Цена времени

      Что такое время?       Время – это то, что может решить судьбу человека. Время – это очень важная составляющая часть человеческой жизни. Всё зависит от него. У кого-то его много, а у кого-то мало. Кто-то способен спасти сотни жизней только за секунду, а кто-то наоборот – умереть и забрать с собой ещё десятки жизней других людей. Людей, у которых и без этого было мало времени.       – О чём думаешь? – спрашивает Влада, подсаживаясь ко мне.       – О времени. О том, что у кого-то его катастрофически мало, а у кого-то очень много, – отвечаю я.       – Ну, тут, я думаю, всё зависит от человека. Как он распоряжается своей жизнью. Если у него есть на что тратить время, то его оказывается очень мало. А человек, который не делает ничего, обладает кучей времени, – девушка разглядывает банку колы, которую держит в руках. – Будешь? – протягивает баночку мне. – Что-то я передумала её пить.       – Буду, – коротко отвечаю ей и забираю колу. – Всё же будет в порядке? – спрашиваю я, открывая банку колы.       – Ты про Яну? – спрашивает Влада. Я киваю. – Конечно. Куда она денется? Не может она так просто умереть. Она же наша подруга. Думаешь, что с нами может произойти что-то настолько страшное, как смерть близкого человека от болезни, а не от старости? Нет, конечно же, – обнадёживающе улыбается подруга.       – Но мне всё равно страшно. А если они не успеют привезти печень? – спросила я. У Яны острая печёночная недостаточность и она прямо сейчас в реанимации. Она всегда была сложным подростком и злоупотребляла алкоголем. Не знаю, где она доставала его в таких количествах, чтобы довести своё здоровье до такого состояния. Да и знать не хочу. Единственное, что главное для нас с Владой сейчас, это то, чтобы Яна поправилась. Каждую минуту ей только хуже. Не знаю, как это работает, но она в тяжёлом состоянии. Всё настолько плохо, что она может умереть. Это настолько пугает, что хочется плакать и кричать. Пусть Яна и неправильно относится к своему здоровью, но она дорога нам, потому что, сколько бы она ни курила, и ни пила, нас она в это не затягивала, и человеком была хорошим. Её родители сейчас дома отдыхают после длительного стресса. Им даже выписали специальное лекарство. Именно родителям Яны сейчас тяжелее всех. Они даже и мысли не допускали, что их дочь курит и пьёт, не говоря уже о количестве. Сами они никогда не употребляли алкоголь и не курили сигареты, поэтому им было сложно даже представить такое.       Как нам сказал врач, орган должны транспортировать уже сегодня.       – Что?! Какие ещё неполадки с транспортировкой? Девочке с каждой секундой только хуже! Ей срочно нужна операция, а у вас там что-то случилось? Надо было раньше думать! – послышался голос Александра Анатольевича. Именно он и является лечащим врачом Яны.       – Что? Он же не про печень, которую должны привести Яне? – с надеждой в голосе задаёт вопрос Влада.       – Пойдём и спросим, – сказала я и пошла к мужчине. Подойдя к нему, я спросила: – Александр Анатольевич, вы только что говорили с кем-то по телефону…Что-то произошло ведь не с теми ребятами, которые должны доставить орган для Яны, правда же? – спрашиваю я, хотя знаю ответ. Именно с ними.       – Скорее в операционную! Печень готова? – пронеслись мимо нас несколько врачей.       – Что случилось? – стало любопытно мне.       – Видимо, операция. Лежит у нас в онкологическом отделении паренёк с раком печени. Подробностей не знаю.       – Тоже что-то с печенью, – заметила Влада. – Ему-то повезло. У него есть донорская печень, а у Яны нет, – на глазах девушки выступили слёзы. Я подошла к ней и обняла, попытавшись успокоить. Мы так простояли несколько минут, даже не заметив, как Александр Анатольевич ушёл.       Спустя ещё немного времени мужчина вновь стоит рядом с нами.       – Ну, как? Успокоились? Уверен, всё будет в порядке, – подбодрил нас он. – Как-никак, но ваша подруга же сильная. Она обязательно дождётся, – тепло улыбнулся нам мужчина. Но мы с Владой знали, что он врёт. Он знает, что с каждой минутой шансы на спасение жизни Яны становятся ближе к нулю.       Из-за угла вышла компания докторов, которые шли молча, с опущенными головами. Это были именно те врачи, которые пробежали мимо нас несколькими минутами ранее.       – Что произошло? – спросил мужчина, увидев эмоциональный настрой других врачей.       – Парень умер. Мы не успели ничего сделать, – огорчённо ответил один мужчина. – Он не смог дождаться совсем чуть-чуть. Мы бы спасли его.       – Какая у него была группа крови и сколько ему было лет? – быстро сообразил, что к чему, Александр Анатольевич.       – Погоди, сейчас. Посмотри, что там с Максимом Горбовицким, – обратился врач к одному из коллег. Тот быстро ответил:       – Максим Горбовицкий… Семнадцать лет... – протянул другой мужчина. – Первая отрицательная.       – Ты слышал. А что?       Мы с Владой, слушая разговор, ничего не понимали, а Александр Анатольевич вдохнул и больше не дышал. Видимо, что-то обдумывал.       – Что с вами? – осторожно спросила я. Ответа не последовало.       – Готовьте операционную. Я проведу операцию Яне Вишняковой, – сказал мужчина громко и отчётливо. Мы с Владой в шоке. Компания докторов, стоявшая рядом, тоже. Никто этого не ожидал. – Та печень, она же вам больше не понадобится, так? – спросил он. – Тогда отдайте её девушке. Не удалось спасти парня, спасём хотя бы её!       Мы не поверили словам Александра Анатольевича. То есть, её всё-таки спасут? От одной этой мысли хотелось расплакаться от счастья. Это казалось таким нереальным. Я уже мысленно похоронила Яну, но нет. Её спасут! Влада, которая стояла рядом со мной, уже рыдала во всю. Один взгляд на неё, и мне тоже хочется плакать. И я не выдержала. Тоже расплакалась. А врачи в это время быстро расспросили обо всём Александра Анатольевича. Тот быстро раздал всем инструкции и ушёл за Яной.       Мы с Владой решили присесть, потому что ноги подкашивались.       Так и уснули. Я думала, что точно не усну из-за Яны, но всё-таки смогла это сделать. Это первый раз за эти дни, когда я нормально заснула. Разбудил нас с Владой Александр Анатольевич.       – Девочки, поздравляю вас. Теперь с вашей подругой всё будет хорошо. Родителям мы уже позвонили. Сейчас Яна отдыхает после операции, поэтому какое-то время зайти к ней будет нельзя, – улыбался мужчина.       – Господи, правда? – завизжала я. – Это же просто замечательно! – Влада меня поддержала, усиленно кивая.       – Это всё прекрасно. Но какой ценой была спасена ваша подруга… – улыбка с лица врача пропала. А мы с Владой вспомнили того парнишку. И только сейчас услышали в отдалении чьи-то рыдания. Александр Анатольевич посмотрел в ту сторону и сказал: – Родственники Максима до конца не хотят верить в его смерть. Думаю, вы уже услышали…       Мы ничего не смогли сказать.       – Если бы оба органа доставили вовремя, уверен, удалось бы спасти обе жизни, – заметил врач. А я вспомнила свои рассуждения о времени. И мне стало так жаль. Жаль, что одна ошибка человека, лишь одна минута могла унести две жизни. И сразу же стало стыдно за своё безразличие к жизни этого Максима. Если бы не опоздание тех людей, что должны были доставить орган, и если бы не смерть этого парня, не удалось бы спасти Яну. Но, если бы всё сделали вовремя, то спасли бы обоих.       Мне одновременно захотелось плакать из-за облегчения итиз-за грусти и жалости к Максиму и его семье. Но в тоже время я была благодарна парню за его смерть. Как же отвратительно и эгоистично это звучит, но это правда.       А потом я поняла, что подобная несправедливость происходит с миллионами других людей. Из-за чьей-то «незначительной» ошибки умирают тысячи людей. Из-за того, что кто-то опаздывает с помощью. А всё из-за времени. Один час – решает всё. Нет, даже не час. Минута. Хотя, нет. Всё может решить даже лишняя секунда. Многие люди не понимают важность времени, пока это самое время не забирают у них или их родных. Сейчас почти такая же ситуация. Из жизни чуть не ушёл один из важных мне людей. И только сейчас я поняла всю серьёзность времени. Нам и так дано его катастрофически мало, а тратим мы его просто ни на что.       – Пациентка из тридцать пятой палаты только что пришла в сознание, – подойдя к Александру Анатольевичу, сказала медсестра.       – В таком случае, надо осмотреть её.       – Мы с вами! – в один голос сказали мы с Владой.       – Хорошо-хорошо, – улыбнулся мужчина. – Только подождёте в коридоре.       – Хорошо, – слова врача меня слегка расстроили. Я думала, что нам удастся зайти в палату и посмотреть на состояние Яны. Ведь с трудом верилось, что она и вправду в порядке.       Через пару минут мы с Владой уже стояли в коридоре, рядом с тридцать пятой палатой. Александр Анатольевич был в палате и проверял состояние нашей подруги. Спустя ещё пару минут он вышел и сказал, что мы можем зайти и поговорить немного с Яной. Конечно же, мы обрадовались и с шумом забежали в палату. Увидели подругу и полезли обниматься. Делали это со всей осторожностью, присущей нам, а то мало ли. Она же точно не успела оправиться после операции.       – Да всё, всё, – сказала девушка, отталкивая нас.       – Как себя чувствуешь? – спросила Влада, а я кивнула, мол, у меня тот же вопрос.       – Чувствую себя как после операции, – усмехнулась Яна.       – Вообще-то не смешно, – скептично взглянула я на девушку. – Ну, раз ты у нас тут язвишь, то, видимо, всё в порядке, – заключила я, широко улыбнувшись.       – Ну, как? Будешь ещё злоупотреблять алкоголем? – строго спросила Влада. Она ждала только одного ответа, и дождалась:       – Ну, я же не совсем отбитая, – взмахнула наша подруга руками. – Больше не буду. Я уже намучалась. Да и родители уже всё знают. Мне просто стыдно будет перед ними. Я столько принесла им проблем, – грустно улыбнулась она.       – Ну, наконец! Образумилась! – театрально взмахнула руками я.       – А знаете. Всё время, пока я спала, мне снился очень красивый парень, – внезапно начала девушка рассказывать о своих сновидениях. Она всегда верила в сонники и каждый раз рассказывала свои сны нам, чтобы потом ничего не забыть и забить в Интернете, что это значит. – Звали его Максим. Как бы странно это ни звучало, но мы находились в этой же больнице. У него тоже какая-то проблема с печенью была,– на этих словах мы с Владой переглянулись. Неужели?.. – Он был почему-то на сто процентов уверен, что умрёт. А мне говорил, что я буду жить. Что он всё устроит. Я, конечно же, ему не поверила. Бред же, ну, думала я. Но и правда выжила. Жаль, что он лишь из моего сна. Такой хороший парень. Я бы влюбилась в такого, - прислонила девушка ладони к щекам, пытаясь скрыть своё смущение.       – Вообще-то… – начала Влада, но я ткнула её в бок. Девушка сразу поняла намёк. – Такие люди точно существуют, найдёшь ты ещё свою любовь. Так что не влюбляйся в создание своего больного воображения, - быстро нашлась она.       – Я же не совсем отбитая, – скептично заметила девушка.       – Ага. Особенно в той части с алкоголем и острой печёночной недостаточностью. Вообще ни разу, - сказала я. Яна на это только фыркнула и закатила глаза. А потом мы дружно рассмеялись.

***

      Потом прошло достаточно много времени. Яна так и не узнала ничего о Максиме - парне, смерть которого спасла её, и завязала с алкоголем и сигаретами.       Каждая из нас научилась ценить время. Пусть никто и не задумывался особо над его важностью, но начал ценить его чисто интуитивно. Никому не хотелось повторить подобного ещё раз. Не хотелось переживать такого стресса. Мы усвоили это как урок. У каждой свои мысли на этот счёт, но главное, что они есть, и никто больше не тратит драгоценное время напрасно. Не важно, с чем это всё связано, но теперь мы постоянно в делах. Стали более активными. А с тем и счастливыми. Конечно же, мы стали больше уставать, чем раньше, но мы только рады. Наше здоровье стало куда лучше, после всего этого, да и жизнь стала куда ярче.       О Максиме я вспоминаю достаточно часто. Не так давно решила встретиться с его родными. Узнав о том, что благодаря смерти их сына, удалось спасти жизнь другого человека, им стало легче. Я думала, что они будут плакать и кричать, мол, это всё несправедливо. Но нет. Они очень понимающие и приятные люди.       Оказалось, что Максим у них не единственный ребёнок в семье. Ещё есть дочь, которой исполнилось шестнадцать. Мы с ней сразу подружились. Потом я познакомила её с Владой и Яной. Вот так вот мы и начали захаживать к ним. Через какое-то время, после наших приходов, Яна всё-таки узнала о Максиме и сильно плакала. Просила прощения за то, что их сын умер. Я не думала, что Яна может так плакать. Конечно же, родители Максима плакали вместе с ней. И они сказали, что она ни в чём не виновата. Они наоборот рады, что жизнь, которая была спасена благодаря их сыну, принадлежит такой милой и хорошей девушке.       А мы проживали свои дни достойно. И каждый научился ценить свою жизнь, как бы тяжело ни было. Что, несомненно, было прекрасно. Мы узнали цену времени.