Вулканец

Вулканец. Рождение Совала. Молодая женщина лежала на кровати. Её голова была запрокинута, глаза прикрыты. Рядом на стуле дремал молодой муж. Но вот она приподняла голову, волосы слегка сдвинулись, открыв заострённый кончик уха. Ухоженными руками с тонкими пальцами она с тревогой ощупала округлённый живот и почувствовала: внутри что-то мягко толкнулось, затем всё сильнее и сильнее. Женщина застонала: «Дорогой, позови врача!!!» Муж подскочил. Некоторое время он смотрел на ту, что лежала на кровати, ту, с которой он познакомился пять лет назад в институте, потом начался Пон-Фарр, пора свадеб и любви, полного отказа от логики, когда вулканцы полностью отрекаются от логики, отдаваясь эмоциям. Перед мужчиной пронеслось видение: он и она встретились в первый раз, девочка-подросток семнадцати лет идёт ему навстречу, на ней розовая блузка из полупрозрачного кружева, под которой угадывается топик из белого шёлка, и штаны из белого трикотажа. Ветер слегка шевелит её чёрные коротко стриженые волосы. Он, такой же семнадцатилетний парнишка, только что купил в ближайшем ларьке фруктовый сок и идёт, нервно потягивая его из лёгкого пластикового стаканчика голубого цвета. Он одет в цветную полосатую рубашку и бриджи из голубого вельвета. Его волосы небрежно растрепались, несколько непослушных прядей упало на глаза. Наверное, из-за этого он тогда не заметил девушку с первого раза. И вот они столкнулись. От неожиданности юноша уронил стаканчик, а девушка – книги, которые она несла без всякой сумки, просто прижимая к груди. Он растерялся: «Ой!!! Извини, пожалуйста!!!» - и поднял книги, подав их ей. Девушка улыбнулась: «Да ничего, я тоже задумалась, ведь сейчас же весна, к тому же Пон-Фарр, пора свадеб!!! Меня, кстати, зовут Саавик!!!» парень робко ответил: «А я – Воррик…» Саавик засмеялась, подобно звонкому ручейку: «Да ты совсем растрёпан, давай причешу!!!» - и, не дожидаясь ответа, достала расчёску из крохотной беленькой сумочки в форме сердечка, висевшей у неё на руке. Как же он и она были молоды и прекрасны тогда, третьего мая 2027 года!!! Из пятиминутного забытья мужчину вывел стон жены: «Дорогой, ну что же ты? Не стой, как истукан, позови врача!!!» Опомнившись, муж выскочил из палаты и кинулся к кабинету в конце коридора. Вбежав в него, он немного отдышался, а затем сказал сидевшему за столом пожилому врачу: «Моя жена просит Вас к себе, она в палате №11, мы договаривались с главврачом, чтобы меня допустили помогать ей при родах!!!» Врач сразу же пошёл за мужчиной. Вместе они вошли в палату, и врач сразу же наклонился над женщиной, осмотрел её и сразу же велел вошедшему санитару подготовить каталку. Молоденький санитар, взглянув слегка испуганно на лежавшую женщину, перевёл глаза на её мужа, затем на врача, кивнул и вышел. Врач объяснил: «Недавно работает, только что из института, боится пока ещё что-нибудь не так сделать…» Затем врач приблизился к лежавшей на кровати роженице и улыбнулся: «Всё в порядке, миссис Саавик, не волнуйтесь. Ребёнок повёрнут правильно, Вы молодая, крепкая, так что малыш у Вас выйдет без особых трудностей. Даже обезболивающее применять не придётся. Способность приходить в этот мир заложена самой природой не только в нас, но и в любых живых существах…» Вернулся санитар, толкая перед собой каталку. Врач и Воррик переложили Саавик на каталку и повезли в родзал. Там было уже всё готово. Роженицу усадили на специальное кресло, Воррик, её муж, встал возле её плеча, а врач – спереди. Воррик утешал жену, поддерживал её, а врач советовал ей тужиться-расслабиться, дышать ровнее, а также ждал появления головки новорождённого. Но вдруг Саавик закричала и потеряла сознание. Когда она пришла в себя на несколько минут, она увидела в руках мужа крохотного младенца с заострёнными ушками, успела узнать, что это мальчик, и через три минуты её не стало. Воррик, увидев, что его жены больше нет, равнодушно пожал плечами. Ведь вулканцам в любом случае, кроме Пон-Фарр, свойственно не поддаваться эмоциям, а применять логику. И сопереживание им свойственно лишь в очень крайнем случае, которым является насилие пьющих родителей над детьми. Немного помолчав, Воррик сказал: «Что ж, я ей говорил, что этим всё и закончится, если она будет напиваться до беспамятства. Но она меня не слушала. Вот и получила то, чего добивалась своим пьянством. Алкоголь ещё никого до добра не довёл. Я не буду плакать. Я очень нужен моему новорождённому сыну. Я постараюсь, чтобы он вырос достойным вулканцем, презирающим алкоголь и защищающим детей от тех родителей, которым они безразличны, а порой и ненавистны…» Затем Воррик одел малыша в привезённую одежду, вынес из роддома, и в своём роскошном «Феррари», пристегнув ремнями безопасности завёрнутого в одеяльце новорождённого к детскому автокреслу, пощекотал пальцем пока ещё красненькую щёчку малыша и сказал: «Расти для блага мира, дитя. Ты был предсказан мне, ты был избран великим Сураком, и поэтому ты вырастешь и будешь защитником слабых, утешителем обиженных, исцелителем раненых. Не важно, как ты к этому придёшь. У тебя всё впереди. Я назову тебя Совал, что значит, «радость утешения». Постарайся оправдать данное тебе имя, малыш. Я люблю тебя». Опустились шторки за тонированными стёклами машины, она тронулась с места и скрылась в темноте ночного города. Совал вырос. Прошло 122 года. Пожилой мужчина в богатой одежде сидел за столом в собственном кабинете Центра защиты детей, пострадавших от насилия в семье. Его кабинет был обставлен просто, хоть он и был тут начальником, потому что он не очень любил богатство, и богатую одежду носил лишь потому, что так требовали правила, а так же высокий ранг. Стол, два стула, диван, шкаф с документами – вот и всё, что было в кабинете. Сидя за столом, мужчина перебирал документы, где-то ставя подпись, что-то перекладывая на какое-то время на другую сторону стола, на котором всегда был образцовый порядок, и никогда ничего не терялось, ведь вулканцы, в отличие от землян, любят порядок, хоть и не поднимают скандал, когда видят где-нибудь беспорядок, так как, как уже было сказано выше, кроме Пон-Фарр, им больше нигде не свойственно поддаваться эмоциям. Некоторые документы вообще были убраны в ящик стола без какого-либо желания ими заниматься. Документы, которые убирались в ящик стола без какого-либо желания ими заниматься, были документами-прошениями родителей о восстановлении в родительских правах. Вдруг зазвонил стоящий на столе телефон. Мужчина взял трубку. Встревоженный юношеский голос на другом конце провода умолял: «Господин Совал, приезжайте, тут ребёнок!!! Он побит и напуган!!! Он прячется, он ни к кому не идёт!!! Приезжайте!!!» Совал сказал в трубку: «Парень, ты не волнуйся, назови своё имя и место, с которого ты звонишь…» Голос в трубке взволнованно ответил: «Я Спок, звоню из Вулканский Военной Академии!!! Приезжайте, прошу Вас!!! Ребёнок ни к кому не идёт, даже ко мне, может, Вам он больше доверится!!!» Совал посоветовал: «Попытайся приманить ребёнка какой-нибудь едой, он наверняка голоден. Я приеду через час». Положив трубку, Совал встал из-за стола, поправил одежду и быстрыми шагами вышел из кабинета, запер дверь и отдал ключ секретарю Вэнику, объяснив, что уехал по вызову и вернётся не скоро. На лифте Совал спустился в гараж, где его уже ожидал его личный водитель за рулём чёрного «Седана». Совал сел на заднее сидение, и, приказав водителю ехать в Вулканскую Военную Академию, откинулся на спинку сидения, пристегнулся и задремал. Сколько они ехали, Совал не знал. Он знал лишь только то, что, хоть и место, куда они едут, находится далеко, но он всё-таки надеялся, что с быстротой и безопасностью его «Седана» они всё-таки смогут доехать за час. Так и оказалось. Примерно через час водитель разбудил его и сказал, что они доехали. Совал вышел из машины. Перед ним высилось огромное здание в 36 этажей. Оставив водителя в машине, Совал направился к этому зданию. Когда он был уже в пяти метрах от него, из дверей выскочил паренёк лет 19. Кинувшись к Совалу, юноша схватил его за руку и потащил к кустам, росшим неподалёку. При этом он повторял, что ребёнок там, в кустах, и что он не пошёл даже на еду. Совал сказал парнишке: «Отойди, я сам попытаюсь его подозвать…» Парень отступил на метр назад. Совал подошёл к кустам. Юноша показал рукой: «Он там, я видел его, но он даже на еду не пошёл, я ему хлеба выносил…» Совал осторожно приблизился, и увидел за ветками худенькое детское личико. Осторожно обойдя кусты, Совал увидел мальчика лет двенадцати. Лицо его было бледным и испуганным, он тяжело дышал, и было видно, что он собирается заплакать. Ребёнок был худой, грязный, в разорванной одежде. Было видно, что мальчишку не так давно жестоко избили – сквозь дыры в одежде проглядывали синяки и ссадины, угол губ был разбит, так же имелись следы укусов собак. Некоторые раны имели скверный вид, из них вытекал зеленовато-жёлтый гной. Совал ласково спросил: «Кто тебя так?» Мальчонка, всхлипывая, рассказал, что его всю жизнь бьют родители, они пьют, и по пьянству часто натравляют на него собаку – чёрную дворнягу в репьях, а потом обвиняют, что он сам раздразнил её. Совал с жалостью покачал головой. В голове его мелькнула мысль, что ребёнка надо спасать, пока его родители не нашли его и не доиздевались до ужасного исхода. Совал нежно погладил мальчика по голове и сказал: «Не бойся. Я спасу тебя. Я заберу тебя с собой, и, если будет возможность, найду тебе хорошую семью». Мальчик всхлипнул, шагнул к Совалу, но вдруг, споткнувшись, ослаб и уткнулся ему в грудь. Совал взял его на руки, прижал к себе и понёс к машине. В машине Совал достал из аптечки слабое снотворное и дал две таблетки снотворного мальчику. Проглотив таблетки, ребёнок стал вялым, затем зевнул несколько раз и вскоре уснул на груди Совала. Совал закрыл шторки на тонированных стёклах и приказал водителю трогаться с места. Мягко и осторожно, чтобы не потревожить спящего ребёнка, водитель стронул машину с места. Ребёнок спал всю дорогу, пока они ехали. Совал бережно придерживал мальчишку у себя на коленях. Но вот машина тихо въехала в гараж Центра, Совал вынес мальчика на руках, поднялся с ним на лифте на 10 этаж, взял ключ от своего кабинета у секретаря Вэника и, войдя в свой кабинет, осторожно положил мальчонку на диван. Затем, достав из шкафа дневник учёта, Совал записал в нём: «13.07.2154. Мальчик. 12 лет. Побои, гной, укусы собаки. Моральная травма. Лечение: ранозаживляющие и очищающие мази, прививка от бешенства, занятия у психотерапевта». Затем Совал снял с себя богатую одежду, повесил её в шкаф и остался просто в тёмно-сером свитере на застёжке-молнии. Вошла девушка в форме, какую носили в Центре. Остановившись посреди кабинета, она взглянула на Совала, ожидая приказа. Совал сказал ей: «Т`Пол, унеси мальчика в 15 палату. Когда проснётся – позовёшь меня, пока его не осмотрит доктор Юрис, никаких лекарств не давать. Будет жаловаться на тошноту – не давать ему воды, иначе ему может стать хуже». Т`Пол кивнула, взяла мальчика на руки и вынесла из кабинета. Совал сел за стол, достал из самого низа стопки документ-прошение о подборе ребёнка на усыновление, прочёл на нём, приблизив к глазам очки в строгой роговой оправе: «Имя: Тай-лек Шран. Место рождения: планета Андория, страна Конгор, округ Торго, город Такора, микрорайон 115, дом 13, квартира 13. прописан: там же. Проживает: там же. Алкоголизм: не имеется. Приём наркотиков: не замечен. Психические заболевания: не имеется. Родные дети: Тара, 22 года, биолог-аномалист, Найджел, 17 лет, студент подготовительного курса Андорианской Военной Академии, несовершеннолетний. Жена: умерла от алкоголизма сразу после рождения старшего ребёнка». Совал надел очки, затем, сняв, протёр их и снова надел. Затем, ещё раз прочитав прошение, поставил подпись: «Подбор ребёнка ведётся, усыновление будет разрешено. Совал». Снова сняв очки, Совал положил их в футляр и убрал на верхнюю полку шкафа. Собственно, очки ему и не были нужны, так как зрение у него, несмотря на его 122 года, было хорошее, и он надевал их лишь при подписании таких вот важных документов. Вошла Т`Пол. Как и всегда, она остановилась посреди кабинета и выжидающе взглянула на Совала. Иногда это означало, что она хочет о чём-то доложить. Совал разрешающе кивнул. Т`Пол выпрямилась, поставив руки по швам, и сказала, чеканя каждое слово: «Доктор Юрис осмотрел ребёнка. Сейчас занимается его лечением». Совал взял ножницы, вырезал из блокнота один листок, переписал на него запись из дневника учёта: «13.07.2154. Мальчик. 12 лет. Побои, гной, укусы собаки. Моральная травма. Лечение: ранозаживляющие и очищающие мази, прививка от бешенства, занятия у психотерапевта». Затем Совал отдал этот листок Т`Пол, она внимательно прочитала его, заложила в папку с надписью: «Передать доктору Юрису», зажала папку в подмышечной впадине, кивнула и вышла из кабинета. Совал вздохнул. Взяв в руки ключ, повертел его в руках, уронил, и, не поднимая его, задумался. Раз за разом он прокручивал в голове ту речь, которую ему сказал его отец, когда он ещё только родился. И размышлял. Да, он был предсказан своему отцу, да, его мать умерла во время родов, да, он оправдывает своё имя, работая в этом центре, помогая пострадавшим детям. Не всех из них удаётся спасти. Но для чего? Для чего самые близкие люди вдруг хватаются за бутылку, напрочь забывая о тех нежных и хрупких существах, которые в них нуждаются? О детях!!! О Детях!!! О ДЕТЯХ!!! Из раздумий Совала вырвала резкая боль в груди. Перед глазами промелькнуло видение первой встречи с тем ребёнком, который сейчас лежал в 15 палате. Встав из-за стола, Совал подошёл к шкафу, достал аптечку, вытащил из неё две таблетки нитроглицерина, сунул их в рот, разжевал и проглотил. Положив аптечку на место, Совал подошёл к своему столу, сел за него, закрыл глаза, подперев руками внезапно ставший горячим лоб. Мало-помалу боль в сердце начала проходить. Вошла Т`Пол, ведя за руку мальчика. Совал обратил внимание на то, что ребёнок рыдает, его лицо залито слезами. Т`Пол сообщила Совалу, что мальчишка плачет оттого, что ему приснился кошмар. Совал, взглянув на мальчика, вздохнул, затем встал, бережно взял у Т`Пол из рук его худенькую ручку. Т`Пол вышла. Совал обнял ребёнка за плечи, посадил на диван рядом с собой и попросил его рассказать свой сон. Мальчик рассказал. Совал прижал его к себе, погладил по голове и предложил на ночь остаться в его кабинете. Ребёнок согласился. Совал снова занялся делами. Время от времени он отрывался от своего занятия, чтобы подать мальчику стакан воды, погладить по голове, обнять за плечи, накормить, если пришло время. Так прошёл день. Вечером Совал вызвал по радиоточке внутренней связи Т`Пол, попросив её захватить с собой из кладовой постель. Затем он достал из аптечки лекарство, которое надо было давать перед сном, растолок его и растворил в стакане воды. Протянув стакан мальчику, Совал объяснил ему, что это лекарство надо выпить, чтобы ночью не мучили кошмары. Мальчишка взял стакан, понюхал, и, зажмурившись, выпил всё до последней капли. Совал взял стакан из рук мальчика, ополоснул его и убрал в шкаф. Вошла Т`Пол с постелью в руках. Положив постель на диван, она позвала мальчика, и он вышел вслед за ней. Вскоре где-то на девятом этаже послышался плеск воды в ванной. Он продолжался пятнадцать минут, затем стих. Через десять минут Т`Пол вошла, держа за руку помытого и причёсанного мальчика, и сообщила, поглаживая его по плечу, что ребёнок мылся сам, она его лишь причёсывала. Совал ответил: «Да? В таком случае он молодец!!! Совсем большой мальчик, сразу видно, что 12 лет!!!» Т`Пол вышла, перед этим погладив мальчика по голове. Совал попытался постелить на диване постель, но мальчишка оттолкнул его с вопросом: «Можно я сам?» - и, не дожидаясь ответа, постелил постель и лёг. Совал наклонился к нему, пожелал спокойной ночи и сел за стол, стараясь не греметь стулом, выключил свет и, включив себе небольшой фонарик, продолжил перебирать документы. Отыскав прошение Шрана о подборе ребёнка на усыновление, скопировал его на принтере, замазал корректором подпись: «Подбор ребёнка ведётся, усыновление будет разрешено. Совал». Когда корректор высох, Совал поставил новую подпись: «Подбор ребёнка завершён, усыновление разрешено. Совал». Затем Совал переложил этот документ на видное место и сел на стул в изголовье дивана, на котором спал мальчик. Поправив под головой ребёнка подушку, Совал встал, подошёл к окну. У окна, глядя на слабо светящийся холодным светом Нэйтан – спутник планеты Вулкан, (вроде Луны, спутника Земли, только меньше и темнее цветом), Совал вновь погрузился в размышления. Он думал о том, что, хоть Андория и состоит полностью изо льда, но зато андорианцы – добрые и сильные существа, и детей они любят, и не разделяют их на «твои», «мои», «родные», «приёмные». Алкоголь у них, правда, имеется, куда же без этого, но они пьют его не каждый день напропалую, а в исключительно торжественных случаях. Так, в размышлениях, прошла ночь. Утром Совал разбудил мальчика, покормил его, проследил за сдачей анализов и всеми необходимыми процедурами. В 13-00 вошла Т`Пол. Рядом с ней был невысокий, но плотный андорианец. Его кожа была синего цвета, на лбу находились две тонкие и длинные антенны. Одет он был в кожаную чёрную форму Андорианской гвардии. Это был Шран. «Я пришёл за ребёнком»,- сказал он. «Забирайте» - ответил Совал, указывая на мальчика. Ребёнок, весь дрожа, подошёл к Шрану. Совал улыбнулся и вложил руку мальчишки в крепкую ладонь Шрана. Шран тут же взял мальчика на руки и вышел. Подойдя к окну, Совал увидел, как Шран внёс мальчика в космический корабль, и корабль поднялся в воздух и бесследно растворился в вышине. Совал вздохнул, понимая, что хоть одну детскую жизнь он спас от когтей алкоголизма. И ему тут же стало легко и хорошо. Первое время Совал ещё звонил и интересовался, как у мальчика дела, а потом перестал, зная, что теперь этот ребёнок вырастет не опустившимся до невозможности алкоголиком, а достойным сыном своего отца – доброго, сильного и справедливого Шрана.