***
Айзек сидел на бортике ванной, прижимая ладонь к губам. Омега крепко сжимал в руках чёртов тест на беременность, а в груди разливалось приятное чувство радости и счастья. Он сжимал в пальцах положительный тест на беременность. Пятый по счёту, если быть точным. Теперь одной проблемой меньше. А нет, не меньше. Теперь нужно было понять, как рассказать Питеру о беременности помягче и как до этого времени скрывать точно изменившийся запах. Вопросов только больше. А проблем и подавно. Питер делал завтрак на кухне, и Айзеку нужно было решать, что делать. Или сейчас, или никогда! — Привет, — не поворачиваясь, отозвался Питер. Они слишком давно живут вместе, чтобы понимать друг друга с полуслова. — Слушай, Питер, — начал издалека Айзек, садясь на барный стул. — Как ты относишься к детям? — Странный вопрос, — заметил Питер, эффектно переворачивая в воздухе блин. — А если серьёзно, то нейтрально. Отлично, теперь Питер его не убьёт. Айзек улыбнулся своим мыслям, чувствуя нескрываемую радость. Счастливые эмоции переполняли омегу. И почему-то Айзек был уверен, что Питер тоже чувствует его счастье, только вот почему-то никак не реагирует. И это странно. Питер доделал блины и переключил всё своё внимание на Айзека. Омега счастливо улыбался, и Питер был счастлив вместе с ним. Странное чувство, которое за последние два года его милая, кучерявая омежка испытывала очень редко.***
Питер аккуратно открыл дверь небольшой забегаловки, в которую его по какой-то супер-важной причине позвал Дерек. Младший Хейл сидел за одним из крайних столов, попивая кофе. Странное поведение настораживало Питера. Но скорее всего ничего важного не произошло, наверное, Стайлз опять что-то натворил. — Дорогой племянник, ты расскажешь мне о причине твоего столь странного поведения? — вместо приветствия начал Питер. Дерек поднял на него удивлённо-изумлённый взгляд. Ну кто же мог ожидать, что его вечно занятой своей счастливой омегой, дядя соизволит прийти. — Только не говори мне, что ты не знаешь, — ехидно кидает Дерек, замечая недовольное закатывание глаз, явно говорящее о том, что он не знает. — То есть ты сейчас абсолютно серьёзно мне говоришь, что не знаешь, что твоя омега беременна? — Почему ты в этом так уверен? — сощурился Питер, чувствуя какое-то странное чувство в груди. Странное. Очень и очень странное. — Стайлз рассказал, — спокойно кивнул Дерек, пожимая плечами. Удивлением, сменяющимся недоверием… Дерек был готов всё утро смотреть на весь этот спектр эмоций, сменяющихся на лице Питера. — То есть ты абсолютно серьёзно мне заявляешь, что Айзек сам рассказал твоему благоверному о своём чудесном положении? — Питер снова сощурился, предугадывая сегодняшний разговор. И только сейчас до него дошло, а все кусочки стали складываться в единую картину. Теперь было понятно его вечное счастье и изменившийся запах. — Нет, конечно. Стайлз его чем-то накормить пытался, а тот выблевал весь свой завтрак в унитаз, после чего Стайлз предположил, или неудачно пошутил, а Айзек ответил ему вполне серьёзно, — Дерек закончил свой увлекательный рассказ, отвлекаясь на сообщения от Стайлза. Питер выдохнул и, набрав краткое сообщение Айзеку, отправился домой. С этим надо что-то решать.***
Айзек стоял около плиты и битые пять минут пытался налить себе воды. После сообщение Питера руки тряслись, как ненормальные, а в глазах мутнело. Зачем Питеру с ним разговаривать прямо посреди рабочего дня? Питер, конечно, временами был романтиком, но не на столько. И это Айзека пугало. В замочной скважине затрещал ключ, а Айзек наконец смог налить себе воды. Питер всегда ходил бесшумно и Айзек это знал, поэтому не прислушивался. — Так значит ты беременный, — Айзек вздрогнул и из его руки выпал стакан, разбиваясь об пол. Питер стоял, прислонившись плечом к дверному косяку. Столь странной реакции омеги Питер не ожидал, но спокойно. — Ты-ты знаешь? — дрожащим голосом спросил Айзек, чувствуя, как быстро бьётся сердце. — О-откуда? Я-я, Питер, я давно… Питер быстро пересёк кухню и, прижав Айзека к столешнице, ласково поцеловал. Айзек ожидал чего угодно, но не ласковых поцелуев и объятий. И оставалось пару вопросов. Например, откуда Питер узнал про беременность, если сам Айзек только завтра собирался на осмотр? Питер оторвался от губ омеги и внимательно на него посмотрел. В глазах Айзека читались тысячи вопросов и столько же эмоций. — Кто сказал, что я против? — Питер не сказал, с чем он согласен, но Айзек всё понял. И понял, как сильно ошибался, битые две недели скрывая беременность и два года не рассказывая о желании завести детей. Айзек был почти уверен, что он не провёл Питера. И он оказался прав. Как он выяснил, Питер начал что-то подозревать с того самого утра. В плюс ко всему его альфа не такой тупой и прекрасно понимал возможную причину изменившегося запаха. — Так откуда ты знаешь? — осторожно спросил Айзек, укладывая голову на плечо Питеру. Вот так стоять посреди кухни в объятиях любимого альфы — личный рай Айзека Лейхи. — Стайлз — трепло, — резонно кинул Питер, и они оба тихо рассмеялись.***
Чего только Питер не ожидал от этой беременности. Особенно после устрашающих рассказов Лидии и Эллисон, перетерпевших всё на себе. Но, как он выяснил, всё это к его омеге не относилось. А если и относилось, то только поверхностно. В первый месяц в Айзеке вообще ничего не изменилось. Ну, кроме того, что его, как и всех, тошнило по утрам. Никаких изменений в характере, а если и были, то только в лучшую сторону. Вечно хмурый мальчишка стал улыбчивым и вечно счастливым. Всё время где-то сидел и читал какие-то книги, только изредка делал какие-то скетчи. Питер не был против, он сам был доволен неожиданным изменением в Айзеке. На втором месяце снова почти ничего не изменилось. Тот же счастливый омежка бегал по кухне, готовя себе какой-то изощрённый вид салата, вот это в Айзеке и изменилось. Айзек воспылал страстной любовью к салатам и подобной диетической еде, но сдавался в рабство мяса под уговоры Питера. На УЗИ Айзек ходил с постоянной регулярностью. Ни разу не пропустил. Ничего кроме состояния ребёнка он слышать даже не желал — пускай будет сюрпризом и для него, и для Питера. Врачи, конечно, пару раз пытались что-то такое сказать, но благополучно были заткнуты счастливой омегой. На третьем месяце Айзек стал много читать. Много, очень много. Как это было связано с беременностью непонятно до сих пор, но Питер особо против не был. Хейл стал постоянно наблюдать за своей омегой и выяснил одну очень интересную вещь. Айзек засыпает в самых неожиданных местах. На диване, за рабочим столом или на барной стойке за рисованием очередного скетча. Изощрения в салатах продолжались. На четвёртом месяце врачи сказали, что могут определить пол ребёнка. Айзек долго думал, даже с Питером посоветовался. Но потом они решили оставить это маленькой тайной. По непонятной причине Айзек начал любить обнимашки. Скорее всего это было из-за гормонов, но факт оставался фактом — Айзек стал нереально чувствительным. Он лез обниматься постоянно, что бы Питер не делал. А если отказать ему или сказать, что ты занят — обиды и слёз в подушку не избежать. Но Питер терпел. Он обнимал доверчиво жавшуюся к нему омегу и расспрашивал о том, что с ним происходило целый день. На пятом месяце Айзека потянуло на откровение. Он сидя на балконе, плотно укутавшись в плед и прижавшись к Питеру, рассказывал о своей семье и о том какой его отец был раньше. Он рассказывал обо всём. Включая его отношения с братом, Питер сам того не замечая проникся незначительной симпатией к мальчишке, который всё время поддерживал маленького Айзека. В один из дней Питер тоже решил рассказать о себе. В этот день Айзек долго пытался понять, как Питер может с этим жить. А узнал он собственно то, что у Питера была беременная от него невеста. Девушка-бета погибла в пожаре вместе с нерождённым ребёнком. Питер долго не хотел заводить новую семью, потому что его терзали призраки прошлого. Он не смог спасти свою невесту. Как он сможет защищать семью? Но потом в его жизни появился Айзек и спутал все карты в лучшую сторону. На шестом месяце Айзек продолжал поглощать салаты и маниакально жаждать объятий. Добавилось и то, что он не мог засыпать один. Для полного счастья ему нужен был обнимающий его со спины Питер. Дополнительным приливом счастья для Айзека стали наплывы нежности Питера. Альфа складывал ладони на заметно округлившемся животе и довольный продолжал обнимать свою омегу. На седьмом месяце Айзеку не контролируемо требовалось общение. Настолько, что Питер решил работать из дома. На самом деле Айзеку, или ребёнку, требовалось общество Питера. Хейл ничего против не имел и с радостью соглашался смотреть сериальчики вместе с Айзеком. Доверительно прижимающийся к боку омега — лучшее лекарство от плохого настроения. На восьмом месяце началось то, чего Питер так боялся. Истерики. Он никогда не сможет спокойно смотреть на свою рыдающую омегу. А истерики были постоянно, радовало только то, что Айзек ел адекватную еду. Ну он хотя бы не ел чёрную икру с огурцами. Все свои изощрённые предпочтения в еде он выражал в своих трепетно любимых салатах и пастах. На девятом месяце Питер поехал в командировку, а Айзека положили в больницу. За неделю до приезда Питера Айзеку сказали, что он скоро родит. Это никому не понравилось, но уже через два дня броватия друзей ожидала окончания родов. Дерек даже Питеру позвонил и уже через два часа вместе с остальными стоял взволнованный папашка. К окончанию родов большая часть была отправлена домой Дереком, а остальные оставались ждать. Но в итоге многие уже засыпали. Под конец Питер уже просто сидел на полу и ждал. Когда врач выходит Стайлз уже спит и Дерек уже собирается его уносить. — Кто из вас отец? — Дерек без комментариев указывает на Питера и утаскивает уснувшего Стайлза. Питер кое-как встаёт с пола и идёт к Айзеку.***
В следующий раз, когда Айзек просыпается, за окном солнце, а его руку крепко сжимает Питер. — Как ребёнок? — хрипло спрашивает Айзек, внимательно смотря на альфу. — Ты о каком из двух? У нас двойня, Айзек, — весело кидает Питер, замечая шок в голубых глазах.***
Спустя пятнадцать лет… — Пап, у Лорана* есть парень! — раздался громкий крик девушки, быстро сбегающей по лестнице. — Кадма*, коза! Я убью тебя! — раздался повторный крик парня бегущего за ней.