Вопреки

Каким образом он добрел до площадки на вершине Астрономической башни, не встретив по пути Филча или его облезлую компаньонку, осталось для Гарри полнейшей загадкой. Казалось, само провидение сегодня направляет его шаги в нужную сторону. Парень криво ухмыльнулся от этой мысли. Провидение? Как бы не так! Просто он снова оказался не в том месте и не в то время. Устало помотав головой, в тщетной попытке вытряхнуть назойливые мысли, Гарри подошел ближе к краю площадки. Положил руки на холодные камни, уложенные в высокий парапет. Бросаться вниз с Астрономической башни он не собирался. Во-первых потому, что он знал о наложенных на площадку чарах, которые не позволят ему выпасть, даже случайно, а во-вторых…. Во вторых, как сказал бы на это Малфой: «Это не комильфо!». Губы опять скривились в горькой ухмылке. Малфой…. Теперь «Избранный» жалел, что когда-то отверг дружбу гордого слизеринца. Хотя… в этом стоит больше винить других – вряд ли одиннадцатилетний мальчишка, знакомый с миром магии всего ничего, и большую часть этого «ничего» общавшийся с людьми, активно недолюбливающими слизеринцев вообще и Малфоев в частности, мог по-другому отреагировать на чистокровно-высокомерное поведение Драко. Гарри повернулся к парапету спиной, а затем медленно опустился на холодные каменные плиты пола. Подтянув ноги поближе, он обнял колени руками и откинул голову назад. Нещадно шумело в ушах, а в сухие глаза, словно кто-то песка насыпал. Голова трещала от боли так, как не трещала даже после Великой Гриффиндорской Попойки после Тримудрого турнира, которую устроили близнецы и на которую они же умудрились протащить целый ящик огневиски. «Наверное, это от того, что ты слишком много думал за последнее время. Твои бедные мозги не привыкли к такому темпу эксплуатации», – именно так, наверняка, сказал бы Сириус. Но его нет. «Черт! Черт! Черт! Не вспоминать, не думать, не помнить!» – Гарри отчаянно стиснул голову руками, – «Ненавижу свою жизнь!». Когда парень немного успокоился, то вернулся в прежнюю позу – поджав ноги к груди и обвив их руками. Запрокинув лицо, он вглядывался в бездонный бархатный купол полночного неба, словно пытаясь найти там ответы. Или созвездие Ориона, рядом с которым должно находиться еще одно созвездие – Большого Пса и его самая яркая звезда Сириус. Так, разглядывая звезды и глотая безмолвные слезы, он и заснул. Утро встретило Гарри прохладой, ласковым ветерком, пением птиц и нещадной болью во всем теле. Оказалось у него затекло все, что можно и не можно. Кряхтя, как столетний старик, и поминутно охая от резких «прострелов», парень, наконец, поднялся и, цепляясь за стены, медленно направился к башне Гриффиндора. ~oO*0*Oo~ Драко Малфой с царственно-недовольным видом размазывал по тарелке утреннюю овсянку. Эльфы Хогвартса, эти сморщенные вислоухие и лупоглазые недомерки, сегодня приготовили ее просто отвратительно! Сидящий рядом Блэйз Забини, только тихонько хмыкал на устроенное другом представление. Он-то отлично знал, в чем причина плохого настроения старосты. Тот сам недавно ему признался, что в день своего пятнадцатилетия вступит в наследие вейлы. Оказалось, что те несчастные проценты вейловской крови, которые были у его отца и матери, в нем неизвестно каким образом приумножились* и сделали его полноценным магическим существом. Соответственно 5 июня Драко станет вейлой, а еще это означало что чем ближе эта дата, то тем сильнее он должен был бы чувствовать своего будущего партнера. Но чувствовал он его… херово, если не сказать больше. И это было очень, очень плохо! Да, вейлы живут, если не находят своей пары, но очень грустно и крайне мало, поэтому строчка «Найти свою пару» уже давно стояла в ежедневнике Драко во главе списка дел. Да вот только не чувствовал он ее и все тут, хоть убейся. Все его попытки натыкались, словно на глухую стену, что раздражало юного вейлу просто безмерно. И даже, несмотря на искренне сочувствие по отношению к мучающемуся приятелю, вид насупленной мордашки Малфоя чрезвычайно забавлял Блэйза. Драко хмуро взирал на веселящегося Забини и еще больше злился, с остервенением превращая в клей кашу на своей тарелке. Прекрасное утро, вашу мать! В Большом зале было относительно тихо. Невыспавшиеся и мучимые похмельем после прощальной вечеринки студенты сидели тихо и явно не горели желанием общаться. Некоторые морщились на каждый стук ложки о тарелку и жмурили слезящиеся глаза, всем видом своим намекая на вселенскую боль в собственных головах. От осознания собственной прозорливости, благодаря которой, его похмелье оказалось побеждено с помощью заранее запасенного зелья, настроение Драко начало потихоньку улучшаться. Он уже хотел было сказать что-то Блейзу… Вдруг… словно огромная горячая волна накрыла светловолосого парня. В глазах потемнело, пульс набатом бился в ушах, он будто бы не мог вздохнуть и бесконечно проваливался во тьму. И лишь на краешке сознания мелькнули эмоции – не свои, чужие. Далекие отголоски боли, гнева, ненависти… ~oO*0*Oo~ Очнулся Драко уже в лазарете. Над ним нависало озабоченное лицо крестного и испуганная физиономия лучшего друга. – Мордредовы подштанники, Драко! Ты нас до смерти перепугал! – Северус, наконец, немного расслабился, видя, что крестник пришел в себя. – Ты можешь рассказать, что произошло? А действительно, что же произошло? Малфой вспомнил, что сидел на завтраке, даже не пытаясь есть ту отвратительную бурду, которую здесь называют овсянкой, помнил Блэйза с его идиотской ухмылочкой, а дальше… Дальше он почувствовал своего партнера! Дыхание сразу ускорилось – он здесь, он где-то рядом! Стоит только выбраться из лазаретной койки, и он его найдет, надо только запустить зов! Видя расширенные зрачки и поверхностное дыхание, Северус забеспокоился – еще чего доброго, Драко снова хлопнется в обморок. – Драко, что происходит? – Он надавил на плечи парня и заставил его лечь, так как он, очевидно, собрался куда-то бежать. – Драко, ты меня слышишь? Все хорошо, успокойся. Совместно с Забини они уложили парня на кровать и дали ему Умиротворяющего зелья. Но то ли зелье было слабым, то ли вейла слишком упрямым, но Малфой успокаиваться совершенно не хотел. Как только в голове немного прояснилось, он, конечно, понял весь идиотизм своего первого порыва – бежать на поиски неизвестно кого, неизвестно куда. И хотя вейловские инстинкты в нем рвались искать партнера, но все же ему удалось подавить свои чувства и успокоиться. В первую очередь ему надо узнать, кто вошел в зал, так как, по-видимому, среди них был его партнер. – Блэйз, что случилось, когда я потерял сознание? – нетерпеливо ерзая на кровати, спросил блондин. – Ну… Все учителя вскочили… Драко резко и даже в чем-то бестактно оборвал собеседника, хотя его можно понять в данной ситуации. – Да не об этом я спрашиваю! Гриндиллоу тебе в ванную! Кто зашел в зал, до того как я потерял сознание? – Ты его почувствовал, так? Своего партнера? – сразу же догадался Северус. – Да! Да! Да! В ответ Забини издал торжествующий вопль диких кентавров и кинулся обнимать друга. Пусть Блэйз и любил подурачиться и подшутить над однокурсником, но переживал за него действительно всем своим горячим итальянским сердцем. Снейп улыбнулся, глядя на восторженные лица обычно не слишком эмоциональных слизеринцев. Состояние блондина в последнее время очень беспокоило Северуса. Парень стал нервным, каким-то дерганным, перестал нормально питаться, частенько под глазами было можно заметить следы от недосыпа. Как декан и крестный отец он отлично знал причину столь нетипичного поведения, но, к сожалению, ничего с этим поделать не мог. Хоть и крайне беспокоился по этому поводу – за столько лет они с Малфоями стали весьма близки. – Драко, успокойся! Все равно все ученики школы едут на Хогвартс-экспресс, разве что кроме тех, которые лежат в больничном крыле. Но в этом году даже Поттер не попал под опеку Поппи, так что вся школа будет на поезде. Поэтому нам надо поторопиться, если мы хотим попасть на экспресс, до отбытия осталось 45 минут. – Мерлиновы яйца! – В один голос воскликнули оба слизеринца. Алхимик только усмехнулся. – Поразительное единодушие. Драко, ты в состоянии передвигаться самостоятельно? Ну-ка, встань. Давай-давай! Малфой слегка неуверенно поднялся на ноги, но уже спустя пару минут встряхнулся и уверенно заявил, что вполне может сам дойти до станции. – Что ж, значит отправляемся. Мистер Забини, мистер Малфой, прошу на выход. До платформы в Хогсмиде добрались без приключений. У блондина даже депрессия пропала без следа. Они с Блэйзом шли чуть впереди и радостно о чем-то переговаривались, а Северус шел за ними и лишь хмыкал на отдельные реплики, долетавшие до его слуха. На станции они распрощались, профессор направился в вагон для преподавателей, а ребята пошли по совету своего декана в конец поезда, чтобы начать поиски. Напоследок, прежде чем разойтись, Северус предупредил крестника: – Я знаю, что твой день рождения уже близко, и вейла в тебе сильна как никогда, но я тебя прошу – не накидывайся на своего партнера, этим ты можешь его испугать. От этого тебе же будет только хуже… Встретимся в мэноре через неделю, до свидания. И ушел, эффектно взмахнув полами мантии. – Всегда интересовало, как он это делает. Он что перед зеркалом тренируется? – Блэйз задумчиво уставился в закрытую дверь вагона, за которой исчез зельевар. – Заткнись, Забини! Нам пора, так что давай, шевели ластами или что там у тебя вместо ног… и сделай так, чтобы я тебя не слышал! – Драко, ты просто душка! – Забини!! Заткнись!! На такой… «веселой» ноте они зашли в последний вагон Хогвартс-экспресс. ________ Уважаемый анон, взявшийся исправлять мне грамматику! Если исправляете, то делайте это правильно. * - ПРИУМНОЖИТЬСЯ, приумножусь, приумножишься, совер. (к приумножаться). Увеличиться, расшириться (о чем нибудь и без того немалом). Коллекции его приумножились значительно. Толковый словарь Ушакова. А слова "преумножиться" не существует как такового.