Это замкнутый круг.

После морально сложного дела — раскопки могилы Хьюза, Мустанг решил как следует проспаться. Лиза была согласна с этим решением, радуясь, что начальник не стал проводить трансмутацию сразу же этой ночью. Кроме того, женщина надеялась, что это не будет происходить в её квартире. Кто знает, какие ужасы могут случиться в доме, где нарушается главное табу алхимии? Энви не стал ложиться. Он просто сидел в кресле в той комнате, где спал Рой. Гомункулу надо было поразмышлять. Итак, возможно уже завтра произойдет воскрешение Маеса Хьюза. Парень всё ещё надеялся, что ничего не выйдет и Мустанг просто смирится с этим, ведь Энви совершенно не хотелось иметь себе конкурента. Он сам желал приблизиться к Огненному алхимику, стать его другом, завоевать его доверие и внимание. Лейтенанту Викингу нравился Рой — сильный, умный, целеустремлённый мужчина. Такого хотелось взять и покорить как неприступную гору. Неприступную особенно для Энви, ведь они с Мустангом изначально были врагами. Сейчас это лишь сильнее разжигало страстное желание гомункула. С того самого дня, когда он похоронил свой унизительный страх в чёрных глазах Огненного алхимика, Викинг смог восстановить свою потрёпанную ранее гордость и теперь хотел получить в жизни, обретшей новый смысл, всё, чего он только пожелает. И первым, кого он пожелал, стал тот, кто и дал ему этот смысл. Рой Мустанг. Несколько месяцев Энви планомерно двигался по пути сближения с алхимиком, поддерживал его, когда требовалось, спасал Элисию и Грейсию, был прекрасным воином, пробился к Огненному в комнату, обзавёлся с ним общими секретами, говорил сопливые, трогательные речи, всячески выражал сожаление о своём прошлом и убийстве Маеса. И вот, казалось бы, они уже близки как никогда, Рой начал ему доверять, принял в свой узкий круг, наряду с лейтенантом Хоукай, но на горизонте замаячил призрак прошлого — Хьюз. Если он действительно воскреснет, рухнут все старания Энви, чего гомункул никак не мог допустить. Кроме того, он так часто бывал с Роем сентиментальным, что казалось несколько унизительным, но ради достижения цели Викинг был готов это потерпеть. Вот только сейчас решение в голову не приходило. Препятствовать трансмутации, прикрываясь разумными мыслями, бесполезно — Хоукай уже пыталась — а со стороны Энви это будет едва ли не фатальной ошибкой. Допустить трансмутацию, означает приобрести конкурента, с которым поистине сложно будет соперничать. Он совершенно не знает, что делать с Хьюзом. Пока остаётся лишь надежда на чудо: трансмутация не удастся, или Маес ничего не будет помнить. А там уж Энви постарается не сдавать позиции и придумает решение. *** На утро за завтраком Рой спросил Элизабет: — Старший лейтенант, у тебя на примете есть какой-то подвал или заброшенный дом, где можно было бы совершить трансмутацию? — Подвала нет, точнее, он прилагается к квартире, но там слишком близко находятся подвалы других жителей, поэтому проводить там преобразование опасно. На счёт заброшенного дома… Я знаю одно место. Мой отец когда-то проводил там свои алхимические эксперименты. Это заброшенная стройка на окраине Столицы. — Отлично, в таком случае, мы отправимся туда, — сказал Мустанг, допив кофе. — Энви, ты останешься здесь. — Но почему?! — возмутился гомункул. Ему совершенно не понравилось, что Рой оставляет его, словно уже отдаляется, выскальзывает из рук. Нужно обязательно удержать его! — Я хочу быть рядом и поддержать тебя! — пылко заявил Викинг, схватив ладонь алхимика и крепко сжав её. Мустанг удивлённо замолк, немного смутившись от пафосных речей и действий гомункула. — Эм, ну… Скажи, Хьюз видел твой настоящий облик перед своей смертью? — наконец спросил Рой, аккуратно забрав ладонь у Энви. — Нет! — с готовностью ответил последний. — Я был сначала в облике Марии Росс, а потом — его жены, так что он не знает меня в лицо. — Ну раз так… Ладно, иди с нами, представлю тебя как нового солдата своей команды. — Только вот Хьюз, наверное, будет удивлён, что какой-то новичок подобрался к вам так близко, — прокомментировала Хоукай. — Ведь при трансмутации не присутствует, к примеру, лейтенант Хавок. — Ну… Я как-нибудь это объясню, — рассеянно ответил Огненный. Сейчас его больше волновало скорое воскрешение друга, нежели то, что он ему скажет на тот или иной вопрос. — Можно сказать, что я разделял его идеи в подобном риске, — предложил Энви, — а Хавок более консервативен, поэтому Рой и решил ему не рассказывать пока. Ну, а насчёт быстрого сближения… Это можно объяснить тем, что Рой потерял большую часть своей команды. — В принципе, резонно, — сдержанно высказалась Лиза. Ей всё ещё жутко не нравилась идея трансмутации: интуиция буквально кричала о том, что во всём этом есть какой-то подвох, но остановить генерал-лейтенанта было уже невозможно. Разве что стукнуть по голове, а затем уничтожить всё, что нужно для преобразования, чтобы когда Мустанг очнётся, он уже ничего не мог поделать. Вот только это очень жестоко. Да и правильно ли это будет? С другой стороны, когда-то Элизабет пообещала начальнику, что, если он свернёт с намеченного пути, она пристрелит его. Но всё это оказалось выше её сил. Что толку оборвать жизнь Роя, а затем и свою. Нет, в отмеренном нам времени определённо есть смысл, так зачем самовольно убивать себя? «Надеюсь, Рой не пострадает во время трансмутации,» — это было всё, о чём оставалось думать лейтенанту Хоукай. *** Заброшенная стройка представляла из себя кирпичный прямоугольник, высотой примерно полтора метра. На деле, был построен лишь подвал будущего дома и начался первый этаж, но по какой-то причине, всё это дело свернули, и вот теперь Мустангу было, где провести преобразование человека. В подвале было темно и пыльно. Лиза и Энви зажгли фонарики, чтобы Рой мог разглядеть окружающее пространство. Какое-то время был просто небольшой коридор, а затем он завернул в более просторное место, которое впринципе можно было назвать комнатой. Конечно никакой мебели там не было, но зато на полу и стенах можно было разглядеть полустёртые алхимические круги. Мустанг узнал многие из них, эти формулы имели самое прямое отношение к Огненной алхимии, которой его обучил отец Лизы Хоукай. — Чтобы не сбить трансмутацию придётся оттереть все эти круги, — произнёс Рой, затирая ногой одну из формул на полу. Энви и Элизабет стали помогать Мустангу. Когда всё лишнее было стёрто, Огненный принялся рисовать нужную формулу. Элизабет и Викинг стояли в стороне, затаив дыхание. Оба до последнего не хотели, чтобы алхимик совершал преобразование, поэтому сейчас их объединяли схожие чувства. Но вот все необходимые приготовления были завершены и Рой извлёк из кармана маленький розовато-красный камень. Зажал его между указательным и средним пальцем правой руки, хлопнул в ладоши и приложил их к кругу. А далее яркие алые вспышки заполнили всё пространство подвала. Скелет в обветшалой военной форме соединился с недостающими элементами, вместе составляющими тело взрослого человека, а также с каплями крови Роя Мустанга, хранившими воспоминания о дорогом друге. Философский камень треснул и растёкся словно вода, истратив свою энергию. Вспышки прекратились и все трое солдат с замиранием сердца посмотрели в центр круга, где лежало человеческое тело весьма приемлемого вида. Это был идеальный Маес Хьюз, который через пару секунд открыл глаза. *** Каори и её парень Лючи сегодня гостили у Рокбелл и Элриков последний день. Уже завтра они собирались вернуться на родину. По этому случаю Уинри решила приготовить вкусный обед, конечно вместе с Мидорой, которая тоже любила похозяйничать на кухне. Парень последней в данном действе участия не принимал, поэтому решил прогуляться вокруг дома, где встретил Эда, подтягивающегося на крепкой ветке дерева. Для Лючи всё в этом мире было совершено ново, он словно новорождённый ребёнок пытался понять, какая вещь и какое действие как называется. Подтягивания он также видел впервые. — Что ты делаешь? — с интересом спросил голубоглазый парень Элрика-старшего. — Зарядку, — ответил последний, спрыгнув на землю, — а то, что я делал сейчас называется подтягивания. Ты повисаешь на ветке и пытаешься поднять своё тело, напрягая мышцы рук. Ты ведь знаешь, что такое мышцы? — Да! — радостно кивнул Лючи. — Я тоже хочу сделать подтягивание! — Попробуй, — сказал Эд. — Подпрыгни и зацепись за ветку. — Подпрыгнуть? — парень слегка растерялся. — А, точно! Я помню, — и Лючи прыгнул вверх, повиснув на дереве, как на турнике. Его тело вытянулось и футболка поднялась, оголив часть живота, где возле пупка красовалась татуировка Уробороса. Эдвард поражённо замер, глядя на до боли знакомый символ.