Зима припорошила искрящимся снегом городские улицы, надела на деревья роскошный снежный наряд, который неумолимо растает на глазах, стоит только попасть в тепло. Или в человеческие руки, вне зависимости от того, насколько они холодны. Зима…
Это время года так красиво, необыкновенно загадочно и… опасно? М-да, весьма неприятна инициатива быть найденным на улице с сосулькой, торчащей из головы. Или, например, в горах оказаться под лавиной и быть присыпанным тоннами снега.
Декабрь. На удивление, для этого года, холодный, ветреный, снежный декабрь. Этот месяц полностью накрыл снегом небольшой безызвестный городок где-то в этом мире, сейчас готовящийся ко сну и уже находящийся в неком полудреме.
Улицы пустынны, вокруг ни души. Парк. Фонари, находящиеся в десятке метрах друг от друга своим тусклым светом кое-как умудряются освещать парк на окраине городка. Снежинки, попадающие на свет, сгорающей звездой оседают наземь, как голубиные перья в безветренную погоду на теплый асфальт.
Светловолосая девушка, чьи пепельные волосы заплетены в две косы и спрятаны под вязаный шарф на шее, смотрит на падающий снег. Завораживающе это, наверное. Эти маленькие льдинки оседают ей на голову, постепенно образуя снежную шапку; на ресницы, от чего те становятся еще белее, чем есть; на горящие краской щеки, стекая по лицу уже водой.
- Декабрь… Только первый месяц… - Девчушка пнула носком своих замшевых сапог цвета топленного молока горстку снега, нападавшего перед ней. – Да, эта зима будет необычайно длинной.
Ловко черкнув по льду каблуками, блондинка вздохнула и собралась уже уходить с мороза, Но услышала быстрые шаги сзади и почувствовала руку, опустившеюся на ее плечо.
Крики и возгласы, с содержанием: «Помогите, насилуют!» уже готовы были сорваться с губ блондинки и сорвались бы, непременно, если бы она не увидела лицо подошедшего незнакомца. Точнее – незнакомки. Ярко-ражие, горящие безудержным светом на этой серой улице, затмевающие свет всех этих железных фонарей кудрявые локоны Месецината не перепутает ни с чем. Зеленые, как свежая трава в росе, глаза и привычная, такая неповторимая, ухмылка на лице заставляют отбросить прочь последние сомнения.
- Ванесса? Ваннеса Госпаро?
- Она самая, милашка, - сквозь смех от столь забавной ситуации смогла произнести кудряшка. – Почему так поздно одна в парке гуляешь? И не страшно?
- Страх? Ха! – Ривель одним движением скинула ладонь Ванессы со своего плеча и пошла дальше по заснеженной улице, устремив взгляд навстречу хлопьям снега, - Я смеюсь в лицо опасности!
- Ну, смотри, paulo columba (голубка, лат.)
- Смотрю. Навстречу светлому будуще… - девушка оборвала себя на полуслове, споткнувшись о свою же собственную ногу и чуть было не ударившись носом о лед.
- Ладно, красавица, мне скучно быть одной в эту ночь. – ухмылка снова заиграла на лице у девушки.
- Фу, Deus meus (мой Бог, лат.), что за противные намеки?
- Никаких намеков. Только то, что есть на самом деле, - Госпаро подбежала к блондинке и протянула руку, предлагая помочь подняться. Ривель не стала отклоняться и, приняв помощь подруги, чуть было не слегла обратно на землю, услышав абсурдное предложение. – Давай рассказывать друг другу новогодние истории.
- Истории?
- Да, истории. Нечто типа-а… - Девушка ненадолго попала в ступор, засмотревшись на переливающиеся вдалеке огни гирлянд на улицах, при виде украшений на домах, завораживающих необычностью эти глаза. Мысли спутались, нить разговора потерялась. – Ну, пока мы до твоего дома дойдем…
- Но мой дом третий справа, сразу же после выхода из парка…
- Значит, - Ванесса взяла Луну под руку, резко потянув назад и заметно замедлив шаг, - мы будем идти неспеша.
- Честно, Amor meus (моя любовь, лат.), я не знаю, насколько надо быть потерянным и одиноким, чтобы после долгой разлуки начинать разговор вот так.
- Ну, Мес, не знаю, насколько я потеряна, но я еще не потеряла свои глаза. Это значит, я буду начинать разговор именно так, стоит только завидеть тебя.
- Ах, какой это пассаж, однако же. – Девушка пытается вырвать свою руку, но эта затея проваливается, - Я то уж надеялась, что смогу провести канун этого… праздника в праздном одиночестве, наслаждаясь тишиной. Но нет. Судя по всему, мне вновь придется ожидать бой курантов, принимая успокоительное.
- И у тебя так каждый год? М-да, suus ' triste (это печально, лат.). И больше ничего? Только снег, мороз, встречи, успокоительные?
- Дай-ка подумать… - Ривель попыталась сделать неравнодушное, полное заинтересованности в данном разговоре лицо, но это получилось не очень правдоподобно. Даже у кролика, попавшего в лапы охотника и уже находившемся на столе для разделки мяса, было бы больше шансов выбраться, чем у Луны отстраниться от Госпаро и поскорее оказаться дома. – Да. И я довольна.
Девушки уже приблизились к выходу из парка, заметенный снегом тротуар расходился в две противоположные стороны.
- Мне сюда, - Месецината показала направо, зная, что дом Ванессы находится в противоположной стороне. Как и ее собственный.
- Vere? (Действительно? Лат.) Ну, значит до встречи в следующий канун праздника.
Госпаро помахала на прощание правой ладонью, которую тут же спрятала в карманы своего синего пальто до щиколоток, осознав, что продрогла до костей. Ривель ухмыльнулась ей, а в душе искренне посмеялась над характером и разговорчивостью девицы.
***
О том, что совсем недавно их было двое, свидетельствовали только следы на свежевыпавшем снегу, которые заметали новые хлопья. Фонари потухли, свет в окнах померк, тихие отдаленные голоса затихли, редкие прохожие разошлись.
Только светловолосая девушка, чьи пепельные волосы заплетены в две косы и спрятаны под вязаный шарф на шее, смотрит на все так же ровно, плавно падающий снег, полностью утонувши в воспоминаниях из своего детства, недавнего времени, счастливых и грустных.
Полностью утонув в падающем снеге.
