***
Бартоломью Генри Аллен — самое что ни на есть настоящее стихийное бедствие старшей школы Централ Сити. Если его и сравнивать с природным явлением, то многие сказали бы, что он гроза — такой же непостоянная, непокорная. По крайней мере, покорить этого бунтаря пока не удалось никому. Казалось, будто Барри всё делал назло людям с консервативным мышлением: совсем без зазрения совести он мог курить травку на уроке, красить волосы в самые разные расцветки, делать татуировки, прокалывать разные части тела… Его совершенно не заботило мнение окружающих о том, как он выглядит и как он должен поступать. Однако это совсем не значило, что Аллен был нелюдимым фриком, нет. Вопреки распространённому мнению среди учителей касаемо того, что Барри не имел друзей, тот хорошо общался с несколькими людьми: Циско Рамоном — ещё одним гением, который, в отличии от своего заклятого врага Хартли умел развлекаться; Кейтлин Сноу — милой и слишком правильной девушкой, которая понятия не имела, что до сих пор делает в компании раздолбаев; Ральфом Дибни — саркастичным парнем, с которым Аллен раньше не ладил, однако это не помешало ему начать с ним общение. Судя по всему, сегодняшний день не сулил ничего хорошего, поскольку кое-кто почему-то начал ни с того ни с сего будить Барри. — Аллен, чёртова ты задница, поднимай свою прокуренную башку и собирайся на уроки. — Иди на хуй, Рамон, — простонал Барри, пряча ярко-красную макушку под подушку; к слову, ему очень нравился этот цвет хотя бы по той причине, что, на взгляд Аллена, был олицетворением бунтарства. А ещё этот цвет очень подходил парню, как же без этого. — Вставай, придурок! — отбирая подушку, прокричал в ухо Циско, и Барри поморщился. — Сегодня что, праздник какой-то? Почему ты ни с того ни с сего заинтересовался в том, чтобы я попал в эту смесь ада и совершенно бессмысленных знаний, которые нам так упорно суют в головы? — Как ни странно, здравая мысль насчёт знаний — единственная, посетившая твою голову за последнее время. Но, судя по всему, твои мозги вышибло той травкой, которую ты рискнул выкурить вчера, потому что я тебе говорил, что миссис Фиггз скончалась в окружении своих тридцати четырёх или тридцати пяти кошек, поэтому на замену ей назначили всеми обожаемого… — …Капитана Холода. Именно поэтому мы ни в коем случае не должны пропустить первое занятие, — закончил Аллен и обречённо выдохнул. Ему ли не знать, что за тип этот Холод. — Именно. Знаешь, дружище, все наши совместные ночёвки заканчиваются подобным образом, где ты по утрам всё ещё накурен, а я вынужден не опаздывать, дабы поддерживать свой статус примерного отличника, поэтому я думаю, что нам стоит прекратить посиделки. Да и Кейтлин не нравится, а ты её знаешь — когда она включает режим «Киллер Фрост»… — Нет! Только не это!.. — несмотря на чувствительность зрачков к свету (один из побочных эффектов вещества, которое за ночь выкурил Барри), парень распахнул глаза, испуганно уставившись на Циско. — Мы не должны прекращать совместные киномарафоны, мужик! Ты же сам говорил, что они охренительны, особенно с добытой мной травкой! Ты должен ценить то, что я ищу для нас траву, а вместо этого ты принимаешь сторону Кейтлин, которая ни черта в этом не смыслит! — Пойдёшь на уроки, и я подумаю насчёт этого. — Манипулятор. — Не манипулятор, а заботливый друг. Эти два слова имеют совершенно разные значения. — Повыёбывайся мне тут, — проворчал Аллен, осторожно поднимаясь с постели, отлично понимая, что в его состоянии делать резкие движения чревато не лучшими последствиями для лежащей рядом посуды и самого Барри. И вот сейчас Аллен, проклиная лучшего друга, собирался к предстоящей встрече со Снартом. Даже стало интересно, чем она закончится и кто кого выведет из себя первым.***
— …Модель атома Томсона, изобретённая им же в 1903 году, была опровергнута спустя шесть лет его учеником Эрнестом Резерфордом, предложившим, так называемую, планетарную модель атома, в котором электроны, число которых в нейтрально заряженном атоме таково, чтобы их суммарный отрицательный заряд компенсировал положительный заряд ядра, летают вокруг этого самого ядра, как планеты вокруг Солнца. — монотонным голосом, издали напоминающий карканье, озвучивал теорию касаемо строения атома Капитан Холод. В классе звенела невероятная тишина. Сказалось ли это присутствие Леонарда Снарта или отсутствие Барри Аллена, с которым учитель пока не имел чести быть знакомым лично — непонятно. Впрочем, это мало кого волновало, поскольку единственное, что сейчас заботило учеников — это сохранение спокойствия Холода до конца урока. — Герни Мозли заявил, что… — дверь в класс вдруг резко открылась, и Кейтлин Сноу, которая перед занятием выпила несколько таблеток валерьянки, закатила глаза и устало выдохнула. Вовнутрь ввалились два человека, и Снарт скептично посмотрел на нарушителей покоя. Первый вошедший обладал латиноамериканской внешностью и выглядел достаточно потрёпанным. Одет он был более-менее прилично, чего не скажешь о его друге, который почему-то решил, что выглядеть вызывающе в общественном месте — это в порядке вещей. Проколотые губа, ухо, волосы ярко-красного оттенка, солнцезащитные очки, совершенно не подходящая одежда… — Итак, — поднял бровь Леонард, вновь направив взгляд на первого. — Циско Рамон, я прав? — Д-да, мистер Снарт, — заикаясь, произнёс гений. — Помню, как Вы отвечали на открытых занятиях. Причём, довольно неплохо. Кстати, придуманное Вами прозвище мне пришлось по вкусу, — ухмыльнулся Леонард, замечая, как ученик заметно побледнел, и по классу покатились одинокие смешки. Не отрывая взгляд от Рамона, Холод поднял руку, успокаивая этим жестом всех присутствующих. — Что же заставило опоздать на первый урок от меня такого гениального человека, м, Циско? Рамон промолчал, но Холод и не ждал ответа. — Осмелюсь предположить, что Ваш друг. Вы можете садиться, мы с вами ещё поговорим об этом, — второй ученик двинулся за Циско, надеясь, что всё прошло на удивление гладко, однако Леонард разрушил ожидания Аллена. — А вот Вас я попрошу остаться. Барри вовремя сдержал себя, дабы не издать мученический вздох. — Бартоломью Аллен, верно? — Очень польщён тем, что Вам известно моё имя, — стараясь сильно не язвить, пробормотал ученик. — Да, учителя упоминали о Вас. Говорят, что за Вами нужен особый присмотр. — Хорошо, так можно я сяду? — Для начала снимите очки. Не думаю, что в учебных заведениях разрешено подобное пренебрежение внешним видом. — Вы собираетесь уделять время для урока на критику моего внешнего вида? — Нет, я всего лишь прошу снять Ваши солнцезащитные очки. Кейтлин нахмурилась, замечая, как напрягся сидящий рядом Циско. — Вы опять? — зашипела она. — Что — опять? — изображая неведение, спросил Рамон. — Вы опять ночевали вместе? — чуть громче, чем следовало, спросила Сноу, и положение Циско спас, как ни странно, Снарт, который направил на их пару испепеляющий взгляд. Рамон лишь пожал плечами, понимая, что простым предупреждением они на этот раз не обойдутся. Барри, к слову, продолжал мяться на месте, не предпринимая никаких попыток к выполнению заданного ему действия. — Аллен, я жду. С обречённым вздохом Барри снял очки, являя Леонарду красные от полопавшихся капилляров глаза со странным блеском и подозрительно расширенными зрачками. Веки Аллена беспорядочно двигались, смотря куда угодно, но не на учителя. — Меня предупреждали о подобном, — никоим образом не выражая своё удивление, произнёс Снарт, и Барри невольно восхитился его выдержкой. — Кем был открыт радиоактивный распад? — Понятия не имею, мистер Снарт, — выдохнул ученик. — А электрон? — Не знаю, мистер Снарт. — Ладно, садитесь. — Ч-что? — широко раскрыл глаза Аллен, видимо, не ожидая подобной милости. — Мне повторить ещё раз? — немного угрожающе спросил Леонард, и Барри поспешил к парте, за которой одиноко сидел Ральф Дибни. — Стоп. Садитесь сюда, — и Холод указал на пустующее место на первой парте — прямо перед учителем. Видимо, поняв, что лучшего ожидать не стоит, Аллен осторожно присел за указанное Снартом место. — Всё? — исподлобья посмотрев на Леонарда, спросил Барри. Холод кивнул, после чего продолжил лекцию. — Генри Мозли заявил, что заряд ядра увеличивается от одного химического элемента к следующему на одну элементарную единицу заряда, равную заряду электрона, но с противоположным знаком, а численно заряд атомного ядра…***
— Аллен, чёрт тебя дери! У вас с Рамоном совсем мозги отшибло? Как можно было додуматься до подобного, зная, что на следующий день первое занятие с Холодом?! — Я-я не знал… — начал оправдываться Барри, направив на Кейтлин испуганный взгляд. — Рамон! Ты не говорил ему? — Да всё я говорил! Он обдолбанным тогда был! — А раньше не мог сказать?! — Кейт, расслабься, не будь такой хол… — А ты вообще замолчи, Дибни! Я удивлена, что тебя не было с ними. — Да, кстати, я на них обиж… — Ральф! — Я молчу! Через некоторое время, окончательно выяснив отношения, компания в составе четырёх человек направилась в буфет. Ребята заняли свободный столик и начали говорить на самые разные темы. Вдруг Кейтлин, о чём-то до этого задумавшаяся, заинтересованно направила взгляд на сидящего напротив неё Аллена, который скучающе обводил взглядом друзей, положив голову на сложенные замком руки. — Ты что, действительно не знал, кем были открыты электрон и радиоактивный распад? — Я тебя умоляю, — ввязался Ральф. — Ты же знаешь, что старик помогал мне с докладом по механической физике, который я успешно сдал на «A». — Точнее, написал весь доклад, после чего ты один раз его прочитал, запомнил и получил хорошую отметку? — поднял бровь Циско. — Да, мне Барри тоже помогал, пока я помогала ему по биологии, — пробормотала Сноу. — Ты ведь знаешь ответ, не так ли? — В 1897 году английский физик Джозеф Джон Томсон совершил открытие электрона, Марией и Пьером Склодовскими-Кьюри был открыт радиоактивный распад, — монотонно произнёс Аллен. Друзья в шоке на него уставились. — Что? — Чува-а-ак… — протянул Рамон. — Почему ты не сказал это Холоду? — Пускай почувствует своё превосходство, — пожал плечами парень. — Боюсь, мне тебя не понять, — вздохнул Дибни. — На твоём месте я бы как следует выебнулся перед Холодом своими знаниями. — Не люблю выёбываться знаниями, — цокнул языком Барри. — Но, чувак! Ты ведь сам говорил, что хочешь связать свою жизнь с точными науками! — Не подлизывая жопу Снарту, окей? — немного резче, чем следовало, произнёс Аллен, после чего Циско сразу же додумался перевести разговор на другую тему. Сидящая напротив Барри Кейтлин, впрочем, решила не говорить ему о том, что минут пять назад у него за спиной соседний столик занял не кто иной, как Капитан Холод, который слышал весь разговор и, вероятно, сделал одному ему понятные выводы.***
— …Таким образом, мы видим, что теория Бора справедлива только для водородоподобных атомов. Кроме того, она логически противоречива: не является ни классической, ни квантовой, поскольку в системе двух уравнений, лежащих в её основе, одно уравнение классическое, второе, соответственно, квантовое. На этом всё, однако у меня назрел один вопрос… Все сидящие в классе насторожились, в том числе и Аллен, чему Снарт был только рад. — На прошлом занятии я попросил вас пересмотреть дома материал касательно боровской модели атома. Во время лекции я намеренно допустил одну ошибку. Кто скажет, что это за ошибка, тому я поставлю «A». Конспектами пользоваться запрещено. Леонард выбрал удачное время для вопроса: Хартли Рэтэуэй — единственный в классе человек, по скромному мнению большинства разбирающийся в физике, — отсутствовал, поэтому остальные, не имеющие возможности положиться на его знания, начали лихорадочно перелистывать конспекты, пытаясь найти нужную информацию. Мельком взглянув на Барри, Снарт отметил, что тот просто полулежит на парте, опираясь о руку и не предпринимая никаких попыток свериться с источниками информации. Руку осторожно поднял Циско Рамон, и Леонард разочарованно выдохнул, поскольку ожидал ответа не от этого человека. Однако, дать шанс ученику всё же стоит. — Слушаю, Рамон. — Вы не упомянули, что теория Бора недостаточно общая и последовательная, поэтому её в скором времени заменили квантовой механикой. — Я не упомянул об этом, потому что собирался упомянуть в следующих занятиях, связанных непосредственно с квантовой механикой. Однако, плюс за наблюдательность. Циско сел, потупив взгляд. Однако, руку тут же подняла Кейтлин, и некоторые (Снарт в том числе) этому удивились, поскольку знали, что физика далеко не была сильной стороной этой девушки. — Да, Сноу? — Я… Я просто хотела сказать имя человека, который наверняка знает ответ, но стесняется сказать об этом. — Да? И кто же это? — поднял бровь Леонард; конечно же, он догадывался, о ком сейчас скажет девушка. Краем глаза учитель заметил предупреждающий взгляд Аллена, направленный на Кейтлин, однако та, казалось, не обратила на него внимания. — Барри Аллен, мистер Снарт, — уверенно произнесла Сноу, и по классу покатились смешки. — Аллен, говорите? Хорошо, Бартоломью, Вам известен ответ на мой вопрос? — Нет, мистер Снарт, — покачал головой Барри, на что Холод недовольно цокнул языком. — Давайте представим одну ситуацию, Вы не против? — парень кивнул головой, немного сбитый с толку сменой темы разговора. — Просто предположим, что после первого Вашего занятия с моим участием я был в буфете и сидел за соседним столиком, когда Вы говорили о щедрой услуге, оказанной мне, которая заключается в том, что я «почувствовал своё превосходство над вами». Я не сомневаюсь, что Ваша скромность не знает границ, однако теперь я желаю услышать точный ответ. Сначала большинство учеников тихо сидели, явно не понимая, в чём дело, однако, ко всеобщему удивлению, Аллен вдруг покраснел (и Леонард должен был признать, что выглядело это довольно мило). Прошло несколько секунд, прежде чем Барри произнёс: — В Ваших словах с сегодняшней лекции нет ошибки. Ни одной. — Вы уверены? — сузил глаза Холод. Казалось, напряжение в классе возросло на несколько сотен вольт. — Уверен, — кивнул Аллен. — Ну что же, Бартоломью, «A» заслуженно Ваша. В лекции действительно нет ни одной ошибки. Из класса парень вышел первым, оставляя за собой удивлённо перешёптывающихся учеников и думая о том, как отомстить Кейтлин.***
— Я могу присесть? — послышалось откуда-то сверху. Затянувшись сигаретой, сидящий в полупустом парке на скамейке Барри поднял голову и встретился взглядом с внимательно смотревшим на него Холодом. Поначалу Аллен удивлялся тому, что Циско придумал для Снарта именно такую кличку, однако, спустя некоторое время, пристально всматриваясь в ледяные глаза, поражался тому, что не обратил на это внимание раньше. — Почему Вы спрашиваете меня об этом, прекрасно понимая, что у меня нет выбора? — нахмурился Барри. Леонард лишь хмыкнул, видимо, считывая подобный ответ за согласие и присаживаясь рядом. Снарту оставалось лишь недоумевать, что Аллен забыл в пустом парке в десять вечера. Впрочем, это не ему решать — для этого есть родители. Которые почему-то не уделяют должного внимания сыну. Странно всё это, надо будет спросить об этом Барри. — Вы что-то хотели? — нарушил молчание Аллен. — Мне уже и посидеть рядом нельзя? — вновь хмыкнул Холод. Барри лишь пожал плечами, вновь затягиваясь. Учитель неодобрительно покосился на руку ученика, в которой тлел окурок, и Аллену пришлось выкинуть его в мусорный бак, стоящий рядом. — Что же Вы забыли здесь в десять вечера? — с нескрываемым интересом спросил Леонард. — Просто пришёл, — ответил Барри после секундного молчания. Снарт решил не развивать эту тему, прекрасно понимая, что ученик говорить об этом не собирается. — У Вас есть увлечения? — вдруг спросил Холод, и Барри удивлённо на него покосился. — Какая-то неожиданная смена темы, — усмехнулся Аллен. — Жопу просиживать люблю. Думаю, Вам не стоит действовать обходным путём. — В смысле? — состроил непонимающее выражение лица Леонард. — Я знаю, о чём Вы хотите спросить. Почему я притворяюсь тупым, не так ли? — Поверь мне, я знаю, почему, — улыбнулся Снарт, и Барри с нескрываемым интересом посмотрел на учителя. — Я ведь тем ещё раздолбаем в детстве был. Ощущение азарта, свободы от правил и обязанностей — это, несомненно, манит. Однако вскоре в моей жизни появились люди, которые доказали, что всё это в жизни далеко не главное. Именно эти люди помогли мне стать тем, кто я сейчас есть. — Ну что же, у меня таких людей нет, — раздражённо вздохнул Аллен. — А родители? — задал мучавший вопрос Холод. Леонарду было известно, что приёмные родители Барри — крупные бизнесмены, которые никогда не посещали собраний, а если Аллен вредил школьному имуществу — они постоянно платили огромную сумму на восстановление. Так же Уэллсы — приёмные родители Барри — внесли огромный вклад в ремонт школы (собственно, одна из причин, почему их сына ещё не исключили из учебного заведения). Про настоящих же родителей Аллена известно лишь то, что они погибли в пожаре. — Я им нахер не сдался, — пожал плечами Барри. — Они моим родителям просто задолжали. Я имею ввиду не тех родителей, что… — Я понял, — перебил Аллена Снарт. — Но Вы же понимаете, что так нельзя? У Вас есть мозги и потенциал, который уж точно не стоит использовать в покупке мета или… — Я не употребляю мет! — возмутился Барри. — Боюсь, я не настолько отбитый. — Это радует, — улыбнулся Холод, и лёд в его глазах начал таять. — Но я серьёзно. Вам стоит полностью изменить свой образ жизни, если хотите стать тем, кем хотите, Вы же понимаете это? — Боюсь, это будет не так-то просто. Я такой с одиннадцати, — усмехнулся Аллен. — Не так-то и легко изменить образ жизни, которым ты живёшь уже шесть лет. — Я более чем уверен, что вокруг Вас есть люди, которые помогут справиться с этим. — И кто же это? — Кейтлин Сноу, Франциско Рамон, я даже думаю, что Дибни вполне составит Вам в этом компанию, я, в крайнем случае… — Вы? Хм, я не уверен, что Вы знаете меня достаточно хорошо, дабы понять, в чём моя проблема и пом… — У меня тоже в детстве умерли родители, — пробормотал Леонард, и Барри в шоке уставился на своего учителя. — Ночь, дождь, пьяный дальнобойщик. Так что будьте уверены, что я знаю Вас больше, чем Вы можете себя представить. Единственное, что Вам сейчас надо — поддержка друзей, которую я с твоими друзьями могу обеспечить. Просто доверьтесь своим друзьям. Расскажите о том, что Вас терзает и попытайтесь исправиться. — Мне жаль. Но я не думаю, что хочу исправляться, — пожал плечами Аллен, поднимаясь и направляясь к выходу из парка. Снарту оставалось лишь наблюдать за удаляющейся спиной Барри и надеяться на то, что, возможно, его слова подействуют на ученика.***
— Да он педик, я говорю тебе! — Не думаю, что он обрадуется, узнав об этом. — Но он-то не узнает, что мы об этом говорим, не так ли? Аллену оставалось лишь стоять за стенкой мужского туалета, где ученики наверняка затягивались очередной сигаретой, и пытался понять, о ком они говорят. Лишний компромат никогда не помешает, всё-таки. — Ты же видел, как к нему бабы подкатывают? А он — никакого внимания. Я бы с удовольствием нагнул Мишель, которая к нему лезет. Пидор он, точно говорю! — Скорее, он нагнёт тебя, когда узнает о твоих словах. — А что? — хохотнул один из парней. — Может, ему понравится моя задница? Я не против получить «A» по физике. — Да уж, теперь и я начинаю верить в твою теорию, что Снарт педик. У Барри зачесались кулаки. Нет уж, он не позволит обращаться с единственным понявшим его человеком таким образом. Окей, да, он думал насчёт разговора в парке, произошедшего неделю назад, и он действительно хочет меняться, честно! Проблема в том, что ему не хватает толчка. Ну, и силы воли, возможно. Ему симпатизировал Леонард Снарт, как ни странно. С первой встречи на той лекции, куда он бессовестно опоздал, ему снились эти невероятно голубые глаза, излучающие лишь холод и равнодушие. Чёрт, Аллен честно не понимал, что с ним творится, но после разговора в парке положение лишь усугубилось. Скорее всего так на него повлияла последняя травка, которую он купил у весьма сомнительного вида барыги. Задумавшись, он почти пропустил момент, когда вышли те ученики, нелестно обращающиеся к учителю. Аллен совершенно точно не мог понять, почему его кулак вдруг столкнулся со скулой, как успел вспомнить Барри, Клайда Мардона, — члена футбольной команды и заносчивого засранца — который, не успев среагировать, упал на землю. — Э, Аллен, ты что творишь?! — крикнул Марк — брат Клайда. Прижав того к стенке, Барри схватил того за запястье, заставляя его зашипеть. — Ещё раз скажешь подобное о Снарте, и твой брат, а возможно, и ты, обойдётесь не только этим, понял? — А ты что, один из его ебырей? — хмыкнул младший Мардон. — Да пошли вы, — шипит Аллен, прикладывая затылок Марка к стене и направляясь прочь.***
— Бартоломью Генри Аллен, к директору, — прозвучало из динамиков, и Барри, морщась от своего полного имени, направился к дверям, путь к которым помнил уже с закрытыми глазами. — Можно? — спросил Аллен, стучась к мистеру Штайну. К слову, директор был довольно неплохим — Барри успел проникнуться к нему уважением. Его глаза излучали добро и, в то же время, настойчивость, а сам мужчина был довольно проницательным. — Итак, мистер Аллен, вы опять успели отличиться? — строго спросил мистер Штайн, кивком указывая на кресло напротив. — Не понимаю, о чём Вы, — произнёс ученик, садясь на указанное место. — Я говорю о той драке, произошедшей около мужского туалета. — Они сами нарвались. Говорить о причине я не намерен. — Я знаю, что случилось на самом деле, — вдруг мягко улыбнулся директор, заставляя Барри удивлённо посмотреть на мужчину. — В кабинке был один человек, слышавший весь разговор и любезно поделившийся им со мной. Сомневаться в словах этого человека я не намерен. — Тогда зачем я здесь? — нахмурился Аллен. — Мне лишь интересны Ваши мотивы. Не похоже на Вас. Неужели Вы настолько заинтересовались мистером Снартом? — Ч-что? Боюсь, Вы что-то перепутали. Я не заинтересован учителем физики, — хмыкнул Барри, исподлобья смотря на мужчину. — Чтобы Вы понимали, мы приучаем учеников к толерантности, — понимающе улыбнулся мистер Штайн. — Он всего лишь помог мне советом однажды, — пожал плечами Аллен. — Я посчитал, что должен ему, вот и всё. — Ну да, конечно, — хмыкнул директор, заставляя Барри выгнуть бровь. — Хорошо, не смею Вас больше задерживать. Только помните, что отношения между учеником и учителем в нашем заведении запрещены. — Но… Я не… — мистер Штайн кивком указал на дверь, и Аллен покинул кабинет, не смея ослушаться. Да что за пиздец творится вокруг?!***
— Мистер Снарт, Вы звали меня? — Дверь в кабинет физики приоткрылась, и вовнутрь просунулась голова Барри, заставляя Леонарда отвлечься от проверки контрольных. — Да, звал, — Холод встал с кресла и опёрся спиной об учительский стол — именно такое положение тела он обычно принимал, когда объяснял очередной термин. — Проходите, мистер Аллен. Барри устало вздохнул, заходя в класс и закрывая дверь. — Сразу хочу сказать, что всё, что вам сказали насчёт драки — ложь. — Я так не думаю, — усмехнулся Снарт. — Мардоны сами признались в своих словах. Так что, может, пересмотрим мои слова о Вашем исправлении в лучшую сторону? — Не думаю, — цокнул языком Аллен. — Послушайте, — устало вздохнул Леонард. — вы должны исправиться, у Вас есть потенциал одарённого физика. Знаете, почему я решил взяться за Вас? Я вижу в Вас себя. Да, как бы банально не звучало, но в парке я упоминал, что был тем ещё хулиганом. И мне хотелось бы, чтобы Вы ощутили себя на моём месте, почувствовали всю ту гордость, которая появляется после достижения какой-то цели. — Не надо лепить меня из себя, хорошо? — Я же вижу, как Вы хотите исправиться. Вспомнить хотя бы сегодняшний случай в туалете, где Вы заступились за меня. — У Вас слишком завышенная самооценка. Я не заступался за Вас, я всего лишь чувствовал долг за тот разговор в парке. — Чувствовали долг? Из-за чего? — Из-за совета. — Вот Вы и сами признались в том, что желаете измениться, — довольно усмехнулся Снарт. — Что же Вам мешает это сделать? — Не думаю, что друзья послужат тем, ради чего хочется исправляться, — наконец, сдался Барри. — Как я уже говорил, я могу стать тем человеком, ради которого Вы можете это сделать. — И каким это образом? — хмыкнул Аллен. — Не думаю, что Вам захочется разочаровать меня. А Вы обязательно разочаруете меня, если не изменитесь в лучшую сторону. — Я уже говорил, что у Вас слишком завышенная самооценка? — Работая учителем, я выполняю роль и психолога, мистер Аллен. Трудно не заметить Ваши недвусмысленные взгляды в мою сторону, — усмехнулся Леонард. — Вы говорите какой-то бред, — вздохнул Барри. — Да ну? — спросил Снарт, прежде чем одним шагом преодолеть расстояние между ним и учеником и впиться в губы. Аллен — честно! — умом понимал, что стоит оттолкнуть Леонарда, однако сердце желало совсем иного, и Барри лишь углубил поцелуй, понимая, что в этом споре Снарт победил. — Так Вы будете исправляться ради меня? — выдохнул в губы Холод, когда оба оторвались друг от друга. — Я подумаю, — прошептал Аллен, покидая кабинет.***
Через неделю Барри принёс проект по литературе и сделанное домашнее задание по математике. А ещё он явился перед всем классом без пирсинга, с каштановыми волосами и в обычной одежде, чем поверг всю старшую школу Централ Сити в шок. Леонард в перерывах между поцелуями сказал, что ему жутко идёт этот внешний вид, отчего Аллен — какая неожиданность! — мило покраснел. А друзьям оставалось лишь недоумевать, что случилось с Барри, кто его поменял и почему он постоянно задерживается после уроков в кабинете Снарта.