Кадры реальности

Вполне вероятно, что дело было в неплотно закрытых ставнях, в поселке около полых холмов Альбиона, а может в снесенной ветром рябине или невольно стряхнутой соли из детской колыбели. Возможно, всё начинается в сентябре семьдесят первого, когда одиннадцатилетний мальчик, никогда не получавший отказа, впервые слышит: - Нет! Не трогайте Северуса! Вы глупые мальчишки! Прочь из нашего купе! А может быть в июне семьдесят шестого, когда один пятнадцатилетний юноша окончательно разрывает и без того хрупкую дружбу, а другой просто пожимает плечами: - Теперь ты понимаешь, что я в нем увидел? Теперь ты знаешь, как он на самом деле к тебе относится? Для него ты просто будущая рабыня, вот и всё. - А для тебя? - зло блеснув зелеными глазами и тряхнув огненной гривой, - я просто трофей. Не так ли? - Да, - серьезно соглашается шатен, сильно, но осторожно захватывая чужую руку, - ты была им. Дерзкая, своевольная, словно дитя Фаэ. Вот только я знаю, что нет большей глупости, чем насильно удерживать Фэйри, чем принуждать вас к нежеланному. Вы выбираете сами. Должно быть, всё началось с обряда по древним традициям под ветвями древнего дуба. Не исключено, что начало было в июле восьмидесятого года, когда на последней минуте седьмого месяца не только человеческого, но и лунного календаря закричала маленькая девочка. Хотя, большинство жителей того, абсолютно иного мира, думает, что все началось в ночь всех святых, в Годриковой Лощине. Безумный, отрекшийся от своего имени, убил молодого барона Холлоуд, его супругу и был остановлен виконтессой Поттер. Однако свидетелей у тех событий нет, не было и не будет. Однако, сама Эмилия Гарри Поттер считала, что всё началось первого августа, в Косой Аллее. Где, вместо того что бы вести себя как положено хорошей английской девочке из обеспеченной семьи, она поспорила с манерным мальчишкой, ведущем себя точно Дадли в форме Воннингс, купила много интересных, но вредных для "хорошей девочки" книг и чрезвычайно долго выбирала волшебную палочку. В любом случае, история пошла по заранее проложенным рельсам. Однако с несколькими, не совсем запланированными, дополнениями. Первым стал Рональд Уизли. Закомплексованный, местами трусливый, ленивый и инфантильный молодой человек в ключевые моменты истории становился смелым, самоотверженным, изворотливым и верным. Вторым дополнением была Гермиона Грейнджер. Высокомерная, честолюбивая зануда в обычной жизни, становилась умной, активной, любознательной и любопытной девушкой при малейшей возможности оказаться в очередном приключении. Третьим, и самым важным дополнением, стали не столько многочисленные уроки Хогвартса, сколько дух волшебства, проникающий в самые глубины сути любого волшебника. Отсутствие необходимости скрывать свой дар, возможность хвастаться тем, что обычно запрещено, не сдерживать себя в обычной жизни - всё это подтолкнуло молодую ведьму к изучению магии. Когда Гарри Поттер стояла, со всем присущим ей достоинством перед палочкой Воландеморта, отдавая свою жизнь за каждого мага Британии - она прекрасно осознавала, что именно она делает, зачем и с какой целью. Рон, скрытый мантией-невидимкой, прятался за деревом около Нагини. Гермиона ждала сигнала за спиной змееподобного мага. Невилл и живые члены Отряда окружили логово Пожирателей. Она отдавала свою жизнь за каждого из тех, кто пришел на призыв "Поттеровского Дозора", кто проверял фальшивые галеоны, кто прятал магов Отряда, кто негласно поддерживал Сопротивление, кто делал всё возможное для того чтобы Великобритания вообще существовала вне результата от нынешней битвы. Когда Дамблдор стоял перед ней на станции Кингс-Кросс, она встряхнула огненными волосами, блеснула зелеными глазами и рассмеялась. - Я сделала, что должно и будь что будет, - она осматривает станцию, находит камин, шагает во вспыхнувшее пламя и переносится на Косую Аллею. Поезд свернул на незапланированной развилке.

***

Смерть, а точнее её посланник приходит к ней в виде рядового волшебника в серой мантии поверх самых обычных джинс и футболки. - Вот так всегда, - начинает то ли предок всех Певереллов, то ли их Немезида, - если собрал дары Смерти и не желает умереть, то точно потомок Игнотуса. Только вы, сумасшедшие авантюристы вроде бы и готовы умереть, но "мне бы еще вот это доделать, вот этому помочь и вот в эту передрягу вляпаться", - явно кого-то передразнивая, проговорил волшебник, - или "я готов умереть, но можно вместе с женой", а еще лучше "я готов, только книгу допишу". Вот как хорошо было с потомками Антиоха. Ностальгично вздохнул Смерть и между ними возник стол, пара напитков, чайничек, сахарница, молочник и пара удобных кресел. - Ты присаживайся, - он изящно уселся в кресло, подавая пример, - разговор у нас долгий. Так о чем я? - О потомках Антиоха, - услужливо подсказала Гарри, делая глоток чая. - Ах да. Они умрут в дуэли, и понимают что всё, финита ля комедия. Спокойно идут в мое царство, очищаются и рождаются снова. Да даже потомки Кадмуса, - он раздраженно махнул рукой, - и те имеют хоть какое-то уважение ко мне. Я скажу пора, значит всё, каюк. Но вы! - Смерть то ли раздраженно, то ли яростно, то ли восхищенно воскликнул, - вы смеете самостоятельно выбирать время и место смерти. И даже сейчас, сидя напротив меня, ты всё еще не готова ступить в мои чертоги. А значит, я не могу тебя забрать. - И что теперь? - Настороженно спросила ведьма. - Ну, - философски протянул Смерть, - будь ты Игнотусом, я бы отправил тебя по полному кругу реинкарнаций без подготовки. Букашка там, потом жучок, затем зверушка, сейчас он, наверное, уже человек. Не знаю, в самом-то деле. Если бы ты была вторым Мастером в этой линии, я бы отправил тебя в свои чертоги на условно вечное заточение с каким-нибудь невыполнимым условием, вроде как камень затащить на неподъемную гору, чтобы раз за разом, на последних метрах, он срывался, и ты начинала всё сначала. Эдвин до сих пор пытается пересчитать все драгоценные камни на сводах пещер за то время, что они неподвижны. Но ты... О, ты меня удивила. Последняя из этой проклятой линии крови, последняя из этого семейства, добровольно отказавшаяся от каждого из моих даров и вернувшая мне осколки души глупого смертного, решившего, что он может мной повелевать. Смерть сидел в облике простого волшебника, но девушка тряслась от страха, соединив руки под столом, прикусив губу и не смея поднимать взгляд. - Если бы ты вернулась к жизни, - убрав давящую ауру силы, не прерываясь продолжил Смерть, - в нашу с тобой встречу я бы придумал для тебя что-нибудь особенное. Но у тебя хватило смелости прийти ко мне и ждать меня. Так что я решу твою судьбу иначе. Смерть замолчал, наливая себе чай. Эмилия не поднимала взгляд от чашки, но послушно отпивала. - В конце концов, твоя линия всегда неплохо меня развлекала, - он продолжил, - вы даже стали любимцами у Случая. Так что, на краткий миг, - он снова замолчал, делая глоток, и девушка повторила, - я отдам твою судьбу в его руки. Эмилия настороженно подняла взгляд. - Поверь мне, - тихо, на грани восприятия, растворяя всё сотворенное им в облаке мрака, - это худшее из всего, что я готов тебе сейчас предложить, - он шептал, склоняясь к её коже, - ты проклянешь своих предков за то, что Игнотус посмел мне приказывать, а мантия не была сожжена в священном огне столетия назад. Ты будешь молить меня о прощении за то, что в то рождественское утро накинула её на себя, не зная цены этой вещи. Он откинулся обратно, позволяя ведьме упасть на землю. - Тебе есть что сказать? - иронично спросила Смерть, в одно мгновение, становясь кукольной девочкой с кружевным зонтиком в белоснежном шелковом кимоно. Эмилия кивнула, встала с земли и улыбнулась, расправляя плечи. - Никто еще не обвинял меня в том, что я убегаю от опасностей, - в глубине её глаз загорелись ведьмовские огни, - или отказываюсь от семьи по крови. Смерть рассмеялась, хлопнув в ладоши, и исчезла.

***

Эмилия открывает глаза, когда слышит громкий женский голос около себя. - Объявляется посадка на рейс Лондон - Сакраменто с пересадкой в Вашингтоне. В её руках билеты, небольшая сумочка с остальными документами, несколько пачек наличных, значок от сданного в багаж чемодана. Первое, что её шокирует - новая внешность. Вместо огненно-рыжей волшебницы с пронзительно зелеными глазами и белоснежной тонкой кожей, она видит в отражении странную копию себя. Вроде всё на месте, скулы, нос, рот, разрез глаз, но вместо изумрудов, скрытых очками - она видит охру, и никаких очков, вместо пожара на голове, абсолютно безразличного к расческам, резинкам и даже косметическим заклинаниям из журналов для ведьм - послушная грива черных волос, с редкими серебристыми прядями, уложенная на затылке. Зеркало в самолете её изрядно удивило. Второй шок - это бронь на номер в отеле в Сакраменто и документы на квартиру. Она мало что понимает, в самом-то деле. Только то, что всю её судьбу решил Случай, с легкой подачи Смерти. В этом мире нет её палочки - она лежит, сломанная, в мешочке на трупе в ином мире. В этом мире у неё нет ни друзей, ни знакомых - ничего, за что стоило бы цепляться. Так что, она легко пожимает плечами и закрывает глаза, проваливаясь в сон, пролетая над Атлантикой.

***

- Поразительно, - сухой голос резко выговаривает слова, - даже не знаю, что еще сказать. Видимо, Случай тебя действительно любит. Эмилия открывает глаза и видит как Смерть, снова в облике волшебника, поджимает губы. - Ну что сказать, - он задумчиво помешал кофе в своей чашке, - я сам передал тебя. Однако, ты жива и всё еще Мастер Смерти. Твои дальнейшие планы? - У меня их нет. Смерть одобрительно блеснула глазами и развеяла чашку, мир вокруг них двоих постоянно размывался, менялся и преображался, не останавливаясь надолго. - Тогда как на счет сделки? Я забираю у тебя титул Мастера Смерти, формально ты уже умерла. Легкий взмах рукой и они оказались на кладбище. Гермиона плакала на плече Рона, Невилл сжимал в руках букет из белых лилий и ярко-красных эмилий, на лацканах многих мантий были приколоты небольшие соцветия не самого известного цветка. Минерва Макгонагл говорила речь, стоя спиной к большому монументу, по которому вились имена, выбитые от руки. - Но создаю тебе новую личность. Так сказать новая жизнь. - В чем подвох? - отведя взгляд от трагедии перед ней, спросила Эмилия. - У твоих детей не будет даже возможности стать Певереллами, ни одной. Видит Случай, как ваша семейка меня достала. Ты была последней, ты ей и останешься. Эмилия посмотрела на монумент, украшенный цветами, на своих друзей. - Я, ранее носящая имя Эмилия Гарри Поттер, соглашаюсь с условиями Смерти. - Нарекаю тебя Эмилия Блэк, - бокал с белым игристым вином возник у него в руках, Смерть поднял его над головой и четко произнес - между нами нет долгов. Эмилия нашла в своих руках схожий бокал, повторила его действия и произнесла: - Между нами нет долгов.

***

Она открывает глаза при посадке в Вашингтоне, рюкзак устраивается на её плече, ненавязчивая мелодия сама ложится на язык и Эмилия летящей походкой спускается по трапу самолета. Смерть что-то сделал с ней, что-то изменил в ней. Ушло что-то важное, забылось и потерялось что-то ценное, часть воспоминаний подернулась дымкой забвения, часть потеряла краски и эмоции. Она вроде бы и всё та же, но, определенно, не та ведьма, что сбегала из школы на поиски крестражей с невнятными инструкциями от Дамблдора.