Славный реванш

Раунд 1 Оксимирон: Да… Да-да, ну ты, Славка и сдал: Я как дал, так обратно возьму. Был парной, а теперь ты остыл, И свернулся, и скис, обосрался в своем дадаизме. Опустел пьедестал, поток слов поредел, Пароход современности твой заржавел, Пока мой, философский, плывет. Ты, как рыба об лед, раскрошен на куски, Ты блюешь с передоза лубочной тоски. В титанических муках давил свой альбом, Обдрочился на Летова, кончил говном. И мне жалко тебя – репутация рэппера по фигуре кроется и намертво лепится, И для фанов своих ты всегда был шутом, и микстейпы твои нелепицами. Не буду лукавить – забавные штучки. Развлекательны – да. Остроумны – окей. Злободневны – быть может, но легкомысленны. Хей! Пастух-скоморох собрал жадную паству, сколотил броский образ, вякал и корчился, в дегте и перьях паяц. Но когда годами смеешься в лицо и выкидываешь коленца, не жди, что сопли и слезы станут публике божьей росой. Ведь КПСС – не второй Виктор Цой. Славка-дурак щедро потчевал зрелищем битых на баттлах ебал, получая свой хлеб, ну и что же теперь? Получается, ты стратегически ждал столько лет, чтобы встать во весь рост? Со своим кликушеским хныканьем никому ты на хуй на не упал! Оксимирон показывает у себя на уровне пояса. Наш Славик пускай и дылда, но поэт он крошечный, вот такого росточка. Слава Славе Хабаровцу! Двадцать семь лет в лаптях он дрых на печи, копоти не боясь, и носил в животе, как под сердцем дитя, опус свой, зараженный апатией. Жаль, не сделал аборт – вышло так себе. Наш Славка дурная мать – да что взять с него. Твой помойный альбом – это гнойный ковчег... Толпа кричит. Оксимирон смотрит в камеру: Привет, Эрнесто, земля тебе пухом! Твой помойный альбом – это гнойный ковчег. Ты паршивый калека, позоришь коллег, причисляя себя к лику русского рэпа. Песнь овцы, песня мышки, глухаря и кукушки. Накукуй, сколько жить мне еще, недоБродский? Да подсунь ты альбом гею-Джонни в гнездо, Даже тот не признал бы отцовство! Не зашел питекантроп? Тебе челюсть моя не понравилась? Да ты челядь, Карелин! Я бы очень хотел внести конструктивной критики, но увы! Не запомнил я и строки из твоей заунывной лирики. Твоя жизнь – паралич? Перейдем же на личности. Почти сразу заснул и как Данте в аду, Задыхался в чаду из твоих поэтических высеров. Что идет в трек-листе за «Следы на снегу»? Я названия точно сказать не смогу – Пять минут со значком бесконечности. Оказался с тобой на десятом кругу – кругу скуки увековеченной. Скуки зубодробительной, с ампутированными конечностями. Колесо пустотелой бездарности, монотонности, фальши, претензии. Пока слушал альбом твой, Соня, Окси вылечился от бессонницы, Бесприданница ты моя, бесталанная суицидница! Толпа кричит снова. Ты считаешь, я куплен Западом? Да тебя не взяли бы даром там. Ты с Крыловым любовью занялся? Мифологию изнасиловал! Да сам Пропп бы воспрял и тебя пристрелил за такую попытку бескрылую. Пожалеем же толсторылого, однобокого и убогого, Славку бедного, одинокого. Говоришь ты, что я не умею дружить, а твои дружбаны – заводской эталон? Если так, мне не нужно друзей миллион. Ни один не сказал, тот же Фаллен МС: «Слава, Слава, не пой, лучше про-из-но-си!». Оксимирон говорит на ухо Гнойному противным тонким голоском: Стой, не пой, Славка, не разевай роток, мышка, тугоухая зайка моя! Помолчи, светик, постыдись! Гнойный: Отсоси. Оксимирон смеется. Ты говорил, я не держу руку на пульсе? А я пытался, где только пульс у тебя не щупал, не нашел бита крови на мертвом альбоме, тоже мне жизненная эмульсия! Блеешь под сэмплы с патефона бабули: ты просто не умеешь читать, чмо, хабаровская хабалка на баттлах-ходулях, девочка с амбицией большого города. Пусть стихи твои не хуйня, но ты не умеешь их исполнять, твоя борзопись как борзый писк моськи, что лает на слона диссами, но не имеет своего голоса. И если в прошлый раз я гордо покинул поле боя, побежденный достойным врагом, то теперь мне неловко и даже стыдно за свой предыдущий кон. Все пришли послушать бодрый протест, А твои тексты сырое тесто, да и пекарь ты никудышный. Слова без дрожжей не вызывают дрожи. Вызывайте за Славкой дрожки Перегруз древнерусской тоски дотащил до доски... Гробовой. Раунд! Гнойный, лениво потягиваясь: Раньше ты был царь Давид, а теперь не плодовит! Вообще не очень ясно чего ты меня сюда приволок, Ведь в прошлый раз ты лбом уперся в потолок. Не моя вина, что у тебя лестничный умишко. Оно ясно, нужно было придумывать панчи, задрот А ты читал книжки, вот и попал в переплет. Но разъебать тебя по второму кругу говно вопрос. Начнем раунд стихотворением – ты будешь рад. Я тоже снимаю с себя авторские полномочия – За меня зачитает мой мертвый комрад Даниил Заточник. Как и ты, я немного изменил детали. Откашливается и читает, наращивая темп: Однажды Мирончик пошел на рэп баттл, Взяв хуцпу, неймдроппинг и пафос с собой. Разъеб всех, вибрируя, как перфоратор, Губу раскатал и вернулся домой. Однажды Мирончик записывал сольник. Жиган прописал ему в пафос ногой. За хуцпу неймдроппнул его с колокольни, А Шокк из Берлина махает рукой. Однажды Мирончик записывал сольник, Захуцпил концепт ниибацца какой. Заслушал до дыр его питерский школьник, Неймдроппинг и пафос измазав кончой. Однажды Мирончик пошел на рэп баттл, Хуцпатый и пафосный супергерой. Уныло форсил он неймдроп жидковатый, Губу закатал и вернулся домой! В толпе смеются и хлопают. Ты попал под меня как на скользких путях под трамвай. Ты бежал по дорожке И тебе перерезало ножки? Раз решил снова сыграть в короля горы не зевай, говнарь. Не играй упоротым, а то привет, передоз! Ты и так лысый весь и больной, маленький заинька мой! Зайчих почем зря не еби, не то подхватишь хламидиоз. И хламиду обосранную подтяни, а то жопа торчит, Какой-нибудь серый волк насильственный нанесет визит На черном бумере или геленвагене. Че ты мне сделаешь, вечный вахтер, Я тебе еще в прошлый раз сопли утер. Огородный герой, хоть вопи во всю голосину, Я гидра – куча голов и все немытые! Отрубишь Соньку, вырастет Дядька И плюнет на пархатую лысину. Ты не автор, а переводчик, Не Джосс Уидон, а Андреасян, Ты не Цукерберг, ты Дуров. Пусть на русской сцене установил диктатуру, Все таскал с запада и так увлекся, Что проще уже сунуть свою хуцпу в задний проход, Сесть на пароход философский и съебаться, поросенок Окси. А там с трапа упадешь в объятия Баширу. Глядишь, вскоре сочетаетесь династическим браком, Голуби мира для Хизбаллы с ЦАХАЛом Ну а мы здесь поднимем за вас бокалы! Открою секрет Оксимирона всем остальным особенным снежинкам: На деле каждый может быть Окси, вот вам состав-с-консервантами. У него два полярных модуса: то он всех поливает из говнолейки, При этом скачет, играя в классика, тряся скукоженными талантами. Не дай бог кто забудет, что этот хуила учился не в каком-то таджикском колледже, а в сраном Оксфорде! Привычным эпитетам сворачивает шейки И кормит свое ожиревшее эго с пипетки. Другой тип нередкий – любовная лирика, (издевательским тоном) Печальная и проникновенная. Придержите, дамы, свои яйцеклетки! Вот, из любимого: Скучно. Мрачно. Без приключений. Ни печали, ни палачей. Случай. Встреча морских течений. Помолчали - и стал ничей. Извиняйте, попутал! Это была строфа Полозковой. Легко оплошать – один сорт клубничной пошлости. Так что я здесь делаю? Мужик, все знают – сиквелы это отстой. А ты как отличница, которая не верит в своей неуд. Не можешь смириться, что тебя разъебал прораб пивной. Хотя утверждал снисходительно, что баттл со мной дал тебе новую перспективу. Лестно, но я не заметил. Могли б зашить пару свежих тем в нашу диву, Пока она на столе у Маркула распевала лежа! Ты не выйдешь за рамки полозковщины и выпендрежа, Не выйдешь из своей бинарной системы, Считаешь себя дохуя революционером, Просветителем народных масс и богемы? Берегись, Пугачев неизбежно становится Пугачевой, Кукловод становится Куклачёвым, Обласканный языками таблоидов и педовок. Это короткая поездка и в ней мало остановок… Подожди, дай я тоже тебя похвалю! После затянувшегося молчания ты выпустил за один сентябрь аж четыре трека. Жаль, что все они одинаковые, как четыре вскукарека. Последний выдох господина ЖОПЭ. Ты, как Грозный в слободе хочешь, Чтоб к тебе холопья прибежали с челобитной жалиться. Умоляли ВЕРНИСЬ, КОРМИЛЕЦ, МЫ ВЫБРАЛИ ЛЖЕ ЦАРЯ. Один раз придут, второй, а на третий не подадут и рубля, Потому что всем интересно смотреть, как рубят головы, А не твое кулинарное шоу с Дизастером по фейстайму. Ты не Чендлер, ты Моника и хочешь всем нравиться. Собирай, пока можешь обильные лавры литрами в тампон Собирай Олимпийский по новой, полные залы кинотеатров, Митра, Управляй гламуром и дискурсом - но помни, что ты обречён! Раунд! Раунд 2 Оксимирон: Сокрушитель тирана, согласно клише, сам становится им и встает в эту нишу, Но мой сплав таланта титановый, твоя слава – папье-маше. Прана выдохлась? Мои кореши Слово выставят с голой задницей, Вы зажравшиеся нувориши с поэтической импотенцией. Ты простой официант – подавай вермишель – И победу свою взял под дикий процент Я коллектор, сдеру с тебя финишный цент, А ты прячься в сиротской плаценте – Вылезай, Славик, из папиного кресла! Ты протянул руку Публика ждала кукиш, А вышел кулак с соплями, Что ты ночами наматывал, Вколачиваясь в него же, Напрочь стирая кожу. За душой у Славки все девчачьи сопли да мышкины слезки, Но как рот откроет и петь начнет – у всех уши кровоточат. Вместо Славы КПСС получили Соню СПГС Вот он, матриархат! Слабо выступил Славка. Сивка-Бурка не шибко перебить постаралась мою первую скрипку. Помогите мне, знахарь! Подскажите диагноз. Упахался? Размылся, точно шрифт на вчерашней газете подмоченной? Наш конфликт не закончен. А баттлы нельзя завершать многоточием. Может я русский Тупак, но Гнойный не Бигги, это мой Империум, я на квадриге, а ты с дивана вставай, мамкин рэпер, на бой с собственной ленью. Ломать просто, строить трудно, трутень, теперь тебе есть, что терять. Пусть альбом-фронтиспис гравировкой гранитной стал, со счетов ты списан как музыкант, мезозойские твари твои биты, они вымрут как мамонты и трилобиты. Но ты раньше геройски сек панчами, а теперь тебя лупит Джуди. Оксимирон вдруг замолкает секунд на пять. Потом произносит: В чем же дело? Почему он зассал? Потому что он знает, что у меня есть одна интересная история, и не хочет, чтобы я ее рассказывал. Странно, что он вообще пришел. Гнойный равнодушно кивает. Оксимирон: Итак! Только сегодня, за счет ресторации уникальный коктейль “Прощай, репутация”: декокт от амбиции, микстура по акции, чтобы гордость купировать, на место вернуть, не микстейп, а кул стори. Всемирно известный Окси-бармен угощает. Унция истины, цедра подробностей, да присыпать граммом таланта. Депрессивные любите сказки? Сейчас вам одну расскажу. Из тех что войдет в паноптикум мифов Версуса. Да и Слова. И всего русского баттл рэпа. Вы меня знаете, я из чего угодно сделаю эпос, но Гнойный того не стоит. Потянет на анекдот. Несуразный казус. Городскую легенду типа про крокодилов в подземке. Я проиграл четыре месяца назад.... Гнойный, весело: Тогда я натянул тебе глаза на зад! Все смеются, Оксимирон холодно ухмыляется, задрав подбородок. Оксимирон: Я проиграл четыре месяца назад. Не знаю, кто тогда был виноват. Выбрал несчастливый аутфит? Может встал с утра не с той ноги? Вовремя не ублажил харит? Не вписался между двух Харибд, Между гонором и раздобытым троном. Раздразнил я пролетариат? Неважно. Раз в год и палка стреляет. После я пошел выпить, один клуб, другой, третий, какая-то очередная Соня, которая отчаянно делала вид, что не знает, кто я такой... Как сложно ей было называть меня придуманным ради смеха Мишей, Когда она встала раком, упершись в раковину рукой. Я просил ее быть потише, Но сам так и не кончил – такое, дети, бывает, когда вы слишком много бухаете. Дома хотел поиграть в приставку и лечь, Но тут в половину четвертого стук. Колотят. Я подумал – кого еще принесло? Пристава? Фанатку припадочную? Знаете, из таких: “Может бартер? Вы мне трюизмы, я вам – оргазмы!” Открываю. А там этот стоит. (Оксимирон кивает на Гнойного) И веник свой выставил. И это не эвфемизм! Словарный веник! Трясется как неврастеник. Я ему: “Дурачок, ты чего не празднуешь? Мог бы праздно жрать нажитый хайп три года и тридцать лет”. А этот стоит как телебашня в прихожей, вода с него льет на паркет. Еблетом пьяным побагровел: “Спасибо, я не голодный”. Я ему: “Слышь, каланча, мне с тобой нянчиться недосуг”. А он сгорбился и говорит: “Мужик, давай я тебе отсосу”. Оксимирон делает паузу. Вокруг очень тихо. Оксимирон: Не теряя времени бухнулся на колени начал терзать мой ремень, Суетясь неуклюже, не смея поднять глаза. Что, Слава, нечего теперь сказать? Оксимирон подходит к Гнойному и тычет его пальцем в грудь. Гнойный смотрит в ответ, не мигая. Стоит тяжелая тишина. Оксимирон: Что это вообще была за хуйня? Пауза. А я что? Я толерантный. Петухи тоже люди! С первой подстилкой так и не кончил, может, получится со второй? Загонял по размашистой амплитуде, стараясь не думать, Вниз не смотреть; эквилибристом под куполом цирка. Изучал потолок, доставая залупой до мягкой глотки, Через пару минут я включился, как надо задвинул, Пятерней прихватив за взмокший загривок, и он захлебнулся, замер, Давясь слезами, когда я спустил ему в рот. Выходит, врал, что не голоден – Мою малафью уплетал за обе щеки. Что, дома так хорошо не готовят? Дал полотенце вытереть губы и за дверь его выставил быстро. И напоследок участливо высказался: “Голуба, если ты любитель экстрима такого, мне не западло Безвозмездно нассать тебе на ебло.” Щеколду задвинул и тряпицу выбросил в мусорное ведро. Ресторатор, невыразительно: Слишком много информации, Мирон Янович. Оксимирон, триумфально: Ну что же я, против правды пойду? Кто-то скажет – на битвах у Славки язык как бритва, Я скажу – хуй он сосет аккуратно и робко как девочка. Наверное, я просто неотразим. У всех групи знойные, у меня групи гнойная. Он возразит! Скажет, что я маститый похабник и клеветник. Но даже с фантазией как моя с нуля не сочиню такую забористую, отборную гомосню. Этот упоротый не просто спьяну попутал порно – Ему не зазорно переться через полгорода за порцией членов. Мы думали, он хочет хуями помериться, А он просто хочет на мой хуй присесть В чем дело, Гнойный? Что ты сразу не твитнул как есть? Что ты бегал за мной пуделем шелудивым? Я же милостив. Себя не жалко, я не брезглив, пусть ты так себе перспектива Я б решил снизойти, (Наигранно жеманным тоном) Пусть без трепета плоти и пылкости в жопу бы тебя выебал, Лишь бы рожи твоей не видеть: кинул бы тебе палку и кость. Ты зазря прикрывался остротами да Оксанами. Не сказал: “Окси, очень хочу пососать твой жидовский прибор, Потерял аппетит и сон”. Будь я с вами, Слово, я бы его попер От него разит пидорством стремным, он паразит, Он Эрнст Рём, удалите его из рэп-партии. Ты всех в этом обозе обслужить собрался или я один такой lucky? Ты всех в рот ебал, но в рот выебали тебя, как салагу в бараке О чем еще могут быть разговоры? За кем очередь? За Басковым? За Киркоровым? (обращается в зал) Кто последний? Продолжай в том же духе, соска, класс демонстрируй, к чему турниры; материал собирай, Соня, а после сможешь снять сравнительный обзор шляпного сыра! Раунд! Гнойный картинно разводит руки в стороны: Было такое, признаю. Тишина. А вы заметили, ребята, он все-таки посмотрел мой обзор на сырки! Если это не успех, то я даже не знаю… Громкий и нервный смех в толпе. А я так и знал, что он вытащить говно из избы будет рад, На откуп своей избранной раде выступит с руладой. Я не хотел бы делиться с вами подробностями его интимной жизни. И дело не в том, что великий поэт Оксимирон Нанес моей репутации сокрушительный урон. Нет, во благо культуры, истины и отчизны Позвольте внести правки чисто для справки. Я с собой принес две пилюли для нашего Нео: горькую и противозачаточную. Два вторых раунда - норм дисс и ликбез в ответ на скабрезный наезд; Самбу танцуют вдвоем да и там был налицо обоюдный процесс: Он считает себя самодостаточным, но на деле самок ему недостаточно. Я что, против правды попру? В начале он не соврал – я постучал с веником. Я так привык. Мама учила меня быть кавалером и дарить даме веник. На настоящий букет мне не жалко денег, Но я же хозяйственный парень, а Окси таки мужик. Он открывает дверь – глаза сухие. А я переживал, что он скис! Странно, сидит дома один, рядом ни одной кисы, А из мебели голый матрас, незаконченная модель Дефстара, вешалка и унитаз. Как подсказывает опыт, социальная жизнь и впрямь охуенно бурная у лошары! Я вот в детстве мечтал быть пожарным, а Мирон – чтоб ему целовали жопу, Но когда я первый встал на колени, отдать этот нехитрый оммаж Ты занервничал дико, толерантный ты наш! Краска плеснула в лицо. (Невнятно пищит, подражая) "Эй, Карелин, вставай, ты чего? Ты чего?" Кто-то громко хрюкает от смеха. Оксимирон стоит с напряженным, непроницаемым видом. Но ты меня не оттолкнул. Мало того – вот так казус, я даже подуть не успел На жидовский парус, как тот уже гордо зареял. Я еще не взял в рот, А тот уже заскулил и с размаху впилился затылком в стену. Много выебывался, а прихватило как Андрея Миронова на сцене. Может он и король батл рэпа, но Пипин у него Короткий. Ресторатор машет оператору, чтобы тот выключил камеру. Не скажу, чтоб очень концептуальным был его член. Не стану рассказывать вам легенд: Не Мону Лизу лизнул, а обычный Оксиписос. А он так вздрогнул и зашатался, облупился весь лоск. Можете не верить, но я в этом деле полный чайник! Однако ему хватило. Он гладил меня по затылку, твердил отчаянно: “ГОСПОДИ! ГОСПОДИ!” У Снежной Королевы так сбило настройки, Чуть не случилось спонтанное самовозгорание. Ну и кто теперь бойкий? Дамы и господа, обратите внимание – Он говорит “через не хочу”, устроил драму: “У меня вообще аллергия на славян! Хуй покрылся коростой!” Ну помажь хумусом, заживет как на псине, сойдут наросты. Окстись, Окси! Что, потроллил пидорасов на пять баллов? Вы б видели его размякшее от оргазма ебало. Короче, мне в рот аккурат спустил он свой эякулят! Кончил за пару минут. В его возрасте и это недурной результат! Я еле его подхватил, когда он, зажмурившись, на пол осел. Открывает глаза, и взгляд у него отупевший и осоловелый, в зрачках бессмыслица. Кстати, я между делом, Пока он кончал, успел его за жопу облапать и заметил, он не только сверху, но и снизу выбривает скрупулёзно, виртуозный пидорас-уроборос. А! Ещё я ложки удачно упер, пока он прихорашивался в туалете. Оксимирон, ошарашенно: Какие еще нахуй ложки? Гнойный: Не жидись! Приятный бонус на память и за поздний визит Почему бы не взять за услуги ложками? Мне не зашкварно. Приличный бы позвонил, у меня тут, между прочим, душа болит, Мудила неблагодарный! Весь ваш шоу бизнес – симбиоз зевак и вуайеристов – И мне здесь нет места! Я был калифом на час и на десять минут кавалером Тогда, ночью в августе, я хотел объясниться честно, а ты меня выставил. Сегодня собрался молчать, но ты первым залицемерил. А ты считаешь себя предводителем, королем психушки и карнавала? Нет, ты – глубоководный удильщик с приросшим забралом: три сантиметра обзора В темноте, сплющенный давлением общественного мнения. Внутри Мирона как в сердце циклона тихо и холодно. Вопрос на одну смс ты растянул на четыре месяца самоедства И шапито получасовое. При этом карлики не голые и не смешные! Посмотрите, он и тут выставил себя напоказ, Это кокетство. Очередное вскрытие понарошку Эй, налетай, разбирай пирожки с мирошкой, Там внутри стеклянная крошка, У меня уже рот полон юшки – Я заслужил отпускные! Кому-то на пустом месте благоволит случай, А кому-то вечно приходится мучиться, Лишь бы его услышали сквозь вышибленые зубы. Кому-то даётся возможность только разок сказать, Зацепиться обрубками, Доскочить до окна. Но напороться на финистовы ножи Чужой внутренней душегубки. И дальше продолжить жить. Прощай, Оксана! Дурачь кого хочешь; а меня не увидишь уже больше на этом свете. Лучше сдохну ебучим ноунеймом! Гнойный распихивает толпу и уходит. Оксимирон: Ты куда?