ii
12 июня 2019 г. в 16:49
Обычно нормальные люди в 3 часа ночи спят крепким сном и видят седьмой, если не десятый, сон. Но, как показали годы общения, Чжан Исин не является вполне себе нормальным человеком.
И Ифань в который раз уже в этом убеждается.
– Клянусь, я убью его, а родителям и Лу Ханю скажу, что ничего не видел и не слышал, – пробубнил сердито альфа, пытаясь испепелить взглядом свой сотовый телефон. – А ты скажешь, что спал и был не в курсе дела, идёт?
Цзытао лишь сонно потянулся, обнял Ифаня сзади и уткнулся носом в шею, шумно затягиваясь ароматом своего парня:
– Не надо никого убивать, намного легче просто выключить телефон. Не прольётся ничья кровь, и мы с тобой выспимся.
– А если вдруг позвонят из больницы? – Ву приложил свои ладони к ладоням Тао, переплетая пальцы. Так ведь намного удобнее и спокойнее – лежать в обнимку со своим омегой и потихоньку успокаиваться, не злясь на лучшего друга.
– Ты не единственный стоматолог в городе. Они смогут там без тебя справиться, а я нет. Давай, выключай телефон, пока он снова не зазвонил.
– Уверен, что дело не серьёзное? Это же мой младший братик, как никак, – сказал альфа, беря в руки сотовый и просматривая количество пропущенных: 4 за последние два часа.
– Вы разговаривали перед сном, и он ныл тебе о том, какой же Чондэ странный, но милый и так далее. Если дело не будет касаться его, тогда ладно, всю вину беру на себя, а если снова Чондэ – твоя стоматологическая помощь понадобится не только Исину, но и тебе.
Когда Ифань и Цзытао только познакомились, старший не знал, что омега в детстве увлекался из всех видов спорта именно боевыми искусствами, поэтому немного удивился, когда Лу Хань рассказал о прошлых достижениях коллеги. Хоть Ву и посещал в детстве разные спортивные факультативы, удар у младшего был всё таким же сильным, а техники приёмов так же наработанными, даже спустя несколько лет. Пришлось однажды испытать на себе силу, когда тот же Лу Хань (с очень длинным языком), предложил провести спарринг между тремя альфами и одним Тао.
– Чунмёна сильно не калечь, у него сотрясение и только нога зажила, – сразу предупредил старший омега, прижимаясь к своему парню. – Ифаня и Исина не жалей, в детстве они с кем только не дрались.
– Так из-за тебя-то постоянно в неприятности влипали, гэгэ! – пытался возмущаться Исин, который в средней школе предпочёл кружкам карате рисование и мангу.
– Меньше слов, больше дела! Ифань, вытри слюни! Тао всего лишь в спортивном костюме. Итак, начинаем!
Тогда стало ясно, почему Лу Хань раньше постоянно так положительно и воодушевлённо отзывался о младшем. Почему часто приводил его в пример друзьям-альфам, как омегу, который смог получить несколько первых мест на соревнованиях, но, даже бросив спорт, не растерял формы и также стал отличным учителем.
Хуан сделал всех, не прилагая особых сил и не жалея. С Ифанем он пытался быть пожестче, чтобы повеселиться и испытать парня, который так сильно понравился. Плюс, Хань заранее сказал биться с ним почти что на равных.
От воспоминаний об ушибленной руке альфа покачал головой и посмотрел на своего возлюбленного. Кто бы раньше мог подумать, что такой очаровательный и, с виду, безобидный омега, который верещит от вида насекомых и паукообразных, на самом деле может уложить на лопатки и оседлать любого, кто нарушит его личную зону комфорта. Однако когда Ифань узнал боевую сторону своей половинки, то лишь ещё сильнее влюбился, каждый раз восхищаясь красотой и грациозностью Тао. Даже если старший не всегда может защитить Хуана от наглых альф, то спасти от страшных ползучих тварей только с радостью.
А вот Исин с половинкой своей до сих пор разобраться не может. Вернее, он сам говорит, что Чондэ тот, кого младший альфа готов холить и лелеять. С одной стороны, Ву рад, что после неудачных связей Исин хоть в ком-то заинтересовался настолько серьезно. Да ещё и плюс этот Чондэ очень хороший друг Цзытао. Но, с другой стороны, Ифань должен быть опорой для младшего и давать советы, хоть он сам лично Кима не встречал.
И всё же Исин больше не маленький мальчик, а у Ифаня своя личная жизнь, которую он готов развивать в дальнейшем направлении лишь только с Тао.
Как же сложно быть гэгэ, господи, спаси.
Ву, не убирая телефон, пододвинулся ближе к своему омеге и принялся целовать скулу, щёку левой стороны его лица. Цзытао, не ожидавший таких действий от своего парня, немного удивился, но затем начал потихоньку наслаждаться прикосновениями.
– Чего это ты? Подлизываешься? – чуть ли не замурлыкал младший, довольно улыбаясь.
– Просто снова понял, какой же ты у меня замечательный, – улыбнулся в ответ Ифань, смотря в глаза напротив влюбленным взглядом.
– Точно подлизываешься.
– Возможно. Тао, – старший переплел их пальцы да уткнулся носом в щеку любимого, вдыхая самый лучший запах на свете, – я поставлю телефон на беззвучный, а вибрацию отключу. Но мне нужен будильник, хорошо? – омега слабо кивнул, чтобы продолжать и дальше лежать в такой позе. – Я люблю Исина, он мой младший брат и всё такое. Но, – альфа чуть приподнялся, не скрывая всех своих эмоций, – тебя я люблю больше всех на свете.
– И что же такого я совершил в прошлой жизни, что мне в этой достался самый лучший альфа всего мира? – Цзытао, обнимая любимого за шею, поцеловал в губы и, отстранившись, нежился в теплых объятьях.
– Не бойся, раз мы нашли друг друга в этом мире, значит, найдем и в другом. А теперь давай спать.
Альфа уже выключил звук и вибрацию на телефоне и собрался снова уснуть, как…
– Исин, сука, я убью тебя! Тао, ты помнишь мой план?
… раздался звонок в дверь.
*
Если бы молодой альфа написал книгу «Меня зовут Чжан Исин, и вы должны смириться с этим», то книга могла стать бестселлером. Потому что жизненнее книги было бы не найти. К счастью, или, к сожалению, Исин не писатель, он художник. А писатель на его нынешней работе, также по совместительству фактически начальник, уже третий месяц заставляет сердечко Чжана трепетать при его виде и постоянно им любоваться.
Come on, это же Ким Чондэ, им нельзя не любоваться с таким рьяным восхищением!
Ким Чондэ, который постоянно поправляет очки, как персонаж аниме; кусает нижнюю губу, когда ждет мнения Бэкхёна как редактора; который хрустит пальцами рук, а указательным пальцем правой руки как Канеки Кен, и лодыжками; который… Исин ещё долго может перечислять все привычки объекта своего внимания, так как постоянно, даже если случайно, замечает каждую мелочь.
Чанёль с Бэкхёном лишь с нетерпением ждут хоть какой-нибудь взаимной активности в сторону друг друга этих, как они вдвоем называют, балбесов. Уже два месяца прошло, а новоиспеченный художник их отдела и лучший друг лишь в гляделки играют. Общаются так мало, что иногда даже Сехун, который приезжал за беременным мужем, не всегда понимал, что между ними происходит:
– Они молчат больше, чем Кёнсу, когда Чанёль разговаривает с ним по телефону.
– Эй! – оскорбляется старший. – Мой Кёнсу не молчит, а внимательно слушает.
– Ага, если бы, – сказали одновременно Бэкхён с Сехуном, затем посмотрели друг на друга и с «Накинь!» стукнулись кулачками.
Однажды Бён пытается самостоятельно разговорить балбесов во время обеденного перерыва, и хоть какой-то результат. Спасибо Исину за его любопытство.
– Бэкхён, что с тобой? Чего грустишь? – спросил альфа, заметив резко поникшего коллегу по работе. Краем глаза омега заметил напряженного Чондэ, еле заметно смотрящего в их сторону.
– Да муж написал, что не сможет за мной приехать. Печалька, а я дома собирался разобраться до конца с некоторыми черновиками нашего автора и исправить ошибки.
– Что-то случилось с Сехуном? – взволновался Чжан ещё сильнее, а Чондэ напрягся ещё сильнее, делая вид, что не обращает внимания, и он вообще не здесь. Он занимается книгой, да, больше ничем.
Пялясь на курсор на пустой странице нового документа.
– Противный Шивон загрузил дополнительной работой моего ненаглядного, – пробубнил Бэкхён, обиженно надув нижнюю губу.
– Шивон?
– Ага. Начальник отдела, в котором работает Сехун. Вообще, он красавчик, а его муж просто золото, но иногда как загрузит Сехуна, то всё.
– Только ты можешь называть Хичоля золотом, – добавил тихо до этого сидящий Чанёль, параллельно набирая кому-то сообщение.
– Ну, знаешь ли, Кёнсу тоже не всегда такой бриллиантовый, – ответил старший, показывая язык.
Чондэ всё ещё делал вид, что его нет в этом помещении.
– Кстати, я видел твоего мужа только на фотографии, которая на столе стоит, – обратился китаец к старшему альфе. – Он такой милый. Как вы познакомились?
– Поверь мне, Исин, как мастеру необычных рассказов, такого ты ещё никогда не слышал, – съязвил беременный омега, показывая средний палец, а затем указывая на свой округлый живот недовольному лучшему другу.
Чанёль заблокировал телефон, посмотрел на фотографию своего супруга и себя, которую сняли во время отпуска в Японии под только распустившейся сакурой. Сбывшаяся мечта обоих.
– Сразу скажу, Исин, что это не самая романтичная вещь. И не было никаких таких искр или «дзынь», как в «Монстрах на каникулах».
– Не тяни, романтик ты наш, – сказал редактор, затем обратился к художнику. – Слушай внимательно, сейчас будет интересно.
Чжан уже приготовился слушать, но всё же как-то получилось, что взгляд снова был устремлен в сторону писателя. Он смотрел на ровную осанку, на длинную загорелую шею, на которой блестела серебряная цепочка, на короткие темные волосы, которые Чондэ часто трогал своими длинными пальцами, будто созданными для писательства. Хотелось, чтобы омега повернулся, обратил свой взор на него, Исина, поправил свои очки и ярко улыбнулся, словно солнышко. Художник не раз замечал, что смеется Ким от души, громко и довольно-таки заразительно. Он так похож на солнце, которое каждый раз ослепляет, но Исин готов смотреть и смотреть, лишь бы Чондэ показывал свои настоящие эмоции, был так же открыт с ним, как с Чанёлем или Бэкхёном. Исин очень хочет, но почему-то наблюдает только на расстоянии, будто боится. Но боится чего?
Пак, сидя ближе ко второму альфе, заметил взгляд. Ему и Бэкхёну Чжан Исин сразу понравился. Он вызывал чувства доверия и чего-то ещё, благодаря которым они готовы были отдать Чондэ, мол, забирай, обмену и возврату не подлежит, совет да любовь. Но почему-то что Исин тупил, что Чондэ упрямо ничего не делал. Никто не делает первого шага, и Чанёль готов был выть волком, ведь, спрашивается, какого хрена эти двое всё так затягивают? Сложно быть ими, да, очень сложно.
– Я не умею интересно рассказывать истории, – начал Пак, незаметно подмигивая Бэкхену, тот намек понял. – А пускай наш великий писатель расскажет историю моей первой встречи с суженным! – предложил альфа.
– А чего это я? – возмутился до этого тихо сидящий Чондэ, повернувшись корпусом тела к троим коллегам. Исин аж резко отвернулся, но Ким заметил это действие и чуть улыбнулся.
– Ты был со мной, когда это произошло, – заявил Чанёль, собирая волосы в пучок.
– Но суженный-то твой, чувак!
Ким грозно посмотрел на лучшего друга, снял очки, протер уставшие глаза и надел аксессуары обратно на переносицу, поправляя. Бэкхен краем глаза посмотрел на художника и расплылся в улыбке: тот явно любовался открывшейся картиной перед собой, да так, что стал заметен легкий очаровательный румянец.
– Мне рассказывать лень, да и не был я там, – нарушил тишину старший омега, поглаживая округлый живот с любовью. – Чанель действительно ужасный рассказчик, в тот раз нам всё рассказал сам Кёнсу. Кёнсу здесь нет, так что эту забавную историю расскажешь ты, Чондэ. Ты же профи!
– Я профи в писанине детских сказок и не только, а не в ораторском искусстве, ребята!
– А я бы послушал твою версию истории, раз Чанель не может, – вдруг неожиданно заявил Исин. Все присутствующие посмотрели на него удивленно, а Ким чуть покраснел. Чжан лишь обрадовался такой реакции и счастливо так улыбнулся, что на правой щеке появилась прекрасная ямочка. – Пожалуйста, Чондэ, расскажи историю Чанёля и Кёнсу. Я очень тебя прошу.
– Я… хорошо… – смущенный омега встал, перенес стул поближе к китайцу и, сев рядом, начал рассказ.
Через полчаса шокированный Исин сквозь смех двух омег заставил Чанёля позвонить мужу и извиниться за самое незабываемое знакомство (снова).