Ангелы умирают на рассвете.

Вся медицинская бригада, занимающаяся пациентом в палате номер 34, собралась вокруг его кровати, они убрали электроды, электоэнцефалограф и другие аппараты свидетельствующие о стабильности состояния в сторону, освободив место у койки. Пациент, пристегнутый ремнями к кровати, пришёл в сильнейшее раздражение. — Уйдите! Все уйдите! Я буду говорить только с журналистом. — Пытаясь освободить руки от ремней, кричал мужчина, но за годы проведённые здесь, он сам понимал, что это не произведёт никакого эффекта. Опустившись на подушку, умоляюще попросил. — Пожалуйста, уйдите. Палата мгновенно опустела. Мужчина попытался приподнять голову, но его затея провалилась. Пока адреналин бил в крови, эта задача не казалось такой трудной. — Не пытайтесь, вам вводили сильные успокаивающие, так, что пройдёт немало времени, прежде чем ваши мышцы восстановятся. — Проговорила, входя девушка. Её волосы цвета шоколада, от света льющегося из маленького решётчатого оконца, отливали рыжим, а в зелёных глазах играл интерес. Стук каблуков мужчина уловил ещё за несколько метров от своей палаты, а летнее платье красного цвета, слепило глаза от не привычки. — Ну да, а ремни лишь для того, чтобы я не упал. — Иронизирует парень. Хейли садится на край койки пациента, убирая прядь светло-каштановых волос с лица мужчины. Красивая, молодая женщина — на вид не больше двадцати пяти лет — она была за триста километров от родного города и своей работы, из-за которой и попала сюда. Хейли Маршалл - молодой, успешный, целеустремленный журналист. Она взялась написать самую таинственную и покрытую мраком историю серийного убийцы, и единственное место где она могла ее узнать было вот эта небольшая психиатрическая больница в пригороде Нового Орлеана. — Не я на вас их надела… — пожимая плечами, отвечает Хейли. — Так снимите. — Бросает он вызов, прекрасно зная, что девушка его не примет. Не сейчас уж точно… — Не могу… — растерянно смотря на мужчину, отвечает Маршал. — Знаю. — Вздыхая, говорит мужчина. — Вы боитесь и страх управляет вами. — Вы несете чушь. — Пытаясь отмахнуться от сумасшедших слов пациента, говорит журналистка. — Только потому, что я псих? Это тоже самое, что расизм. — Как вы себя чувствуете? — У Хейли нет желания злить мужчину, ни за этим она сюда пришла. Взгляд его же был направлен в окно слева от него, но стоило словам журналистки слететь с языка, как взгляд вернулся вновь на девушку и посмотрел очень внимательно в глаза, очень красивые зелёные глаза. — Вы считаете электрошок действенной процедурой? — Вопросом на вопрос отвечает мужчина. — Я, — Хейли растерялась не зная как ответить мужчине на вопрос. — мистер Майклсон, я не знаю. — А знаете, какого это — получить разряд в тысячу вольт? Вы чувствуете, что в этот момент все вены лопнут, а глаза вылетят из орбит. Не очень то приятно переживать это изо дня в день. — Мистер Майклсон, мне никогда не делали… Я никогда не переживала это. — Хейли искоса посмотрела на ремни на запястьях пациента. Маршал ночами не спала, узнавала подробности из личной жизни мистера Майклсона, хотя это и было тяжёло. Как только милиции удалось найти убийцу, почти все документы засекретили, попытались нечто (что и хочет узнать Хейли) скрыть. Но ей удалось узнать диагноз больного — психоз. Непредсказуемый и разрушительный недуг, больные страдают от резкие изменения настроения, галлюцинации, состояния возбуждения, не поддающиеся контролю, либо депрессивное поведение, нарушение процесса мышления и полное отсутствие возможности критически оценить своё состояние. В случае мистера Майклсона затруднительно было ещё и то, что даже в моменты просветления, он оставался параноиком, и его преследовало чувство всемирного заговора. Хейли так же знала, что он не единожды нападали на медсестер и врача. Находится с ним в одной палате уже опасно, даже если на нем смертельные ремни. Ведь они не часто останавливали его. — Но всё же это должно вам помочь и, на сколько я могу судить, это помогает. — Чушь! Врачам необходимо это пробовать на себе для начала. Всё это лишь ухудшало мое состояние. — Электрокардиограф подал знак бедствия: сердце пациента забилось быстрее, сто двадцать ударов в минуту. Первое образование врача давало Хейли возможность понять, что если сердце не успокоится, ей нужно будет в срочном порядке уйти. Мистер Майклсон прикрыл глаза, успокоил своё дыхание и сердце вновь забилось ровно. — Я часто слушаю разговоры врачей, когда они, полагают, что я «в отсутствии». А я всё слышал и каждый день по крупицы терял рассудок. — В это трудно поверить… — Хейли ранее и сама училась на психиатрической факультете и ещё очень многое помнила, но то, что говорил пациент не укладывалось в голове девушки. Мужчина пытался рассмеяться, но закашлял, и его лицо покраснело. — Знаете, в больнице есть девушка, Катерина, она больна. Они пытаются её лечить, но всё четно… Катерине кажется, что её тело гниет, и стоит снять с нее смертельную рубашку, она сдирает с себя кожу… — Взгляд мужчины смотрел в пространство, а Хейли внимательно слушала. Подробности болезни одного из пациентов клиники были отвратительны, но девушка слушала, зная, что возможно ему и некому рассказать об этом. — Она мне дорога и мне трудно смотреть на её страдания. — Вы влюблены в неё? — Мужчина криво улыбнулся, снисходительно взглянув на девушку. — Я не верю в любовь. — Хейли печально посмотрела на него. Ей так хотелось помочь хоть чем-то… — Но это пустые разговоры, вы пришли за другим. Я вам расскажу всё. — Так мы можем начать? — Маршал достала из сумки блокнот, ожидая начала рассказа. Но мужчина покачал головой. — Нет, не сегодня… — Мужчина поднял взгляд на потолок что-то ища в нем, или думая, трудно сказать однозначно. — Завтра. Определено, это случится завтра, и не днем раньше. — Конечно, Мистер Майклсон. Хейли оставляет палату больного и, заинтригованная, едет в гостиницу, в которой поселилась, но на следующий день, ранним утром она уже находится вновь там. Её съедает желание знать все до последнего слова. На этот раз их встреча проходила в отдельной палате, обычно в ней мужчина общался с психиатрами, которые, к статьи говоря, ничем ему не помогли, а на оборот, за время беседы с ним принимали его сторону. У пациента необычная способность переворачивать привычный мир, говорившие с ним видят в последствии все иначе: чёрное становится белым, а белое — чёрным. Парень как и обычно в смирительной рубашки, чтобы не навредил ни себе, ни окружающим. По крайней мере, так он не принесёт физический вред… Девушка установила ноутбук и включила диктофон. Она все же решила воспользоваться чем-то более современным нежели блокнот и ручка. — Мы можем приступить. — А вы уверены, что хотите этого? — Спрашивает Майклсон, пронзительно смотря на девушку. От такого взгляда бегут мурашки по телу и хочется спрятаться под столом, а не спокойно смотреть в эти глаза. — Готовы узнать все секреты и не обвинить правильных, по вашему, мнению людей? Готовы окунуть в этот мир? Готовы увидеть историю со стороны серийного убийцы? — Да. — Ну тогда за время рассказа я вас в этом разубежу. Всё началось 11 мая 23 года назад… 11 мая. Новый Орлеан город веселья, хорошей джазовой музыки и бессонных ночей… Так было на протяжении веков, но совсем недавно город всколыхнула волна жестоких убийств. Теперь молодые девушки не покидали дома ночью, да, и днем пытались одни не оставаться. Уже две недели как по улочкам Орлеана ходит серийный убийца, а у милиции нет ни одного подозреваемого… Дело было поручено лучшему профессионалу, мисс Кэролайн Форбс. Она молода, но уже имела на своём счету больше двадцати с успехом раскрытых дел. Но даже она сейчас зашла в тупик. Некто убил уже двух девушек. Двух абсолютно разных девушек, и это бы не приняли за серийные убийства, если бы не одно НО, все девушки умерли от потери крови, и не просто из раны, а их кровь специально выкачивали. В результате девушек находили в местных парках, под дубами, с непонятными знаками на стволе, нарисованные кровью жертв. Никто пока так и не смог расшифровать надписи, но специалисты утверждают, что иероглифы на стволе очень похожи на те, что написаны в книге Вотчины. Кэролайн вновь и вновь просматривала досье на Патричию Уайт и Нанин Кринг. Две разные девушки: одна блестящий педагог, вторая детский доктор, Патричия блондинка, а Нанин — шатенка. Родом из разных городов, одна — замужем, вторая — нет… То есть ничего связывающих их. Но Кэрр слишком умна, чтобы поверить, что они ничем не связаны… Мисс Форбс давила на подчиненных настолько, что были проверены, даже, все родственники родственников и друзья друзей. Но поиски были безрезультатными… — Ну что, красотка, встречай своего нового напарника. — Оперевшись на стену у дверей, пропел молодой человек, которому на вид лет двадцать, хотя блондинка часто в этом сомневалась. Кол практически одногодкой самой Кэролайн, но экстравагантный внешний вид, делал его скорее подростком из-за чего его всерьёз мало кто воспринимал. Многих приводил даже в шок внешность молодого человека, все же не каждый день встретишь милицейского в рваных темно-синих джинсах, облегающей футболке с очередной рок группой, с множеством различных браслетов на руках и небрежно уложенными волосами с окрашенными в синий цвет кончиками. Кэрр недовольно пробормотала себе что-то под нос и только после подняв глаза, увидела коллегу со странным мужчиной. Ранее она его не видела, на нем дорогая одежда, уложенные светлые кудрявые волосы, да и видно, что мужчина следит за собой. В голове девушки сразу появились версии, что он из какой-то мафии или богач, которому скучно. Хотя её мысли далеко и не ушли от реальности… — Я работаю одна. — Бросает блондинка и вновь опускает свой взгляд на бумаги. Кто бы не был этот человек с Колом, он с ней работать не будет. И так девушка завалена работой по уши. Это были её размышления, но с реальностью они не ввязались. — Приказ свыше, Кэрри. — Серьёзно произносит Кол, и Форбс недовольно кривит губы, вспоминая недавний разговор с боссом о временном напарнике. — Удачи, блонди. Усмехнулся Кол, и похлопав мужчину по плечу, уходит, насвистывая какую-то песенку. В кабинете раздается звонок телефона, и Кэролайн берет трубку, не удосужив взглядом мужчину, который так и стоял в дверях. — Слушаю… Да… Да… Скоро буду. — Она одев куртку, собиралась уходить, но тут вспомнила о напарнике. — Так, слушай меня! У нас очередной убийство, ты идёшь со мной, но при одном условии: ты сидишь тихо и никуда не лезешь! Всё ясно? — Детектив, у меня есть вопрос? — Впервые подал мужчина голос, и Кэролайн отметила его британский акцент. Многие девушки, наверное, клюют на него, а если учесть ещё и деньги… — Нет, пошли. — Пытаясь прекратить поток мыслей, грубо бросает девушка и выходит из кабинета. — Меня Никлаус, если, что зовут. — Кэролайн только хмыкает, следуя дальше. Долгая дорога в полном молчании девушку вполне устраивала. Убийство совершено в другом конце города и всё говорило о том, что это снова городской вампир, как убийцу огласила жёлтая пресса. Когда машина остановилась неподалеку от места убийства, Кэролайн тут же увидела журналистов. Дело об убийстве девушек уже стало сенсацией и видеть прессу на месте убийства стало привычным делом. Протолкнувшись сквозь толпу, гудящих людей, Кэрр открыли ворота в парк двое служащих, и она прошла на место преступления, за ней тут же их закрыли. Всё было как всегда: девушка лежала у дуба в середине парка, на дереве кровью жертвы, начертаны какие-то знаки. — О, мисс Форбс, вы с опозданием, что-то отвлекло? — Спросил один из детективов, и Кэролайн тяжело вздохнула, но ничего не ответила. Некоторые её коллеги ненавидели её. Это обычная зависть, не более того… Надев перчатки, она осмотрела труп, но ничего нового не нашла. — Улики какие-то есть? — Обратилась Кэролайн к подошедшему Колу. — Неа, Красотка. — Кэрр тяжело, который раз за сегодня, вздохнула. — Ладно, оформляй. Чёрт, еще одна. — Пробормотала блондинка. — А она была красоткой. — Рассматривая труп, говорит Никлаус. Кэролайн закрывает глаза и не открывает их того, как убедила себя не убивать напарника, ну или хотя бы отложить это дело… — Определенно зарабатывающая неплохие деньги. — С чего ты взял? — Закатывает глаза, на, по мнению девушки, идиотскую теорию. — О, теперь ты со мной разговариваешь, здорово. — Никлаус окидывает девушку взглядом, хмыкая каким-то своим мыслям. — Её выдаёт дорогая одежда и сумочка за парочку тысяч. А ещё её туфли ослепительно чистые. — Может просто новые, да и откуда такие познания в марках одежды? — Возможно, вот только сегодня был дождь, и она должна была запачкать босоножки, если уж решила прогуляться по парку. — Указывая на внешний вид, отвечает мужчина. — Моя девушка помешана на брендах. — Хорошая работа, — Кэролайн кивнула, а Никлаус криво улыбнулся. — мистер Майклсон. — Ты всё же знаешь мое имя. — Хитро ухмыляясь, цепляется за слова девушки Никлаус. — Я не люблю сюрпризы и все выясняю заранее, так, что, то что Кол тебя привел не было для меня новостью. И отвечая на твой вопрос: да, я знаю как тебя зовут. — К парочке подошел Кол, и Кэролайн в крации пересказала наблюдения Никлауса, а Кол оживленно все записывал. — Все на этом. Пусть в лаборатории проверят ещё раз труп и найдите родственников или друзей, чтобы провести опознание. — Так точно, Барби. — Кол шутя отдал честь и маршируя, ушёл. — Не называй меня так! — В след крикнула Кэролайн, хотя это было бесполезно. Кабинет Кэролайн Форбс поменял свой первоначальный вид, теперь в огромном помещении появилось: второе рабочее место и несколько универсальных деталей от самого мистера Майклсона. Кэрр не нравились перемены, но возразить она не могла, хотя разок (ну ладно, больше чем разок) и попыталась. И как бы мисс Форбс не упиралась, отрицая, но всё же ей попался не такой уж и ужасный напарник, бывали и хуже… По крайней мере, она так утешала себя.