Нечто большее

Гет
PG-13
Завершён
564
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Запрещено в любом виде
Награды от читателей:
564 Нравится Отзывы 3 В сборник Скачать

***

Настройки текста
      Из-за того, что я не могу ходить, мне помогает магия. Сотворённая мерзость – отличный, но безмолвный помощник, с ней не побеседуешь, не выразить благодарность и прочие чувства – неживое существо этого попросту не поймёт. День за днём я вынужден жить именно так: в одиночестве, тоске и скуке, вряд ли нужный кому-то, кроме как в качестве штатной единицы Хексайда. Да и там не веселее: директора раздражает мой, как он выражается, капризный характер и, по его мнению, слишком частые больничные. Будто я виноват, что стал инвалидом, а значит, и здоровье моё не ахти. Иногда я думаю: а может, бросить это? Незаменимых нет, и на моё место быстро найдут другого учителя. И всё же я продолжаю ходить на работу, порой забывая об отдыхе даже в сезон отпусков. Подготовка к новому учебному году, летнее репетиторство, ремонт старого жилища – да много чего ещё. И вот что странно: о планах уйти я вмиг забываю, едва вижу её, вихрем взлетающую по школьному крыльцу. Моя Эмити, не подозревая об этом, всегда избавляет мой разум от мрачных мыслей, хандры, и придаёт сил до окончания дня. Уверен, её ждёт великое будущее, а как же иначе? Ведь она учится на моём ковене.       Прекрасно помню свой разговор с Бампом, много лет назад, когда я был гораздо моложе и задиристее. Едва приступив к обучению детей, я сразу выделил среди них одну своего вида. Наша разница в возрасте была не так уж и велика, ведь я сам был вчерашним студентом, она даже стала отвечать взаимностью, но кто-то донёс директору, и всё рухнуло. Её я больше не видел, да и не искал: инцидент породил моральную травму, и с тех пор я больше не смотрел на учеников, как на объект влечения, в страхе потерять и работу, и репутацию. Да что там, я вообще ни на кого с тех пор не смотрел, а вскоре после этого рухнувшая крыша старого музея, куда мой класс пришёл на экскурсию, отняла у меня способность ходить. Все эти удары судьбы лишь закалили меня, но лишили добродушия и всякого сочувствия тем, кто мне подневолен. И всё же чёрные полосы когда-нибудь заканчиваются. Едва Эмити Блайт появилась в моей жизни, я ощущал, как она меня понимает. Мне даже было плевать, что, возможно, это банальная жалость. Я полюбил её всем сердцем, ещё не подозревая, что это не просто симпатия к преуспевающей ведьмочке, даже не гордость за неё, а нечто большее. И лишь недавно я понял, со страхом и стыдом: моё сердце бьётся чаще, когда она улыбается и смотрит прямо в глаза.       Ни с чем иным это чувство не спутаешь. Точно так же было и с моей первой любовью в стенах Хексайда. Но кто она и кто я? Даже не делай я никаких шагов, кто-то да заметит, и мне припомнят то обещание, данное директору. А затем последует увольнение, почти равнозначное голодной смерти. Не так уж много средств скопил я с пособия по инвалидности, и никуда не устроюсь по ряду причин, да и мой «помощник» кому-то, да помешает – ну и возраст, разумеется, играет немалую роль. Вот почему немолодые учителя не торопятся увольняться, даже если им не нравится атмосфера в коллективе, тупые ученики или большая нагрузка.       Впрочем, скрывал влюблённость я без особого труда, и так продолжалось, пока Эмити не исполнилось шестнадцать, после чего я решил ей признаться. Ясно, что добиться её согласия не суждено такому, как я, дерзнувшему полюбить юную ведьму, да ещё и иной со мной расы. Просто молчать уже не было сил, нужен был ответ, хоть какой-то.       В тот день я оставил Эмити после уроков. Растерянная, напуганная, она сидела за партой, не понимая, в чём за столько лет прилежной учёбы провинилась. Я ободряюще улыбался, чтобы разрядить напряжение (и своё, и её), но так и не сумел. Как начать и с чего, тоже не знал, но она уловила фальшь в моей улыбке и блеск в глазах, где отражалась такая же растерянность – и я увидел другую Эмити, встревожено-озабоченную.       - Что-то случилось, сэр? – спросила она.       Я долго не отвечал. Да и что ответить, если рискуешь, снова рискнуть потерять любовь, пусть не физически, как тогда, зато потерять благосклонность и уважение своей лучшей ученицы. Да, я боялся собственной любви, прекрасно понимая, что эта тайна непременно всплывёт, едва я признаюсь. Для Эмити и остальных мои чувства неправильны, осуждаемы. Я не учусь на ошибках, влюбляюсь вновь, когда уже поздно думать о чём-то подобном.       Прекрасно осознавая, насколько нелепо выгляжу со стороны в этом своём стремлении, я всё же сжал волю в кулак и приблизился к ней.       - Нет, Эмити, всё хорошо. С тобой-то уж точно… Ты здесь не потому, что провинилась.       Её невыносимо глубокий взгляд проникал в меня, лишая дара речи. Не выдержав, я отвернулся, закрыв руками морду. И тут же почувствовал прикосновение к плечу своей мерзости.       - Мне уйти, сэр?       Да что же я такой нерешительный!       - Нет, Эмити, сядь, - повернувшись, ответил я, пытаясь собраться с духом перед второй попыткой. – Это не касается учёбы, и то, что ты услышишь сейчас, может шокировать. Пойми, мне сложно говорить, в последний раз я делал это в молодости, и закончилось это ужасно…       Моя ученица терпеливо ждала, не проявляя лишних эмоций, кроме, разве что, лёгкой озадаченности.       - Кажется… кажется, я влюбился в тебя, Эмити, - наконец, признался я и выдохнул. – И с учётом всех обстоятельств приму любой твой ответ.       Не сразу, но она ласково мне улыбнулась, затем поднялась и, не говоря ни слова, вышла из класса.       Кажется, она не приняла моё признание всерьёз.       На следующий день выйти на работу оказалось чересчур тяжело. Хоть Эмити и не такая, я был уверен, что она успела разболтать о том, какой дурак её учитель, свихнувшийся на старости лет. Странно, но стены Хексайда прибавили мне решимости. Предстояло дать ей понять, что это никакая не шутка. Она прикусит язык, а я – успокоюсь и смогу сделать второй шаг.       Поговорить наедине не удалось: Эмити покинула школу первее всех. Сегодня на уроке она вела себя, как обычно, разве что решительного вида всезнайки я больше не замечал. Во взгляде её улавливалась нотка серьёзности, она явно не думала об учёбе и старалась меньше смотреть на меня, предпочитая рыться в учебнике безо всякой надобности. Когда же я отворачивался, чертя на доске схемы, то спиною ощущал её пристальный взгляд. Интересно, она хотела им испепелить меня, или призвать к какому-то действию?       Так продолжалось около двух недель, и я понял: она не разболтала. Не разболтала, поскольку поняла: я не в том возрасте, чтобы шутить подобным образом. И тоже молчал, опасаясь сильнее ранить свою девочку. Готовый дать ей сколько угодно времени на принятие этих чувств, я сосредоточился на работе и вскоре наблюдал то, как Эмити становится прежней. Она больше не отводила взгляда, в котором, впрочем, я не видел тех чувств, на которые надеялся. А ближе к концу года начал думать, то всё кончено. Пока не узнал из годового отчёта одного из учителей, что Эмити просто уничтожила воспоминание о моём признании. На уроках по извлечению воспоминаний запрещалось их сжигать, поэтому поступок Эмити и попал в отчёт.       - Уж не знаю, что вы там ей сказали, - сердито бросила коллега в мою сторону, - но больше не повторяйте! Удаление воспоминаний недопустимо и в стенах Хексайда расценивается, как серьёзное происшествие!       Впервые мне стало стыдно за себя. Никогда не думал, что признание в любви способно причинить неприятности! Но что поделать, если разлюбить её я не в силах? Против меня всё измерение, и прежде всего – сама Эмити. Беззащитный перед своими чувствами, я чуть было не решил утопить их в спиртном. И только долг, то, что я нужен остальным ученикам, остановило меня от падения в пропасть. Прекрасно зная, что слабая воля не позволит мне поступить с памятью так же, как сделала Эмити, я вновь не спал по ночам, думая о ней, почти выпускнице, юной и прелестной, своей несбыточной мечте. Моя собственная юность минула задолго до её рождения, и если б я мог отмотать время назад и взять её с собой, или исправить ошибки прошлого, то стал бы самым счастливым на свете. Вновь признаваться, возрождая уничтоженное – зачем? Не имеет смысла. Пусть девочка повзрослеет, я, как существо иное, старею медленно, у меня есть время ждать, да и влечение ещё лет сорок не угаснет. Даже если она влюбится в другого, а он её бросит, Эмити поймёт, где искать истинную любовь, преданно ждущую в прошлом и не обременённую ветреностью. Мою любовь. Ведь стёрла она всего лишь глупое признание, а не то, как изучала меня, то пряча взгляд, то пронзая им мою спину.       На какое-то время я успокоился, живя с этим убеждением, уверенный, что никто не отнимет у меня Эмити, и что никто не подарит ей такую же нежную и преданную любовь, как моя. Витая в этих облаках, я не заметил, как её школьная пора подошла к концу. Понимая, что это, скорее всего, конец, что, возможно, я никогда её не увижу, мне стало так грустно, что едва удавалось держать себя в руках на церемонии чествования выпускников. И, кажется, она заметила, что я нервничаю, не радуюсь за учеников, да и вообще не в своей тарелке. Тайком ото всех она подошла и попросила отойти вместе с ней подальше от толпы, в тень деревьев.       - Не надо. Тебе не стоит знать, что со мной происходит, - сразу ощетинился я.       - Разве? – возразила она. Отчего-то именно сейчас Эмити выглядела не по годам зрелой и серьёзной. – Может, я смогу помочь.       Горько рассмеявшись про себя, я покачал головой. Если полюбить кого-то есть помощь, я отверг бы такую любовь.       - Если ты о магии, это ей неподвластно, – с лёгкой грустью ответил я. – Даже дорогие эликсиры не в силах вылечить это.       Напрасно я это сказал – Эмити не так меня поняла, полагая, что речь об инвалидности, хотя я ни разу никому не жаловался и даже повода не давал себя пожалеть. Улыбнувшись, она прикоснулась к моему плечу и сказала:       - Я планирую остаться в Боунсборо, и мне будет удобно вас навещать – не в школе, конечно, а у вас дома. Должна же я быть благодарной и хоть чем-то помогать тому, кому обязана этим, - она помахала дипломом.       Я не отвернулся, чтобы ей не показалось, будто это обидело меня, поэтому пришлось как-то справиться с эмоциями и хоть что-то ответить. Несомненно, я обрадовался, что Эмити останется рядом, не покинет меня.       - Было бы глупо обижаться на помощь, - ответил я с благодарностью. – Конечно, приходи, когда пожелаешь, Эмити. Для тебя мои двери всегда открыты.       Она прямо-таки расцвела в улыбке и нежно меня обняла. Онемев от неожиданности, я так и не ответил ей тем же, а когда она поцеловала меня в щёку и упорхнула обратно в толпу, остался стоять, словно прикованный. И долго ещё вспоминал этот её поцелуй, что лишь усилил любовь мою к ней, этой прекрасной, юной ведьме, только вступившей на тернистый путь нелёгкой взрослой жизни.       После того события я каждый день ожидал её появления на своём пороге, но Эмити не навещала меня. Забыла? Снова удалила из памяти наш разговор? Я передумал всё на свете, и всё искал её то среди прохожих на улицах, то на рынке, и даже в Хексайде – хотя там-то её точно быть не могло – и в этой мучительной любовной тоске всё глубже погружался на дно отчаяния в тщетной попытке найти ответ, отчего она не выполнила обещание. Груз забот, из-под которого не выбраться, командировка или переезд в другой город, а может, то, чего я так боялся – брак и рождение детей в счастливом союзе с кем-то, но не со мной? Нет, против детей я ничего не имел, главное, чтобы она вернулась ко мне хоть с чужими детьми, но чтобы полюбила без принуждения, ведь я же видел в ней эту искорку на уроках после своего неудачного признания. Конечно, я желал ей счастья с кем угодно, кого она полюбит, но не в силах был отречься от собственных чувств к бывшей ученице.       Никто, с кем когда-то общалась Эмити, не знал, куда она пропала. В последний раз её видели на церемонии посвящения в Имперский ковен, и я был горд за неё. Зная, что ковен этот довольно закрытый от простого народа, деятельность Эмити могли засекретить, и поэтому волновался. Возможно, главы ковенов могли что-то знать, хотя бы где мне её искать, ведь в поместье Блайтов она давно не появлялась. А ещё мне стало казаться, что любовь моя к ней стала угасать от длительного ожидания. По ночам я обращался к ней в мыслях и умолял прийти, чтобы взглянуть на то, какой она стала, узнать, чего достигла, пришла ли к тем высотам, о которых мечтала?       Связаться с главами ковенов оказалось сложнее, чем с императором, но с одним из них, Дариусом, я встретиться сумел. Оказалось, он месяц назад видел Эмити – она выполняла задание по розыску адептов дикой магии. Ей предстояло исследовать несколько городов, и, самое ужасное, через пару недель с ней потеряли связь.       - Что же вы ничего не делаете эти две недели?! – взорвался я, едва сдерживая слёзы, на что Дариус поинтересовался, какое мне до этого дело. Разозлившись, я вернулся домой, полагая, что Эмити погибла и её кровь, увы, на моих руках. Это ведь я поощрял в ней стремление попасть в Имперский ковен, я обучал её, полагая, что она на своём месте, и что ничего плохого не случится, если я всегда буду рядом, либо кто-то столь же надёжный – супруг, друг – неважно.       А что теперь? Я убил её. Не в прямом смысле, но убил. Обвиняя себя, я не ел и не спал трое суток. У меня был отпуск, и половину его я потратил в мыслях об Эмити. Несмотря на очевидный факт, что она не вернётся, я продолжал верить и ждать. Её, наконец, объявили пропавшей без вести, и мне как будто стало чуть легче. Может, кто-то, наконец, решит её разыскать? Мне, инвалиду, подобное не под силу, иначе я бы сразу после беседы с Дариусом рванулся в один из тех городов, не оставив ни одного неисследованного клочка, затем в другой, третий, четвёртый... Безотрывно глядя из окна на жестокий мир, я начинал понимать, что больше не хочу жить. Если Эмити не вернётся, если я так и не выражу ей своих чувств, к чему такая жизнь? Я больше не видел в ней смысла без любви. Моя Эмити не заслуживала смерти. Поэтому я молил Титана, если она ещё жива, поменять нас местами, чтобы отдать свою жизнь за неё и вместо неё. Иногда у кого-то бывает связь через сны, и в них проводят целые беседы, - у меня никогда не бывало подобного. Обычно это случается с оракулами, а я к ним не принадлежу. Оставалось лишь ждать и надеяться. Я отказывался верить в смерть моей Эмити до тех пор, пока не увижу её тело.       Мысли о её гибели я отвергал, и гнал их прочь, насколько хватало сил. Казалось, мой разум постепенно сходит с ума, настолько я зациклился на её образе. Не в силах отвязаться от навязчивых мыслей, что страшили и мучили меня, и чтобы вконец не сойти с ума, я обратился за помощью к специалистам по этим расстройствам. Их терапия помогла, но ненадолго. Чувства не подвержены лечению, особенно если они искренни, не фальшивы. И всё же терапия позволила взять себя в руки и трезво рассудить, как я смогу повлиять на ситуацию с пропажей Эмити. Мне казалось, что, влюблённый, я способен на всё, даже на добычу засекреченной информации, где содержался весь маршрут передвижений Эмити. Наивно, знаю, но больше не за что было ухватиться, раз даже Дариус оказался бесполезен.       И пока я собирался с мыслями и выбирал, как и где искать зацепку, пришла любопытная весть. В городе объявилась ведьма, что не скрывала своё владение дикой магией. Звали её Ида Клоторн. Я бы не заинтересовался этой особой, если бы её не преследовали охотники из Имперского ковена, пытаясь заставить влиться в их ряды. За такими, как она, и охотилась моя Эмити, и, отправившись взглянуть на эту бунтарку, я неожиданно услышал имя своей любви из её уст. В этот момент она с кем-то болтала.       - Что ты знаешь об Эмити Блайт? – вскричал я, ворвавшись в беседу. Седая ведьма окинула меня и мою мерзость недовольным и даже скучающим взглядом, и, цокнув, протянула:       - Да так… А кто, собственно, спрашивает?       - Тебя не касается! – гневно бросил я и очертил магическое кольцо. Кто его знает, что дикая ведьма может выкинуть. – Выкладывай всё, что знаешь. Не бойся, я не от императора и зла тебе не желаю, но если солжёшь…       Усмехнувшись, она опёрлась о дерево, изучая длинные ногти на руке, больше похожие на когти.       - Ну… смотря что мне за это будет. Информация платная.       То, что минуту назад она разбалтывала её случайному прохожему, конечно, не в счёт.       «Да провались ты сквозь землю!» – рассердился я про себя и бросил ей несколько монет. Сграбастав деньги быстрым движением хищницы, Ида Клоторн применила магию против подслушивания, и мы оказались в вакууме тишины.       - Начнём с того, что я точно знаю: она жива, - поведала ведьма, и у меня сразу отлегло от сердца. – Что касается всего остального, поведать не могу. Я еле ноги унесла, когда она напала на нас пару недель назад. Из опасения, что где-то есть ещё охотники, и что они не успокоятся, пока не переловят нас, я сбежала сюда, хотя и тут повсюду слуги императора. Но знаешь, как говорят: если хочешь скрыться от врага, держись поближе к нему. Здесь-то меня точно не заметят, раз я спряталась у них перед носом, дальше которого они не видят. Если буду осторожна – выживу.       - Ближе к делу! – рявкнул я, чем заставил ведьму вздрогнуть, и она с недовольством продолжила:       - Знаю, что её держат в плену – кто-то из моих сестёр поймал эту дрянь, молодую и неопытную, да и куда ей против дикой магии, особенно если она одна… В общем, она там, откуда я родом.       - Что они хотят от неё? – допытывался я.       - Не от неё, а от Имперского ковена, - пояснила Клоторн. – Разумеется, прекратить преследовать нас. Но они молчат до сих пор и не торопятся её вызволять. Когда сёстры устанут ждать, я узнаю об этом, а пока изучаю новое место и вернусь домой не раньше, чем император прекратит посылать туда охотников.       - Что значит «когда устанут ждать»? – в тревоге спросил я, хотя и так знал ответ. А ещё я понял, что Дариус мне солгал, когда сказал, что не знает, где Эмити. Вот так бывает: враг честен, а друг лжив.       Вместо ответа ведьма сняла свою голову с плеч. Вернувшись домой, я принял решение отправиться на родину Иды, благо та любезно указала мне дорогу. Я не знал, как именно сумею спасти Эмити, но был точно убеждён, что не оставлю там камня на камне, если ей будет грозить смерть.       Не стану описывать, ценой каких нервов мне удалось добиться переговоров с этими дикарками, и на что я рассчитывал, попав в это осиное гнездо – но, кажется, главная ведьма зауважала меня. Не каждый, сказала она, способен сунуться к нам без цели поймать, убить, или затуманить разум сладкими речами про Имперский ковен. Жизнь этой ведьмы ты ценишь больше, чем её начальство, у которого сотни таких же охотников, и им всё равно, что станет с одной из них. Вот за что я понравился им. И, возможно, их проницательный ум уловил нечто больше – во всяком случае, я надеялся, что нет. Не хватало ещё, чтобы надо мной, когда я отсюда уйду, потешались ещё и враги.       Дикие ведьмы оказались великодушны, они вернули мне Эмити, измученную, исхудавшую, и, к ужасу моему, со следами пыток, пусть и щадящих. Увидев меня, она сперва не могла поверить глазам, затем всхлипнула и бросилась в мои объятья. Не знаю, что на меня нашло в тот момент, ведь несколько ведьм стояли рядом, но я просто взял и поцеловал Эмити в губы. Секунду назад она плакала от облегчения в моих объятьях, не веря в своё спасение, и вот юная ведьма, покрасневшая и растерянная, получив мой короткий поцелуй, глядит куда-то вниз, не смея взглянуть мне в глаза. Понимая, что от избытка эмоций выбрал не то время и не то место, я совершенно искренне произнёс, опустив голову:       - Ты стёрла из памяти то признание, сотрёшь и это, но я хочу, чтобы ты знала, Эмити: ты лучшее, что было в моей жизни.       Она подняла взгляд, не выражавший ничего, боязливо оглянулась на ведьм, которые, кажется, были слегка смущены разыгравшейся сценой, затем взглянула на свои запястья, уже без магических оков, и вновь на меня – источник её свободы. А я готов был принять неизбежный позор и даже смириться с этим. Разбитое сердце не причинит мне боли сильнее, чем уже было когда-то, к тому же я понял, что, не влюбись я в Эмити, всё равно пришёл бы её выручать.       Она задумчиво глядела на меня, и этот момент показался мне вечностью, хотя прошло всего ничего. И вдруг Эмити схватила меня, очевидно, желая придушить, - и случилось невероятное: наши губы встретились. Её поцелуй ошеломил меня так, что я утратил контроль над собственной магией, и мой лиловый помощник расплавился в лужицу. Эмити держала меня, не торопясь прерывать этот долгий поцелуй, её руки жадно водили по моей голове и спине. Не веря в то, что происходит, я почти утратил контроль не только над магией, но и над инстинктами, и сам прервал её порыв. Кажется, она обиделась. Поспешив уверить её, что мне было приятно, что я рад пробуждению в ней ответных чувств, но сейчас не время и не место, я предложил покинуть логово ведьм, поблагодарив их за милость.       Моя Эмити не выпускала меня из объятий, и я не стал восстанавливать мерзость. Она призналась мне, что ждала помощи от кого угодно, только не от меня, ведь когда-то она обещала, что будет меня навещать, но, занятая работой, слова не сдержала и решила, что я в обиде на неё. И когда ведьмы сообщили, кому она обязана свободой, Эмити им не поверила. Её поцелуй символизировал не благодарность – в ней проснулись чувства, что возникли ещё в те времена, несмотря на то, что воспоминание о моём признании было стёрто. Она размышляла о моей любви к ней, и это отложилось в той части памяти, что была вне сожжённого фрагмента. Эмити уже не могла вспомнить моё признание, с той поры она думала о СВОЁМ ко мне отношении, не зная, люблю я её, или нет. Конечно, она предполагала второе, но не понимала, любит ли сама. Как нейтрализованное заклинание, крупица которого отскакивает, остаётся незамеченной и воздействует слабым полем своим на того, в кого оно было направлено – вот как развивалась любовь ко мне Эмити. С той лишь разницей, что заклинание подчиняет, незаметно либо явно, а Эмити сама взрастила в себе эти чувства. И когда мы уходили от ведьм, я впервые за всю свою жизнь почувствовал, как счастлив, получив ответное признание в любви. Такие чувства не доставила бы мне даже возможность снова ходить. Эмити плакала от счастья, обнимая меня, а я не мог видеть её слёзы, даже такие. Потянулся к её лицу, смахнул слёзы и поцеловал. В ответ она улыбнулась и крепче меня обняла. Ах, моя Эмити, наши чувства, вся эта нежность и любовь, о которых я не мог и мечтать в нынешней жизни, подарят нам столько чудесных минут, которых я жаждал всю жизнь, а ты – ещё никогда не испытывала. Давай забудем на несколько дней, а то и недель, о твоей неблагодарной работе и уделим время друг другу и нашей с тобою любви.
Возможность оставлять отзывы отключена автором
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.