***
Бесцветное, обычное утро, проходит в гробовой тишине, нарушаемой лишь свистом вскипевшего чайника. Две чашки с растворимым кофе быстро оказываются наполненными кипятком, превращая порошок на дне, в полноценный напиток. Двум братьям пришлось поселиться в небольшом доме у чёрта на куличиках, кой-скрыла опытная ведьма, три раза поклявшаяся больше ни за что не связываться с Майклсонами. Теперь в сверхъестественном мире сменился лидер, объявивший охоту на последних из первородных врагов. Почти каждый, будь то оборотень, вампир или ведьма, готовы лично шастать с фонариком, ища беглецов, чтобы потом сдать их «новому королю», дабы получить привилегии от пафосного творения Ника. Наивные. Даже подозрительно, что Аиша (а именно так звали «согласившуюся» помочь девушку) не сдала братьев за какой-нибудь редкий артефакт (из коллекции Кола, что разграбил Монстр). Они уже пару дней молчат, почти не произнося ни слова. Оба думают. Оба не спят по ночам, виня себя за всё случившееся. Нужно было пораскинуть мозгами, переворотить все древние книги с заклинаниями или же уехать на край света, подальше от Касла и его приспешников. Спасло бы это семью? Сейчас уже не дать точного ответа на этот хрупкий вопрос. Кол делает пару глотков жгущего кофе, совершенно не щадя ни губы, ни язык. Боль стала чем-то напоминающим искупление или очередной волной вины, заставляющей думать: а какие мучения испытали они? Клаусу всё равно. Он вообще не притрагивается к кружке, смотря на собственные руки, сцепленные в замок. Ненавистные руки, не сумевшие вырвать прогнившее сердце Люсьена, когда была такая возможность. Гибрид выпал из реальности, не понимая, что последний остров здравого смысла в этом океане безумия, сидит прямо перед ним, также не находя себе места. И, если они оба не начнут ценить друг друга, то пропадут, утонут в сумасшествии. На всю комнату раздаётся сигнал телефона, сообщающий о пришедшем сообщении. ᅠ— Какие-то планы? — впервые за долгое время Никлаус подаёт голос, сразу поняв, что это гаджет младшего брата (свой он выбросил, как только пересёк границу Нового Орлеана). ᅠ— Ты же знаешь, что сейчас нельзя показываться и кому-то доверять? — скорее зло, чем заботливо или обеспокоенно, заметил мужчина, кидая взгляд на недавно издавшую звук технику. ᅠ— Я и не доверяю, — сухо отвечает вампир, удаляясь в другую комнату, оставляя на столе недопитый кофе, который Никлаус вскоре должен вылить в раковину, вместе со своим. Если бы гибрид сейчас был бы способен на обычные эмоции, то наверняка заволновался, разбил телефон об стену, вместе с носом этого идиота, нарушающего негласное соглашение о крайних методах предосторожности. Но первородному плевать — будь, что будет. Пусть Касл отыщет их, Ник даже рад умереть. Всяко лучше бессмысленного существования, больше смахивающего на выживание. Клаус слышит, как Кол закрывает за собой дверь, выходя из душного дома. Слышит, как младший братец заводит припаркованный рядом автомобиль. Чёрт, даже слышит сердцебиение вампира, но всё равно остаётся на месте, не предпринимая попыток остановить оболтуса. Как только машина удаляется на достаточное расстояние, мужчина срывается, вставая со стула и опрокидывая деревянный стол, разбивая всё, что на том находилось. А затем просто уходит, топча осколки, словно свой рассудок. Всё своё время Ник тратит, проматывая в голове прошедшие события. Пророчество, кое-вся семья пыталась избежать, но, похоже, старания были недостаточны. Ему совершенно всё равно, куда поехал Кол, хоть гибрид и сам понимает, что это неправильно. Брат возвращается лишь к ночи, и мужчина не собирается спускаться и встречать его, уже не задумываясь: нормально ли это равнодушие. Вся их жизнь разбила, просто уничтожила понятие нормальности, только став бессмертной. Начав вершить чужие судьбы. И вот, кара под именем Люсьен Касл расставила всё по местам, вынесла приговор, не подлежащий обжалованию. В голову не приходит ни одной здравой мысли на тему расправы с отнявшим всё выскочкой. Очередная бессонная ночь, отличающаяся от десятка предыдущих до неё, разве что погодой за окном, на которую Никлаус не обращал ни малейшего внимания. В его мысленной реальности, где семья цела, светит солнце, в деревянной беседке играет маленькая дочь, а рядом ходит счастливая Ребекка, наконец-то нашедшая давно потерянный смысл жизни. Увы, должных идей по воскрешению родных у гибрида не было, да и кто бы согласился помочь тому, кого ненавидели веками, проклиная за все злодеяния. «Из-за своей надменности и гордости ты потерял всё, что ценил и любил», — сам себе не раз говорит Клаус, медленно, но верно сходя с ума. Он тысячу лет контролировал братьев и сестру, то и дело, всаживая в мёртвые сердца клинки, однако никогда не думал, что однажды потеряет их навсегда. Кол, конечно, ещё дышит, но это не приносит облегчения. С младшим братцем гибрид не особо ладил, да и сейчас они не могут найти общий язык, а просто держатся друг за друга, не видя другого выхода. Если разбегутся — шанс выжить упадёт до нуля. Но так ли это плохо? Или всё-таки остатки былой гордости не дадут, так просто сдастся врагу, дозволяя тому получить всё желаемое? Бессмысленные рассуждения вновь продолжаются на кухне, где Ник встречает младшего брата, вид у которого так себе. Растрёпанные волосы, до невообразимости помятая чёрная рубашка, с мелкими порезами, испачканными кровью. Вывод напрашивается сам собой — Кол снова не слушает наставления гибрида о необходимости держать эмоции при себе, не ввязываться в потасовки, привлекая излишнее внимание окружающих. ᅠ— Ты где шлялся? — грубо, почти сквозь зубы выдаёт Никлаус, вскипающий от поведения этого недоумка. Всё-таки стена безразличия к ситуации даёт огромную трещину. ᅠ— Какое тебе до меня дело? — перебирая посуду и не оборачиваясь к гибриду, кидает Майклсон, даже не вкладывая в вопрос какой-либо интерес, а просто отмахиваясь. Клаус тут же разворачивает брата, впиваясь холодными пальцами в плечо. Кол не реагирует и просто отводит взгляд, стараясь не встречаться глазами с Ником. Это уже кажется мужчине более чем странным, ведь младший брат — это же неконтролируемый поток энергии, которую невозможно обуздать. Почему он не отвечает столь же дерзко, не затевает словесную перепалку, которая бы закончилась взаимными оскорблениями или дракой? Даже за то время, что они провели в доме на окраине, братишки не раз поссорились и только после погрузились в молчание, вспоминая минувшие события. ᅠ— Действительно. Абсолютно никакого. Давай, иди, суй нос в проблемы, чтобы нас нашли! — на повышенном тоне выдаёт Никлаус, отходя практически в другой конец кухни, и поднимая руки, что стало уже традиционным движением Майклсонов. Не видя ожидаемой реакции от Кола, он выходит из комнаты, поднимаясь на второй этаж и оставляя брата сидеть в одиночестве. Как бы Ник не хотел соглашаться с собственными мыслями, но он иногда невольно спрашивал себя «Почему именно Кол?». Почему выжил этот удачливый засранец, а не его дочь, Ребекка или Элайджа?Мне плевать на него.
25 декабря 2017 г. в 20:48
Был ли Люсьен всего лишь жалкой копией Никлауса или превзошёл своего создателя? Уже неважно. Абсолютно не имеет смысла, ведь Касл смог отомстить сполна. Как и предполагалось — первым погиб Элайджа (ради капризной Авроры, разумеется). Затем Монстр сумел отыскать Ребекку, пока Майклсоны оплакивали старшего брата. Следующей целью стала малышка Хоуп, на защиту которой встали оставшиеся члены некогда могущественнейшей семьи в истории. В этой игре главный куш сорвал Люсьен, забрав жизнь не только юной ведьмы, но и её матери с тётей. Выбрались только Клаус и Кол, что тут же скрылись, то и дело, останавливая друг друга от безрассудных порывов отомстить. Всё равно не выйдет. Братья и сёстры (чёрт, даже дочь) пожертвовали собой не для того, чтобы Касл легко расправился и с ними двумя.