Suga(r) free

- Чимин, ты вообще понимаешь, что эти отношения разрушают тебя? Чимин резко бросает пару купюр на стол, хватает пальто и выбегает на улицу. Падающие снежинки приятно холодят кожу, а от парня того и гляди пойдет пар. Он злится. И злится он скорее на себя, чем на Тэхена. Потому что злиться на того совершенно нет смысла, ведь он лучший друг, а лучшие друзья на то и лучшие, чтобы говорить нам то, что мы сами принять не в силах. И сейчас Чимин видел перед собой теплый взгляд ореховых глаз и бархатное «Чимина-а, вы не созданы друг для друга» засело у него в голове. Руки дрожали из-за холода и нервов, и он зажег сигарету только с третьей попытки. Чимин ненавидел курить на ходу, дыхание сбивалось и дым неприятно царапал легкие, оседая глубоко внутри, но сейчас он просто не мог продолжать разговор с Тэхеном. Тема отношений с Юнги была для него не то что больной мозолью, а скорее ожогом от сигареты, таким, который, постоянно болит и кровоточит, который, заживая, превращается в уродливый рубец, а ты потом собственноручно расковыриваешь его и прижигаешь круглым тлеющим концом вновь. И ты теряешь момент, когда этот ритуал превращается в привычку, когда логичная мысль дать зажить этому шраму сменяется истерикой, что не дай бог оно заживет, столько стараний и боли коту под хвост. «В конце концов, это же я его выгнал», думает Чимин, докуривая последнюю, «и вроде как было за что». Когда Юнги приходит пятый раз (а Чимин считал) домой пьяный вхлам, пропахший приторно-сладкими духами и с чужими отметинами на белых ключицах и шее, Пак не выдерживает. Первым что видит Мин с утра, открыв глаза, солнечный свет, просачивающийся сквозь перилла лестничной площадки и груду вещей рядом с собой. Здесь три больше сумки, внутри которых стопочка к стопочке, аккуратной рукой Чимина сложены полтора года жизни Юнги. Сейчас бы взять вещи и смиренно пойти на все четыре, но он никогда намеков не понимал. Он задумчиво почесывает затылок, а после решительно встает. Сдается он лишь, когда после двадцать четвертого звонка из-за двери никто не отзывается. Чимин же в это время быстро шагает по Самсондону, размышляя, где бы ему взять денег на аренду квартиры, и какая из почек ему нравится меньше, левая или правая. Цепляясь взглядом за свое отражение в стеклянных витринах первых этажей, он отчаянно пытается убедить себя, что это не бегство. Не выходит. Чимину нравится легкий мороз и белоснежный сверкающий снег, падающий безмятежно и неторопливо. Он усмехается и думает, что у них со снегом много общего: он также неминуемо падает куда-то вниз, и гибель неизбежна, только если кто-то не поймает. Вот только сохранять такое же ледяное спокойствие по жизни у Чимина не получается от слова совсем. Сегодня он решает дойти до дома пешком. Забежав в круглосуточный магазинчик, уже стоя на кассе и оплачивая пачку красных мальборо, он видит холодильник с газировкой и цветными банками внутри с надписью «sugar free» и просит пробить одну. Впереди уже маячит знакомый дом, когда Чимин достает банку. Банка неоновая и глянцевая, с кричащей белой надписью посередине. Всем своим видом она будто бы заявляет «посмотри, лузер, во мне, в отличие от тебя, ни грамма шуги!!!». Парень еле сдерживает порыв кинуть ее об асфальт. - Даже блядская газировка может без него. Что же с тобой не так, Пак Чимин? – он вздыхает и отрывает металлический язычок. На вкус газировка такая же отвратительная, как и на вид. Банка прицельно отправляется в ближайший мусорный бак после третьего глотка. - Какая гадость, - он утирает рот рукой и сплевывает. На языке остается приторный, отдающий чем-то ненатуральным, вкус вишни. Чимин облизывает губы и утыкается носом в безнадежно пропахший сигаретами шарф. До дома остается пять минут ходьбы, один звонок и выкуренная сигарета.