За тобой должок, Локи

Свобода пьянит, ударяет по мозгам и веселит не хуже самого дорогого алкоголя. Где-то внутри зарождается желание побеситься. Желание такое детское, но отказывать себе в нем Локи не намерен. В его жизни не так много радостных моментов, чтобы можно было ими вот так просто разбрасываться. Где-то внутри еще саднит боль от потери матери, хоть и не родной, но все равно любимой. Зато наблюдать за хмурым братом, реагирующим на все превращения плотно сжатым губами, очень забавно. На себя в образе Сиф Одинсон отреагировал колкостью. А как насчёт одного из земных дружков? Тор вдруг резко хватает брата, сбивая на половине фразы и толкает куда-то вбок. Его шершавая ладонь накрывает губы Лафейсона, затыкая злословный рот, прижимая затылком к стене. Бог обмана решает было возмутиться, даже хватается рукой за ладонь, пытаясь отодрать ее от своего лица. Тор еще сильнее наваливается на брата, всем своим немаленьким весом вдавливая в стену, настороженно оглядывается. Локи на миг замирает, смотрит прямо перед собой. Именно сейчас, словно само собой, замечается, насколько его брат всё-таки красив и силен. Эти правильные черты лица, очерченные губы. Так и манят коснуться, медленно провести языком, почувствовать на вкус. Заточение верно сыграло с богом злую шутку, потому что тело реагирует на брата слишком откровенно. Раньше такого не случалось. Дыхание Локи сбивается. Он изо всех сил старается убедить себя в том, что это из-за слишком навалившегося на него брата. Тор куда мощнее, чем он сам. Обмануть себя у Лафейсона выходит плохо, вообще не выходит. По телу черноволосого проходит мелкая дрожь. Внутренности скручивает приятным спазмом, в паху становится горячо и тесно. Что-то ударяет в голову, и Локи, не владея собой, вжимается в тело брата сильнее, едва не трется в стремлении снять напряжение. Тор обращает свой удивленный взор на брата. Смотрит странно, настороженно. В его глазах так и плещется недоверие: а не очередной ли это обман младшего братца? Лафейсон и рад бы, да вот только это все и впрямь не обман. А Одинсон все ещё возвышается над ним, прижимается крепким телом. Только вот на лице у него что-то неразборчивое, эмоции непонятные. Локи почему-то кажется, что его сейчас ударят. И Тор будет абсолютно прав, ведь то, что сейчас творится - абсурд, помешательство. И рука брата поднимается, словно в замедленном действии, тянется к хитрому лицу. Локи даже прикрывает глаза в ожидании этого удара. Но удара не последовало. Занесенная рука осторожно опускается на лоб, отводя с зажмуренных глаз упавшие пряди волос. Глаза Локи изумленно распахиваются. Тор улыбается и смотрит прямо в зелёные глаза напротив. Смотрит как победитель. И улыбка у бога молний от матери - мягкая и нежная, успокаивающая. Лафейсон закрывает глаза, всерьёз задумываясь над тем, а не сон ли все это. Скорее всего именно сон. Ещё пара сладких мгновений, и он очнется у себя в камере, в окружении развороченной мебели. Рука Тора спускается с губ на шею. Легко щекочут ключицу мозолистые пальцы. Локи рвано выдыхает. Его искусанные, потрескавшиеся губы захватывают в плен. Плен до невозможности нежный и чувственный, но сковывающий лучше любых оков. Безвозвратно подчиняющий. Лафейсон сдавленно стонет в поцелуй, когда чужой язык проникает ему в рот, сплетается с его языком, ласково щекочет нёбо. Руки Тора зарываются в его жёсткие смоляные волосы, приобнимают за талию, прижимают ещё сильнее. Да и сам Локи в исступлении хватается за плечи брата, жмется к нему в попытке взять тепло, коего не получил в детстве. Локи хочет хоть раз быть любимым, быть этой любовью согретым. Пусть даже немного странно и извращенно. Тор нехотя отстраняется, смотрит затуманенными глазами в расширенные зрачки брата. И Бог лжи пропитывается этим взглядом насквозь, жадно запоминает. Ему кажется, что он потеряет связь с реальностью лишь из-за него, из-за этого опьяненого безумством взгляда, в котором отражается его, точно такой же бешеный. Но Тор отводит глаза, медленно скользит рукой по аккуратно сбитому телу брата, целует шею. Когда его ладонь проникает в штаны и осторожно сжимает возбужденную плоть, Локи выгибается навстречу и хрипло стонет. Одинсон проводит большим пальцем по головке, размазывая выступившие капельки смазки, делает пару резких движений. Локи уже не может сдержать громких стонов, они эхом отражаются от стен. Он почти захлебывается ими, не успевая перевести дыхание. Тор укоризненно качает головой и вновь затыкает непослушный рот ладонью. Снова прижимает затылком к стене, наблюдая, как мимо проходят охранники, не замечающие их. Только на этот раз между телами братьев движется рука Одинсона, уверенными рывками доставляя младшему наслаждение. Локи хрипло дышит, потому что воздуха не хватает, цепляется пальцами за руку брата. И Тор убирает ладонь, коротко целует податливые губы, отстраняется. Его пальцы медленно перемещаются к яичкам, сжимают их, легонько щекочут. Локи утыкается в плечо брата, осторожно выдыхает и вздрагивает. Тогда Тор опускается на колени, задирает голову и шепчет, практически одними губами: - Хоть один звук, и я прекращаю. А после самым кончиком языка касается головки. Медленно облизывает её, дразнит. Локи хрипло выдыхает, но подавляет стон, помнит условие брата. В отместку зарывается в светлые волосы, сжимает их и толкается вперед, входит почти на половину. Делает пару толчков и болезненно морщится, беззвучно глотая воздух - Тор с непривычки цепляет плоть зубами. Но, надо отдать должное, быстро приспосабливается, немного поджимает губы и вновь щекочет головку языком. Локи чуть прикрывает глаза и толкается сильнее, с улыбкой отмечая, что брат внизу давится с характерным звуком. И этот звук едва не заставляет Лафейсона кончить, но он сдерживается, смотрит в глаза брата. Бог грома смотрит недовольно, на ресницах дрожат слезинки. Удивительное зрелище. Ещё пара толчков и Одинсон начинает двигаться самостоятельно, помогая себе рукой, а второй сжимает ягодицы брата. Локи так и не убирает ладонь с головы Тора, ему приятно чувствовать мягкость его волос, время от времени направлять. Вторую руку он прижимает ко рту, заглушая запрещённые стоны. Все это больше походит на сладкую пытку. Тор то мягко кружит языком вокруг головки, щекочет щелочку и почти отстраняется, то берет полностью, глубоко, проводя шершавым языком по члену. И когда Локи вот-вот готов кончить, сжимает пальцами основание, не позволяя получить столь желанную разрядку. Тор вновь выпускает изо рта, медленно проводит языком от основания до головки, пошло облизывает влажно блестящие губы. А Локи не может оторвать взгляд от ниточки слюны, дрожащей между членом и покрасневшими губами. Это очень интимно, развратно, возбуждающе. А ещё эти голубые глаза, покорно глядящие снизу. Низ живота будто простреливает электричеством. Локи не выдерживает. Сжимает волосы брата ещё сильнее, втрахивается в его рот грубыми толчками, заставляя давиться. Но Тор как будто и не против, сам насаживается ртом на член, успевая даже в этом темпе работать языком. Локи смотрит на лицо Одинсона, на то, как исчезает у того во рту его плоть, как на щеках блестят дорожки слез и не сдерживается. Изливается прямо в горло, закусывая руку, чтобы не закричать. Тело скручивает приятная судорога, все внутри сжимается и взрывается фейерверком. В глазах сверкают звезды, а ноги подкашиваются, отказываясь держать. Но брат уже поднялся и мягко поддерживает Локи, не позволяя осесть на пол. Тор обнимает все ещё вздрагивающего от оргазма Лафейсона, вытирает двумя пальцами уголки губ и утыкается в чёрные волосы. - За тобой должок, Локи.