***
С огромными мешками всякой светящейся, звенящей, шуршащей ерунды и конечно колючим деревом, Чуя и Дазай ввалились в квартиру и плюхнулись прямо на диван. Коленки так и подкашивались, поэтому, самый усталый Дазаюшка взял на руки уже, наверное, давно во всю спящего Чую, и понес в спальню, укутав в бордовое пуховое одеяло. По его словам, самая личная вещь, которая у него есть! Но на деле он ночью просто выкидывает его за борт и забирается ближе к Осаму, чтобы согреться. Его ладони и ноги постоянно были холодные. Руки, из-за того, что он часто пил вино холодным, а ноги, потому что любил ходить босиком. Бухнувшись рядом, Дазай аккуратно, как ювелир, который работает с хрупким драгоценным камнем, поцеловал рыжего в лоб, и продолжил в месте с ним погружаться в царство Морфея.***
Утро. Последний день перед Рождеством. Яркие лучи солнца светят сквозь шоколадные шторки, мягко падая на их сонные лица. Суббота, поэтому можно понежиться в теплой постельке, до… часиков двух. Но это не наш случай. Дазай хоть и любил до поздней ночи почитать «Пособие по суициду для чайников», но все же вставал в семь утра как по сигналу. Пока наш щегол отправился делать завтрак в постель, Накахара уже успел открыть глаза. Чашка кофе с утра, довольно приятно, но уже так обыденно, поэтому Чуя уже сидел в ожидание завтрака.***
Спустя пару часов, они спокойно сидели и занимались каждый своим делом. Дазай читал его излюбленное пособие, а Чуя пил вино, и что-то записывал в свой дневник. И вдруг, бокал, еще не до конца опустошенный от алкогольного напитка, громко стукнул донцем хрустальной ножки, о стеклянную поверхность стола. — Что случилось?! — в легкой растерянности спросил шатен. И моментом получил корректный ответ: — Сегодня… БЕГОМ! — и как угорелый, Чуя понесся в холл и принес огромные коробки с игрушками, а за второй заход, довольно большую для их дома ёлку. — Давай так, ты ставишь, я вешаю! Усек! — на полном серьезе говорил Накахара. Похоже он настолько сильно любит Рождество, что не хочет опоздать на него не на секунду.***
По этому через какие-то жалкие пять часов, дом был украшен. — Господи, я та-а-ак рад!!! А теперь, принимаемся накрывать на стол! — сказал рыжий, и благополучно плюхнулся на его любимый диванчик. — Ты хотел сказать, «Ты Дазай принимаешься», правда? — поставив руки на бока и ухмыльнувшись сказал Осаму. — Можешь считать, что я так сказал, а теперь уйди, ты мне обзор на сделанной мной красоту загораживаешь! — Агх… Я даже спорить не буду.- опустив руки, и как-то опечалившись, сказал Дазай, и отправился в дальнее путешествие прямиком на кухню. — Иди-иди…- по издевательски протараторил Накахара, а после бросил незначительный взгляд на ель, пышно распустившей свои колючие ветви. — Ч-что это.Дазай совсем придурок, или он серьезно засунул подарок уже сейчас?! — пригнувшись и достав маленькую блестящую коробочку из-под елки, начал осматривать ее. — Так-так-так, и что тут у нас? — резким движением, Чуя дернул за витую ленту, и она плавно спустилась на пол. В мгновение ока, она выпала из его рук, при этом раскрывшись. Непонятный дым рассеялся по всей комнате и окутал рыжего с ног до головы, и он теряет сознание.***
Очнулся он только через час. Обеспокоенный «муженек» повис над жертвой любопытности. — Чуя, ты в порядке? Ты не чувствуешь себя, немного странно? — и наглый взгляд огладил немного необычное тело. Женское тело. — Ты совсем придура-а-а-а… ЧТО ЭТО! — он, или уже она, с удивлением глядел на свое новое тело. — Какого. здесь. происходит! Ты можешь мне объяснить?! — А ты не думаешь сделать наоборот, ведь я тебя нашел под елкой уже в таком состояние. — Коробка, эта чертова коробка. Где она! — он резко кинул грозный взгляд на шатена — Дай Бог… Откуда я знаю, рядом с тобой ничего не было. — Твою ж…Ладно, думаю это пройдет… — Наверное, но что ты теперь делать будешь?! — Ну для начала нормально оденусь. — Окей…- и он дальше стал залипать в Чую, пытаясь прожечь в нем дырку своим взглядом. — Кхм…ты не хочешь выйти, бестолочь? — рыжик вопросительно смотрел на Дазая, который продолжал быть в смятении. — Тфу…совсем забыл, pardonnez-moi miss! — и Осаму вылетел как пробка из спальни. — Беги, пока живой.- прошептал рыжий, и тряхнул головой, на которой уже были длинный рыжие кудри. Встав перед зеркалом, он как девушка стал кривляться перед зеркалом, но тут же взял себя в руки, и начал потихоньку одеваться. Из за того, что женской одежды, в том числе и белья, он не имел, поэтому его обычная одежда ему жало в груди и в бедрах. Все же мать природа на сегодня наградила его не таким уж маленьким размером груди. Но этому он нифига не радовался. Он проклинал все и вся в этом жестоком мире. Но сквозь пот и слезы, ему все же удается застегнуть пуговки на его рубашке. Свой главный страх, сейчас выйти в таком состояние, был побежден и еле волоча ноги, Чуя направился в гостиную. — Как же я все ненавижу… За что…- начал страдать Накахара, все еще скрестив на груди руки в страхе, за то что пуговицы не выдержат. Но к его удивлению, стол был в идеальном состоянии. Там тарелочка с печеньем, а там с леденцами. Ну, а как вишенка торте, был огромный гусь, зажаренный по собственному рецепту юного кулинара. — Ты меня в конец убить решил? И что на этот раз ты нахимичил? — оторвав кусочек от жареной птицы, он сразу засунул горячие мясо в рот, после медленно разжёвывая его. — Ммм, а неплохо, неплохо! — в первые за больше полугода совместной жизни, Чуя похвалил несчастного Дазая. — Да ну, ты вижу совсем изменился, теперь не орешь, что что-то недожарено или пересолено. Я польщен! — Ой, не расхваливайся, а то сила во мне еще осталась. — - Молчу-молчу~ И голодный, как хищник, Накахара, хоть и в виде девушки, стал уплетать еду, счищая все со стола, не успевая моргнуть. — Хах, и аппетит у тебя разыгрался не на шутку. — Хфатит там форчать, и иди сюда, а то все съем, и тебе не достанется! — хитро, сквозь набитый рот, протараторил Чуя и высунул язык. — Хорошо. — Дазай перестал натирать чашку, которую тер на протяжении всего время, пока сверлил взглядом прекрасную даму за ужином. Закончив великую трапезу, Накахара откинулся назад, и томно вздохнул. — Я устал… — От еды? — От жизни, Дазай… Давай выпьем что ли? — Как я и говорю, тебе лишь бы бухнуть… Ай, бог с тобой, в честь праздника, выпью с тобой. Разлив по бокалам любимое вино Чуи 1951 года, они подняли их, чтобы сказать свой тост: — Ну что ж, за то, что бы мы не разругались в новом году окончательно, и что бы ты принял свой прежний вид. — Ну что ж, я соглашусь, хороший тост! — На брудершафт?! ~ — предложил Дазай. — А давай! — неожиданно для них двоих, он согласился. Смотря прямо в глаза, Чуя постепенно, вслед за Дазаем опустошил свой бокал. — Удивительно. А знаешь что дальше? — подметил Осаму, и провел рукой по идеальным чертам лица рыжика, которые слегка покраснели. Губы слились в нежном поцелуе. Хрупкое тело манило, как никогда: хотелось ублажать, остерегать, утирать слезы, быть опорой. Дазай подался вперёд, сплетая их языки, изучая дёсны, зубы, нёбо.Поцелуй длился недолго, но непрерывно. — Хах… Знаешь, сейчас было такое ощущение, что я сделал это в первый раз. Хочется еще, но я та-а-ак устал… И маленькое тельце, как безжизненное, упало на плечё к шатену. Благо он вовремя успел включит фильм, и мирно ждать пока заснет его рыжая «принцесса», после чего тяжелые из-за усталости веки, под мелькающую гирлянду и картинки по телевозору, потихоньку начали опускаться. И под сладкие звуки мило сопившего Чуи, Дазай наконец расслабился, и провалился в глубокий сон.***
На утро после Рождества, Дазай проснулся на диване, укрытым бордовым одеялом. Еле раскрыв глаза, он смог разглядеть бумажку, на которой видимо было что-то написано. Это оказалась записка от Накахары:Прости, что так неожиданно, Все в порядке, я вернулся в прежнее состояние! Так рано убежал, потому что забыл купить тебе подарок… с любовью — Чуя Накахара <3
— Ты мой единственный подарок… — прошептал Дазай и приложил ценный ему клочек бумаги к груди.