Пророчество без букв

      Вход охраняло всего двое, Закнеыл не ошибся. Снаружи их и не заметить, но расположение стражи даже не изменилось за сотню лет, поэтому Зак легко обнаружил часовых. Он спокойно вышел из-за деревьев, и не скрываясь, медленно приблизился к ним.       — Я Закнеыл Алеантлар, сын короля Калантара, — представился он насторожившимся дозорным. — Отведите меня к отцу.       — Мы знаем, кто ты, — ответил ему один из них, недобро усмехнувшись.       — Предатель, — обнажил оружие второй.       — Великий Калантар захочет сам с ним разобраться, — осадил его первый, но с такой неохотой. Он бы и сам с радостью разделался с Заком.       Когда его повели к отцу, Закнеыл не сопротивлялся. Они шли протяженными коридорами и специально заходили в общие комнаты, чтобы как можно больше звездных видели, что их беглый принц наконец попался. Но он не ощущал должного позора, как предполагали стражники, а лишь сжигающее беспокойство за Валанди и группу спасения. «Да, покажите меня большему числу воинов, чтобы отвлечь их», — только и было в мыслях. К счастью, как и предполагал Зак, ни один звёздный не хотел пропустить это зрелище, поэтому чем глубже в пещеры они проходили, тем больше народу собиралось.       Оказавшись перед тронным залом, его стражи как триумфаторы открыли двери и вошли внутрь, представая перед королем победителями, будто они сами поймали беглеца. Зака поставили в центре просторного зала, ничуть не походившего на тронный зал во дворце солнечных. Это было мрачное помещение, которое почти не освещалось, каменные стены не украшали ни роспись, ни золотая отделка, а лишь несколько грубых глыб, похожих на статуи демонов. Трон возвышался на помосте, и Зак поднял глаза на собравшихся там звездных эльфов. Их было всего четверо, больше никого в зал не допустили, кроме двух стражей, сопровождавших беглеца.       Отец ничуть не изменился, в том числе и его манера держаться. Король возвышался над всеми не только благодаря трону и короне, но и своей аурой. Он будто заполнял собой все пространство вокруг, а сила, что исходила от него, не терпела неподчинения. Только взгляд изменился — в нем больше не было восхищения успехами сына, а лишь разочарование и презрение.       По правую руку от короля находился Кварагх — сильнейший после короля воин. Сколько Зак себя помнил, звёздный эльф всегда носил тот титул. Он задавался вопросом, почему Кварагх ни разу не попытался сместить отца с трона и захватить власть в свои руки, и единственным ответом, который приходил ему в голову, было то, что даже звёздным не чуждо понятие чести. А полученные знания о прошлом теперь добавляли к этому заложенное почитание крови Алеантлара — «освободителя» от гнета солнечных.       С другой стороны стояла Ливафейн в одежде служительницы Тали — их самой почитаемой богини. Ее Закнеыл знал хорошо и был удивлен, что она поднялась так высоко. Боялся представить, какими уловками она заняла пост высшей жрицы в таком юном, по меркам эльфов, возрасте. Она высокомерно смотрела на Зака и самодовольно улыбалась, мол, посмотри, от кого отказался.       А у ног короля, где по праву должна была находиться жена Калантара и мать Закнеыла, сидела полуобнаженная звёздная эльфийка и льнула к ноге своего повелителя. Ее тело было взмокшим от пота, будто Зак своим появлением прервал их акт соития на самом интересном месте, и она томно постанывала, так и норовя то прикоснуться к себе, то дотянуться до промежности короля, но он пресекал все её попытки. Эта картина не сказать, что сильно огорчила Зака, но он расстроился. Убегая, даже не подумал, что тем самым подписал смертный приговор своей матери. Хоть он и не испытывал к ней каких-либо родственных чувств, ведь с детства его воспитывал отец или учителя в академии, все равно было неприятно осознавать, что ещё одна жизнь угасла по его вине.       Для полной картины не хватало только главного палача, но Зак неприятно догадался, где он сейчас был. Мысленно взмолился, чтобы Гинтар успел спасти Валанди, пока ей не был нанесен непоправимый урон.       Век, что Закнеыл провел вне пещер, не прошел даром. Он копил мощь и знания не только звездных, совершенствовал свои умения владеть мечами, а также воспитывал в себе эмоции и чувства, присущие добрым расам, превращая их в силу, которой он позволил вырваться сейчас. Он гордо вскинул голову и без страха посмотрел в глаза королю. Их взгляды столкнулись в немой схватке, накаляя окружающий воздух. Аура в зале в разы потяжелела, будто на каком-то неосязаемом уровне тоже шла битва. И Зак ни на грамм не собирался уступать.       — Только посмотрите, мой блудный сын вернулся, — голос короля как мечом разрезал напряжение, царившее в зале. — Ты наконец решил достойно умереть?       — Ваше Величие, позвольте мне принести его в жертву Тали, — вмешалась Ливафейн. — Он должен долго мучиться на алтаре за нарушение порядка проведения ритуала.       Она одарила Зака плотоядной улыбкой и схватилась за рукоятку меча, желая прямо сейчас приступить к казни. Но король резким движением руки пресек ее речь и посмотрел на эльфийку так, будто она нарушила какой-то закон.       — Ливафейн, не смей прерывать слова Великого, — Кварагх тоже бросил в нее неодобрительный взгляд, на что она покорно опустила голову и отступила на шаг.       — Вы получили мой подарок? — рискнул тихо заговорить Закнеыл, привлекая к себе внимание. Увидев в их лицах непонимание, он ехидно оскалился. — О, я вижу, вы не в курсе. Позовите своего палача и спросите, кого они поймали сегодня.       Калантар одним взглядом спросил у стражей, что они об этом знают.       — Ганрил сегодня действительно доставил в темницы солнечную эльфийку, — припадая на одно колено, доложили стражи.       — Позовите Антала сюда, — приказал он им.       От этого имени Зака всего передёрнуло. Неужели Антал стал главным палачом? Этот скользкий тип был основным соперником за первенство в академии для Закнеыла. Он использовал омерзительные приемы, а к этому времени мог усовершенствовать навыки пыток, раз уж занял такой пост. Не повезло Валанди попасть ему в руки.       — Думаешь, притащив сюда одну солнечную, ты искупишь свои грехи? — с издёвкой спросил король. Он развалился на троне, широко раздвинув ноги и позволяя наложнице забраться к нему на колени. Заметив, с каким отвращением смотрит на это его сын, спросил: — Почему не спрашиваешь, где твоя мать?       Закнеыл молчал. Он уже знал ответ. Но король Калантар хотел ударить правдой в сердце сына.       — Я убил эту шлюху за то, что она породила такого отброса, как ты! — он громко рассмеялся, и его смех подхватили все остальные.       Закнеыл хотел было сказать, что от отброса в нем только отцовское, но опять смолчал. Все равно бы его слова потонули в диком смехе, а он лишь приблизил свою смерть. Проглотил это оскорбление. Ждал, когда король вдоволь насмеется, ведь вскоре у него больше не будет такой возможности — будет смеяться Зак, когда погрузит свой клинок ему в сердце. Да, он намеревался выпустить внутреннего монстра и убить их всех, но позже.       — Это не все, что я принес с собой, — заговорил Зак, когда зал вновь погрузился в тишину. — Солнечная нужна, чтобы задобрить нашу темнейшую богиню, — он улыбнулся жрице, одарил ее обжигающим взглядом.       Ему нужно ее расположение, и он знал, что получит его, стоит намекнуть на их былую связь, видел это по красной вспышке в глазах, по соблазнительным движениям Ливафейн.       — Отец, ты знал о пророчестве, что обещает магию эльфам? — вернулся он глазами к королю. — Прими меня назад, и я принесу тебе эту магию на подносе. Только для нас, для звездных.       — Почему мы должны верить твоим словам? — ответил за короля Кварагх. Но Закнеыл молчал, он смотрел только на отца и ждал его решения.       — Отвечай, — приказал король Калантар сыну.       — Уверен, ты слышал, — подчинился Зак после его слов. — Я много путешествовал, многое узнал, в том числе и о нашей истории. Наш род Алеантлар самый древний и берет свое начало от звёздного, сокрушившего правление солнечных. Он был сильнейшим магом, и солнечному королю не помог даже великий посох против него. Мы — его наследники, а я — тот, кто был избран, чтобы вернуть эту величайшую силу нам.       Замолчав, Зак наблюдал за реакцией присутствующих. Отец подался вперёд, увлеченно слушая его слова, не обращал никакого внимания на эльфийку, что извивалась у него на коленях. Жрица Ливафейн обхватила себя руками, уже предвкушая, какие пытки и ритуалы сможет устраивать, и возбуждалась от этих мыслей. И лишь Кварагх с сомнением покачивал головой. Оно и правильно, ведь с магией, он может и не стать уже величайшим воином, а может, этот титул и не нужен будет вовсе.       — Великий, Вы правда верите ему? — попытался он поставить под сомнения слова Закнеыла.       — Стал бы он приходить сюда в ином случае? — король Калантар верил. Во всяком случае хотел верить в эту силу, в возможность ее получения. Тогда он сможет наконец покончить с солнечными раз и навсегда, а дальше пустится захватывать остальной мир. Но он пошел на уступки своему воину. — Мы можем проверить его слова. Ливафейн, у тебя ещё осталось то зелье?       — Да, Ваше Величие.       Жрица спустилась с помоста, выуживая из карманов пузырек с прозрачной жидкостью. Она обошла кругом Зака, пожирая глазами каждый кусочек его тела.       — Ты все ещё помнишь? — шепнул Зак, только для ее ушей. — Я не забывал ни на минуту о тебе.       Оказавшись опять перед ним, Ливафейн прильнула к его груди, поерзала вверх-вниз, выпрашивая больше.       — Я помню каждый изгиб твоего тела, каждую чувствительную точку на нем, — Зак незаметно провел рукой по её пупку, вызывая дрожь у жрицы. — Помню, как ты поила меня вином и танцевала обнаженной после.       — Мы сможем это повторить после того, как ты ответишь на вопросы, — томно прошептала она, медленно подтягивая руку с зельем.       — Сделай это сейчас, — он опустил руку ниже ее живота, касаясь через штаны возбужденных губ. У жрицы вырвался тихий стон, и она залила зелье себе в рот и прильнула в страстном поцелуе к губам Зака.       Этого он и добивался. Как минимум половина зелья останется во рту у Ливафейн, а вторая прольётся мимо, что скроется от посторонних глаз.       — Ливафейн, отпусти его уже, — недовольно проворчал Кварагх, когда этот поцелуй затянулся. — Он в любом случае попадет к тебе, ещё наиграешься.       Жрица недовольно отпустила Зака — в этот момент он незаметно смахнул влагу с подбородка — и потеревшись о его пах бедром, отступила обратно к трону, соблазнительно двигая тазом при походке.       — Ну что же, если ты сказал нам правду, сейчас ты повторишь все то же самое, — довольно произнес король, вновь расслабляясь и притягивая к себе наложницу.

***

      Валанди очнулась в темной пропахшей отходами камере. Руки ее затекли, а кисти сильно болели. Не сразу она поняла, что прикована цепями к потолку, а лишь попробовав пошевелить руками. Она твердо встала на ноги, чтобы хоть немного ослабить давление кандалов. И тут же ее настигла сильная головная боль, а от яркого света, вспыхнувшего в темнице, глаза мучительно жгло.       Через какое-то время к ней вернулось зрение, и Валанди увидела перед собой двоих звездных: тот, что схватил ее, и незнакомец. На лицах обоих играли зловещие улыбки.       — Я обещал тебе, что следующую добычу принесу поиграться, — проговорил один из них, оскалившись.       Второй продолжал молчать и внимательным взглядом осматривал Валанди с ног до головы.       — Я доволен, — заключил он. — А то в последнее время мне приносили полудохлых солнечных. С ними было неинтересно.       — Оставь мне немного, когда закончишь. Эта сучка убила моего напарника, я бы тоже не отказался с ней поиграть, — и вышел, запирая за собой дверь.       Валанди наблюдала за оставшимся звёздным. Что ни говори, а он так сильно отличался от Зака. Был более худым, даже тощим, лицо его сильно вытянуто, а впалые глаза отчётливо выделялись на нем. И то, как эти черные точки следили за ней, очень не нравилось солнечной.       — Чем мы с тобой займёмся сначала? — звёздный приблизился к Валанди и дотронулся её подбородка. Она с отвращением отдернула лицо, на что тюремщик только сильнее оскалился. — Строптивая, так даже интереснее.       — Не прикасайся ко мне, ублюдок, — выплюнула эти слова ему в лицо Валанди.       — А вот со словами поосторожнее, — он больно схватил ее лицо, не позволяя больше вырваться. — Иначе я отрежу этот острый язычок.       Она плюнула ему в лицо, за что получила увесистую пощечину. Ей было страшно, ужас проник в каждую клеточку тела, но именно этот страх призывал ее сопротивляться. Надежды выбраться самой не было, но она верила, что её спасут. Гинтар придет, нужно только продержаться.       — Не хочешь по-хорошему… — тюремщик вытер лицо. В его руках появился кинжал, и он плотоядно усмехнулся.       Лёгким движением руки он срезал всю одежду с Валанди, не задев ни разу кожу. Звёздный пошел в обход, чтобы осмотреть ее с каждой стороны, пока эльфийка находилась в онемении — настолько быстро и четко он сделал это.       — Что это у нас тут? — останавливаясь за ее спиной, проговорил звёздный. Он собрал золотые волосы со спины, чтобы видеть всю картину целиком. Валанди пыталась отстраниться, почуяв его пальцы на спине, однако цепи мешали ей это сделать. — Неужели Закнеыл тоже здесь? — шепнул он ей на ушко, отчего Валанди только сильнее съежилась.       — Отойди от меня, — попыталась она его пнуть, но промахнулась.       — Зверюшка нашего беглого принца выросла, — рассмеялся тюремщик.       — О чем ты? — у Валанди образовалось плохое предчувствие. Откуда он узнал, что она знакома с Заком?       — О, так ты не в курсе? Становится все веселее, — он никак не мог остановить свой жуткий смех. — Ганрил, похоже, даже не понял, какое сокровище попало ему в руки.       — Объясни, — потребовала Валанди. Она совсем не понимала сути слов говорившего, но беспокойство сжирало ее изнутри. Как она связана с Заком, кроме пророчества? Возможно ли, что остальные сейчас в опасности из-за него?       — Какое милое выражение лица, — звёздный вновь встал перед ней. — Я расскажу тебе, если ты будешь хорошей девочкой.       Он коснулся ее щеки и повел руку вниз на шею, ключицу. Лицо Валанди скривилось в отвращении, но она ничего не могла поделать. Лишь когда его рука легла на грудь, она дернулась в сторону от него, за что поплатилась болью.       — Мы же договорились, что ты будешь вести себя хорошо, — елейным голосом пропел тюремщик.       — Я не позволю тебе прикасаться ко мне, — с вызовом бросила Валанди, хотя сама не верила в это. Она находилась в плачевном положении — заперта в камере, а руки прикованы цепью к потолку; без какого-либо оружия в одной комнате с палачом звездных.       — Это мы ещё посмотрим.       Он опять положил руку ей на грудь. Валанди рванулась в сторону, и на коже остались неглубокие царапины. Тогда звёздный переместился к ней за спину, хватая сразу за обе груди и шепча на ухо, прижался сзади.       — Признайся, Закнеыл тоже играл с тобой после спасения? — его сладкий голос вызывал омерзение, а от прикосновений хотелось погрузиться в воду и долго тереть мылом их места.       — Зак не такой как вы, — Валанди вновь попыталась вырваться, но безуспешно.       — Да, он был лучшим из нас, — засмеялся тюремщик, отпуская солнечную. — Мы были соперниками в академии, — он проговорил это с каким-то восхищением. — До сих пор не понимаю, что заставило его спасти тебя тогда.       Для звездных назвать кого-то соперником было выражением наивысшего уважения и даже дружбы. Он с презрением взглянул на дерзкую солнечную, и в порыве ударил ее по лицу, разбивая губу. Валанди не удержалась на ногах, повиснув на цепях, но мгновением позже она снова встала и, сплюнув кровь, подняла на звездного глаза, в которых пылала нескрываемая ярость.       — Я покажу тебе, каким должен быть настоящий звёздный, — прошипел тюремщик и достал клинок.       Он резал ее нежную кожу, оставляя замысловатые узоры из ранок. На любые попытки солнечной отстраниться и нарушить кровавый рисунок, он вонзал острое лезвие в плоть, но так, чтобы она не умерла, а продолжала мучиться. Когда же Валанди переставала кричать, он вливал ей в рот целебное зелье и начинал все заново, методично вырезая завитки на коже.       Он смеялся над ее страданиями, слизывал кровь с лица, груди, живота… И получал от этого извращённое удовольствие. Когда же Валанди окончательно обессилела и морально, и физически, звёздный нажал на рычаг у двери, и цепи вытянулись, из-за чего солнечная опрокинулась на пол грязной камеры.       — Как хорошо, что тебя нельзя убивать, — он приближался к недвижимой жертве. Он знал, что она в сознании, но не сможет больше сопротивляться. — Знаешь, мы чтим традиции — последний удар тебе может нанести только Закнеыл. Так что я с тобой ещё долго смогу забавляться, прежде чем он появится здесь.       Пока палач подходил, снимал с себя одежду, а последние слова шептал уже на ухо. Он повернул Валанди лицом вниз и грубо взял ее сзади. Последняя мысль, которая проскочила у нее, прежде чем волна боли, отвращения и жалости к себе захлестнула ее, была: «Гинтар, твой способ не работает — кошмар не развеялся».

***

      Кая и Гинтар без происшествий добрались до нужного входа. Быть может, окрестности из-за дождя не патрулировали — уж хоть один звездный должен был попасться. Или неужели эту пещеру совсем не охраняют? В любом случае вошли они без последствий, и у лунной тут же защекотало в носу. Теперь понятно, почему Закнеыл пах такими запахами — внутри было сыро, темно и холодно. Запахи мокрого камня и влажной земли неприятно защипали нос, но не это было худшим — помимо этих запахов Кая даже здесь, у самого выхода, чуяла кровь и гниль добитых эльфами жертв.       От одного только представления этих разлагающихся трупов и кубков с кровью у каждого звёздного в руке (так она это себе воображала) по коже пробежали мурашки. А вот Гинтар ни на что не обращал внимания: ни на запахи, ни на подругу. Он уверенно шагнул в темноту, и лишь изредка в его руке загорался маленький огненный шарик, дабы осветить путь. Когда слух лунной улавливал шаги, она касалась спины туманного, и тот всё понимал. Они тут же прятались за ближайшую груду камней или сталактитов, магические льдины испарялись. Враги проходили дальше, и пара оставалась незамеченной. Так медленно, но верно продвигались к темницам. Когда наступала развилка, оборотень останавливалась и доверяла Гинтару, ибо сама уже не помнила, куда надо идти. Где-то на третьем он застопорился сам — забыл, куда надо. Но собравшись с мыслями, он всё же выбрал правильный путь, судя по тому, как рассказывал Закнеыл.       Вскоре тесные и влажные пещеры превратились в огромные залы с каменными стульями, столами — это был верный признак того, что пара вышла на более заселённые части гор, но это значило, что шанс быть замеченными становился выше.       Кая, которая видела не так, как звездные, но всё равно лучше, чем Гинтар, узрела страшные картины в этих залах — на стенах, как трофеи, были вывешены аккуратные отбелённые черепа. Кая видела не только эльфийские кости, но гномьи, черепа кентавров… Каждый сталактит или сталагмит представлял из себя образ страшного демона, будто специально высеченный. Запахи становились невыносимыми — сотни звездных побывали здесь, а некоторые даже недавно — Кая вновь положила ладонь на плечо, на что Гинтар сразу спрятался за ближайший сталактит.       Им приходилось выжидать очень долгое время, чтобы те, кого учуяла Кая, вышли из-за поворота и прошли мимо. Туманный терял терпение. То и дело Кая ловила себя на мысли, что ей необычайно жарко или холодно, но Гинтар честно пытался не выходить из себя. Он всё ещё был зол на подругу, не видел никакой иной цели, кроме как вызволить Валанди.       Безусловно, и Кая беспокоилась за неё. Гин несколько раз ей сказал, что именно она повинна во всём этом, и оборотень стала в это верить всем сердцем.       Она боялась не только за Валанди, но и сердце болело за Закнеыла. Если с Валанди её просто грызла неизвестность, то, что касается звездного, лунная знала, что он просто пошёл на верную смерть. Один. И опять — всё из-за неё.       Пара продолжила свой путь. Наверное, спустя часы — Кая не могла понять, она не ощущала времени — оборотень стала чувствовать отвратительные запахи, настоящую вонь, которую ей везло никогда не чуять раньше — запахи смерти, насилия, крови и слёз. Были и другие запахи — пота, естественных выделений… Каю охватил настоящий ужас, ведь половина из этих запахов были настолько свежими… Это был верный признак того, что темницы рядом. Смрад был таким сильным, что даже Гинтар его почувствовал и ускорился, забыв о своей безопасности. Его засекли четыре бледные фигуры, стоящие на страже темницы. Но они не успели подать сигнала или броситься на врагов — в затылок каждого со всей скоростью понеслись ледяные иглы, выходящие уже из глаз, орошая пещеру потоком крови. Обычно Гинтар мог атаковать лишь двумя или максимум тремя льдинами, в то время как остальные держались рядом или летали недалеко от других врагов, но сейчас… Магические силы туманного возросли в несколько крат, что не могло не напугать лунную.       Ещё в лесу было понятно, что с ним что-то не так, но оборотень и подумать не могла, что Гин открыл в себе резервы из-за гнева. Что, разумеется, плохо скажется на его здоровье. И она ничего не могла с этим сделать.       Гинтар хотел было дёрнуться в темницу, но Кая остановила его, слыша приближающихся звёздных. Учуяв кровь, вражеские эльфы ускорили свой шаг и вот они уже были в зале, где лежали их мёртвые товарищи. Врагов было шестеро: четыре эльфа и две эльфийки в достаточно открытых одеяниях, обнажающие бёдра и большую часть груди. Туманный не успел взять контроль над нужным количеством ледяных шипов — трое умерли мгновенно, а вот двое из них побежали на Гинтара, женщина — на Каю. Оборотень только и успела, что отпрыгнуть в сторону, но тем самым врезалась в каменную стену. Если бы не Закнеыл, который в первую и последнюю тренировку научил Каю, как следует отбивать атаку — она бы уже легла в этом страшном месте трупом. Воспользовавшись кинжалом Валанди, она блокировала атаку звёздной. Но у той было два клинка, а у лунной во второй руке — лук солнечной. И обратиться не могла — у неё были вещи Валанди и её рюкзак — она не могла позволить себе потерять эти вещи, а возвращаться за ними…       В общем, это ей и аукнулось — пока Кая отбивала кинжалом одну атаку, эльфийка воткнула второе оружие в стену пещеры. Метила в сердце, но лунная предвидела этот ход и увернулась, как только могла — клинок вошёл в камень, но лезвие прошло по плечу оборотня, ювелирно рассекая кожу и мясо. Кая скривилась от боли, и если бы не влетевший в затылок звёздной ледяной шип, та бы воспользовалась её оцепенением и добила.       Кая, тяжело дыша, отошла от стены и огляделась — противники Гинтара были мертвы, и она даже поверить не могла, как он смог справиться со звёздными без единой царапины? Туманный стоял спиной к Кае, а вокруг него с бешеной скоростью кружили семь… Нет, уже девять ледяных шипов. Его сила быстро росла.       Кая постаралась осмотреть его бок на наличие открывшейся раны — не видно. Вдохнула воздух, но в нос ударил не его запах крови, а её собственный. Стоило осознать, как боль от нанесённого пореза тут же охватила всю правую руку. Зашипев и схватившись за плечо, роняя всё оружие Валанди, Кая осмотрела порез: хоть рана была небольшой, но очень глубокой, и кинжал задел пару крупных сосудов.       Гинтар так и не взглянул на свою подругу, а подошёл к дверям темницы, бесчувственно переступая через трупы звёздных. Кае ничего не осталось, кроме как схватить здоровой рукой лук и надеть на себя, взять кинжал и пойти за ним.       Ощущая тянущую боль в низу живота и пустоту внутри, Валанди лежала, свернувшись в калачик, на холодном полу темной камеры, окружённая грязью и мерзкими выделениями. У нее не было ни сил, ни желания подняться и попробовать выбраться, ведь звёздный, закончив с ней, молча ушел и даже не потрудился закрепить цепи. Он сломал ее, убил бы, если бы она не нашла глубоко в себе крошечный уголочек счастья, в котором она смогла спрятаться. И поэтому никак не реагировала, когда камеру осветил спасительный свет и прозвучал родной голос. Она думала, что её зовёт тот Гинтар, в объятиях которого она спряталась где-то далеко в своем сознании.       Увидев бледное тельце, лежащее в клетке, Кая зажала рот рукой, боясь вскрикнуть от ужаса. Валанди? Это Валанди? Это маленькое, теперь уже не похожее на полную жизни эльфийку, та самая Валанди? Лунная выронила всё оружие, что у неё было в здоровой руке и опёрлась ей о стену, чувствуя, как подкашиваются ноги от увиденного.       Гинтар тоже долго смотрел на эльфийку прежде, чем сделать к ней шаг. И с каждым шагом его охватывали потерянность, скорбь и страх. Животный страх увидеть её ближе во всей «своей красе».       — Валанди… — это был не его голос. Кого угодно, но только не Гинтара.       Когда же до солнечной дошло, что голос тот был не воображаемый, она сжалась ещё сильнее: «Нет, Гинтар, не смотри!»       Гинтар бросил мимолётный взгляд на камеру. Клетку даже не удосужились закрыть, уверенные, что пленница просто не сможет сбежать. Наивные. Наивные смертники, которые умрут в ближайшие десять минут. Да как они смели? Как они смели прикасаться к ней? Как смели резать её чудесную кожу? Как смели пускать кровавую жидкость из её ран?       — Прости меня, — глухо прошептал Гинтар, входя в клетку и попутно снимая с себя плащ. — Я опоздал… Прости… Опоздал…       Ещё несколько раз он повторял эти слова, пока бережно заворачивал это искалеченное тельце, смотря только в её лицо, пытаясь разглядеть в этих глаза жизнь, блеск, что-нибудь, что бы успокоило его. Кая что-то жужжала над ухом, про какие-то зелья в рюкзаке, но Гинтар не слышал. Он только чувствовал, какая злость его охватывает. Кая сначала подумала, что это её просто затрясло от увиденного, но когда сверху на неё посыпалась пыль и мелкие камушки, лунная резко перевела свой взгляд на Гинтара. Мужчина держал в руках солнечную. Он медленно встал с ней и обернулся, совершенно на себя непохожий. Его глаза скрывала будто какая-то пелена, вокруг тела с бешеной скоростью летали маленький ледяные шипы, но их было намного больше, чем девять штук. Туманный эльф смотрел куда-то в пустоту, а камни сверху стали падать чаще.       — Гинтар, прекрати! — что есть мочи закричала Кая, надеясь дозваться до друга. — Ты нас убьёшь!       Но он не услышал. Кае ничего не оставалось, кроме как подбежать к нему и встать рядом, пока туманный медленно пошел к выходу из темницы, держа солнечную на руках. Прячась за его спину, Кая с облегчением увидела, что снаружи ничего не разваливалось, но на них тут же выскочили невесть откуда взявшиеся трое звёздных эльфов. Они и порога не успели переступить — шипы, все, как один, метнулись в лица врагов, немедленно умерщвляя их.       Кае стало не просто не по себе — она была в ужасе. От жестокости, от сумасшествия, которое овладело Гинтаром, но она молчала. Молилась лишь об одном — лишь бы Гин не принял Закнеыла за врага.       — Нам нужно найти Зака, — всё что смогла она из себя выдавить.       Но Гинтар помнил место встречи со звёздным эльфом, и вместо выхода он вошёл в другой коридор.       Кажется, больше пещеры не содрогались от магической силы туманного, но эти шипы и сильные порывы ветра, исходящие от Гинтара, говорили, что он всё ещё не в себе и даже не собирается брать над собой контроль.