Пленник

Железная решетка, глухо звякнув, медленно поползла вверх, противно заскрипели не смазанные никем механизмы, и звук эхом отдался от каменных стен подземелья, медленно растворяясь в застоявшемся воздухе. Олаф, сделав шаг вперед, невольно зацепился грубым посохом за переплетения массивных прутьев, по коридорам тюрьмы вновь разнеслось эхо, но уже более звонкое. Неяркий свет, доселе сиявший где-то в углу тюремной камеры, внезапно потух, глухо звякнули, стукнувшись друг о друга, небольшие руны, до того кружившиеся над бледной ладонью, подпрыгивающие вверх, повинуясь движениям длинных ловких пальцев. - Не стоит так шуметь, викинг, - раздался хриплый голос, и руны, отброшенные в сторону, глухо стукнулись о каменную чашу, на секунду осветив её переливами зеленого, голубого и красного света. - Прости, - тихо ответил Олаф, прислоняя посох к стене, - но ты, должно быть, уже привык? Когда это я появлялся без шума, некромант? Легкая полуулыбка, тихий смех. В углу вновь зажегся огонек, на этот раз ядовито-зеленый, освещая странным светом лицо, покрытое шрамами, бледную кожу и белые, словно седые, волосы. - Например, когда был пьян. Хотя, помнится, это ведь небезызвестный рог Гутторма позволяет обрести некоторую... ловкость, пусть и выпита не одна бочка пива, я прав? Олаф, не удостоив собеседника ответом, лишь молча хмыкнул, подходя ближе. Достав из кармана небольшой мешочек, грубо и неумело сшитый чьими-то руками, викинг, осторожно, чтобы ничего не уронить, извлек оттуда пару пузырьков. В одном из них нежным светом переливалась голубая жидкость, иногда вспыхивая темно-синими искрами. Второй же буквально светился алым и багряным, завораживая и притягивая взгляд к себе. - Сегодня слышал я от Гутторма, что опять какого-то новичка собираются в подземелья вести. Силы-то у него, как и у остальных, совсем немного, но мало ли - что магические силы, что боевой дух укреплять надо. Тем более - перед битвой. Некромант, снисходительно улыбнувшись, ехидно заметил: - Тебе-то откуда знать о том удовольствии, что приносит сражение? Пусть и знаком ты с чарами волхвов, ибо сам таковым являешься, но настоящая ярость боя, настоящее упоение им - откуда же они тебе знакомы? Викинг, нахмурившись, вновь ничего не ответил. И после, выдержав паузу, спокойно промолвил: - Я понимаю, что лечить твои возможные ранения моей магией нельзя - это принесет лишь большие страдания. Но можешь мне поверить, от элементарной настойки, останавливающей заражение, или от целебной мази вреда не будет. В ближайшее время постараюсь выяснить у Рунольва, как же их правильно изготавливать. - Хорошо. Думаю, это действительно не навредит мне. А теперь можешь идти. И не забудь забрать свою ораву - эти пращуры, которых ты оставил выше, ужасно шумят, сосредоточиться невозможно. Олаф, фыркнув, глянул вверх, на потолок, на растрескавшиеся плиты, и прикинул - чем же они там занимаются, что шум слышен даже здесь? Неужто вновь решили с циклопом сразиться? Если же это так - стоит поспешить, иначе Гутторм опять не обрадуется кучке раненых викингов, разозленному циклопу и разнесенному по кирпичикам подземелью. И только молодой волхв собирался встать, чтобы отправиться наверх, некромант, вдруг протянув руку, ласково потрепал Олафа по медным волосам, на секунду взял одну непослушную прядь двумя пальцами и тут же выпустил ее. - Спасибо. Я буду ждать тебя и завтра, - тихо прошептал темный чародей, вновь зажигая на ладонях магический свет, на этот раз - бледно-красный. Молодой волхв, слегка улыбнувшись, направился к выходу, крепко перехватив свой посох. А почему бы завтра и не задержаться здесь подольше?