовал не повреждать бумагу. Едва лист взмыл в воздух, за ним потянулись и остальные со стола, в полете образовав своеобразную гармошку. Левитируя передо мной, вся пачка с резким шелестом бумаги разлетелась по комнате. Как в гипнотическом танце, они принялись кружится возле меня, образуя своеобразную воронку торнадо. Завихряясь все быстрее, их узоры сливались в однородное пестрое пятно. Но затем из этого водоворота проступил отдельный лист, что висел перед глазами и не улетал вместе с потоком.       Это оказался самый что ни на есть обыкновенный детский рисунок. Три примитивных человечка из палочек на зеленой лужайке, держащиеся за руки, с солнцем в углу листа. Ничем не примечательные детские каракули. Однако то была лишь видимая мной на первый взгляд картина. Всё в этом месте требовало куда более внимательного изучения на предмет скрытого посыла. И этот раз не стал исключением. За этой шалостью, изображающих троих людей, где у каждого был свой цвет, в который он был окрашен, скрывалось нечто куда большее. Целая жизнь, прожитая автором этого рисунка. И в мое сознание начали проникать посторонние образы и мысли, казалось, ждавшие этого момента долгие годы…

Тем временем, на территории Юуэй

      «Предупредить Кровавого Короля, понял тебя!» — отчетливо услышал в своей голове последние слова от Громова Мидория, после чего звездная стена стала полностью сплошной.       Все еще дрожа всем телом от столь резкого напряжения, он активировал передатчик в ухе. Неведомая сила, стягивающая края пробоины, оказалась неудержимой, и не успей Мидория убрать вовремя руки… Словом, картина ладони без пальцев отчетливо возникла у него в мозгу. Нервно пропихнув сухой комок в горле, он произнес в голосовой канал:       — Кровавый Король-сэнсей… Тут кое-что произошло.       И он поведал во всех подробностях о случившимся с Громовым инциденте, насколько мог. Как в мгновение возникло такое решение у его друга, и где тот теперь находится. Учитель Секиджиро слушал его не перебивая, только становился все мрачнее, что ощущалось даже на один только слух. В конце пересказа он еще некоторое время пребывал в тяжелом молчании, прежде чем начать говорить.       — И как итог: он сейчас один, непонятно где, и нет возможности с ним связаться… — подвел неутешительные итоги Кровавый Король. — Силой попасть внутрь, конечно же, не получится сейчас, я прав?       — С-сейчас попробую! — с жаром бросил ему Мидория, переводя вновь внимание на таинственный объект перед ним.       От мистической двери не осталось и следа, как будто и не было ее никогда. Словно бы через эту самую дверь осуществлялась связь с этой стороной. Как и ожидалось, отчаянные попытки Мидории пробиться грубой силой не увенчались успехом. Удары кулаками и ногами попросту утопали будто в густом желе, причем в самом конце оно становилось твердой породой. И чем сильнее был удар, тем скорее стена уплотнялась в этом месте. Исходя из этого опыта, Мидория предпочел не активировать всю мощь Один за Всех, поскольку понимал, что скорее обрушит все общежитие, чем добьется результата. По эффекту это крайне сильно напоминало эксперименты с «Ньютоновской жидкостью». И действительно, при малом приложении силы рука стала куда охотнее проникать внутрь двери. Вот только в глубине Мидория столкнулся с другой проблемой — обжигающий холод. Причем возник он столь резко, что Мидория едва не рванул руку на себя. Но памятуя о свойствах жидкости, он крайне осторожно достал сильно обмороженную конечность. Ощущения было, как будто бы его рука только что побывала на открытом морозе пару часов, о чем Мидория и сообщил своему куратору, постукивая зубами от холода.       — Было бы слишком просто, неправда ли? — раздосадовано протянул учитель Секиджиро. — Значит, пока что нам остается полностью положиться в этом вопросе на Громова, раз он уже внутри. Сейчас есть и другая проблема, причем очень серьезная.       — К-к-какая ж-же? — с не унимающейся дрожью, спросил Мидория. — Р-разве не с-стоит поднимать у-учителей и с-спасать Громова?       — Если раньше у меня были только подозрения и ничего более, то ваша находка в корне поменяла все. Теперь я точно уверен, что предателей двое. И второй как раз из числа учителей.       — Ч-чего?! — только и успел вскрикнуть от удивления Мидория, тогда как в мыслях он уже быстро понял, что к чему.       «Действительно, сейчас такое предположение имеет смысл! А значит, и привлекать учителей не лучшая идея!»       — Слушай внимательно. Если бы эта штука попала туда сама, то в случае проникновения извне наверно также и исчезла бы. А раз эта «комната» лишь закрылась наглухо, значит ей самой никак не исчезнуть, — судя по участившемуся дыханию, Кровавый Король уже не шел, но бежал. — Отсюда следует, что ей помогли попасть туда. А у кого есть возможности для такого? Кто при желании сможет подтереть ненужные записи или же съемки с камер, когда строились общежития, или же повлиять на сам процесс строительства?       — Те, кто непосредственно принимал в нем участие! — в унисон своей догадке, громко прокричал Мидория, у которого волосы зашевелились от возросшего уровня угрозы.       На Практическом экзамене битва с учителями показала, что даже с поблажками и ослаблениями они, разумеется, куда сильнее своих учеников. Да, сейчас Мидория испытывал уверенность в том, что с того раза стал гораздо лучше в обращении с Один за Всех. Но если и учитель-предатель будет действовать изо всех сил… А малышку Эри он больше ни за что не посмел бы тревожить. Нужно справиться самому! Хотя насчет этого у него возникла одна дерзкая идея. И пока Мидория размышлял, его ноги уверенным ходом донесли его до комнаты Громова. Не церемонясь, паренек прошел ее насквозь, поскольку дверь оказалась не заперта и уже «привычным» жестом распахнул окно.       — О ком конкретно из учителей идет речь, Кровавый Король-сэнсей? — решил узнать подробности Мидория перед самым прыжком.       — Всего их трое: Цементос-сэнсей занимался самым титаническим трудом, а именно основным каркасом зданий. Более тонкой, отделочной работой занимался Снайп-сэнсей, а в качестве рабочей силы были клоны Эктоплазма-сэнсея.       От такого списка подозреваемых поджилки у Мидории если не затряслись, то как минимум предательски дрогнули. Каждый из потенциальных врагов не обещал легкого боя. И это еще мягко сказано! Хотя возможно ноги его задрожали от грубого приземления после прыжка с четвертого этажа в Полном покрытии Один за Всех. Перекатившись кубарем, Мидория подскочил на месте и побежал в нужном ему направлении. Он точно должен быть там, они же с Громовым четко слышали это!       — Поэтому прямо сейчас я направляюсь к Цементосу-сенсею, он должен быть у себя в ТЗМ, — обождав, пока Мидория вернется в чат, продолжил Кровавый Король. — Насчет остальных двух я знаю только то, что сквозь Барьер Юуэй сегодня никто еще не проходил. Гончий Пес также доложил, что не видел никого, кто бы пытался пройти через его лес. Значит, они оба должны быть на территории школы. И тут в дело вступаешь ты.       — Нужно отыскать обоих в кратчайший срок? — для большей уверенности в своей задумке, уточнил Мидория.       — Именно так.       — Если нам важно время, мне понадобится помощь, и я как раз знаю одного, в ком я точно уверен, — выложил свой план Мидория, когда его мысль подтвердилась.       — Тайна перестает быть тайной, если о ней знают больше одного… — задумчиво проронил философскую мудрость учитель Секиджиро. После мгновений раздумий, длившихся казалось вечность, он сделал свой выбор. — Громов сказал, что доверяет тебе, как себе самому, значит, и я должен. По крайней мере, сейчас такой риск скорее оправдан, чем нет. Действуй.       — Большое вам спасибо! — от души поблагодарил его за проявленное доверие Мидория, с визгом подошвы, как от автомобильной покрышки, войдя в поворот на всей скорости.       — Как отыщите каждого учителя, говорите, что директор созывает внеплановое собрание, и требует незамедлительной явки, — дал напоследок ему указания Кровавый Король. — Самое важное, больше одного человека не бери. Если целая толпа учеников будет рыскать в поисках, это может лишь вызвать подозрения и спугнуть цель. В случае если он покинет территорию школы, считай, мы его больше никогда не найдем.       — Понял! — отсалютовав зачем-то для себя самого, отключился Мидория, застыв аккурат перед знакомым зданием.       Как он и рассчитывал, музыка в его родном общежитии 1-А все еще играла. Очевидно, репетиция как раз подходила к концу, звучали завершающие аккорды отрабатываемой. И как вишенка на торте, поверх барабанной дроби прозвучало до боли знакомое:       — СДОХНИТЕ ОТ СИЛЫ МОЕЙ МУЗЫКИ!       А после последовал мощный взрыв в унисон финального удара в барабаны. Определенно, такой взрывной парень как Бакуго отлично смотрелся в роли ударника группы, собранной Джиро. Хотя крик в конце явно не входил в сценарий, но это и не волновало Мидорию, ведь тот ему был нужен уж точно не за свои музыкальные таланты.       «Вот бы и учителей оказалось так же просто найти, как и тебя, Каччан…»       Хлопнув себя по щекам для большей уверенности, парень враз преодолел дворик и вошел в общежитие. Там пред ним предстало зрелище собирающихся музыкантов. Инструменты паковались в свои чехлы и футляры, ребята благодарили друг друга за проделанную работу. Один лишь Бакуго нехотя выслушивал комплименты в свой адрес, но и не спешил огрызаться, что уже являлось признаком доброго расположения духа. Времени было слишком мало, и обычно мягкий в общении с одноклассниками, Мидория вынужден был действовать вразрез со своим стандартным поведением. Что точно помогало, так это опыт общения со своим названным братаном. Хочешь не хочешь, а нахватаешься всякого, ведь мозг Мидории впитывал знания как губка. Причем абсолютно любые.       — Всем утро доброе, ребят, — вполне себе непринужденно начал он, на что ему донеслись ответные пожелания доброго утра. — Вы ведь уже закончили репетировать?       — Э, ну да, как видишь. А чего такое? — недоуменно проронил Каминари, после чего состроил хитрую гримасу. — А, наверно хочешь в группу проситься? Хе-хе, извиняй, но поздно ты спохватился…       — Нет-нет, и не думал даже, — как бы невзначай отмахнулся от его слов Мидория, отчего тот впал в ступор собственной незначимости. — Мне вообще-то нужен Каччан… У меня для него сообщение! От главного.       — Утро было слишком хорошим, чтобы его не испортил чертов Деку, — едва услышав о себе, состроил недовольную рожу Бакуго. — Ну и, че ему надо-то?       До этого момента Мидория еще более-менее продумал план у себя в голове, собирался убеждать оппонента в лице друга детства. Возможно, даже выслушать парочку «ласковых» в свой адрес. Но к столь мягкому переходу оказался не готов, и потому принялся мямлить, как всегда умел:       — Ну, мдам, там это… о-он сказал, что при встрече сам скажет, вот, — нервно засмеялся он в конце, почесав в затылке. А на лице зловеще разгорался пожар смущения от собственной глупости.       — Ты в порядке? У тебя словно бы жар, — обеспокоенно прощебетала Шиозаки, перехватив поудобнее одной рукой футляр со скрипкой. Второй она на ощупь проверила ему лоб. — Ну точно, ты весь горишь.       — НЕТ! В смысле, я не здоров, то есть наоборот! — окончательно заплутал в своих мыслях Мидория, отшатнувшись от прохладной руки как от утюга. — К-короче, это вопрос жизни и смерти, Бакуго!       И почему-то именно последние слова прозвучали чересчур громко, чтобы каждый смог отчетливо их расслышать.       — Эй, да с ним явно что-то неладное, — уже и обычно холодная Джиро проявила заинтересованность в его состоянии. И не только она, даже Токоями-мрачный бросил на него удивленный взгляд.       — Ладно, хрен с ним, тогда поможешь мне здесь, а потом пойдем, — поперек ее слов, сказал, как отрезал, Бакуго. — Можете нас не ждать.       — Н-ну как скажешь… — окончательно выбило из колеи Джиро, а вместе с ней и ее одноклассников. Ребята же из «В» класса лишь недоуменно хлопали глазами, поскольку всей подноготной отношений этой трудной парочки не могли знать.       — Так и будешь просто стоять, Деку-кусок?! — уже больше в своем духе, рявкнул Бакуго на стоящего истуканом Мидорию.       — Д-да! — словно ужаленный, подскочил он на месте, после чего кинулся помогать.       Так они и провозились с наведением порядка несколько минут, пока в итоге не остались наедине. И едва это произошло, Бакуго с наслаждением хрустнул пальцами, между которыми пробежали микровзрывы. Взгляд, брошенный им на Мидорию, не предвещал ничего хорошего, но и сам Мидория не думал отступать.       — Жалкое это было зрелище, твои попытки соврать, — серьезным тоном сообщил Бакуго, угрожающей поступью надвигаясь на него. Взрывы на ладонях стали уже заметнее. — И что самое странное, так это то, что ты вообще удумал врать мне. Сам выложишь, чего надо, или мне силой тебя заставить?       — Мне нужна твоя помощь! — уже без обиняков вывалил на него Мидория. Время, когда такой Каччан мог напугать его, давно прошли. Но никому более Мидория не мог доверять на все сто. — Громов, а вместе с ним и возможно вся академия в опасности!       — Чего? Звучит пока что как бред сумасшедшего, — насмешливо произнес Бакуго, демонстративно прошагав мимо Мидории на выход. Его интерес к этому разговору угас только что. Но вовсе не у ищущего помощи.       «Ну почему даже в такой момент, ты ведешь себя как скотина?!»       Не оборачиваясь назад, Мидория резким выпадом кинул ладонь ему на перехват. Дотянувшись до ворота футболки Бакуго, он жестким рывком остановил его на месте. В груди у будущего Символа Мира разгорелся натуральный пожар эмоций, вкупе с долгое время бушующим в крови адреналином застилая ему глаза. И в голове возникли слова, что ранее ему сказал его братан:       — Сперва дослушай, ты! Я здесь не шутки шутить пришел! — в сердцах крикнул это Мидория, невидящим взглядом уставившись на оппонента.       Столь неожиданное поведение сперва пошатнуло уверенность Бакуго в себе. Однако же, когда Мидория с извинениями сам убрал от него свою руку, его сомнения развеялись почти что полностью. Пускай и на мгновение, но перед ним стоял вовсе не тот же хилый рохля Деку. Даже невесть откуда полученная сила не была тому причиной, почему сейчас Бакуго так напрягся внутренне. Нет, впервые он увидел в ничтожном Деку несгибаемый стержень, в существование которого отказывался верить до сих пор.       — Так, что там с академией? — потерев след от врезавшегося в шею воротника, произнес Бакуго с натянутой улыбкой превосходства. — У тебя есть одна минута.       Никогда еще Мидория не был настолько лаконичен. В отведенный срок он успел донести весь общий посыл творящейся ситуации в академии, начиная от всей подноготной, до нынешнего момента и имеющегося для него задания. От столь скоростного проговаривания информации у него в какой-то момент даже голова закружилась. Под конец же язык отваливался и требовал передышки. И пока Бакуго переваривал то, что услышал, Мидория успел разжиться спасительным глотком воды на кухне общежития и вернуться.       — Для этого-то ты мне и нужен, — смахнув ладонью капли с губ, подвел черту всему сказанному Мидория. — Тот, кому я могу доверять, чтобы найти второго учителя и убедиться, что он доберется до директора и других преподавателей.       — Правильно я понял, что вероятно этот учитель может отказаться подчиниться, поскольку запахло жаренным? — хищно оскалившись, уточнил этот момент Бакуго.       — По хорошему нам не следует вызывать подозрений, и мягко, но настойчиво донести важность…! — начал уже сомневаться в его подходе Мидория.       Вот только Бакуго уже не услышал этих скромных попыток воздействия на него голоса разума. Пулей метнувшись к себе в комнату, обратно к Мидории он уже возвращался, на ходу застегивая на ремне ручные гранаты-лимонки. На руках у него уже красовались перчатки, что также походили на те, которыми был оснащен его геройский костюм, но без наручников-гранат. В остальном же он переоделся в школьную форму, и под ней этого пополнения в личном арсенале не было заметно. Убрав руки в карманы пиджака, внешне он теперь не выглядел человеком во все оружии.       — А я так и собирался поступить, или же ты сомневаешься в моих методах, Деку? — демонстративно осклабившийся Бакуго точно не производил вид хорошего переговорщика. — Значит так, я беру на себя Эктоплазма и его дрянных клонов. На тебе тот слабак Снайп, уж с ним даже такой, как ты, должен справиться. И чтобы когда будешь ему врать, чтобы не нес такой херни, как мне до этого!       И, не дожидаясь дальнейших расспросов или же сомнений, Бакуго первым покинул общежитие, оставив Мидорию в гордом одиночестве. Тому тоже на ум пришла идея хоть как-то подготовиться к возможной потасовке. Вот только из его геройского костюма ему могли пригодиться лишь усиленные стальные боты, да перчатки по локоть длиной с фиксаторами в локтевом суставе. Ни то ни другое не получилось бы спрятать также легко, как и у Каччана, а потому Мидории пришлось отказаться от этой затеи и обойтись своими силами. И все же, он не мог не поразиться тому, как быстро Бакуго приспособился к столь нестандартной ситуации. Как, не колеблясь, поделил между ними учителей так, чтобы каждый ученик оказался более эффективным. Сознательно он это делал, или, скорее всего, интуитивно, но такой подход точно внушал надежду на успех их затеи.       — И что ни говори, Каччан, но в ответственный момент ты повел себя как тот, кем всегда мечтал быть, — с легкой улыбкой произнес Мидория.       Вновь открылась входная дверь общежития 1-А, и с самого ее порога в небо сверкнула зеленая молния. Зависнув в воздухе на несколько мгновений, Мидория на бреющем полетел в сторону главного корпуса. Пока его друг и напарник Громов сейчас бьется там, здесь уж он сделает все от него зависящее. Так что тот может ни о чем не волноваться!       «Только не смей умирать там, братан!»

Воспоминания Фукидаши

      Детские почеркушки, парящие в воздухе передо мной, начали светиться изнутри. Вскоре они полностью растворились в потоке согревающих лучей солнца. Укутанный ими как одеялом, я ощущал себя так, словно бы вернулся в то время, когда и сам был маленьким сорванцом. И еще объятия матери, такие заботливые, защищающие тебя от всех невзгод мира. Вслед за тем, как я почувствовал это, в ушах снова зазвенел тот же смех, что я слышал ранее. Вот только теперь он не вызывал у меня ужаса. Сейчас он смотрелся вполне уместно, особенно когда я видел, как двое мальчишек бежали к полуразмытому силуэту женщины. Не столь была важна она, сколько эти двое, вне всякого сомнения. Видимо один из них и был автором этих рисунков. И эта догадка в данный момент казалась мне настолько очевидной, что я бы рискнул с ней пойти ва-банк.       «Ну что, малыш, что же такого ты хочешь мне рассказать? Хочешь на жалость мою надавить?»       Уж если это явление и уловило мои мысли, то точно предпочло не обижаться или же как-то отреагировать на них. Однако тут же не преминуло предоставить мне новую картинку. В этот раз уже чувствовалось, как у начинающего художника окрепла рука. Как практически бесформенные каракули начали обретать подобие правильных фигур. И наконец, я смог точно увидеть, как выглядят двое мальчишек. Без подробностей окружения, они словно бы зависли посреди темноты, и оба занимались одним и тем же — рисовали. В том, что это два брата я догадывался еще с первого раза, однако сейчас лишь получил железное доказательство. У младшего из братьев заместо его головы болталось странного вида облачко, какими изобиловали книжки, которые любили читать почти все парни из моего класса. Скорее даже не книжки, ведь там было больше картинок, чем текста. Точнее она из них и состояла по сути… Как же она называлась?       — Манга! — окликнул своего младшего брата старший. Его имя и стало мне подсказкой к вопросу. В точности как в манге, либо же просто в комиксах, вот что мне напоминало это облачко.       Мимоходом я оглядел второго из мальчишек. Внешне он не выглядел так необычно как его не совсем человеческой внешности брат. Короткие взъерошенные волосы, улыбка без пары молочных зубов, светящиеся от радости глаза — все как полагается у счастливого карапуза. Вот только стоило мне так подумать, как взглядом я зацепился за точно такое же облачко. Если у Манги оно заменяло ему голову, то у старшего оно лишь висело над вполне обычной головой и в размерах было куда скромнее.       — Слушай, покажи еще! Хочу увидеть! — капризно принялся канючить у своего младшего брата старший. И хотя казалось, что они поменялись местами и забыли мне сказать, я абсолютно был уверен, что не ошибаюсь в их старшинстве. Или же кто-то ненавязчиво давал мне так понять.       Манга же, как оказалось, не мог говорить в привычном для людей понимании. Рта-то не было. Поэтому это облачко-голова являлось, в том числе, и его способом общения. Когда он менял его форму и изображение на нем, это казалось сродни языку жестов. Весьма запутанному по первому впечатлению, но вполне себе понятному даже для постороннего человека вроде меня. Так, я без труда смог понять, что Манга и сам не против этой небольшой шалости. Вот только что имелось ввиду под этим, мне пока не было понятно. Но дальше мне все стало ясно.       Подвинув себе откуда-то чистый лист, Манга принялся творить. В считанные секунды он начеркал что-то, я даже не успел примерно понять что именно. Все время он оставался максимально сосредоточенным, что не было так похоже на обычное поведение четырехлетнего ребенка. И вот тут-то и случилась эта самая «шалость». Рисунок попросту поднялся над бумагой, словно бы ожил, и оказался простенькой лошадкой. На своих кривоватых ножках она вполне уверенно проскакала по всему периметру листа. В конце же лошадка встала на дыбы, после чего вернулась в исходную плоскость, в которой родилась. И пока я тихо удивлялся тому, как такое возможно, старший брат радостно захлопал в ладоши заметно смутившемуся Манге.       Решив, что с меня хватит данного фрагмента, изображение двух братьев сменилось на них же, но уже ощутимо старше по возрасту. Сейчас старшему я дал бы не больше десяти лет от роду. Мангу же мог выдать лишь его рост да одежда, и не более того. По ощущению между ними было где-то полтора года разницы. Оба они в нынешнем фрагменте памяти стояли перед своей матерью. Та же слегка потрепала обоим макушки, одарив мягкой улыбкой.       — И помните, вы же братья, Фукидаши. Одного гнезда, одного отца. Всегда присматривайте друг за дружкой.       — Хорошо, мам, — поправив растрепанные волосы, произнес старший, тогда как Манга состроил в облачке улыбчивую рожицу с поднятым большим пальцем вверх.       — И хоть Манга больше пошел в отца, чем ты, именно тебе достался его характер, — с нежностью в голосе произнесла женщина, что была их матерью. — поэтому я могу быть спокойна за вас.       Манга похоже решил развить эту тему, и после череды сменяющихся образов, в конце он засветился вопросительным знаком. Его вопрос прозвучал бы на словах так:       — А где же наш папа?       «Действительно, где же он?» — разделил я интерес Манги к этому вопросу.       Вот только похоже у рисунков было совсем иное мнение. Сцена резко оборвалась, и образы выжидающих братьев перед смущенной матерью сменились другой картиной. Свежий ветер растрепал мои волосы, пахнув солеными брызгами моря. Неизменная пара шла вдоль шоссе по тротуару, а мимо них проносились порой автомобили. И пока последние неслись себе, не замечая красоты моря, что волнами разбивалось о берег в низине, между братьями состоялся важный разговор. Складывалось впечатление, что это уже был не первый раз, когда поднималась эта тема. Заприметив знакомую им обзорную площадку впереди, братья не преминули занять ее. Поспешив к ним, я успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как все началось.       — Та-а-ак, ты, значит, серьезно настроен поступать? — спросил старший брат у Манги, наблюдая за тем, как тот с мечтательно-безмятежным видом следил за приливными волнами.       — Это единственный способ воплотить мою мечту, — уже знакомым мне образом, с помощью облака-головы, начал «говорить» Манга. И сейчас он явно горел тем, что царило у него в мыслях, столь яркими и быстро сменяемыми были его образы. — Только представь себе: комиксы в твоих руках будут способны «жить» собственной жизнью. История, которая напишет сама себя на глазах читателя. И только от него будет зависеть ее финальный исход! Каждый получит свой идеальный комикс!       — Ты же знаешь, что мама скажет. Она и в детстве не одобряла твои потуги в развитии причуды, — отрезвляющим тоном произнес старший, заставив таки Мангу посмотреть на себя. — Похоже, эта способность и исчезновение отца как-то связаны.       — А ей… ей и не нужно ничего знать, — после паузы в несколько тяжелых для него секунд, все же нашелся он что ответить.       — Так и будешь скрывать до последнего? — все еще осуждающе, спросил старший. Но в то же время ощущалось, что он наконец дал слабину.       — Именно. А уж когда я поступлю, ей придется принять это как должное. Будущий студент геройского курса, Манга Фукидаши, скажи ведь, звучит? И прозвище себе придумаю соответствующее образу, например, Комикс-Мэн!       — Знаешь, если ты возьмешь такое отстойное прозвище, я лично стану злодеем, чтобы одолеть тебя, — позволил себе рассмеяться старший, а вслед за ним и Манга поддался веселому настроению.       — Ну так что, прикроешь меня? — утерев слезы у смайлика в облачке, решил окончательно уточнить он у старшего.       — Только при условии, что половину заработка студии «Фукидаши» ты будешь отдавать мне как непосредственному соавтору! — с новым приступом смеха, воскликнул старший, шутливо схватив брата за голову в тиски.       — Эй, ты меня так по миру пустишь, никакая причуда не спасет! — шутливо обиделся Манга на такое заявление.       Наблюдая за этой сценой со стороны, видя радость братьев и такие светлые и наивные мечты, я ощутил все растущую тревогу. Данное событие из жизни Фукидаши являлось переломным, ключевым. И, как окончательное подтверждение моих подозрений, старший задал этот вопрос:       — Скажи хоть, в какую школу ты решил поступать?       — Академия Юуэй у меня на первом месте!       Едва прозвучало это название, как ветер многократно усилился, начав нещадно резать по глазам и сбивать дыхание. Море вздыбилось черными водами и с грохотом обрушивалось на берег, вдалеке заворчала нарастающая буря. В считанные секунды на море созрело настоящее торнадо, завихряющееся вверх до мрачных туч. Неспособный противостоять силе бушующей природы, я лишь мог беспомощно лететь в самый центр, увлекаемый также как и случайные машины, как и сама дорога. Собственно, это природное явление поглощало абсолютно все в радиусе своего охвата. Я погрузился в центр бури, и меня начало нескончаемо хлестать со всех сторон и метать, как кроткий лист по ветру. Задыхаясь в неистовом потоке, вскоре я ощутил, как падаю с высоты. Страха не было, лишь нездоровое любопытство: как именно меня будут отскребать от земли? Окруженный черными каплями, вскоре я приземлился перед порогом какого-то дома. Удара от падения я не почувствовал, но вот тяжесть капель, что камнем обрушивались с неба, я ощущал чересчур отчетливо. Словно бы всегда так делал до этого, мне куда интереснее было новое место, в которое меня закинуло.       Вокруг меня мира как такого и не существовало вовсе. От былых ярких цветов и красок не осталось и следа, только серость и чернота. Все, что сейчас находилось здесь, так это этот самый дом, замеченный мной еще пока я падал. Но помимо этого было еще кое-что, то, что появилось лишь теперь, словно бы сотканное из обрывков темной ткани. Силуэт человека, очевидно, он был нечетким, и казалось готовым рассыпаться в любой момент. Вероятно, данный эпизод являлся лишь домыслом, и потому не имел точного образа. Вместе с ним я подошел к двери. Уже после, прикинув в голове вероятности, мне стало понятно, что это дом братьев Фукидаши. За моими размышлениями, впереди идущий силуэт гулко постучался. Звук искаженным эхом отдался в ушах, становясь все сильнее вопреки здравому смыслу. И когда уже я готов был закричать от боли из-за готовых взорваться барабанных перепонок, хозяева изволили открыть незнакомцу.       — З-здравствуйте, — смиренно поклонился старший из братьев, едва понял, что перед ним стоит отнюдь не простой гость.       — Милый, неужели твой брат наконец-то вернулся? — также неправильно подумала и мать, выйдя с кухни, о чем свидетельствовал запачканный фартук надетый поверх домашней одежды.       С самых же первый слов незнакомец говорил учтивым и ровным голосом. Все то немногое, что я ощущал в нем, говорило о его роли — переговорщик. Ему еще не хватало только белого флага за спиной или еще чего-то такого в духе. Вот только как будто я слушал его слова в записи, которую вот именно в этот момент как назло зажевало, ведь разобрать, о чем шла речь, я не мог. Лишь одно четко я уловил в его речи между делом:       — … представитель руководства Академии Юуэй.       Мир, и без того хрупкий и кажущийся готовым распасться на части, задрожал от этих слов. Старший брат с большим трудом подавил нарастающую панику. И слова этого человека как приговор обрушились на молодого парня, коим он уже являлся.       — Произошел несчастный случай на Практической части экзамена… Ваш сын, он…       Остатки целостности мира без цвета разлетелись на множество осколков. И ничего не осталось, кроме как полностью потерявшего восприятие реальности старшего брата, медленно осознающей весь ужас сказанных слов матери, и человека из Академии Юуэй, опустившегося на колени лицом в пол перед семьей, потерявшей все в данный момент. Сына. Брата.       Дальше этот человек увел мать на кухню, где очень долго беседовал с ней наедине. Ставший единственным, брат все также стоял на том же самом месте, не способный до конца осознать того, что произошло. Того, что произошло он не мог принять, не желал. Так бы он и продолжал изображать из себя статую, если бы в какой-то момент он не ощутил, а вместе с ним и я, как щеку обожгло хлестким ударом. Это позволило ему слегка прийти в себя, хотя назойливая мысль все еще билась в голове, как запертая в клетке птица.       «Что же я наделал?»       Он сам это осознавал. То, чему помог случиться. Ведь не так они все себе планировали, когда лишь утром вместе с Мангой сказали матери о том, куда именно тот собрался. Какой радости и надежд был преисполнен его младший брат, каким оптимистичным был его настрой. А теперь это враз оборвалось. Из таких размышлений его вывело то, что на этот раз его как следует встряхнули за плечи. Человек из Юуэй сейчас стоял перед ним. Он был одет в черный деловой костюм под стать траурному настроению. Лицо же пока что не представлялось возможным разглядеть, однако оно показалось мне необычно крупным и непривычной формы. Руки, которыми тот придерживал брата за плечи, выглядели тяжелыми, но не оказывали ни малейшего давления. И голос, пускай и приглушенный, как будто говорили через препятствие, говорил так, чтобы располагать к себе собеседника с первых же слов.       — Мне нужно поговорить с тобой насчет того, что случилось с твоим братом. Уверен, для тебя все случившееся свалилось слишком неожиданно. Надо все обдумать и осознать масштаб того, что произошло, поэтому я не собираюсь давить. Как будешь готов, набери меня по этому номеру.       Старший даже не почувствовал, как в его пальцы поместили бумажку, и после завернули в кулак. То, как говорил этот человек, эта эмпатия с его стороны. Сейчас он еще ничего не чувствовал. Но дни потекли один за другим. Он все глубже погружался в свое собственное отчаяние. Чувство вины и злости на всех и на себя в первую очередь пожирали парня изнутри. Мама также отдалилась от него, и словно бы перестала замечать. Ей бы стоило ругаться, злиться, кричать на него, ударить, в конце концов. Однако же ничего этого не было, лишь всеразрушающее ничего. Словно бы также как и Манга перестала существовать. Но брат все еще помнил, что говорил тот человек. Всего одно проявление неравнодушия к тому, что случилось с его младшим, запало ему в душу. И потому, в один из дней после, брат решился на звонок. Пускай даже ему померещилось в тот раз, он желал убедиться лично.       Возможно, он надеялся, что его проигнорируют, но нет. Незнакомец, чьего имени брат не запомнил при их встрече, прекрасно помнил того, кто ему звонил. Без лишних слов, они договорились о встрече, поскольку у себя дома брат не мог находиться по очевидным причинам. Абсолютно все напоминало ему об утрате. Дом, который он знал с детства, лишился тепла и надежды. Поэтому куда чаще, чем обычно, он предпочитал ошиваться на улице.       Воспоминание стало куда более резким и дерганым. Куда больше острых и рваных образов проносилось перед глазами. Так по крайней мере показалось мне, поскольку резким скачком картина сменилась, а затем еще несколько раз подряд. Как будто где-то включили перемотку, поскольку времени не оставалось на полную картину. Или кто-то попросту торопился. В последний раз образ четко сфокусировался на том, кому решил открыть свое сердце старший брат. Разметав полы широкого плаща, этот человек наставил палец на парня. Говорил он размеренно и проникновенно, и каждое его слово западало все глубже, заражая когда-то чистый и наивный разум ребенка.       «В точности как тогда…!» — неожиданно понял я для себя, насколько же мне знакома эта ситуация. И от такой схожести перед глазами заплясал кроваво-алый туман, а в голове пронеслась картина того, как в прошлом я уже допустил подобную ошибку.       — Твоя мать уже сдалась, подписав те бумаги. Приняв их, она по сути согласилась с тем фактом, что твоего брата никогда не существовало, — вещал этот человек подобно оратору древних времен. — Вместо заслуженного порицания и наказания, Академия Юуэй продолжит творить, что ей вздумается. Дети, такие же, как твой брат, продолжат умирать в попытках дотянуться до звезд и стать героями. Несчастные души. Но ты, ты не такой. В тебе, как и в твоем брате, я ощущаю дух борца. Так скажи мне, чего ты хочешь? Чего желаешь всем сердцем?       — Я хочу… хочу, чтобы они ответили! Я хочу стереть Юуэй с лица земли!       — Так пойдем же со мной, и я дам тебе то, чего ты так хочешь. Отныне и теперь… Я стану твоим сэнсеем.       — Довольно! — не в силах больше сдерживаться, прокричал я. Ноги понесли меня вперед, вскинутый кулак летел точно в лицо этому ублюдку. Тому, кто смел играть на чувствах разбитого горем ребенка. Так же, как когда-то поступили со мной!       Костяшки прошли насквозь, лишь разметав образ героя, у которого я также учился, как и мои друзья. И пока старший брат преисполнялся восхищением к этой твари, я четко видел, как тот ухмыляется своей задумке. От переполняющего гнева меня всего затрясло как от сильного холода. Хотелось рвать и метать, и изображение этого учителя сливалось для меня с рожей того доктора, в чьих руках я и сестра стали подопытными кроликами.       — Но я не хочу больше смертей… — куда скромнее прошептал свои слова брат, однако не отводил он взгляда от по умерившего свою наглость истинного предателя Юуэй. — Я желаю их кончины как учебного заведения, и только.       — Ну, разумеется… Манхва Фукидаши, — едва смог скрыть свою досаду истинный предатель, отчего обратился к брату по полному имени. Впрочем он весьма быстро вернул себе самообладание и столь же уверенно-вкрадчивым голосом продолжил: — Поверь мне, мы сделаем все, чтобы так и произошло.       — Все рассмотрел? — услышал я над ухом ядовитый голос того самого Манхвы.       Дальше меня резко рванули за плечо, и образы, что складывались из рисунков, разлетелись, явив мне ту комнату, из которой я и отправился в путешествие по осколкам памяти Фукидаши. В стене знакомым завихрением закрывалась дверь, в точности такая же, как та, через которую попал внутрь я. Если сперва можно было подумать, что это воспоминания Манги, теперь же стало очевидно, что это собственность старшего брата. Лишь под самый конец я узнал его имя. И теперь у меня было много вопросов к этому типу. Вот только они отходили на второй план, ведь сейчас мне хотелось одного.       Развернувшись на месте на одной ноге, я со всего размаха саданул этому Манхве точно по челюсти. Точнее, мне так показалось, поскольку под ударом треснуло стекло, а в его отражении на меня с долей скепсиса смотрел этот тип.       — Сразу же лезешь бить морду? Ну точно идиот, — самоуверенно проронил он, поведя в воздухе рукой так, как будто бы собрался рисовать невидимой кистью. — Хотя то, что ты не сошел с ума в водовороте чужой памяти поражает… Слишком беспечно было оставлять их на виду.       — Опыт какой-никакой имеется, — сквозь зубы огрызнулся я на него, разве что не сплюнув от отвращения. — От одного твоего вида выворачивает, покруче увиденного ранее аттракциона. Об одном мечтал я с того самого момента, как все вспомнил — врезать себе самому за тот момент слабости, проявленный в ответственный момент. Но сейчас, когда я вижу точную копию себя из прошлого, — врезал я кулаком в ладонь протеза. — Мне кажется, у меня появилась отличная возможность воплотить свою задумку в жизнь.       — В любом случае, раз ты меня нашел, значит, тебя нельзя отпускать, — очевидно, закончил свои приготовления Манхва, поскольку мираж стекла и комнаты исчез, оставив нас наедине, висящими посреди кромешной темноты напротив друг друга. — Придется сделать все самому, здесь и сейчас! В Моем Мире!

Тем временем, на территории Юуэй

      Стремительный поток воздуха навстречу развевал волосы и резал по глазам Мидории, однако тот все же умудрялся осматриваться по сторонам. С высоты полета дома общежитий уже не казались такими уж внушительными, они больше походили на карточные домики. Казалось, их в любой момент могло унести особо сильным дуновением ветра. Но полет мысли и тела прервало довольно грубое приземление. Напряжение мышц, толчок, и вот Мидория снова взмыл в вышину. Такими вот затяжными прыжками-падениями он спешил скорее добраться до учебного корпуса, и приступить к скорейшим поискам Снайпа-сэнсея. Правда вот одно не давало ему покоя, назойливо привлекая к себе внимание — Мидория понятия не имел, откуда ему начать искать. Уповать на случай точно не стоило в его ситуации, и потому он попытался вспомнить все, что знал о личности своего учителя. Времени становилось все меньше, и нужно было спешить.       «Думай, чтоб тебя! Куда он мог запропаститься?!» — все продолжал бормотать себе под нос без остановки Мидория, когда уже он приземлился перед центральным зданием Юуэй, на том же памятном месте, когда впервые пришел сюда как ученик. Пускай и едва не упал, но тогда же он познакомился с Ураракой, и как он не так давно уединялся с ней в шкафу и…       — Нет-нет-нет, не отвлекаться! — уже довольно громко отчитал паренек сам себя, стоило образу девушки возникнуть у него в мозгу. Даже парочку зевак он не заметил, что уставилась на него с видом крайне изумленным. Встряхнувшись, Мидория утомленно выдохнул и начал мысленно прогонять ситуацию.       Снайп-сэнсей, профессиональный герой, и преподаватель в Академии Юуэй. Все в его образе и манерах указывало на традиционного ковбоя из времен Дикого Запада в Америке. Только разве что противогаз под шляпой несколько портил образ, или вернее коверкал его. По своей натуре он выглядел человеком с необычайно острым умом. Всегда и везде он умудрялся блистать им по любому поводу. А также его постоянно можно было увидеть лишь в геройском костюме. Если остальных учителей Мидория мог вспомнить в их повседневном виде, Снайп-сэнсей же всегда строго соблюдал дресскод, когда появлялся на людях. Вот только как это поможет найти его? Хотя возможно есть одна зацепка. Где может быть тот, кто полагается на оружие и порой нуждается в его тесте? Ухватившись за эту мысль, Мидория разве что не в полете сменил траекторию движения, направившись к предполагаемому месту назначения.       — Надеюсь, у Каччана дела лучше идут.       Названый взрывной тип же тем временем и в самом деле преуспевал куда лучше своего… друга? Товарища? Одноклассника? Никчемного Деку? Остановившись на последнем, Бакуго уверено направлялся к своей цели. Он вполне понимал, кого он ищет, и где он мог попытать удачи. На ходу он незаметно проверял, хорошо ли сидят гранаты на поясе, не забиты ли поры в перчатках, чтобы они без проблем пропускали его взрывной пот.       «Этот тип, Эктоплазм, всегда жаловался, что после тренировок с моим участием ему приходится дольше всего восстанавливаться, — прогонял у себя в голове он догадку, пока уверенным шагом направлялся прямиком в столовую. — А учитывая, как сэнсей обычно обедал и по сколько раз на дню, определенно, его стоит искать именно там».       Казалось бы, это самое очевидное решение, лежащее на поверхности, но порой не стоило усложнять. Про это как раз и был тот случай, которым руководствовался Бакуго. Как он и думал, Эктоплазм-сэнсей, не обремененный толпой учеников, спокойно себе предавался утренней трапезе, включающей в себя добрую половину меню их чудо-повара Быстроланча. Поскольку все сейчас возились с приготовлениями к Фестивалю и зачастую обедали на местах, учитель считал, что его не побеспокоят. Поэтому он с нескрываемым аппетитом поглощал пищу с тарелок, разве что не облизывая их, как кот, в процессе. Казалось порой, что он собирается проглотить даже сами тарелки вместе подносами. Так его и застал Бакуго, буквально поймал с ложкой у рта.       — Простите, что прерываю ваш завтрак, сэнсей, — как мог вежливо поклонился он учителю, пока тот одним движением салфетки смахнул крошки с лица.       — Кхм, и тебе доброе утро, Бакуго, — вернув себе вид, присущий учителю, проронил снисходительно Эктоплазм. — Признаться, когда ты спокоен и не на полигоне, где постоянно… эмоционален, ты и правда походишь на образцового ученика, коим, если судить по оценкам, и являешься. Ну, так чем обязан?       — Вас желает видеть директор Незу, — с порога высказал ему Бакуго, даже бровью не дернув в процессе вранья. — Сказал, это срочно.       — Вот как, значит, странно… — не скрывая своего удивления, произнес Эктоплазм. — Обычно он сам сообщал в случае непредвиденной ситуации. Хотя если подумать об этом сейчас, это кажется поразительным…       — Подробностей я не знаю. Можете, конечно, списать все на дурацкий прикол, если хотите, мне без разницы, — как будто бы сдавая свою позицию, пожал плечами Бакуго, — Это же не мне потом по шапке влетит.       — Это уже больше похоже на привычного всем Бакуго, — ощутив знакомый укол головной боли, Эктоплазм с сожалением оглядел пустые тарелки. — Ладно, по-видимому, трапезу придется отложить на потом, — с шумом поднялся он из-за стола, разметав полы плаща-мантии.       «А это что тогда сейчас было…?» — невольно пронеслось в голове у Бакуго, когда он осмотрел стройную стопку пустой посуды.       — Мне нужно будет отчитаться ему, так что я с вами иду, — скорее обозначил он это как факт, на что Эктоплазм лишь неоднозначно повел головой. Надо, значит надо.       Так и выдвинулись они вдвоем до кабинета директора Незу. Бакуго по-прежнему старался вести себя насколько возможно непринужденно. Внутри же он уже закипал от такого застоя и бездействия. От постоянного напряжения уже нервишки начинали пошаливать, и глаз непроизвольно подергивался сам по себе. Вспомнив свои слова про прикол, ему даже представилось на мгновение, что тупой Деку решил его обмануть. И спрашивается, кто после этого дурак?       «Нет, этот тупой задрот никогда не пошел бы на такое. Только не с таким», — все же отмел этот вариант Бакуго.       Несмотря на возникшие некоторого рода сомнения, Бакуго все также во все глаза наблюдал за своей целью, идущей чуть спереди. Пускай все шло гладко, он и не думал расслабляться. Эктоплазм же, похоже, не испытывал какого-либо дискомфорта от своего конвоирования. Похоже, он даже не ощущал, что находится под непрерывным надзором. Выдохнуть же Бакуго удалось, лишь когда впереди уже замаячил нужный ему кабинет, возле которого уже дежурил его классрук, Айзава-сэнсей. И не только он, прямо с другого конца коридора к ним уже подошли двое других учителей. Ими оказались как раз тот, с которым и работал Деку — Кровавый Король, и вместе с ним его сопровождаемый, Цементос. Двое из трех подозреваемых добровольно пришли в тиски. И на этот счет у Бакуго возникло нехорошее предчувствие.       — А, спасибо за помощь, Бакуго, — с видом абсолютно непринужденным кивнул ему Сотриголова, наградив при этом Эктоплазма тяжелым взглядом из-под свисающих со лба волос. — Кажется, не хватает только Снайпа-сэнсея.       — Снайпа? Так я же его видел не так давно, как раз встретились с ним на входе, — услышав упоминание коллеги, тут же отозвался Эктоплазм, сделавший вид, что не заметил потуг Айзавы. — Он говорил, что собирался на испытательный полигон Курса Техподдержки. Там он обычно отрабатывает свои навыки стрелка.       — Я приведу его! — едва получив все, что ему нужно, рявкнул Бакуго, метнувшись в сторону мимо учителя Секиджиро. Пробегая рядом с ним, он бросил на ходу: — Советую не отставать.       — Возьми, — коротко бросил тот в ответ, одним резким движением всучив Бакуго в руку такой же передатчик, какой был и у него самого с Мидорией.       — М-м, от чего отставать? О чем это он говорил, Кровавый Король? — растерянно проводил взглядом убежавшего во всю прыть школьника Цементос. А уж когда снизу раздались характерные взрывы, по которым стало понятно, что Бакуго придал себе ускорения прямо в коридорах, так у него и вовсе отвисла челюсть от такой наглости ученика.       — Оставляю здесь всё на тебя, Сотриголова, — кивнув своему коллеге, передал своего подопечного учителя Кровавый Король. Поравнявшись с Айзавой, он добавил вполголоса: — Все же у них обоих куда более опасные причуды, и без тебя тут никак. Я же возьму оставшегося Снайпа на себя.       — Точно один справишься? — уточнил максимально серьезный Айзава, не прекратив своего наблюдения за подозреваемыми.       — А я и не говорил, что пойду один, — отрицательно качнул головой Секиджиро.       — Понятно. Значит, Полночь идет с тобой, логичное решение, — остался доволен его выбором Айзава, напоследок ухмыльнувшись в бинты на шее. — Постарайтесь уж там.       — Непременно! — уже на бегу, ответил через плечо Кровавый Король, параллельно с этим выйдя на связь с Мидорией. — Слушай, внимательно, парень, Снайп-сэнсей был замечен ранее направляющимся в сторону испытательного полигона Техподдержки. Там и перехватишь его.       — Значит, я не ошибся. Как раз направляюсь туда! — с долей облегчения ответил Мидория крайне бодрым голосом.       Успокоив свое волнение, Мидория уже как раз приближался к нужным воротам огражденной зоны. Поскольку здесь внутри воплощались и тестировались самые безбашенные мысли неукротимых молодых гениев, то и полигон Курса Техподдержки был самым защищенным и вместе с тем обширным из всех. Все, от взрывов и лазеров до расщепителей молекул и прочего добра могло проходить свои проверки здесь, без рисков навредить кому бы то ни было на остальной территории академии. Гигантские ворота, через которые мог бы спокойно пройти гигант робот со Вступительного, разумеется, были надежно заперты. Чего нельзя сказать о двери для персонала, что оказалась любезно распахнута настежь. Приняв столь недвусмысленное приглашение, Мидория буквально впорхнул туда, и уже на своих двоих понесся по извилистым коридорам. Миновав все ответвления в раздевалки и другие подсобные помещения, вскоре он выбежал под бескрайнее открытое небо. В его восприятие внезапно проник шум работающих механизмов, а также крики самих создателей своих творений. Но куда важнее было то, что вдалеке Мидория расслышал то, что он надеялся услышать — пистолетные выстрелы.       «Отлично! А вот и он!» — разве что не прокричал он вслух.       — Оп-па, да это же Мидория! — паренек даже не сразу понял, что к нему обращался знакомый девчачий голос. Оседлав свое механизированное детище, из кабины-аквариума на него задорно поглядывала Хатсумэ собственной персоной. — Какими судьбами тут?       — Да так, я учителя ищу, а ты почему здесь? — больше из вежливости поинтересовался он у нее.       — Ну, скажем та-а-ак… После очередного случайного замыкания мне четко дали понять, что пока мой малыш не заработает, чтобы больше никаких испытаний в мастерских и закрытых помещениях. Нет, ну ты представляешь, с чего это мои малыши опасные?! — с нескрываемой обидой на своего наставника, выпалила Хатсуме на одном дыхании. Впрочем, к счастью Мидории, его вопрос она уловила и поспешила ответить: — А Снайп-сэнсей на своем месте, на стрельбище. Снова. Порой мне кажется, что он это как заводной… Э-эй, а дослушать?!       Но Мидория не желал тратить свое и без того драгоценное время. Потом он обязательно перед ней объяснится, все же действительно некрасиво вышло с его стороны. Сейчас же он спешил навстречу с вероятным предателем. И его он как раз застал за отработкой своей меткости. Плащ длиной в пол порхал за спиной Снайпа как крылья, руки размывались и теряли очертания, настолько быстро они двигались. Пистолета было всего два, но казалось, что орудий в арсенале учителя не менее полусотни, настолько плотным был свинцовый ливень. Хоть и казалось, что через свой противогаз ему ничего не видно, напротив, он видел даже больше, чем могли бы увидеть глаза простого человека.       Припомнив в уме те записи, что Мидория видел с Практического Экзамена, он в тихом ужасе осознал, насколько же их учителя сдерживали себя в силе. Тот уровень, что он мог наблюдать сейчас, и был нормой для профессиональных героев, коими они и являлись.       Снайп же по-прежнему стремительно передвигался из укрытия в укрытие, перекатывался и перепрыгивал через препятствия, палил по мишеням во все стороны без остановки. Пока наконец не застыл на месте, наставив ствол на оторопевшего Мидорию. Поняв, что перед ним стоит ученик, Снайп лихо прокрутил револьверы в руках, после чего синхронно сунул их в кобуры на поясе. Поправив край неизменной ковбойской шляпы, он звонко цокнул шпорами.       — На входе же ясно было написано: не входить, когда я тренируюсь, ученик Мидория, — недовольно произнес Снайп, и его тон четко давал понять, что он не в духе из-за вынужденной остановки. — Вроде бы вы всегда отличались светлой головой, насколько я могу судить. Хотя если вспомнить вашу тягу к переломами и прочим травмам… В любом случае, ковбой, зачем вам так сильно понадобилось спешить ко мне?       — Прошу прощения, мне действительно очень жаль за свой необдуманный поступок, сэнсей, — последовав правилам приличия, поклонился Мидория. Но вот исподлобья он все также внимательно следил за учителем. Также как и тот неотрывно сканировал его из-за толстенных линз противогаза.       — Ну так, что вам нужно? Надеюсь, это что-то важное, — нетерпеливо потрепав кобуру на поясе, наводяще произнес Снайп. — ведь в противном случае я вынужден просить вас покинуть это место, Мидория. Мне нужно закончить свою утреннюю разминку.       — Директор Незу срочно требует вас к себе, — вопреки страху, вполне себе твердо и уверенно соврал Мидория. Хотя это и враньем-то являлось лишь отчасти, но все равно прогресс был на лицо. — Дело видимо очень срочное, раз он попросил кого-то вроде меня, с высоким показателем скорости передвижения, найти вас.       — Директор, говоришь… — задумчивый вздох в фильтр противогаза, и все, больше никаких признаков того, в какую сторону поменялось выражение лица у Снайпа. — Хорошо, я тебя понял. Если уж я нужен ему, значит дело и правда важное. Отправлюсь сразу же, как закончу…!       — При всем уважении, сэнсей, мне кажется, вы меня не расслышали или не до конца поняли, — куда жестче произнес Мидория, выпрямившись во весь рост. — Директор четко дал понять, что вы нужны ему прямо сейчас.       Всем своим естеством он ощущал все возрастающее напряжение в воздухе. Разве что искры не пробегали между ними. Долго хранил молчание Снайп, пока все же не рассмеялся, запрокинув голову к небу. Придерживая шляпу за полы двумя пальцами, он довольным голосом прохрипел:       — В кои-то веки ты оказался не паникером, Манхва…       — Манхва…! — скорее подумал чем успел произнести Мидория, как его тело само бросилось к земле.       Миг, и за спиной раздался свист рикошета от пули. Даже самого звука выстрела не прозвучало для Мидории. Стремясь не потерять импульса, он буквально всеми четырьмя конечностями оттолкнулся от пола. С грохотом треснул бетон под мощью Один за Всех. Снайп же как в замедленной съемке потянулся за револьверами. Вопрос о том, откуда же стреляли, быстро забылся, сейчас важно было нейтрализовать учителя. Мидория дожидался нужного момента, когда пули полетят на опережение его траектории. Изначально он целился в ноги, чтобы сбить стрелка. В следующее мгновение двенадцать пуль ковровой дорожкой отрезали ему этот путь. Находящемуся в скоростном режиме Мидории казалось, что он видит каждый смертоносный кусочек свинца, вырывающийся из дула пистолета. В нужный момент он так же обеими ногами снова оттолкнулся от пола, уходя в сторону от пуль. В полете ему уже снова пришлось изворачиваться от новой порции выстрелов.       Постоянно меняя траекторию и изворачиваясь как только можно, Мидория подбирался все ближе к врагу. Снайп тоже не был столь прост. Как и его противник, он без конца передвигался, пару раз пытался скрываться с помощью дымовых шашек. Однако каждый раз Мидория оказывался рядом, отрезая учителю путь к отступлению. И в очередной раз ворвавшись в дымовую завесу, Снайп попался на мгновении перезарядки револьверов. Первый взмах с ноги и пистолеты улетели в вверх. Довернувшись телом, второй ногой Мидория с лету поймал оппонента за шею. Как сокрушительный снаряд, он протаранил Снайпа, заставив того упасть. Стиснув колено покрепче, он весь импульс направил к земле, извернувшись так, чтобы оказаться сверху. Впечатав врага в бетон, Мидория бросил взгляд на поверженного учителя. Верная шляпа слетела с головы Снайпа, а стекла в противогазе разбились.       Тело Мидории отозвалось разрывающей болью сразу в трех местах. Хоть он и двигался так быстро как мог, некоторые пули настигли своей цели. Конкретно же нещадно болели простреленные правые бедро и предплечье. Но вроде бы костям не досталось, что уже не могло не радовать. Нащупав же третье ранение, Мидория с шоком осознал, что его правое ухо отсутствовало на добрую половину. Ладонь, которой он дотронулся, окрасилась кровью. Та, стекая, попадала на поломанную маску противогаза Снайпа. И от того, что Мидория увидел, его шок от раны сменился неверием и последовавшим неподдельным ужасом.       Мрачные и вместе с тем до боли знакомые своей пустотой глаза глядели на юного преемника Всемогущего. Такие же, как у тех безмозглых тварей, что не раз встречались Мидории.       — В точности как глаза… Ному! Но как же это?! — не веря тому, что видел, воскликнул Мидория.       — Отмена конспирации, — совершенно по-иному прозвучал голос Снайпа-Ному. К искаженному голосу человека добавились клацающие и щелкающие звуки.       Быстро пришло решение отступить, и Мидория отскочил назад, чуть припав на раненую ногу при приземлении. Тело Снайпа как потянутое за ниточки поднялось с земли. Из-за его спины стали проявляться одна за другой теневые руки, разорвав в процессе плащ в лоскуты. В сумме с живыми, рук стало теперь восемь. Каждая из них как будто бы держала по настоящему револьверу. В целом и само тело противника увеличилось в размерах, и потому без того высокий учитель стал более чем вдвое выше Мидории. Он скрестил живые руки на груди, а теневые сложились за спиной Снайпа-Ному как у какого-то индийского божества. Нижняя часть противогаза с фильтром полностью отвалилась, обнажив челюсти, похожие на гибрид людских зубов с паучьими жвалами.       — Не знаю, как скоро ты, братан, — сквозь боль, выдавил из себя широкую улыбку Мидория. — Но ты всё же поторопись.       Вдалеке раздалось далекое эхо знакомого ему с детства хлопка от взрыва. Он сразу же выделялся на фоне случайных инцидентов механиков снаружи. Снайп-Ному также засек его, и все восемь конечностей нацелились в небо. Там же, скрываемый ярким солнцем во весь опор летел на реактивной тяге взрывов Бакуго. Улыбка на лице Мидории стала гораздо шире. С новыми силами он стиснул кулаки, активировав Полное Покрытие.       — Иначе тебе ничего не останется, братан!

Тем временем в причуде Манхвы

      — Не стоило тебе лезть, куда не просят! — уже не сдерживаясь, воскликнул Манхва, вздев кисть, как подобает скорее дирижеру оркестра.       Заполонившая все вокруг чернота резко пришла в движение, и из нее вдруг ударил теневой хлыст, будто творец испытывал свои силы. Не отвлекаясь на него, я привычным жестом выставил ладонь, подготовив Псионный Барьер. Все мое внимание было сосредоточено на довольном собой Манхве. В следующий же миг мне по ребрам пришелся жесткий удар. От неожиданности меня повело в бок, рука дернулась и схватилась за больное место. Второй замах шел уже сразу с двух направлений. Заметив их движение, я решил, чтобы наверняка, создать купол вокруг себя. Но лишь сведенные перед грудью руки приняли на себя удар спереди. По хребту же взмах пришелся с полной силой, заставив пригнуться к полу. С медленно наползающим осознанием творящегося, я все же четко представил, как проникаю во взгляд своего противника. И в ответ лишь пустое ничего.       — Для начала я сотру твою тупую ухмылочку, — сообщил Манхва, сделав ленивый мазок по воздуху. Вслед за этим целый град ударов посыпался отовсюду, заставив меня застыть в защитной стойке.       «Не работают! Мои способности… Я не могу использовать их!» — осыпаемый ударами теневых плетей, я отчаянно пытался сообразить, как мне быть.       Очередной удар прошел снизу, обернувшись мощным апперкотом для меня. Завалившись назад, я продолжил движение и серией кульбитов назад восстановил равновесие. Голова нещадно раскалывалась от вспышек боли, а рот наполнился солоновато-металлическим привкусом крови. Все, что было сейчас у меня — лишь сила моего собственного тела. И полагаясь на него, я кинулся прямиком к Манхве. Тот же с завидной скоростью размахивал кистью, щедро поливая пол перед собой случайными каплями чернил. И с каждым мазком все новые порождения его темной фантазии атаковали меня. Поднырнув между вырастающими шипами из земли, перескочил через возникший ров. Черные кони с куда более темными, как сама бездна, глазницами пытались затоптать меня копытами.       — В мире Творца лишь мне дано устанавливать правила! — сделав усилие над собой, Манхва вдавил обеими ладонями пространство перед собой в пол.       По воле здешнего хозяина, мир снова пришел в движение. Горизонтальная поверхность ушла из-под ног, и я, под сместившейся гравитацией, полетел мертвым грузом вниз. Успев более-менее сгруппироваться, приземление выдалось жестче, чем я ожидал. С хриплым кашлем отхаркнулась кровь, заляпав мне ладони. Видеть хоть что-то не черное в этом месте было сродни чуду. Вид того, как она стекает между пальцев и капает на землю, придал мне сил. Одним рывком вскочив на ноги, я понял, что и не падал никуда, поскольку Манхва по-прежнему был рядом, а не где-то далеко наверху.       — Лишь мне дозволено творить здесь!       Вслед за этими его словами темнота позади нас обратилась бурным потоком чернил. Как могучая горная река, она неслась навстречу, сметая такие же чернильные камни и деревья на пути. Сам же Манхва с легкостью вознесся над нею, став наблюдать сверху за тем, как волны раздавят меня. Но если он ждал от меня страха или же еще чего, то я не собирался прогибаться под него. И эти чернильные воды, что по сути являлись его кровью, я приму их как должное и умоюсь ими. Шапки волн обрели форму самых различных тварей, каких точно не существовало на нашей планете. Уродливые и безобразные, они четко отражали ту заразу, которой был подвержена душа этого потерявшегося брата. Сжатый кулак со своей кровью я выставил вперед.       — Это! Мой! Ми-и-и-р! — в кульминационной манере взвел ладони к такому же черному небу Манхва.       Чернильные твари набросились всем скопом одновременно. Каждый стремился дотянуться и так или иначе полоснуть меня. Рогами, зубами, клыками, копытами, хвостами — не важно чем, их удары и укусы оставляли на теле отметины, но даже так я не отступал. С дрожью от перенапряжения, нога сделала первый шаг навстречу. Сквозь поток черных вод я поднял и вторую руку.       «Между гневом и умиротворением…» — прозвучали в голове слова учителя Секиджиро. Так и только так мне могла покориться его причуда. И когда, если не сейчас, ей пора бы уже пробудиться по-настоящему?!       Первая из тварей, похожая на змею с капканом вместо головы, рассыпалась под ответным моим выпадом. Освободив место перед собой, я сомкнул ладони в замок. По телу прошла обжигающая волна энергии. Прямиком по венам, точно туда, где имелись открытые участки кожи. Там, где она был повреждена и кровоточила. Под мрачный хоровой эпос из глубины души, капли крови по всему телу пришли в движение. Как подверженные магнетизму, они поползли по рукам и ногам, собираясь в единое целое у меня в ладонях. Ожидая нужного количества, я продолжал стоять как скала посреди бушующих черных вод.       На горизонте возникла гигантская стена, предзнаменующая собой девятый вал. Могущественные гиганты проступали из волн, и под их могучими шагами содрогался этот искусственный мирок. На самой же границе своего зрения я уловил проблеск светлой искорки. В точности как та, что и провела меня к воспоминаниям Манхвы.       «Я уже все решил насчет него, не переживай. Уж я заставлю этого дурака прозреть!»       — Достаточно! — дождался я наконец нужного количества своей крови, резко разведя ладони в стороны.       Бесформенный сгусток едва не унесло волнами, но он удержался на месте. Повинуясь моей воле, он вытянулся струной между руками. Один конец обмотался вокруг предплечья правой руки. Второй же ощетинился коротким острием, а по всей длине струна обратилась кровавой цепью. Я принялся раскручивать свое новое оружие, разя лезвием на конце цепи чернильных тварей направо и налево. Под разящими хлесткими ударами они стали не страшнее клякс на бумаге, и столь же легко уничтожались. Досаждало по-прежнему лишь их количество. Но словно бы ощутив опасность для себя, волны, олицетворяющие собой тварей, стали расступаться на моем пути.       «Достаточно четко понимать, чего ты хочешь от крови, и она примет данную форму!» — с нескрываемым восторгом удивлялся я, видя, какой податливый инструмент она собой являла.       — Невозможно! Как ты можешь использовать причуду?! — услышал я разгневанный голос Манхвы над собой. Как мне и показалось, этот парень решил переселиться на самый верх своего детища.       — Похоже, кто-то не совсем понимает свои же правила игры! — с ухмылкой прокричал я в ответ, готовый встречать его великана девятого вала. — Кровь лишь выступает как источник силы творца в этом мире!       — Тогда я просто раздавлю тебя как блоху!       Вперед плотной стены взметнулся кулак этого чернильного монстра. Лезвие на конце цепи я со всей силы метнул навстречу. Едва оно вонзилось, как я со всех сил оттолкнулся от земли обеими ногами, одновременно рванув на себя цепь. Вырвавшись из плоти чернил, я все же приобрел нужное ускорение, чтобы суметь перепрыгнуть массивные пальцы. Едва стопами я коснулся вязкой кожи чернильного монстра, как тут же побежал вверх по его руке, помогая себе острым крюком и пальцами протеза. Забраться как можно выше, в этом была моя цель. Сверху уже на опережение падала ладонь, и она собиралась прихлопнуть одну назойливую муху. Но я бы скорее назвал себя проворной пчелой, ведь имел в арсенале жало. Раскрутив на бегу цепь в очередной раз, я метнул ее так, что ее заостренный конец пролетел между пальцев руки гиганта. Едва импровизированная кошка обмоталась вокруг пальца, так я тут же спрыгнул прямиком в пропасть. Натянувшись, цепь качнула меня вверх и повела на мертвую петлю. В глазах потемнело от такого маневра, либо уже начало сказываться отсутствие некоторого количества крови в теле.       Поэтому я и не заметил, как кулак великана вернулся быстрее чем я ждал его. Распластавшись под его весом, меня сильнейшим его ударом откинуло практически туда, откуда я начинал. Я беспомощно еще несколько раз отскочил от пола, прежде чем, наконец, остановился. Но все же, несмотря на его внушительные размеры, эта тварь не была такой уж могучей. И стоило мне осознать, что передо мной лишь фасад, как на губах зазвучал беззвучный смех. Убрав разметавшиеся по лицу перепачканные волосы, я не таясь побежал навстречу этой громаде безвкусного художника. Увидев свою потерянную цель, в меня снова полетел кулак размером с небольшой дом.       Как бы ни старался этот Манхва, но Адреналин Триггер такая же не отделимая часть моей крови как и меня самого. И напитанный его яростью и мощью, сейчас я был силен и неудержим. Поднырнув под кулак гиганта, я принял его обеими руками, твердо вцепившись в чернильную плоть. Колени согнулись под обрушившейся массой и импульсом, но вполне выдержали напор. Напрягшись всеми фибрами тела, я с чудовищным ревом оторвал от земли это чудище. Вены вздувались под кожей, мышцы с костьми разве что не трещали от такого перегруза. В едином порыве я перебросил его через себя. Беспомощно бултыхаясь, не столь уже грозный на вид гигант полетел вперед головой.       Не теряя времени, я снова воплотил крюк с цепью и с силой метнул его в спину падающему монстру. По инерции меня тут же рвануло вслед за ним. Извернувшись в полете, я начал подтягиваться обеими руками и ползти по цепи. Под силой удара от столкновения меня даже слегка оглушило. Начав было соскальзывать, я пустил в ход лезвие и пальцы протеза, и я смог зацепиться как следует. Помогая себе ногами, я разве что не прыжками карабкался по отвесной стене спины. Зловоние чернил как никогда остро ощущалось здесь, хотя за столько времени обоняние должно было привыкнуть. Набрав скорость, я уже практически бежал под углом, вонзая ноги в плоть гиганта.       На самом верху меня ждал уже не на шутку паниковавший Манхва. Пускай я и видел его безграничные запасы крови-чернил, пока что они не возымели никакого эффекта. Кисть в его дрожащей руке плясала и гуляла из стороны в сторону. В диалоговом пузыре над головой отчетливо сменялись две рожицы — с перекошенной от злости на перепуганную до смерти.       Волосы великана на затылке изменились и стали настоящей живой изгородью у меня на пути. Ощетинившись ветвями и колючками, она скрыла с глаз моих хозяина причуды. Но как в заправский лесоруб, я на бегу со всего плеча рубанул своим топором, в который цепь любезно преобразилась. Каждый шаг приближал меня все ближе к моему противнику, о чем прекрасно был осведомлен и он сам. Видно, слишком уж хорошо чернильные щепки летели. И вот все же я пробил последний барьер на пути, оказавшись почти что нос к носу с Манхвой.       — Почему ты просто не сдашься?! — в отчаянии вскинул он руки, стремясь защитить себя.       — Я уже однажды сдался, так же как и ты! — в нешуточной злобе прикрикнул я на него. — Больше я не допущу, чтобы потерянная душа шла за чистым злом!       — Ты ошибаешься!       Пара шальных ростков тут же познакомились с лезвием кровавого топора. Но тут же еще больше кинулись на меня, не давая подступиться к своему хозяину. Очевидно, они питались от этого все еще медленно падающего гиганта. А значит… нужно было лишить их своей подпитки.       Безумная идея пришла мне на ум, и оказалась принята без рассусоливаний. Топор тут же обратился снова цепью, и ее конец крюк вонзился точно в темечко великану. Рванувшись в свободное пространство, я на всей скорости прыгнул вниз. Под натяжением цепи меня потянуло в сторону, и начало раскручивать наподобие маятника, все быстрее и быстрее с моей помощью. Раскрутившись достаточно, я дождался нужной точки, и в ней я рванул себя навстречу гигантскому лицу. Свернувшись на манер лебедки, цепь с предплечья перетекла ко мне в ладони. Понимая, что этого количества недостаточно, я позволил крови выходить наружу через множество открытых ранений. Собранный сгусток начал стремительно удлиняться и заостряться, пока не обратился востренным клинком кроваво-алого цвета. Стискнув его обеими руками, с криком полным ярости, я нанес один мощный удар летящему навстречу гиганту. Лезвие прорезало его лицо, и пошло дальше, все ниже, перешло на торс и до самого конца. Под крики агонии, гиганта развалило на практически две равные половины.       Так и застыв в одной позе, я вернул кровь обратно в свои вены. Однако смертная слабость тут же никуда не делась, и мне по прежнему было, мягко говоря, нехорошо. Вот только для одного дельца у меня еще было достаточно сил. Глазами я поискал этого самопровозглашенного художника от слова «худо». Отыскав его, я без труда приблизился, поскольку тот все еще пребывал в шоковом состоянии. Больше не пытался он атаковать, ведь его дух оказался сломлен. Перекошенное лицо Манхвы так и осталось застывшим, когда кулак протеза со всего размаха впечатался ему в зубы. Не дав ему упасть, я схватил его за шкирку.       — Теперь что? Будешь вбивать в меня правду, как и полагается благородному герою? — не скрывая своего сарказма, пробормотал чуть в сторону Манхва.       — Если бы, это лишь приятный бонус для меня, — не оценил я этот поток пессимизма, схватившись живой рукой за его лоб. — Всего лишь покажу, что ты тут неправ.       — Эй, а ну руки убрал! — начал вырываться из моей хватки Манхва, но не слишком-то преуспел.       — Вспомни! — позвал я его глубокие воспоминания, подключив к делу причуду Шинсо.       Для меня знакомы те чувства, что испытывал и до сих пор испытывает глубоко внутри себя Манхва. До сего дня он все еще продолжал быть тем напуганным мальчиком, оставленному наедине с самим собой. Пока один незнакомец, уже в лице меня, вновь не побеспокоил его старую рану. И если тот сплел искусную паутину лжи, сыграв на страхах и подсознании подростка, то я наоборот, собирался перерубить ее одним ударом. Жестко и безжалостно, как всегда и происходит в жизни. Ведь как бы ни старался этот мерзавец, он не в состоянии стереть память человека. Однако будучи прирожденным манипулятором, он сумел загнать важные воспоминания глубоко и спрятать от самого владельца.       «Также, как и я, ты тоже пройдешь этот болезненный путь», — подумал я об очевидном сходстве моей и его судеб. Он, как и я, оказался обманут после открытия своей невероятной силы. Смерть брата позволила эмоциям пробудиться твоей причуде по-полной. И лишь одно меня сейчас волновало:       — Какую роль Снайп сыграл в твоей судьбе?       Пространство вокруг нас раскололось на осколки, и из-за завесы начали просачиваться другие рисунки. Именно их мне и не хватало для целостной картины восприятия того, что же на самом деле приключилось с семьей Фукидаши. Тот самый искаженный участок заполнился, и водоворот памяти закружился, погрузив нас обоих на дно той тоски и печали, что обуревали самого Манхву. И слезы. Их горячие капли начали собираться у меня в уголках глаз, как и у хозяина воспоминания. А их сейчас было рядом со мной двое. Тот, которого я держал за лоб стальной хваткой пальцев. И второй, сгорбившийся под тяжестью навалившихся тягот в его молодой жизни. Все холодевшая рука некогда живой матери с пулевым ранением, так и застыла в безуспешной попытке утереть слезы Манхвы. На плечи ему давили руки в перчатках, а проникновенный голос Снайпа говорил без остановки:       — Теперь, мы всегда будем вместе, и никто не помешает нам. Как одно целое. Как одна… семья.       И в доказательство своих слов, он показал лист заплаканному лицу Манхвы. По воле руки Снайпа, нарисованный с технической достоверностью пистолет поднялся и лег ему в руки. После он растворился потоком чернил, и от увиденного Манхва зашелся в беззвучном крике ужаса. Видно, настолько он был оглушителен.       — Как я и сказал, словно одна, единая семья, и навеки вечные…       Вслед за тем, как недостающий кусок вернулся и позволил сложить единую картину произошедшего, мое собственное сознание в унисон Манхвы взорвалось от нахлынувшего потока эмоций. Тех, что так долго были сокрыты глубоко внутри, сейчас они бились и метались повсюду, ища возможности выплеснуться наружу. Энергия собиралась в одной точке, образуя подобие арки без дверей, но вскоре возникли и злополучные створки. И под их напором грань искусственного мира треснула, открывшись порталом в реальный мир. В тот самый, от которого в свое время сбежал Манхва. Именно туда нас сейчас засасывало, и в потоке нас разделило. Как я ни силился дотянуться, бессознательное тело Манхвы уносило дальше. И вскоре тьма отступила, явив вид солнца, от которого я успел отвыкнуть, а вместе с ним и реальность ощущения падения с огромной высоты.

Полигон Курса Техподдержки, за десять минут до этого

      — Нет-нет, лишние помехи нам ни к чему, — страшно коверкая слова, проклокотал Снайп-Ному, открыв огонь сразу по двум движущимся мишеням.       Ловко уклонившись в полете от первого залпа, Бакуго чуть не потерял концентрацию, поскольку одна пуля таки вонзилась ему в плечо. Сжав покрепче зубы, следующие пули он отразил мощным фронтальным взрывом. Одновременно с этим в дело пошли поясные гранаты. Подпалив их фитили, Бакуго со всей дури метнул их в сторону много-рукого Снайпа. Сам же он ускоряющим взрывом закрутился в штопоре, метя туда, куда будет уклоняться его враг.       Снайп-Ному также показал, что не лыком шитый, и попросту отстрелил все гранаты на подлете, спровоцировав цепную реакцию и целую серию локальных взрывов. Вместе с тем он основными руками стрелял по мелькающей тут и там зеленой молнии, коей со стороны и казался Мидория. Оценив на себе аномальную меткость своего врага, он предпочитал передвигаться между укрытиями, причем старался делать это максимально непредсказуемо. Заметив, что основное внимание Снайп отвлек на его напарника, Мидория тут же не преминул атаковать. Мощным пинком он заставил того отступить, тут же отскочив назад, давая дорогу уже заряженной атаке Бакуго.       Такой тактикой быстрых перемещений, одного по воздуху, другого по земле, они изводили Снайпа-Ному стремительными атаками. В какой-то момент героям потребовалась передышка, и Бакуго в изворотливом маневре спланировал как раз за соседнюю от Мидории колонну, словив целый рой пуль в защитную преграду.       — Какого это хрена с учителем стало, Деку?! — в попытке перевести дыхание, прикрикнул Бакуго.       — Не понимаю, он просто… просто стал таким! — также задыхаясь, ответил Мидория. — Говорящий Ному, это же уму непостижимо!       Дальше они разом выпрыгнули из своих укрытий, достаточно вовремя, чтобы увидеть, как срикошетившие новые пули вонзились аккурат туда, где они находились секунду назад.       — Ну же, ну же, не прячься, выходи, мой дорогой, — все причитал вслух Снайп-Ному, как будто бы разговаривая не с парочкой молодых героев.       — Все еще хочешь с ним поболтать, или же поможешь мне его сперва вырубить?! — с издевкой крикнул Бакуго, вновь обрушившись взрывным ураганом на врага.       Снайп же отступал резко и быстро, передвигаясь с помощью дополнительных теневых рук. И взгляд его без конца был обращен к небу, словно бы он ждал провидения. В какой-то момент эта взрывная возня стало ему досаждать, и с убийственной точностью он разрядил сразу все восемь стволов в парящую в воздухе муху. Выверив все возможные траектории движения и попытки защититься, одна из пуль точно должна была поразить жизненно важные органы Бакуго. И никакой взрывной волны не хватит чтобы защититься. Так он думал, пока на его удивление в расчеты не вмешался второй досаждающий. Сильнейшим выпадом Мидория ударил по воздуху, заставив тот сдвинуться и обратиться воздушной пушкой, что смог отбить большую часть смертоносных снарядов. От руки Мидории валил пар, в некоторых местах рукав разорвало в клочья, но в целом она не выглядела сломанной. До ста процентов еще было далеко, но даже сейчас той мощи, которую он контролировал, хватало, чтобы использовать такие приемы Всемогущего. Здание не снести, но вот отбить пули вполне уже было по силам.       В получившееся открытое окно тут же поспешил вклиниться Бакуго. С остервенелой решимостью он не отпускал своего противника в отчаянной попытке загнать того в угол. При поддержке Мидории, их план выглядел как нечто вполне осуществимое. Прекрасно понимал это и Снайп-Ному, и потому он все наращивал темп стрельбы. В итоге он в какой-то момент переломил ход сражения. Вот уже Мидория и Бакуго превратились в обороняющуюся сторону, что передвигались просто для того чтобы выжить. Снайп-Ному впал в подобие безумия, и его пули приобрели такой же хаотичный разлет. Бакуго успел заработать еще одно ранение в виде простреленной стопы, на которую он теперь практически не опирался, а вот Мидории пока что удалось избежать новых повреждений. Но кто знает, сколько такая удача еще продлится, ведь чем дольше идет бой, тем больше копится усталость. При этом для самого Ному похоже не существовало понятия усталости. И в итоге он подловил на этом молодых героев.       — Вот и конец, — хищно щелкнул Снайп-Ному челюстями, вновь взводя курки всех своих пушек.       — Советую подумать дважды, предатель! Доспех Короля!       С тяжелой поступью перед учениками успел появиться могучий силуэт. Именно он принял на себя большую часть пуль, смахнув их наземь как пыль с костюма. Выглядевший еще больше из-за кровавой брони, что покрывала его с ног до головы, Кровавый Король внушал трепет одним своим видом. Прибывшее подкрепление явилось как никогда вовремя. И этому несказанно были рады двое учеников.       — Опаздываете, старички! — с наглой ухмылочкой выпалил Бакуго.       — Когда все закончится, мне придется как следует выпороть тебя за такие слова, Бакуго! — просвистел хлыст в такт словам Полночи, метивший как раз по многорукому Ному.       — Что с остальными учителями?! — не преминул уточнить Мидория, чья улыбка перестала походить на жуткий оскал.       — Они уже в курсе того, что здесь творится, — сквозь забрало шлема, ответил Кровавый Король, и на костяшках его перчаток проросли отростки, ставшие когтями. — Сотриголова и остальные скоро прибудут, но думаю, это не понадобится!       — Еще цели? Нет-нет, слишком много, где же ты, когда ты так нужен? Не бойся, выходи же, — все быстрее бормотал себе под нос Снайп-Ному, очевидно потеряв окончательно грань между реальностью и своим сознанием.       — Используем твою причуду, Немури! Вы двое, держитесь позади! — жестко скомандовал Кровавый Король ученикам       — Ну, полагаю, так будет эффективнее всего! — согласилась с его планом Полночь, и в едином порыве они бросились в атаку.       Кровавый Король выполнял роль бойца авангарда в их дуэте, принимая на себя все пули, тогда как Полночь атаковала из-за его спины своим предлинным хлыстом, чьей силы хватало, чтобы крушить скалы. И при этом с самого своего вступления в битву, она оголила большую часть тела, за исключением самых интимных зон — все для того, чтобы ее Усыпляющий Газ скорее набирал концентрацию в воздухе и как следствие начал действовать как можно быстрее. Бакуго же с Мидорией отодвинулись в тыл, и приняли в данный момент роль наблюдателей. Как бы стремились они помочь, когда действовала причуда Полночи, она не делала разбора между своими и чужими. Лишь способности Кровавого Короля позволяли ему при помощи контроля крови избегать ее пагубного воздействия. Чего нельзя было сказать о Снайпе-Ному, ведь движения его точно замедлились с последнего раза. Настолько, что он позволил в итоге подобраться к себе в ближний бой.       — Нет-нет-нет, выходи же, иначе твой замысел никогда не сбудется, — все тише бормотал продолжавший слабеть Снайп-Ному, отступая под натиском Кровавого Короля и Полночи.       И как раз в этот самый момент в небе над сражающимися разверзлась огромная дыра. Из бесформенного вихря сложились ворота, распахнувшиеся в наш мир. Оттуда вывалились два тела, что камнями полетели к земле, грозя расшибиться в лепешку. Заметившие это первыми, как наблюдатели, Мидория и Бакуго вскочили как по команде.       — Мы поймаем их! — прокричали они, разом прыгнув на упреждение падающим.       — Да… ДА! Наконец-то, ты пришел! — с невероятным воодушевлением прохрипел Снайп-Ному, изо всех сил навалившись на Кровавого Короля.       Доспех его оказался не готов к многократно возросшей силе, и дал слабину. Еще мгновение тому назад ослабевший Ному вновь воспрянул духом. С недюжинной силой он отшвырнул своего оппонента в как раз замахивающуюся Полночь. И пока возникла секундная задержка, Снайп всеми конечностями оттолкнулся, взмыв в небо, целясь в одно из тел.       — Бакуго, враг на четыре часа, внимательней! — по передатчику прокричал Кровавый Король, в надежде, что тот успеет среагировать.       Указание и правда помогло ему уклониться от яростного выпада в спину. Но вот в скорости он все равно проиграл, и Снайп-Ному успел быстрее, подхватив свой драгоценный груз с лету. Оставшись ни с чем, Бакуго лишь смачно выругался вслух, серией взрывов направив себя назад, в обход постепенно рассеивающегося снотворного облака Полночи. Та уже запахнулась обратно, поскольку поняла, что эффекта ее причуда не возымела никакого по итогу.       Мидория же тяжело приземлился, но все еще достаточно приемлемо, чтобы его груз в лице Громова не пострадал. Тот уже как раз растерянно моргал, очевидно только что очнувшись на руках у своего протеже. И вид его повергал в шок, ведь настолько плохо было его состояние в плане ранений. Однако тот, похоже, никак не реагировал на них, и лишь с идиотской ухмылкой произнес:       — Надеюсь, мы обошлись без живительных поцелуев?

***

      — Ч-чего? Совсем что ли мозги тебе отшибло? — с нескрываемым облегчением произнес Мидория, чей повеселевший взгляд заставил меня чуть больше расслабиться.       — Значит, я действительно выбрался, — с чувством выполненного долга промолвил я, но тут же в панике принялся озираться по сторонам.       — Успокойся, ты немного свалился оттуда, — с видом важным показал наверх Мидория, по своему истолковав мое волнение. — Но сейчас уже в безопасности…!       — Да нет же, где Манхва?! — с неприкрытым раздражением повысил я голос, вскочив на ноги вопреки протестам своего тела. Представив, как дико звучат мои слова, я поспешил добавить: — Ну парень, второй, который был со мной.       — За ним как раз отправился Каччан, и…       — И этот хмырь, Снайп, опередил меня! Какого хрена вообще он вырвался из хватки учителей?! — злобно прошипел вместо Мидории сам виновник, приземлившись рядом. Уперев ладони в колени, он мотнул головой в сторону, как бы пригласив взглянуть самим.       Вопросы напрашивались сами собой в порядке очередности: какого хрена Бакуго тут, какие еще к черту учителя, что это за разбитое в пух и прах место, и вообще, что за ужас тут творится?! Понятное дело, получить на них ответы было бы слишком большой роскошью в данной ситуации. Ведь мне, как и остальным присутствующим лицам открылось зрелище того, как предатель сжимал в своих руках тело Манхвы. Хотя сейчас я едва мог узнать учителя Снайпа, в виду его несколько… искаженного вида, скажем так. Что-то паучье он приобрел в своей внешности. Но вот вся его поза показывала, что он сейчас держал в своих руках свое самое драгоценное сокровище. И в этой вполне человечной эмоции и крылся настоящий ужас, когда он начал говорить. В том, какой любовью были окутаны его слова:       — О, мой дорогой Манхва. Наконец-то, твоя воля свершится в полной мере. По последней воле и приказу Все за Одного, я посвятил всего себя служению тебе — тому, кого посчитал достойным, мой дорогой Манхва. Пускай ты и сомневался, я всегда поддерживал твое стремление.       Как со стороны я наблюдал за тем, как Снайп вздел к небу бессознательное тело Манхвы. Как из-за пазухи у него он извлек подозрительный сверток. Как видоизменилась одна из рук за его спиной, отрастив длинные когти с энергетическими прожилками, напомнив мне виденную ранее картину. Образ того, как Все за Одного создавал такие же штуки, и что он собирался сделать с их помощью. Одновременно с этим из свертка показались не менее знакомые ампулы. Точно такой же я видел перед тем, как Плазм вонзил себе в шею, и получил неистовую прибавку в силе. И вот тут мои опасения разделил и Мидория, который похоже тоже узнал их.       — Два брата, да станут едины во мне, однажды, и на веки вечные… Как одна семья.       — НЕ НАДО! — в отчаянной попытке попробовал я кинутся вперед, но непослушное тело лишь запнулось об первый же камень.       Вонзились два шприца, и оба в тело Манхвы, а следом и отросшие когти Снайпа-Ному, ведь только искусственный человек это мог быть, и никто иной. С божественным благоговением держал он своего агнца на заклание, а того принялось бить крупной дрожью, и рот его зашелся в беззвучном крике боли и ужаса. И в унисон его состоянию из небесных врат, что до сих пор не исчезли, на землю начали исторгаться натуральные реки из чернил, которые тот сливал из своего тела на протяжении долгого времени.       — Ч-что… Это. Такое? — в тихом шоке пролепетал Мидория, тогда как Бакуго просто застыл как пораженный, не в состоянии сделать шаг от увиденного зрелища.       — Это… то, что поглотит и уничтожит Юуэй, — столь же тихо проронил я в ответ, когда все для меня сложилось в единую картину.       Не для сражений были нужны те запасы чернил у Манхвы и не для демонстрации силы. Все это время он копил их под руководством Ному для того, чтобы в нужный момент стать всего лишь источником причуды. Созданный им Мир Творца развернется не на территории небольшой комнаты в общежитии, но по всей площади академии. А сумеет он это сделать сразу же после получения усиления от усиливающего причуды наркотика. Вот к чему вел двух братьев Снайп-Ному, и чего ждал все это время. И сейчас его стараниями чернила рукотворными рукавами тянулись во все стороны из дыры в небе, предвещая собой конец света. И в какой-то момент, я даже не успел понять когда, в руках у Снайпа осталась лишь одежда, без намека на тело. Но вот количество теневых рук за спиной увеличилось еще на одну пару. С щелкающим клокотанием монстр Ному взревел, и поток чернил стал еще мощнее, обратившись в водопад с небес.       Оказавшиеся ближе всего, Полночь и Кровавый Король бросились было на Ному, но на их пути тут же встала стена, в точности такая же, как та, которая защищала комнату Манхвы. Часть чернил начала создавать вокруг своего нового владельца защитный барьер, чтобы никто не мог достать его извне. И этот его шаг дал мне подсказку к тому, что делать. Перед глазами всплыло то, как Кулак Плазмы пробил эту защиту, и значит, было средство, чтобы остановить этого монстра от его безумной затеи.       Не без труда я заставил себя подняться на ноги, а в голове уже формировался четкий образ того, что мне нужно. Выставив ладони перед собой на уровне груди, я начал формировать ими невидимый шар. Большего числа жертв я не собирался допускать.       — Кровавый Король, Полночь, отступайте! — изо всех сил рявкнул я, сосредотачивая энергию в своем финальном порыве.       Без пререканий они оба поспешили ретироваться, и весьма вовремя. Приливная волна чернильных вод тут же накрыла то место, где они стояли еще мгновение тому назад. Если Манхва и правда собирался стереть Юуэй с лица земли, он точно хотел пощады для людей. Даже меня, непосредственно угрожающему его плану, ему не хватило духу убить, почему он и проиграл. Но теперь, когда его поглотил Снайп-Ному, чья личность не поддается логичному анализу, нетрудно догадаться, что живые для него точно не станут преградой.       «Поэтому нужно остановить его, во что бы то ни стало!»       — Психокинетический Барьер!       Багровый с ярко алыми прожилками энергии, полупрозрачный купол возник точно над тем местом, где сейчас прятался Снайп-Ному. Тот, очевидно, считал себя сокрытым ото всех угроз. Мой щит сейчас болтался в воздухе, и пока лишь служил гигантским зонтом от чернил для монстра, но уже скоро я собирался поменять его назначение.       — Эй, братан… ты что удумал? — с некой тревогой спросил у меня Мидория, и его слова кольнули меня под ребра. — Нам же еще нужно спасти того Манхву…       — Я тоже этого хотел бы… Но для него уже все кончено. Чего не скажешь об остальных!       — П-постой! — в сердцах крикнул мне Мидория, но я уже не слушал его, сосредоточив в себе всю мощь причуд.       — Дополнение! Плазменный Барьер!       Тотчас же мой алый щит воспламенился подобно спичке, и обратился смертоносным покровом для всего живого под ним. Мгновение колебаний, что растянулось в разы. И стиснув кулак, я жестом обрушил его вниз. По воле моей, испепеляющий купол обрушился на Снайпа-Ному как древний инструмент казни, гильотина. Прожигая себе путь через чернила, он смертельной ловушкой накрыл того полностью. Не было слышно ни криков агонии, ни проклятий в мой адрес, ничего такого. Лишь все больше сужалось кольцо полусферы, пока наконец не схлопнулось в точке и Плазменный Барьер не пропал. Ничего не осталось, ни малейшего намека, лишь оплавленный камень на том месте, где стоял монстр. И в качестве подтверждения моей теории, врата в небе также пропали, а чернила перестали походить на живое море, и сейчас мутной жижей растекались по щелям и углам.       — Дело сделано, — едва опустив руки, промолвил я, как резко ощутил, как горизонт ушел из-под ног, а в голове взорвалась яркая вспышка боли.       Я свалился на пол, и сверху на меня тут же взгромоздилось тело, по весу похожее на Мидорию. Жестко схватив меня за воротник, он приподнял мою раскалывающуюся от боли голову. В глазах все еще плыло, но даже так я мог различить, с каким выражением он смотрел на меня. Замахнувшись для нового удара кулаком, Мидория сверлил меня немигающим взглядом, полным неверия, а зубы его перекосились в оскале.       — Зачем? Его же еще возможно было спасти, — дрожа всем телом, произнес Мидория.       — Работа героя — спасать тех, кого ты можешь спасти, — поперхнувшись кровавой слюной, зашелся я в кашле.       — С чего ты это взял?! Как ты можешь знать наверняка?! — не выдержав, перешел на крик Мидория, встряхнув меня, и от его шума у меня заложило уши.       — Ты не видел того, что я видел… И я точно уверен, что с Манхвой все было покончено, — чем сильнее кричал он, тем тише становился мой собственный голос. — Но что я точно знал, так это то, что нельзя рисковать жизнями остальных учеников. Поэтому я поступил так, как нужно поступить…       — Все, хватит, — прозвучал грубый голос над головой, и его обладатель резким рывком стащил с меня не особо-то сопротивляющегося Мидорию.       Приподнявшись на локтях, я понял что моим спасителем оказался Бакуго. Вдалеке уже спешили Полночь и Кровавый Король. Дел предстояло вагон и маленькая тележка, но сейчас я хотел лишь одного: закрыть глаза и забыться, смыв с себя этот день, подобно черной саже заляпавшей меня с ног до головы.