I took the easy way

I took the easy way Она сказала: "Вам стоит выйти, мир меняется. Откройте его для себя, вам понравится, я уверена!" Она сказала: "Если ты полюбил меня, как человек, так поживи, как человек, посмотри на мир, как человек!" И он пошел, медленно, как человек. А зря. "Ох, Лиза. . . " Это утомляло. Это начало утомлять в первый же чертов день. Влад и раньше знал, что быть человеком отвратительно, но теперь заново убеждался в этом. Слишком слабые. Слишком медленные. Глупые и суеверные, собственными руками сокращающие себе жизнь. И с еще большим удовольствием сокращающие жизнь себе подобным. От их храмов разило пеплом, болью и ужасом. Их стены были стенами адского города Дит, а не стенами дома Божьего. Казалось, что в любом разбойном притоне и то больше милосердия и душевной чистоты. Мужчина держался подальше от крестов и цветных витражей, потому что знал, что кроется внутри. Переполненный гнева и презрения, Цепеш все же не возвращался домой, он продолжал идти дальше, стараясь понять, стараясь увидеть этот мир глазами человека. Ради нее. Он вышел ранней осенью, а сейчас Валахию укутывали снега. Мир словно и правда стал чище, покрытый белой, сверкающей пеленой. Влад проходил мимо одной из маленьких деревенек и вовсе не собирался в ней останавливаться. Ее окружал лес, отовсюду несло волками, которые явно не видели разницы между человеком и овцой. Но его остановил детский смех. Мужчина замер, наблюдая, как куча деревенских детишек резвилась в снегу, пытаясь построить крепость и украшая еще нетронутый снег силуэтами ангелов. Мужчина хотел бы привычно скривиться, может даже распугать малышню своим пугающим появлением, но не смог. Не смог, потому что помнил первую зиму, когда Лиза и подросший Адриан вытолкали его на улицу и изваляли в снегу, совсем не боясь гневных возгласов и оскалов. Помнил, как снежинки сверкали на их светлых волосах, как Лиза с улыбкой дышала на ладошки сына, который вопил, что вовсе не замерз. Влад так и не вошел в поселок, никто не заметил его присутствия и краем глаза. Но голодная стая волков, пожиравшая всякого, кто неразумно сунулся в лес, куда-то исчезла. Может и вовсе не нужно было уходить. Цепеш с удивлением понимал, что чем дальше он находился от жены, тем сильнее становилось ее влияние. Ее чуть строгий, подначивающий голос, это настойчивое, раздражающее "Я поступила бы иначе, не прошла бы мимо, и ты зовешь себя просвещенным ученым!" на периферии сознания. Князь Тьмы, Колосажатель, Кровопийца, Ужасный Дракон, да что там, сам Дьявол во плоти, тайно рыскал по землям Валахии и творил то, что можно было назвать добрыми делами! Вся сущность Дракулы вопила о том, что это неправильно, что люди не заслуживают помощи, но каждый раз находилась какая-то мелочь, какая-то досадная ошибка, исключение из правил, вынуждающая Влада помочь, почувствовать зачатки чуть ли не сочувствия и милосердия. Начиналось лето. Влад Цепеш возвращался домой, разрываемый страхом и нетерпением. Его пугало то, чем он мог стать, проведя столько времени среди людей, поддавшись их влиянию. Он жаждал услышать, что скажет Лиза на этот счет. Он просто хотел увидеть жену и сына. Но было поздно. Лиза звала его, звала отчаянно и громко, но вовсе не взывала о помощи, не сыпала проклятьями на головы своих убийц. Она просила за них. Но ее слова не были услышаны. Белые лилии тлели, обращаясь в пепел. Влад не мог понять, как подобное могло произойти, как его жена могла погибнуть, сгореть в пламени, словно хрупкие лепестки цветка. Но непонимание и какая-то отупелая горечь быстро сменялись гневом. Он был прав! Все это время он был прав, а глупая, слишком добрая Лиза не желала его слушать. Люди не достойны доброты и милосердия, они все извращают, марают и уничтожают даже проблески света. Они выбирают легкий путь, который ведет их прямиком в бездну. Влад Цепеш дал им год. Ради Лизы и ради того времени, которое он потратил на тщетные попытки оправдать и полюбить людей, понять их. Дракула больше не ходил по земле, как человек. Но выбрал по-человечески легкий путь. Нет никаких невиновных, больше их нет. Тьма накрыла проклятую Валахию.