Менины

— Расслабьтесь и сохраняйте свою позу. Мне нужна композиция целиком, придется подождать, — гнусаво говорил Диего, от которого у Коичи задергался глаз. Он стоял, окруженный платьями на манекенах, которые, казалось, уже начали собирать пыль. Представили короны на данный момент пребывали на трапезе, и верных слуг, по сути, декоративных собачек, оставили на растерзание пера придворного художника. Коичи краем глаза глядел на Шигечи, начавшего засыпать в установленной позе. — Вы снова отвлеклись! Боже, не можете стоять как Ваш друг? — Но он же… — Снова отвлекаетесь, Коичи! — голос Диего стал высоким, как у мерзких птиц за окном, названия которых он не мог запомнить. В принципе, Коичи думал, что его голова не сможет запомнить какую-то новую информацию помимо степеней вежливости и калиграфического искусства, уроками которых пичкали его с другом. А после практически годового путешествия в качестве посла, но на деле прислуги, в Испанию, ну, а потом полугодовой адаптации в этой стране духовых инструментов, способность воспринимать что-то вообще у него вовсе пропала. То ли дело Шигечи. Шигечи потряс рукавом правой руки в попытках почесать локоть и в нем зазвучал звон металла. Это был звон ориентира в жизни маленького японца, который был залогом его быстрой адаптации в стране завоевателей. Золото было языком доступным и для него, и для вонючих солдат, и даже для малевавшего их Диего, слишком гордого, чтобы это признать. Коичи смотрел на это и вздыхал, смотря в сторону художника. — Отлично. На сегодня все, можете удалиться, — пробормотал Диего, и юноши широким шагом проследовали вон из залы. — Шигечи, верни деньги в кошель дона Веласкеса, — со вздохом проговорил Коичи, на что Шигечи возразил: — Коичи-кун, но этот господин заставил нас стоять целых два часа для своей картинки. Я взял деньги за услуги. Хочешь, могу поделиться? — Зачем ты стащил именно деньги, мы же на обеспечении от короны, — потирая лоб, сказал Коичи. — Никогда не знаешь, когда понадобится несколько реалов, — тихо хихикал Шигечи, доставая из рукава монеты и добавляя их в свой забитый кошель. Он тряс его и плясал под звон, но Коичи лишь равнодушно смотрел на него, направляясь к внутреннему садику. Внутренний садик был отделан мозаикой, полон красивых арок и водяных фонтанов. Последние напоминали о доме и были весьма кстати при удушающих в испанской жаре костюмах. Пока Коичи наполнял чашу, он услышал быстрый топот тяжелых шагов. — Коичи-кун, возьми реалы, — сказал Шигечи, протягивая несколько монет. Коичи смотрел в огромные глаза Шигечи и улыбку, полную радости, и принял от него деньги. Ожидать чего-то другого от него не стоило, но разве люди нравятся из-за ожиданий? — Спасибо большое, Шигечи, — Коичи улыбнулся в ответ, отчего Шигечи чуть не пустился в пляс. Коичи взял его за руку и повел за собой. В крыле, которое было уделено приближенным, было тихо и холодно. В отличие от старой части замка, сделанной еще во времена завоеваний, как учили священники, в новой было совсем мало красок, картин и ковров. Стены были сухими и серыми: если бы не бодрое бормотание Шигечи, Коичи бы согнулся под давлением шпаклеванных гигантов. Комнаты, которые им выделили, отличались лишь наличием мебели и нескольких небольших окон. Недвижимость предметов заставляла думать Коичи, что в случае землетрясения он, скорее всего, будет под ними похоронен. Рядом с ним засеменил Шигечи, подбрасывая на этот раз уже гранитные четки. В принципе, быть похороненным под кучей тяжелый древесины было не такой уж плохой участью. Лишь бы рядом было что-то родное.