***
Открывая глаза, первое, что он видит — это задница. И честно сказать, неплохая — обтянутая форменными брюками в клетку. Она совсем рядом, стоит лишь протянуть руку и можно пальцами обхватить половинку. Такая округлая, с идеальными контурами и четкой формой, что хочется сжать до синяков, укусить, прикоснуться губами, а еще лучше положить руки на талию и прижаться бедрами. Притягивающая взгляд, будь то на ней бесформенные брюки, либо обтягивающее белье — в этом Гарри уверен на все сто процентов. На фантазию Гарри никогда не жаловался и она тут же подкидывает образ ягодиц, обтянутых кружевными трусиками. Красные, нет, лучше белые… Прозрачные шортики с кружевной каемкой. А уж додумать, как будет смотреться выгибающееся тело на кровати с черным шелковым бельем — раз плюнуть. Поставить его на колени, уткнуть лицом в подушку и накрыть собой сверху, впиваясь в загривок. Скользнуть одной рукой к шее — обхватывая, а другой — к талии, прижать еще ближе, впечатать в свое тело. Раздвинуть ноги бедром, чтобы прочувствовать каждый его изгиб и дрожь при движении. Накрыть рукой член, провести сверху вниз и закончить свой путь за яичками, ровно между ягодиц — там, где больше всего хочется быть. Толкнуться и идеально попасть между половинок… Как Гарри удерживает себя от того, чтобы не потянуться ущипнуть за левую ягодицу того, кто стоит в такой соблазнительной позе, он не знает. И благодарит бога за отчасти атрофированные руки после долгой комы, когда обладатель притягательных бедер и сногсшибательной задницы выпрямляется и поворачивается, чтобы встретиться глазами. Пульс на приборах подозрительно увеличивается. Кажется, он оглох, потому что видит как Эггси, его ученик и обладатель той-самой-шикарной-задницы, открывает рот и что-то говорит, но мозг отказывается работать. Он только что пялился на задницу своего ученика? Гарри, ты — грязный старый извращенец. Хуже просто быть не может. Фу, Гарри. — Гарри? Гарри, прием. Если ты не ответишь, мне придется позвать Мерлина, потому что я вижу твои открытые глаза, и это выглядит действительно страшно. — Кхм… Здравствуй, Эггси. — О, слава яй… ичному богу. Я уж было подумал, что ты решил нас покинуть. Испугался Мерлина? — Конечно. Ты уже должен знать, как он страшен в гневе. Мне иногда казалось, что лучше бы меня убили на миссии, чем выслушивать его ворчание. — Я рад, что ты в порядке. И что очнулся… тоже… рад. Искренняя улыбка Эггси напрочь выбивает из головы все непрошеные мысли. Это было лишь сиюминутное желание. Нужно выбросить из головы и побыстрее. — Это хорошо, — и такая же искренняя в ответ. — А теперь расскажи как твои дела, мой мальчик?***
Эггси ежедневно заходит его проведать и рассказать еще с десяток смешных историй, произошедших сегодня. Он уже не мальчик, почти мужчина — знающий себе цену и далеко идущий — в этом Гарри уверен. Этот прекрасный молодой мужчина, выбивающий все мысли из головы Гарри Харта, шпиона с тридцатилетним стажем, одной лишь частью тела — очень даже выдающейся. Поэтому Гарри не совестно, от слова совсем, когда он начинает искать места, куда можно спрятаться, лишь бы не встречаться с Эггси. А как иначе? Ведь он уходит, а Гарри мучается и пытается выбросить из головы плавные изгибы тела. И это всего лишь рекрутский комбинезон, а не костюм, пошитый в мастерской Кингсмен. Черт. Гарри, ты влип. Именно с этого момента его жизнь идет под откос. Гарри, не смей смотреть ниже пояса. И лучше не думай об этом. Гарри старается не палиться, но залипает на чужой заднице каждый раз, когда она появляется в поле зрения. Да и ладно, если бы только на ней, еще на ногах, руках, груди, шее, губах. В прошлый визит Эггси, он с четверть часа разглядывал его аккуратное ушко с маленькой мочкой. И единственной мыслью вертевшейся в голове была: «Интересно, как он отнесется к тому, что я укушу его?» Знал бы Эггси, почему Гарри слушает его с таким интересом, то точно бы покраснел со стыда и снаружи, и внутри. Но как же не слушать, когда эти губы открываются ради него? Печально, что не ради того, чего ему хотелось бы, но и этого пока достаточно. А после, Мерлин забивает последний гвоздь в крышку гроба, когда вскользь упоминает, что «кто-то в этой комнате слишком пристально, неподобающе приличному джентльмену, рассматривает своего протеже».***
Он преследует его во сне и наяву. Если с явью еще как-то можно справиться, то во сне Гарри бессилен. Да и как такому можно противиться? Вы когда-либо пытались не делать того, чего вам безумно хочется? Не съедали сладкое манящее пирожное, которое так и ждет, когда же вы откроете дверцу холодильника и возьмете его? Сны не отпускают даже после выписки. И засыпая дома, в кровати, Гарри все продолжает думать об этих сочных ягодицах — как опустит руки на них, сожмет до синяков на бедрах, а потом будет покрывать извиняющимися поцелуями каждую метку; как будет слушать тихие вздохи и вскрики, прикусывая кожу; как Эггси будет постанывать и просить большего, когда он скользнет языком между ними. Они выматывающие и, скорее всего, из-за недосыпа у него появляются галлюцинации в виде определенной части тела некоего субъекта. Паренек ведь чисто физически не может его преследовать 24 часа в сутки и 7 дней в неделю?***
Задание с поездом Эггси проходит даже лучше, чем предполагалось. Гарри рад и не скупится на похвалу, все-таки из него не самый лучший учитель получился — бóльшую часть времени провалялся в бессознательном состоянии, а все остальное время бегал, как от огня, боясь сорваться. Он пытается сильно не разглядывать, но похорошевший паренек выглядит на удивление еще более притягательным, чем раньше. А бедра, кажется, стали еще более упругими и сильными. Как на такое-то не смотреть? В такси они сидят слишком близко, и Гарри даже через одежду чувствует твердое бедро и горячую кожу, возможно, это всего лишь его повседневные галлюцинации, но не получается не думать об этом. Не думать о том, какая нежная кожа под спортивными штанами и как она будет покрываться мурашками от его прикосновений; как он будет раздевать его, очень медленно, прикасаясь к каждому сантиметру кожи. Это все невозможно ужасно. Невозможно развратно! Гарри, прекрати думать об этом! Не наброситься на Эггси в такси ему помогают только титаническая воля и стальные яйца — благо работа агентом еще и не такому научила. Дома проще сдержаться, по крайней мере, именно так решает Гарри, поэтому перепрыгивая через ступеньку, влетает в дом. И сразу направляется на кухню — необходимо держаться от Эггси подальше, и чем дальше — тем лучше. Даже из-за того, что агенту неймется вставить своему протеже, негоже отказывать пареньку в ужине. Он ведь не виноват, что так действует на Харта. — Эггси, как насчет ужина? — короткий взгляд через плечо. — Я думаю, сегодня ты нормально не ел, так ведь? — Я только за. Если честно, ужасно голоден. — Как насчет сервировки стола, пока я готовлю? Покажешь, чему ты научился? Стол? Гениально. Давай, ты еще не раскладывал парня на нем. Это была плохая мысль — развернуться и посмотреть на Эггси, а потом перевести взгляд на стол. Воображение сразу же соединяет их и показывает Гэри, раскинувшегося на столе, со спущенными штанами и трусами, болтающимися на одной щиколотке; зацепившегося ступней за край стола и раздвинувшего ноги так, что видна поблескивающая смазка между ягодиц; раскрасневшегося, с приоткрытым ртом и, то и дело облизывающем губы, язычком. — …эй. Прием, — осторожное прикосновение к плечу и голос возвращают Харта в реальность. И эта реальность ему не нравится — Эггси почему-то не на столе и совсем не жаждет его прикосновений. С губ совершенно непроизвольно срывается разочарованный вздох, но в штанах менее тесно не становится. Когда он успел подойти так близко? Настолько, что можно почувствовать запах тела или увидеть сбившееся дыхание, заглянуть в эти глаза, с расширившимися зрачками? Что? Не может быть. — Ммм? Прости, ты что-то сказал, мой мальчик? — Гарри, что с тобой? Ты завис, — тихий смешок и быстрый взгляд из-под ресниц. — Должно быть задумался. Прошу прощения, — он кладет руку на спину Эггси. — В моем возрасте такое бывает. — Усталая улыбка, взгляд в никуда и Гарри даже не замечает, как рука самостоятельно начинает аккуратно поглаживать. Как не замечает и закатывающихся от наслаждения глаз Эггси, похожего в этот момент на кота, ластящегося под рукой хозяина. В одно мгновение утерянный контроль возвращается, и Харт не взглянув на Эггси и убрав руку, разворачивается и быстро уходит на кухню. Не увидев грустного взгляда брошенного в спину и закушенной губы. Чтобы не отвлекаться на парнишку, Гарри занимает себя готовкой и к концу приготовления его не покидает мысль, что немного перестарался — феттучини с ветчиной и грибами в сливочном соусе, ренессанс с курицей, чесночные гренки и тирамису с кофейным соусом на десерт. Эггси за это время успевает сервировать стол — очень даже неплохо — и пройтись почти по всем комнатам в доме, перетрогав почти все вещи, которые нашел. И чуть не сорвал дверь с петель в туалете, увидев мистера Пикуля … «Бедный мальчик, нужно было его предупредить» — думает Гарри, когда выглядывает посмотреть, что же так напугало его протеже.***
Сидя за столом его все никак не отпускает последняя фантазия. Мальчишка, кажется, совсем не замечает задумчивых взглядов, бросаемых Гарри в его сторону, и все продолжает трещать без умолку, одновременно с этим поглощая все, что стоит перед ним. — … и он такой — давай поспорим, я вскрою эту тачку за две минуты. А я то знаю, что там сигналка за пару тысяч и хозяин точно сейчас вернется, — Эггси на секунду замолкает, выпивает немного сока, забрасывает в рот лист салата и продолжает. — Вот, и он только успевает засунуть отмычку в замочную скважину, как срабатывает сигнализация, а тут еще и хозяин выходит из магазина. Так, как тогда я давно не бегал, но было классно, — он доедает последние кусочки из тарелки и откидывается на спинку стула. Пристально рассматривает Гарри, ждет, пока тот обратит на него внимание и облизывает нижнюю губу, смотря прямо в глаза, — Гарри, ты меня совсем не слушаешь. Эггси выглядит обиженно. Драматизма добавляют брови, стоящие домиком. И, кажется, он сейчас заплачет. Взять его, пока он выглядит так невинно и несчастно — это будет действительно дьявольским поступком. — С чего ты решил? Я слушаю тебя, — сделать глоток вина, чтобы промочить глотку — главное, голос бы не подвел. — Всего лишь подумал предложить тебе научиться делать мартини. Что скажешь на это? Это стоит того, потому что глаза Эггси загораются в миг, и уже совсем не скажешь, что всего пару секунд назад мальчишка был обижен. — Да, Гарри.***
— Добавляется джин, а не водка, — Гарри поднимает палец вверх, обращая внимание Эггси на данный факт. — И перемешивать 10 секунд, поглядывая на закрытую бутылку вермута. Теперь можешь попробовать. Эггси подходит ближе, обхватывает ладонью бокал и залпом выпивает. Не держи Гарри лицо так старательно, брови точно поползли бы к кромке волос. — Кхм, Эггси, мартини не пьют залпом. Его попивают маленькими глотками, — красноречивый взгляд на пустой бокал. Не то чтобы Гарри хочет увидеть виноватый взгляд Эггси, но стоит научить мальчишку хотя бы чему-то. На пятой попытке получается что-то очень похожее. Первые две дегустирует Гарри, затем еще две — Эггси, заключительную и экзаменационную — опять Гарри и ставит итоговую оценку «хорошо». Пока он выходит помыть бокалы и убрать бутылки, Эггси засыпает на диване. Возвращаясь в комнату, Гарри видит, посапывающего в подушку паренька. На полу валяется спортивная куртка, и Харт тихо вздыхает «Ну, что за непослушный ребенок». Аккуратно поднимает и складывает ее на кресло. Эггси манит его, даже находясь в таком состоянии и как же сложно удержаться. Нужно его разбудить. Нужно, но сначала… когда еще подвернется такой шанс. Гарри протягивает руку и накрывает ладонью ягодицу, несильно сжимает, поглядывая на Эггси — все еще спит. Он не может удержаться и не скользнуть рукой между ног, не погладить, чувствуя яички и расслабленный член. И тут же слышит тихий стон, а руку зажимают между сильных бедер. — Гаааарррри, — мурчит Эггси в подушку и осторожно двигает бедрами, все сильнее сжимая ладонь Гарри. Вот теперь его брови действительно ползут в сторону затылка. Попытка-не пытка? Он ставит одно колено на диван, сильнее нависая над Эггси, наклоняется к уху и шепчет «Да, мой мальчик». — Гарри? — тихо спрашивает Эггси, приподнимаясь от подушки, поворачивает голову и сталкивается с ним глазами. И Харт видит, как краснеют щеки, затем уши, шея и, под майкой не видно, но точно грудь. — Гарри? — жалобно переспрашивает Эггси, будто надеется, что от этого быстрее проснется. — Да, мой мальчик? — Гарри вытаскивает свою руку из объятий ног Эггси, чтобы скользнуть ею на талию и перевернуть мальчишку на спину. Глаза Эггси расширяются с геометрической прогрессией, пока Гарри проводит с ним эти манипуляции, а краснота, кажется, становится все более яркой. Гарри подносит руку к лицу и мягко обхватывает пальцами его подбородок. — Ты позволишь? — проводит большим пальцем по нижней губе, оттягивая ее немного вниз. Ответом служит язычок, выныривающий из глубины рта и задевающий палец — большего ему и не нужно. Первое прикосновение губ напоминает взрыв мегатонной бомбы. Гарри скользит языком по губе Эггси, прося открыться, и он размыкает уста. Это совершенно что-то другое, незнакомое, возможно, так действует долгое ожидание, а может быть виноват лишний бокал мартини. Он касается языком кромки зубов и сплетается с языком Эггси — тот, кажется, совсем не собирается сдаваться на волю победителя и с каждым движением ведет себя все более агрессивно. Одним движением руки, Гарри раздвигает ноги Эггси, перемещаясь в образовавшееся пространство, придавливая сверху. В ответ Эггси обхватывает бедра Гарри ногами, прижимая к себе все сильнее, давая почувствовать собственное возбуждение. Распаленный мальчишка выглядит на диво слишком соблазнительно, чтобы останавливаться и Гарри, недолго думая, отпускает контроль. Прижимает все ближе, скользит руками по спине и ягодицам. Эггси, кажется, тоже не собирается останавливаться и отталкивать Харта, если судить по твердому члену в штанах. Да и Гарри даже не нужно отрываться от этих пухлых губ, чтобы сказать, на чье гнездо теперь похожи волосы, благодаря одним шаловливым ручкам. Судя по всему, Эггси нашел новый фетиш — на его голове. Пока Гарри наслаждается ощущениями этих прекрасных и упругих ягодиц в его ладонях, Эггси не теряет времени — снимает с него галстук и пытается расстегнуть рубашку, одновременно с этим стаскивая майку с себя. Когда Эггси это удается, и он прижимается голой грудью к Гарри, тот жалеет, что сам не додумался. И, кажется, парнишка собрался его сожрать целиком, потому что так целуют только с этой целью. Гарри, как истинный джентльмен, не может не воспользоваться ситуацией, и не залезть в штаны, когда так рьяно предлагают. Он минует нижнее белье и касается голой кожи ягодиц, с губ непроизвольно срывается рычание. Гарри выпадает на несколько секунд и приходит в себя от громкого стона Эггси и рук, притягивающих ближе к шее — оказывается, он в порыве страсти укусил его и оставил очень яркое напоминание. Видимо, мальчик совсем не против его рук на своей заднице, и в — тоже. Иначе как расшифровать тихие стоны и поскуливание, когда пальцы Гарри осторожно потирают вход между ягодиц. — Га… рррри, пожлста, — обнимая за плечи, стонет Эггси куда-то в щеку Гарри. — Что такое, мой мальчик? Чего ты хочешь? — Гарри поворачивает к нему лицо — совсем потерянный и он сам знает, что выглядит не лучше. — Давай? — Эггси обхватывает его лицо руками, заглядывая в глаза. — Пожалуйста. Я так хочу. — Что именно ты хочешь? — Тебя. Очень, очень хочу, — преданный взгляд, точно щеночек. Гарри поднимается на руках и окидывает взглядом Эггси, его затуманенные глаза, сбитое дыхание, покрасневшие щеки и руки, вцепившиеся в обивку дивана. Не отпущу! Резко встает и выходит из комнаты, бросая через плечо: — Сейчас вернусь. Быстрым шагом направляется в свою комнату, ему нужно то, что находится в левой тумбочке возле кровати, первый ящик снизу, правый дальний угол. А еще Гарри нужно подумать, потому что внизу сейчас лежит Гэри Анвин, сын его мертвого друга, и он не против, чтобы Гарри ему вставил. Гарри и сам-то не против, сколько уже времени мается от спермотоксикоза. Что бы сказал на это Ли? Гарри, ты понимаешь, что сейчас сделаешь? Плевать. Я остановлюсь только в том случае, если он попросит. Вот только спускаясь вниз, он не ожидает увидеть обнаженного Эггси, решившего ускорить процесс. Гарри застывает в проеме двери, жадно разглядывая все изгибы, выемки и родинки этого тела. Если Эггси хотел его удивить, то у него получилось, потому что одно лишнее движение мальчишки, и он спустит в брюки, как подросток. — Гарри, иди сюда, — бесстыдник манит его пальчиком. — Чего ты застыл? Не нравится? — На живот, быстро, — сквозь зубы бросает Харт. Глаза Эггси подозрительно блестят ангельской чистотой, когда он следует указаниям Гарри. В конце он понимает почему, когда тот встает на колени, утыкаясь лицом в подушку. Господи, что ж ты творишь-то! Я ведь выебу тебя без смазки! Гарри Харт — атеист, но именно сейчас готов поверить и в Бога, и в Дьявола. И продать душу любому из них за обладание этим телом. Он останавливается сзади и оглаживает ладонями ягодицы. Крышка смазки падает на ковер, по звуку закатываясь куда-то под диван, и Гарри выливает немного себе на пальцы, чтобы согреть. Ведет руку между ног, мимо яичек, касается члена одними пальцами, рисуя одному ему известные узоры. Он опускается сверху, целуя плечи и шею, и возвращает руку к ягодицам, аккуратно обводя пальцем отверстие. Выливает часть смазки на ягодицы, размазывает между ними и утыкается пальцем в звездочку. На пробу толкается пальцем и входит до первой костяшки, проворачивает и вытаскивает. Толкается второй раз, продвигаясь дальше и останавливается, когда палец входит до конца. Двигает им, понемногу доставая и вгоняя обратно. С каждым движением палец скользит все проще, а уши Эггси из нежно-розового становятся ярко-красными. Гарри вытаскивает палец и вставляет уже два. Он слышит, как сдавленно вздыхает Эггси, и чувствует, как мышцы непроизвольно сжимаются, крепко обхватывая пальцы. Приходится остановиться и дать Эггси передохнуть, но как только он расслабляется, Гарри продвигается дальше. С двумя пальцами дело идет быстрее и через пару минут Эггси уже сам пытается насадиться на них. У Гарри дух захватывает от этого зрелища — дырочка Эггси, покрасневшая и истекающая смазкой, принимающая его пальцы. Но самое интересное начинается, когда Гарри нащупывает простату — поглаживает, надавливает, трет — и его мальчика почти подбрасывает на диване. Он так протяжно стонет, весь дрожит и сучит коленями по обивке, что Гарри начинает беспокоиться за сохранность его ног. Гарри решает — пора и добавляет третий палец. Он входит труднее, но Эггси пытается максимально расслабиться и через пару десятков секунд все три пальца полностью в нем. Харт жалеет, что рядом нет телефона, потому что такой вид грешно не оставить на память. Дело медленно, но двигается. Или из-за того, что Гарри залипает на дырочку, так тесно обхватывающую его пальцы, или потому, что Эггси — девственник. Девст-вен-ник… Я первый, кто видит его таким? О боже, дай мне сил. На очередном стоне Эггси, Гарри вытаскивает пальцы, собирает смазку, текущую вниз и проталкивает ее обратно в отверстие. Гарри старается не смотреть на эту блестящую дырочку, потому что именно из-за него она такая растянутая и покрасневшая, а эта мысль просто уносит его сознание; старается не представлять, насколько она будет растянута, когда он войдет, но как не смотреть, когда твои пальцы в ней. Так быстро он еще не пытался расстегнуть брюки и приспустить трусы. А уж, на какой скорости разрывал упаковку презерватива и натягивал на член, эта точно была близка к сверхзвуковой. Гарри кладет одну руку на талию Эггси и притягивает немного ближе, а второй придерживая член, утыкается в дырочку. Толкается, раздвигая края головкой. Эггси замирает, задерживая дыхание и Гарри останавливается, входя наполовину. Он нежно водит ладонью по спине, наклоняется, прижимаясь губами к уху. — Дыши. Давай. Я не двигаюсь. Гэри втягивает воздух носом и выдыхает через рот и Гарри чувствует, как расслабляются мышцы. Он не может удержаться от того, чтобы не провести языком по шее, прижаться губами и нежно укусить, отвлекая. Это помогает — Эггси достаточно расслабляется и Гарри продвигается дальше. Водит ладонями по всей поверхности спины, бокам, сжимает их на плечах и, дергая на себя, полностью входит. Гарри кидает взгляд на экран телевизора и застывает. Сложно отвести взгляд от отражения обнаженного тела молодого мужчины, стоящего на коленях, в настолько развратной позе; и настолько же сложно не думать, что второй это — он, тот, кто стоит позади и натягивает это ослепительно сексуальное тело на свой член. — В порядке? — Гарри сильнее сжимает его бедра, до синяков впиваясь пальцами. Пытается отвлечь себя и не сорваться в штопор от вида покорного Эггси. — Мммм.… Да, я… — Гэри отрывает лицо от подушки, приподнимаясь и Гарри чувствует, как сжимаются мышцы вокруг члена, и не может сдержать тихого стона сквозь зубы. — Ты можешь… продолжать. Поначалу он старается держать себя в руках, осторожно выходит на пару дюймов и так же обратно. С каждым движением назад — вытаскивает все больше и с каждым движением вперед — вбивается все резче. На каком-то рывке головка выходит из растянутого отверстия и Гарри дергает Эггси за бедра, насаживая на член. Тот сжимает подушку в руках, тянет к груди, под себя, и стонет — протяжно и слишком по-блядски, для человека, который только что лишился анальной девственности. Теперь, когда Гарри полностью отпускает себя, он больше не помнит, кем был. Не существует Гарри Харта, секретного шпиона с огромным багажом знаний от «как разминировать бомбу» до «как обезвредить десять охранников, когда у тебя в руках чайный набор из блюдца, чашки и ложечки». Эггси стонет на каждом толчке и, кажется, скоро сорвет голос от таких криков. Он как-то даже умудряется между этим выстанывать имя Гарри. И вкупе со словами «да» и «Господи» это выглядит как дорогое порно. Очень дорогое. — Давай, мой мальчик, — Гарри одной рукой удерживает Эггси за бедро, а вторую опускает на его член. Сжимает, двигает рывками, пытаясь попасть в свой ритм. Эггси выгибается и двигает бедрами, пытаясь насадиться на член еще глубже. Он дрожит и неожиданно громко вздыхает, будто от удивления и кончает, заливая спермой руку Гарри. Харт пару раз проводит рукой вдоль члена и возвращает ее на бедро — сильно сжимает, большие пальцы рук лежат на ягодицах и тянут их в стороны, открывая лучший обзор. Расслабленный Эггси понемногу сползает вниз, ноги разъезжаются, и Гарри крепко хватает его — следы от пальцев точно останутся. Несколько рывков и он кончает внутрь, наполняя презерватив спермой. Наклоняется и утыкается лбом в лопатку Эггси, переводя дыхание. Эггси ерзает, двигает бедрами и громко втягивает воздух через нос, когда Гарри вытаскивая член, вгоняет его обратно. Обхватывает горло ладонью, приподнимая лицо Эггси от подушки, и заглядывает в него сверху. — Ты ведь понимаешь, что мы не закончили? — смотря прямо в глаза, произносит Гарри и одновременно с этим вытаскивает член из растраханного отверстия. Кажется, такого красного цвета, как лицо Эггси в этот момент, не существует. Он часто моргает и приоткрывает рот, собираясь что-то сказать, но видимо не решается. — На завтрашнем экзамене можно и постоять, верно? — с хитрой улыбкой спрашивает Гарри и отпускает Эггси. Он снимает презерватив, завязывает и бросает рядом с диваном. — Да? Красноречивый взгляд Харта явно отвечает «Да». Как ни странно это, видимо, воодушевляет Эггси, чтобы встать и абсолютно голым направиться к лестнице ведущей на второй этаж. — Ты там что-то говорил о продолжении. Не заставляй меня долго ждать, — бросает он и уходит, покачивая бедрами. И Гарри думает, что все его мучения не зря.