sacred place

Чон Джунен приезжал в Корею слишком редко — но Сану все равно его ждал. Раз в два месяца, выкраивая время, Джунен приезжал к своему парню в Сеул из Джакарты, чтобы провести с ним время. Затруднительно, сложно, порой невыносимо — но расстаться они не могли. Ким Сану очень любит Джунена. Он понимает, что тот наконец нашел свое место в работе, и перечить не может — Джунену так трудно заинтересоваться чем-то, но, кажется, работа на побегушках у крупного предпринимателя нравится его парню. Он, правда, догадывается, что за этим скрывается какой-то сакральный, скрытый даже смысл, но свои догадки не высказывает. Просто терпит это уже год и очередные два месяца. Однажды, Джунен прокалывается, что копит на что-то. Что, оставшись год назад у родителей на десять дней, когда Сану летал в штаты повидать друзей, он нашел работу неспроста. Ну вот разве может Чон найти себе работу... по своему желанию? Джунен прокалывается, когда выпивает лишнего. Для него это лишнее — приятное, а вот язык развязывается, как черт знает что. Он мелет чушь Сану в трубку, наплевав на счета за эти звонки, что копит на большой подарок. Сану верит. У него замечательный парень. Он интересный, смешно смеется. У него постоянный бардак на голове, который вьется и кудрявится. Рой обожает эти редкие выходные, когда они видятся. Тогда можно пробраться пальцами в эту шевелюру, сидя на веранде, и делать уставшему от постоянных нагрузок на работе и стрессов от перелета туда-сюда парню массаж кожи головы. Джунен ветреный. Влюбчивый, корыстный и немного жестокий. Но он таким был лишь до тех пор, пока не встретил Сану на Тондучонском рок-фестивале, поделившись с ним зонтиком — тогда пошел дождь. С того момента, они не расстаются друг с другом. Если не считать внезапно возникшего у Джунена желания работать и копить на что-то, о чем Рой даже не догадывается... Учеба через интернет дается Рою слишком легко. Он сдает зачеты, получая балл в электронную зачетную книжку, один за другим. У него так много свободного времени, которое он бы хотел провести со своим парнем — но парень лишь звонит ему почти всегда стабильно три раза в день, иногда они общаются по скайпу или по видео-звонкам на смартфонах. Сану отправляет Джунену новые каверы по почте, получая в ответ кучу сердечек и теплые слова похвалы. Несмотря на то, что они встречаются, Джунен называет Сану тонсеном. А Джунена называют хеном — просто так повелось... Не сразу же они начали встречаться. Ким Сану в свободное время, которого слишком много, читает различные книжки и засиживается в интернете допоздна. Потом он долго думает, прежде чем принять очередной входящий от своего парня. Он просто думает, как бы сказать так, чтобы Джунен не удивился его затее. На самом деле, Джунен уже не удивляется ничему, потому что Сану — непредсказуемый парень. «Ты же приедешь послезавтра?» - спрашивает Ким, когда наконец принимает звонок. Джунен готов ополчиться на своего тонсена за то, что он так долго не берет трубку, но когда слышит любимый и приятный голос, то сразу же смягчается. «Нет, я тут останусь. Приеду конечно... Знаешь... Тут становится холоднее» Сану смеется. Дурак его Джунен. Ведь ночью всегда холоднее. И дело вовсе не в том, что его нет рядом. Романтично было бы, конечно, но... «Ага, под одеяло ложись» - улыбается Рой, а потом они еще долго болтают. Джунен успевает четыре раза лечь под одеяло и подняться, поглядеть в огромное окно в его комнате, с видом на пляж, а потом стоять посреди комнаты и дергать за перья, которыми украшена музыка ветра, висящая на потолке, свисающая многочисленной конструкцией на веревочках вниз. Джунен высокий — он доставал. «Джунен-а» - не хен, а именно «дорогой». Потому что Сану не хотел, чтобы ему отказали. В безумной, не подвластной никаким оправданиям идее, но отчего-то младший чувствует, что Джунен согласится. - «Давай поедем в Тондучон, когда ты приедешь? Я хочу туда» Джунен удивлен. Хотя, нет. Он не удивлен — это его привычное состояние. Но он не отказывает своему парню, ведь тот не назвал его хеном. Назвал иначе. А это улыбнуло Чона, увеличивая шансы на то, что он согласится. «Хорошо, поедем. Только не говори, что мы пойдем в музей...» Сану заверяет его, что точно не в музей, который находится на самой окраине, занимая огромнейшую площадь. А потом желает спокойной ночи и отключается. Джунен, на самом деле, ждет не дождется встречи. И того, что задумал его Сану. Встретив его в аэропорту, у Сану подкосились ноги — и почему в такой ответственный момент, когда Сану должен быть таинственным и уверенным в себе парнем, Джунен такой красивый? Постригся, уложился, надел любимую футболку Сану — обычная она, серая, но с таким вырезом, что у кое-кого постоянно сводит челюсть. В хорошем смысле этого слова. «Ну что, в Тондучон?» - довольно-таки бодро спрашивает Джунен, когда находит Сану в толпе. У того табличка «Rock n' Roll» в руке — чтобы Чон точно не потерялся. Рой думает, что тот на этот раз бездельничал на работе, раз не уставший совсем. Наоборот, отдохнувший, что ли... Дорога в Тондучон занимает примерно полтора часа на двух автобусах. Еще минут пятнадцать они идут пешком, держась за руки. Джунен курит, а еще на нем огромные солнечные очки и шляпа — но то, как выглядит старший, когда обхватывает пухлыми и красивыми губами фильтр сигареты, сводит Сану с ума похуже жары, стоящей сегодня в провинции Кенгидо. Здесь так безлюдно, отчего Ким почти счастлив. Страх отходит на второй план — теперь желание завлечь Джунена увлекательным путешествием по буддийским святым местам является задачей номер один. Он ведет его за руку, Чон же еле за ним поспевает — лавки с сувенирами мелькают так часто, что голова кружится от их количества. Здесь красиво, но так песчано. Старший, докуривая уже третью сигарету, думает, что здесь не хватает красок. Но когда они оказываются на первой точке составленного Сану маршрута, Джунен забирает свои слова назад. Солнце красиво освещает храм, насыщенный красным, сине-серым, нефритовым цветами... Кажется, Чон забывает, как дышать. Не то чтобы это так невероятно красиво. Ведь Сану намного красивее. Но он так давно уже не видел чего-то более сокровенного. Они задерживаются здесь на полтора часа — выходя оттуда, на часах уже полдень, а Джунен слегка потрясен тем, как красиво это здание внутри. Даже красивее, чем снаружи — солнечный свет там, внутри, становится чем-то, что ярче золота. Пагоду с двумя ярусами и сейчас освещает солнце, словно так и должно быть... Сану дергает Джунена за рукав футболки, но потом тоже засматривается на храм, в котором они вели себя слишком тихо. Монахи читали кусок из священного манускрипта, а они наслаждались монотонным, но чувственным чтением монахов-чтицов, при этом рассматривая скульптуры и другие изображения, вышитые веками назад, в Золотом Зале. Иногда, голоса замолкали. Тогда, наступал момент, когда миряне могут поблагодарить своего Бога за Три Сокровища, но после этого чтение манускриптов обязательно продолжалось. Там было так красиво, что выходить не хотелось, но Сану шепотом убедил Джунена, что приготовил ему кое-что поинтереснее. «А мы с тобой... кто?» - спрашивает Джунен, надеясь, что справочник-Сану знает ответ и на этот вопрос. Тот, должно быть, хорошо подготовился к этой поездке... Сейчас они шли в сторону каменного изваяния Будды, что в районе Таптон. «Никто» - усмехается Сану. Ведь они действительно даже не миряне... Просто туристы? Точнее даже сказать — посетители святых мест, которые наслаждаются их красотами. Не упасаки даже, никто. «Отлично» - Джунен закатывает глаза, но на самом деле он знает, что имел в виду его парень. Тут множество зданий, похожих на маленькие буддийские храмы, но Джунен узнает потом от Роя, что это всего лишь молельни. Они сходят туда, позже. Сейчас ему нужно завлечь Джунена, чтобы тот не думал ни о чем — только о красоте данных мест. И о нем, пожалуй. Но больше ни о чем. К одному из таких зданий, Джунен не выдерживает и прижимает Сану. Тот больно ударяется лопатками об ребристую поверхность здания, местами даже остроконечную, украшенную различной резьбой. Но он даже не шипит, просто смотрит на Джунена — красивого. Очень красивого. Ну и о какой красоте священных мест он говорил, если он просто безумно хочет осквернить каждый из этих храмов, чего не сделают даже в самом дорогостоящем порно? Когда Джунен целует его, глубоко и с языком, то Сану только подтверждает свою теорию на практике. Теория такая сокровенная, что узнать о ней вправе только его парень. Который поможет с практикой... «Итак, а это...» «Мемориал Хон Докмуна. Не вдавайся в подробности...» Но Джунен только насупился, желая побольше узнать. Раз его вывели на экскурсию, которая не такая уж и скучная только благодаря слишком глубоким и пошлым, шумным даже поцелуям с Сану, которые он изредка у младшего крадет, то должны объяснять все предельно, четко и ясно. «Сану. Я хочу узнать» «Ну тогда почитай, тут написано» - ударив по груди своего парня справочником-путеводителем, Сану идет вперед, оставляя Джунена... ознакомляться. Хон Докмун — борец за независимость. А так как Джунен любил рок-н-ролл и свободу превыше всего, то он уже любил этого парня. Пока он читал, Рой осматривал окрестности. Гингко, дикие розы, белые и коричневые голуби, иногда можно было даже заметить белок, быстро бегающих поперек дороги, не предназначенной для езды. «Я закончил» - Джунен возвращает справочник Сану таким же способом, как ему его вручили. Они продолжают путь, снова держась за руки. Они никогда не ругаются — нет, бывают перепалки... Но до стадии «ссора» не доходило. Рой только улыбнулся этому факту, вспомнив о нем ровно в то же время, что и Чон вспомнил — просто у них... Телепатия. Идеальные отношения, даже если люди они разные. Если быть честным, маршрут Сану давно закончился. Было лишь пару мест, которые можно было показать Джунену здесь — остальные в горах, до них долго добираться. Другой район, другие места... Да и время уже позднее. В такое время, читал Сану, миряне любят посещать молельни. Значит, их там сейчас много — еще один повод оттягивать то, ради чего Сану и позвал сюда Джунена. Страшно. Ну, немного. Сану немного волнуется, отчего ладони слегка потеют. Это замечает Джунен — ну уж очень внимательный парень, если это касается тонсена. «Ты чего?» «Да так. Ничего» И голос у Сану тоже дрожал, лишь убеждая Джунена в том, что что-то не так. Но когда Сану остановился посреди песчаной дороги, по краям которой возвышались красивые деревья-символы этой местности, чтобы поцеловать Джунена, еще раз — старший даже забыл про то, что думал... Думал вообще. «Есть еще одно место, которое я хочу тебе показать» - шепчет Сану прямо в губы своего парня, плотно прижимаясь к ним своими. Он хочет, чтобы Джунен расслышал каждое его слово. Пускай, Рой еще немного сомневался в своей затее, но если подумать — Джунен сам его провоцирует. Тем, что уехал черт знает куда, за пять тысяч с хвостиком километров; Тем, что они так редко занимаются любовью; Тем, что он красивый сегодня, всегда, сейчас... Джунен плохо помнит, как они оказываются в одном из храмов, которые предназначены для мирян, которые хотят спокойно помолиться в одиночестве или среди таких же мирян... Джунен плохо помнит все, кроме того, что Сану крепко держал его за руку. Когда мама Роя, госпожа Ким, спросила, почему они так часто держутся за руки, Джунен не нашел ничего умнее, чем сказать, что вместо красной нити, которая бы их связывала, они должны держаться за руки всегда или как можно чаще, чтобы не потеряться в этом огромном мире. Сану тогда еле сдержался, чтобы не засмеяться, но надо же было подыграть — он лишь кивнул, про себя думая, что это почти то же самое, что сказать шестнадцатилетнему подростку, что Зубная Фея существует, а Санта Клаус обязательно прочитает его письмо, а потом скажет подручным-эльфам достать для тебя подарок. Сану плохо помнит все, что он делал после того поцелуя посреди дороги. Но он совершенно точно знал, куда нужно Джунена отвести — наверное, отвел его туда на подсознательном уровне. Он слишком долго держал мысль именно об этой молельне, чтобы попросту забыть. Молельня эта была самой необычной в округе — вместо того, чтобы молиться со всеми остальными буддистами, здесь было что-то вроде ограждений из чистого золота, ты мог молиться, зная, что никто не посмотрит на тебя. То, что нужно... «Только вот какого хрена мы с тобой здесь творим... С ума сошли...» «Тссс» - Сану подносит палец не к своим губам, а к чужим, прижимая Джунена к стене, где мозаикой выложены пять священных заповедей. Миряне никогда не нарушают их, монахи проповедуют и читают их, считая самым важным предписанием в жизни, но сейчас два парня за одним из ограждений ведут себя так непристойно, что достойны быть жестоко наказаны — хотя бы из-за этих томных взглядов, которые они бросают друг на друга. Вскоре, Джунен прижимает Сану к стене, а не наоборот. Ведь он же выше, а еще он не любит прижиматься к чему-либо из-за сильно выпирающих лопаток... Так любимых Сану и его губами. «Нам нужно вести себя потише?» - Джунен сходит с ума. Здесь пахнет как-то по-особенному — ни одного постороннего запаха, ведь молельни отстранены от цивилизации как можно дальше. Ничто людское не должно проникать сюда, нарушая атмосферу храма. Очень отчетливо пахнет стариной, идеальной чистотой, но если прижаться губами к волосам Роя, то пахнет только шампунем младшего. «Нам нужно убегать отсюда как можно скорее» - Сану тяжело дышит, его заводит все это. Он догадывался, что когда-нибудь ему захочется таких ощущений — ничего так не возбуждает, как запретное... Их могут посадить в тюрьму за надругательство, непристойное поведение и еще много за что — но Сану все равно... Вдруг, они молятся? Немного по-своему, но все же молятся. «Тогда, убежим?» «Останемся...» - Сану выдыхает, говоря как можно тише. Он прекрасно знает, что полностью незамеченными у них остаться не получится — ограждения из золота были тонкими и открытыми, лишь создавалось ощущение, что ты один, но на самом деле ты прекрасно понимаешь, что рядом с тобой, по обе стороны от тебя, молятся люди. Действительно преданные Будде, а не такие как Сану и Джунен — любители острых ощущений. Нет, никогда они еще не заходили настолько далеко... Но для Джунена этот выдох Роя был зеленым светом, ведь зеленый свет во многих случаях означает разрешение... А еще у Джунена он ассоциируется с Сану — такое благородное спокойствие. Сзади младшего стена, означающая для мирян так много, несущая для них действительную ценность, но сейчас никого из этих двух это не волнует — на них уже нет верхней одежды, футболки и майки, а Джунен целует Сану в обнажившееся плечо, тяжело и горячо выдыхая на нежную и смуглую кожу. Хочется оставить огромный след своего присутствия, темно-розовый или почти красный, но вместо этого остается лишь часть слюны, влажный след, совершенно бесцветный. Обладателю плеча настолько тяжело сдерживать стоны, что он кусает губы в дурманящего вкуса жидкость красного цвета, под названием кровь. Пальцы заплетаются, когда Сану пытается как-то справиться с ширинкой на шортах старшего, попутно дыша тому на ухо, иногда слишком судорожно и опасливо шепча туда не несущие смысла фразы, пошлого содержания. Чон думает, что они уже давно надругались над этой молельней, может, им будет стыдно или что-то в этом роде... Потом. Джунен хоть и постригся, но пока он расцеловывает шею Роя, тот снова массирует кожу головы, путаясь в кудряшках, любимых и незаменимых никакими заменителями. Их прелюдии всегда длятся долго — а секс проходит как-то незаметно, слишком быстро... Но настолько не хочется укорачивать прелюдии, настолько не хочется отказываться от возможности расцеловать чужую-родную кожу своими губами, что никто из них не пытается что-то изменить. Когда один засасывает кожу на шее сбоку, обводя аккуратный контур языком, другой стаскивает шорты вместе с бельем наполовину — этого достаточно, чтобы Джунен оторвался от вкусной кожи, разворачивая своего парня так, чтобы его щека чувствовала холодную и такую запретную поверхность, к которой нельзя прикасаться даже пальцами — можно только читать, что на ней написано. Здесь, сбоку, именно в этом месте, лежат копии манускриптов, оригиналы которых находятся там, с чего начинался их маршрут. Можно прочесть, что-то усвоить для себя, можно читать это сутками напролет как молитву, но никто из этих двух даже не обращает внимание на свертки в специальном отсеке. Джунену не до этого, хоть он и видит их боковым зрением, а Сану не видит их, даже не изъявляя никакого желания заметить. Джунен торопливо повторяет действия тонсена — снимает с того джинсы и боксеры не до конца, чтобы удобно было быстро одеть потом, когда им действительно нужно будет убежать отсюда. Скрыться, представить, что ничего не было — на самом деле, каждый из них будет помнить об этом еще долго. Особенно Сану, ведь он так этого хотел. Просто безумно. Чон как будто читает его мысли, чувствует его сильное желание, когда младший таки не сдерживается и что-то мычит от с ума сводящего возбуждения. Он кончит прямо сейчас, не дождавшись так страстно желаемого сейчас ощущения члена Джунена внутри, потому что кое-кто нарочито медленно надавливает на место меж лопатками, дабы Сану наклонился ниже, съезжая щекой по прохладной мозаике, которой выложено святое святых. Адреналина в крови слишком много, как и эндорфинов, потому что удовольствие приходит уже сейчас — когда Чон пальцами дразнит колечко мышц, но не входит ими вовнутрь, лишь доводит Сану до такого состояния, когда хочется кричать и умолять сделать хоть что-нибудь. Удовольствие слишком садистское — но эндорфины от этого не становятся какими-то особенными. Эйфория, которая наполняет всего Роя, когда Джунен наконец входит в его неподготовленное и отвыкшее от таких занятий тело, настолько прекрасна, пленительна, что Ким почти срывается и громко стонет — но получается почти неслышно, потому что... Они снова телепатируют друг с другом. В самый нужный момент, Джунен грубо тянет Сану за мягкие и красивые волосы на себя, горячо и мокро целуя. Ресницы подрагивают у обоих, когда Чон совершает первые, пробные движения. В теле младшего так узко и хорошо, но даже тогда Джунен понимает, что это не должно свести его с ума так бесповоротно, что в какой-то момент он не сможет остановиться. Просто достаточно представить, как больно будет малышу Сану, как стыдно будет самому, когда их заметят остальные миряне (нет, и Джунен вовсе не уверен, что их до сих пор не заметили; он почти уверен, что все в точности до наоборот) — и двигаться получается аккуратно, но чувственно. Медленно, но так правильно, что простату получается задеть если не с каждым, то через одно движение точно. Их обычные занятия любовью дома — будь то кровать, или место не столь традиционное — длились полчаса. Откуда столь точные числа? Джунен развязно улыбается, утыкаясь губами в слабо виднеющийся позвоночник Сану губами, что позволяет быть в парне лишь глубже — любопытству Роя нет предела. Такое ненужное, но такое деликатное познание в области Джунена и Роя, что кружит голову. От их любви, от их отношений, которые не слабеют даже на расстоянии пять тысяч километров. От их страсти друг к другу, которая не утихает, которая не ослабевает, и даже слова любви сохраняют прежнее значение. Только вот тяга к сумасшедшим поступкам со временем лишь растет... Интересно, чтобы потом сойти на нет? Но ведь их устраивает даже обычный секс с мятыми простынями и путаницей, где чьи ноги. Они вместе уже три года, но до сих пор каждый из них в подробностях помнит их первую встречу с дурацким цветным зонтиком, огромным количеством народу перед сценой и плохими микрофонами. Каждый из них готов выполнять даже самые сумасшедшие прихоти друг друга. И вот сейчас — одна из них. В очередной раз целуясь, ловя губами слова друг друга о том, что скоро кто-то кончит в чье-то тело, а чья-то разрядка придется прямо на... Сану читал эти заповеди перед тем, как позвонить Джунену и предложить эту авантюру под видом обычной экскурсии — одна из них гласила, что стоит воздержаться от неправильного сексуального поведения. Насколько это их поведение неправильно? Наверное, по всем параметрам, думает Сану — и это его последняя мысль перед тем, как излиться на живот, попадая и на стену перед ним. Целый ряд эмоций, ощущений и у Джунена тоже, потому что он через некоторое время кончает в тело своего парня, пытаясь зубами зацепиться хоть за что-то на широкой спине, но бесполезно — не за что уцепиться, ничто не спасет его от этих ощущений, которые такие приятные каждое, но так резко сменяющиеся друг с другом — словно оборванная кинолента. Оба тяжело дышат, уже не заботясь о том, что их кто-то заметит. Обоим наплевать на окружающих настолько, что во время почти одновременного оргазма все вокруг сужается только до этого места за ограждением. Сужается до них двоих. Бывает, что Сану даже не провожает Джунена на очередной самолет до Джакарты — лететь пять часов, а потом снова телефонные звонки, смс-сообщения, очередные письма на электронной почте, скайп, видео-звонок... Пробыв после той самой экскурсии по буддистским святым местам в Тондучоне в Сеуле еще неполных два дня, Джунен собирается улететь снова. Правда, на этот раз Сану его провожает. Он не любит прощаться с Джуненом так часто, отчего-то для младшего это слишком грустно — видеть всего лишь два-три дня, а прощаться на два месяца. Но он понимает, что эта грусть — грусть временная. Не злится на Джунена, не пытается порвать с ним отношения, со временем даже привыкая к общению на расстоянии. Не то чтобы Рой был тем, кто опровергает такие отношения. Ведь у него просто не было возможности их попробовать — за два года он влюбился в этого парня, любящего хэви-металл, так сильно, что любое общение с ним является необходимым. Этот раз отличается от всех тех разов, когда Сану таки соглашался проводить старшего — отсидеть с ним до объявления его рейса, пройти еще немного, до регистрации, а потом попрощаться. Наблюдать, как хен отдает свой паспорт и билет, а потом скрывается за дверьми, где его больше не видно. Сану не нравится этот момент — но сейчас все иначе. Он просто прижимается к Джунену и не чувствует никакой грусти. Чувствует себя головокружительно хорошо, спокойно отпуская. Он ниже своего парня почти на голову, но это не мешает ему утыкаться в шею с родным запахом, который возможно отличить среди тысячи других. Хорошо, что рейс Джунена задерживают. Потому что прежде, чем отпустить Джунена в Джакарту снова, чтобы тот работал и копил на что-то одному ему ведомое, Рой хочет вспомнить, чем они занимались эти почти три дня... Предсказуемо — но Джунен вспоминает это тоже. Именно в тот момент, когда Сану думает об этом. «Ничего интереснее не было для меня, чем узнать, на что ты копишь деньги уже год» - задается вопросом Рой, когда пора отпустить руку Джунена и поехать домой. Тот почти дождался своей очереди на регистрацию, но красивые и длинные пальцы Кима его не хотят отпускать. Старший вытягивается, целует чужие волосы, после чего шепчет на ухо ответ на вопрос. Когда самолет до аэропорта Сукарно-Хатта уже почти исчезает в воздухе, Сану сидит в зале ожидания перед огромным окном во всю стену здания аэропорта Инчон. Склонив голову, парень думает о том, почему Джунен копит на то, что Рой может купить себе сам? Но у него никогда не было дома... Там. Был интернат, но не было дома. Он думает, что это чудесно — заиметь там, наконец, свой дом. Джунен прекрасно знал, чего хочет этот парень. И по чему он скучает больше всего. Чуть сильнее он скучает лишь по самому Чону — Эшвилль. На следующий день, Джунен пишет Рою длинное письмо, отправляя его на эмэйл младшего. Там глупые объяснения, попытки выглядеть крутым и строчка, которая делает Роя счастливым на всю оставшуюся жизнь, пожалуй. «Зато он будет самым теплым. Самым священным местом. И я бы просто не смог работать в Корее, постоянно отвлекаясь на тебя, малыш Сану. Ну что, куда поедем в следующий раз?»