Демон

Писав историю своей жизни, он сильно сомневался о конце. Пройдя все запятые, наконец, дошёл до точки. Возможно, не напишет больше ни строчки. Жалкая история невзаимной любви. Таких историй вы повстречаете немало на своем пути. Один любил другого до безумства. Другому было все равно. И как предсказывал великий, они столкнулись в долгой схватке. Навек застынут крики, слезы и последние улыбки в их сердцах. И длилось это очень долго. И не было кровавым рекам ни начала ни конца. Пока с марлийских плеч не пала голова. Любить тяжело, а любить безответно тяжело вдвойне. Зик прекрасно знал о чувствах Эрвина и умело пользовался этим. Лишний выходной, лучшая команда, лишняя порция мяса на столе. А стоило всего лишь встретиться глазами. Смит любил и любил безумно. Он и сам не понимал , как умудрился так втюриться во врага народа. В человека, по чьей воле были погашены тысячи сердец. Зик Зик Зик. Блондин не переставал думать о нем и не важно, что идет важное собрание. Совсем не важно, что Леви сверлит его осуждающим взглядом, а остальные командиры пытаются достучаться до мужчины уже 10 минут. Для одного любовь луч солнца, а для второго мрак сплошной. И легче солнце затушить, чем осветить марлийску душу. Ведь не познать им той любви, в которой был рожден элдиец. Йегер чувствовал свое превосходство. Каждый раз видя влюбленные глаза Смита он улыбался. Для обоих эта улыбка была совершенно разной. Блондин чуть ли не таял от ее вида, но мужчина же ничего в нее не вкладывал. Подавлял в себе желание усмехнуться в лицо. Если вы думаете, что командор не пытался сделать первый шаг, то вы очень сильно ошибаетесь. Постоянные намеки и подарки. Да если бы не титаны , он бы и на стене Сина огромными буквами написал о своих чувствах. Ну а Зику было смешно. Смешно от того, что он не понимал, за что его могли так отчаянно полюбить. Не понимал, почему совсем ничего не чувствует к Эрвину после всего этого. Не понимал, сколько еще это будет продолжаться. Даже самый слабоумный солдат видел, как страдал Эрвин. Сердце разрывалось на куски, когда в очередной раз слышал смех в ответ на свое признание. В горле был ком и мужчина питал себя ложными надеждами, говоря самому себе, что в следующий раз он придумает что-то такое, что сердце парня не выдержит и наконец-таки растает. Но каждый сюжет был одним и тем же. Признание, смех, путешествие домой и стакан с алкоголем. Леви пытался поговорить с врагом, но совершенно ничего не помогало. Ни советы капрала, ни поддержка Ханджи, ни кипа работы. Все было бесполезно. И возможно все бы продолжалось, если бы в один момент в голове у Эрвина что-то не съехало. Где-то в его мозгу появилась маленькая идея, которая вскоре не выходила у него из головы всю неделю. Я буду вспоминать твой шепот, что будет преследовать в ночи. Твои проклятья с синих губ. И тело, что замертво лежало. Мою любовь не сломит смерть. И вот этот момент настал. Ничего не предвещало беды. Букет красивых цветов и коробка вкусных конфет. Но вот только в центре букета остро-заточенный нож, а сладкие лакомства отравлены. Дверь в кабинет мужчины открывается со скрипом. Зик слишком уверенно выглядит, но он еще не знает, что его ждет. Эрвин медленно встает со своего места и закрывает дверь, вызывая у Йегера недоумение. Ключ кладет в карман, напрочь лишая возможности выйти. Смит нервничал. Сейчас все идет совсем не так, как обычно, но в точности так, как он задумал. Ладони вспотели и слегка подрагивали. Все же не каждый день решаешься на подобное. Отчего-то Зик отказывается от конфет, зря. Мне их было тяжело достать и привезти сюда. А ведь они его любимые. Неужели нервничает. Старается держаться уверенно, но вот глаза выдают его с потрохами. Эрвин никогда себя так не вел, и даже приказы открыть дверь не сломили его. Можно было бы долго оттягивать этот момент, но ждать невыносимо. Взяв букет мужчина медленной тяжелой походкой подходит к запуганному мужчине и прижимает того к стене. Сопротивляться бесполезно. Цветы летят на пол, а вот нож остается в руках. В глазах сожаление и боль. Если бы Зик не вел себя, как последняя мразь, этого бы не случилось. Если бы Зик не пользовался своим положением, этого бы не случилось. Если бы Зик сразу ответил отказом, а не водил его за нос, этого бы не случилось. Но уже поздно. Мозолистые пальцы хватают тонкую шею Йегера , заставляя того прошипеть от боли. Можно прощупать пульс и убедиться, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Нож подставляется к светлой коже и уже через секунду на ней проступают алые капли. Воздух наполняется запахом металла почти сразу. На ковре уже достаточно следов крови, а Зик уже и не сопротивляется. Слабые попытки прекратить все это не увенчались успехом Кровь смешивается со слезами. Глаза парня уже давно закрыты, пульса нет и только рука Эрвина, прижимающая тело к стене не дает ему упасть. Если бы Зик смог ответить на чувства взаимно, этого бы не произошло. Все было бы совсем по-другому, но уже поздно. Губы все еще теплые и такие нежные. Блондин так давно мечтал об этом поцелуе, что напрочь забывает о том, что ему не ответят. Напрочь забывает о том, что мертвое тело ни на что не способно Кожа такая нежная. Смит целовал бы ее всю свою жизнь и даже дольше. Рубиновая кровь не мешает ему наслаждаться, еще не успевшим остыть телом. Все ниже и ниже, а вскоре оба оказываются на полу. Одежда навряд ли отстирается, но это волновало меньше всего. Острые ключицы , плоская грудь, впалый живот. Все так манило. Язык вырисовывал причудливые узоры. Было уже невозможно остановиться, и вскоре одежда полетела в сторону. И так отдал я душу бесам, чтобы с тобою вместе быть. Твои уста навек со мной. И тело, что не тронет время. Теперь мы вместе навсегда.