Голос

      Беркут выпустил короткую очередь в заревевших инфицированных.       — То же мне, предмет изучения, — мужчина цыкнул себе под нос.       Вот же...       Беркут скрипнул зубами, спешно отпрыгивая назад, когда одна из тварей едва не вцепилась в его ногу. Почему нет никакого голоса, который бы втихаря его материл и орал бы в ухо, чтобы он или был осторожнее, или делал ноги?!       Какого чёрта он вообще снова один?!       Беркут сдвинулся в сторону, зайдя за угол и тут же потонул по уши в темноте. В месте, где даже воздух казался слишком плотным и живым, в этой проклятой Богом лаборатории, казалось, что тьма имела особую структуру. Вязкая, практически осязаемо липнущая к рукам, она едва оставляла место каким-нибудь лишним мыслям.       Но очередной промелькнувший импульс о покинувшем (намеренно ли?) его операторе заставил Беркута вырваться из омута, в который он погружался.       Инфицированные с голодным, озлобленным ворчанием прошагали мимо него.       — То ли совсем тупые, то ли... — Беркут нахмурился, скользнув к другой стене. Не ловушка ли всё это? Точнее, способны ли эти выродки на нечто подобное вообще. Или вирус способен только на отчаянную необузданную ярость?       Солдат напряжённо уставился во мрак, из которого только что выбрался. Зомби или не учуяли его там, или... не захотели туда лезть.       "Лучше бы и я туда не лез", — невольно (и недовольно) подумал старлей, вдоль стены пробираясь вперёд. Тормозиться где-то было противопоказано, иначе в один момент его нового "приятеля" могут настигнуть бывшие коллеги или... ну, или бывшие, но теперь ещё и зубастые коллеги самого Соболева.       Тишина начала давить. В какой-то момент Беркут вдруг обнаружил себя крадущимся, пригнувшимся к полу.       — Ну и почему ты не на связи теперь, когда так нужен, а? — Беркута передёрнуло, и он, переводя дыхание и пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, кое-как приподнялся. Он не мог — да и не особо пытался — предположить, отчего ему вдруг стало так страшно. Ощущения накатили такие, будто вирус вновь собирался вылить на него ушат очередных ужас.       Ну нет.       Дальше он больше просто не сможет здесь находиться без своего собственного голоса в голове!       Дрожащими руками, почти судорожно, он вцепился в коммуникатор, лежавший в кармане жилета, едва ли не ближе всех остальных вещей. Солдат сглотнул, будто решаясь, и тут же зажал красную кнопку.       — Эй, — хрипло и тихо забормотал мужчина в микрофон, — ты там? Приём.       Тишина.       "Дежурство у него закончилось, что ли?".       — Оператор! Ты на месте? Обещал же не бросать, — уже почти обиженно забормотал Беркут, тут же понимая, как глупо всё это звучит. — Приём. Ну ты и сволочь...       Из коммуникатора вдруг раздался голос, который он никак не ожидал услышать.       — Сергей Данилович, это ты? Блин, ты бы хоть предупредил, что можешь к нам присоединиться! Не представляешь, что мы тут уже начали думать, ситуация и без того не самая приятная!       Беркут собрался было ответить какой-нибудь привычной колкостью, но следом зазвучал голос, который он, почему-то, начал признавать только сейчас, до этого лишь отодвигая от себя мерзкое ощущение дежавю.       — Да уж, было неожиданно! — пискнула подружка этого учёного и, явно не подозревая, что своим голосом сейчас сломала Беркуту психику, продолжила. — Мы тут немного, э-э, заняты.       — Ну конечно! Слушай, друг мой, мне пора идти к выходу, а не...       — Просто сделай, что я прошу.       Н-да, похоже, соединиться он решил не в самый удачный момент...       — Ты... вы, — Сергей едва не задохнулся от внезапного осознания всего масштаба ситуации.       — Беркут, — вдруг бросил голос по ту сторону связи, кажется, точно также осознав в ответ настроение самого солдата. — Так ты...       И больше слов для Сергея Даниловича было не нужно. Никакие механические искажения для заглушения индивидуальности голоса корпоративных операторов не могли уничтожить эту интонацию (заботливую) взволнованно-раздражённую, смешанную с недовольством командира, которому вдруг пришлось объясняться перед подчинённым.       Беркут почувствовал острое желание кого-нибудь убить или хотя бы покалечить.       — Псих, — продолжил тот же голос, но старлею было откровенно плевать, что он успел сделать за те несколько секунд, которые он промолчал. В общем-то, явление в принципе удивительное!       Это точно кэп.       — Пытался проверить собственный коммуникатор. Вдруг меня всё ещё кто-то прослушивает, — выдавил Беркут, едва не срываясь на разъярённые крики и желание наброситься на своего... свою напарницу? Чёрт возьми, кто она?! Предатель или он что-то не понимает? Нет, в этом мире не всё так сложно, люди — совсем не такие хорошие, какими иногда хочется представлять! Так и что тогда? Пытаться объяснить Соболеву, что происходит?       Нет уж, прости, учёная башка, но это его кэп, и он собирается разбираться с ним сам! Возможно, с применением оружия, но это как-нибудь потом.       — ...и тут же я попал на ваш канал. Как думаешь, к чему это? Может быть, мы каким-то образом связаны? А? Что скажешь, кхм, дружище?       — Я, э, я думаю, тебя просто переключило к нам, потому что это была ближайшая частота, которую, кхе, которую воспринимает твой коммуникатор, — пытаясь сохранить серьёзный не срывающийся голос.       — Интересное предположение, — согласился Беркут. — Думаю, мне такое объяснение подойдёт. Может быть, Соболеву тоже, да?       Голос Ивана к тому времени стал немного потише, пусть и остался таким же возмущённым, как и был.       Боже мой, люди вообще не меняются... и речь не об этом учёном.       — Дай угадаю, — шепотом начал Беркут, — тут же практически почувствовав как операторша содрогнулась, — ты заставила его осматривать каждый сантиметр герметичной комнаты, в которой он оказался и в которой потенциально ничего полезного быть не должно?       — Это уже пятый раз. Рано или поздно что-нибудь найдём, — тут же оживилась его невольная собеседница, всё ещё пытаясь делать вид, что всё нормально, всё хорошо, ничего не происходит, Соболев-пожалуйста-отойди-в-сторону-тут-проблемы. Операторша явно пыталась балансировать между строгим не терпящим пререканий голосом и тоном внезапно-ответившего-на-звонок-друга-на-частоте-военных-коммуникаторов. — Как, э-э-э, продвигается твоя миссия?       — Докладыва- нормально. Я тут... — Беркут тут же осёкся во второй раз. — Что ж ты делаешь-то, а?       — Я не, я... послушай, Беркут, я тут не при чём. Клянусь тебе, я не на работе...       — Очень рад, дорогая, что ты дождалась меня дома, — ехидно проворчал в микрофон Беркут, неожиданно даже для самого себя чувствуя себя лучше. Он стал медленно продвигаться к коридору, пытаясь концентрироваться и на разговоре, и на, собственно, коридоре, и на том, чтобы не начать обвинять начальство в том, как же оно задолбало со своими замашками и подлостями. — Где солдаты? Рассказывай, что там вообще происходит у вас, раз уж ты присоединилась к нашему маленькому таинству спасения человечества от собственной тупости и учёных!!!       — Военная тайн- в смысле, не знаю я, не знаю!       — Ага! — Беркут прищурился, несмотря на то, что никто бы этого всё равно не увидел.       — Ну правда, я по привычке! А ты ведёшь себя совсем не лучшим образом... если бы я была на службе, солдат!..       — Предположим, что ты говоришь правду. Тогда почему...       — Мне всё это нравится не больше тебя, — прошипела в микрофон операторша и вдруг затихла. — Почему мы не даём договаривать друг другу и всё равно отвечаем в контекст, Беркут?       — Да и так же всё понятно, — мужчина фыркнул, тут же осознавая. — Н-да.       — Вот именно. Неловко всё-таки, — кэп снова замолчала, словно прислушиваясь к чему-то другому. — Не-а! Так просто не пойдёт! Ищи ещё!       Откуда-то из глубины раздался голос Соболева, и, судя по звукам, он был готов начать рвать на себе волосы. Вау. Так ему, Сергею, ещё и повезло? У него по крайней мере не друзья, а практически босс такой. На него и ругаться спокойно можно. И он планирует этим пользоваться!       — Похоже, пора мне узнать про твоё альтруистическое настоящее, кэп. Раз уж в прошлый раз был мой черёд откровенничать... — пришёл наконец хоть к какому-то решению Беркут. — Но если я узнаю хоть..!       — Не переживай на этот счёт, солдат. Если что, не узнаешь, — голос по ту сторону провода тут же принял привычную спокойно-командирскую интонацию. Беркуту вдруг стало почему-то намного спокойнее.       — Я, кстати, запомнила, что моё командование тебе нравится вне зависимости от того, знаешь ты, кто я, или нет, — припомнила разговор с Соболевым операторша, и Сергей тут же поперхнулся от возмущения. — Выполняй миссию.       — Так точно, кэп. Оставим эту маленькую тайну между нами... пока что.       — Что? Что за тайна? — к аппарату вдруг присоединился Соболев, выглядя обеспокоенным. — Послушайте, что у вас там происходит? Вы позволите мне присоединиться к разговору?       — Мы уже заканчиваем, — после небольших раздумий заключила операторша. — Сергей, вы-       — Буду докладывать каждые полчаса, — солдат, кажется, даже и не собирался дослушивать до конца, перезаряжая пистолет. — Помнишь систему, да, кэп?       — Сергей Данилович! Найдите себе своего- — Иван пребывал в праведном гневе.       — Конец связи.       Наступило непродолжительное молчание.       — Что... что это было? Что это значит, друг мой? Что эти солдаты вообще себе позволяют... Мы уже в который раз убедились, что они только и могут, что стрелять и хамить. Склочник. Нет, он, конечно, вполне себе...       — Ты нашёл что-нибудь?       — Что? Нет! Здесь ничего нет! А выход-то так близко...       — Ищи дальше.