Ангелы умирают на рассвете.

В коридорах больницы все так же летает запах медикаментов и хлорки; Стены спокойно зелёного цвета давят со всех сторон, но всё это никак не волнует Кэролайн. Её дыхание не ровное, такое бывает от сильных переживаний, а сегодня она испытала довольно сильные эмоции. Преступник за которым она гонялась почти 3 месяца пойман. Теперь он в наручниках на пол пути к временному месту заключения. — Ты солгал мне, Ник. — Кэролайн смотрела в глаза мужчине, ожидая увидеть хоть каплю расскаинья, но в них была лишь грусть. Точно такая же какую вы испытываете пытаясь что-то поменять, хотя заведомо знаете, что ничего не выйдет. И вот это происходить… Вы не могли ничего изменить, но все же грустите. « Час назад. » Кэролайн первая входить в комнату архива, она мало чем отличается от той в которой она всего недавно была: все теже нескончаемые стеллажи с папками, тянувшийся нескончаемо далеко. В воздухе летают пылинки, танцуя в солнечных лучах, а запах сырости является чем-то неотделимым от этого места. Среди этих самых стеллажей Кэрр и находит, того за кем она сюда пришла. Мужчина стоял в нескольких шагах от неё, в белом халате, перчатках ярко жёлтого цвета, на ногах туфли скрытые бахилами, а в руках тряпка. Но однако тёмные волосы были в идеально порядке, как и одежда под халатом. Несмотря на вещи обычного уборщика, мужчина был идеален, насколько он вообще может выглядеть идеально в таком виде. — Здравствуйте, — его голос был бархатным. На губах мужчины лёгкая улыбка, но она не коснулась глаз, они остались холодными и смотрели прямо в глаза детективу. Кэролайн даже сглатнула ком образовавшийся в горле. Тёмные, цвета натурального шоколада глаза будто читали вас как открытую книгу. — я так понимаю пришло время нам официально познакомиться, Кэролайн? Форбс уже пожалела, что пришла сюда одна, мысль что за дверью все же стоят ещё десять человек передавала уверенности. — Мистер Маршал, вы арестованы по обвинению в серии убийств. — Я предпочитаю фамилию отца, мисс Форбс. — Мужчина аккуратно поставил тряпку в небольшое ведро у своих ног, туда же оправились и перчатки. Кэролайн наблюдала за действиями мистера Маршалла, ожидая от него чего-то… Сама не зная чего. Но учитывая что он убил с десяток девушек, страх — естественное чувство в его присутствии. — Наручники? Кэролайн удивлённо посмотрела на мужчину, не разу за все время что она работает ни один преступник не просил одеть на него наручники. Но смотря на него, становится понятно, он знает свою участь, и мало того он готов к ней. — Вы будете сопротивляться? — И вновь холодная улыбка поскользнула на губах. Кэролайн смотрела на преступника, по всем данным ему должно было быть лет 30, но… Реальность оказалась другой. Вот мистер Маршалл перед ней, и ему всего 20. Жестокий преступник, державший в страхе весь Новый Орлеан, оказался двадцатилетним парнем, с серьёзным расстройством психики. — А как вы думаете? — Кэролайн не знала. Он мог пойти на что угодно. — Мистер Маршалл, вы осознаёте, что… — Мистер Майклсон! — Жёстко поправил парень детектива. В его глазах вспыхнул гнев, но тут же был скрыт за маской равнодушия. Воздух тут же наэоектрезовался. — Неприятно думать, что меня с Никлаусом связывают кровные узы? И отвечая на ваш не заданный вопрос: возможно, в моей медицинской карте и написано, что психически я болен, но это не значит, что я не помню, что делал. Помню. Все до секунды, до угасания света в глазах девушек, имён, мест и времени. — Неприятно думать, что вы подставили родного отца, Элайджа. — Парень как-то отвращенно повёл плечами. — Я его не подставлял, лишь временно вывел из игры. В итоге его даже посадить то не смогли бы, во время убийства последних трёх жертв, он был с тобой. Неопровержимое алиби. — Его посадят не за убийства, а за укрытие преступника. — Элайджа за прокинув голову, рассеялся. В этот раз смех вышел более естественным и натуральным. По спине детектива пробежали мурашки. — Нет, не думаю. — Смех прекратился столь же внезапно, как и начался, лицо Элайджи вернуло себе холод и отстраненость, немного даже скуки. Он аккуратно снял с себя белый халат, столь же аккуратно сложил, отправив его в тоже ведро, что недавно перчатки, следом за халатом отправились бахилы. Теперь Элайджа стоял в строгом костюме чёрного цвета, в галстуке и точно такой же чёрной рубашки. Кэролайн посмотрела на молодого человека, он выглядел старше своего возраста и почти ничего не унаследовал от отца, разве, что умение прятать свои чувства за маской холода. Кэрр смотрела и пыталась понять его, что могло заставить двадцатилетнего, молодого, красивого (отрицать это глупо) парня пойти на убийство и не единожды. — Ты не дашь посадить его. — Элайджа оказался слишком близко и Кэрр тут же отступила, но перед этим парень снял наручники с пояса детектива. Элайджа спокойно защёлкнул их сперва на левой, после и на правой руке. Каждое его действие было четким, но ленивым. — Думаю, я готов. Кэрр отступила с прохода, пропуская его вперёд, а сама следовала за парнем. У самой двери, Кэролайн остановила Элайджу. — Почему ты это делал? — Она знала, что написано в личном деле и медицинской карте, но не одно преступление столь продуманное и точное, нельзя совершить и оправдать это всего лишь психическим расстройством. Не один псих ни сможет так заметать следы и Кэрр уверена, ни она арестовывает Элайджу, а тот собственноручно сдаётся. — Почему ты убил свою мать? — Мать? — Брови Элайджу поднялись вверх от удивления, это была первая вспышка его подлинных чувств за все время разговора. — Хейли Маршалл не была моей матерью. Моя мама умерла вскоре после рождения. Хейли Маршалл появилась в нашей семье после и тут же решила заменить мою маму, а отец, казалось, был не против. — Ты убил её, потому что она заняла место твоей матери? — Я убил её потому что она неоднократно пыталась убить мою сестру. — Кэролайн замерла смотря в карие глаза Элайджи, в них плекскался гнев. — Как до её рождения так и после. — У тебя есть сестра? — Медленно спросила Кэролайн. — Нет, она умерла, Хоуп было всего два года. — Элайджа продолжал смотреть в глаза детективу, но он его мысли были далеко от архива. — А после умерла и она. — Элайджа, мне… — Не совершай чужих ошибок, Кэролайн. — Майклсон качнул головой, прервав зрительный контакт и более его так и не устанавливая. — Скажи ему. И Элайджа открыл двери. *** — Барби? — Кол коснулся плеча детектива, привлекая внимание. Прошло несколько секунд пока взгляд девушки не сфокусировался на парне. Они стояли в коридоре, недалеко от архива. Прошло около полу часа с того момента как она говорила с Элайджей. Её до сих пор трясло. Служба детективом никогда не была лёгким делом, попадалось расследовать разное: лёгкое и тяжёлое, страшное и обычное, убийство, ограбления, искали пропавших, но это первое дело где все вышеперечисленное объединено в одно целое. — Да? — Кэролайн устала, ей необходим отдых. Отпуск. Сколько лет она не была в отпуске? Много, слишком много. — Всё хорошо? — Кэролайн отрицательно покачала головой. — Давай я все здесь закончу, а ты езжай домой. — Нет, спасибо, но я сама. — Кэролайн провела по лицу руками, собираясь с мыслями. Все же она профессионал. — Ещё нужно с Никлаусом по говорить. Кол понимающи кивнул и пошёл к выходу. *** Кэролайн впервые за все время, что Ник находится в больнице уверенно вошла в его палату. Усталость заменил гнев, который как лава в вулкане бурлил в ней. Майклсон даже бровью не повёл от резкого удара двери о стену, а после от столь же оглушительного закрытия той же самой двери. — Ты солгал мне, Ник. — Кэролайн смотрела в глаза мужчине, ожидая увидеть хоть каплю расскаинья, но в них была лишь грусть. Точно такая же какую вы испытываете пытаясь что-то поменять, хотя заведомо знаете, что ничего не выйдет. И вот это происходить… Вы не могли ничего изменить, но все же грустите. — Ты лгал мне?! Кэролайн даже не пыталась сдерживать свои чувства. Никлаус смотрел на ярость девушки с чуть заметной улыбкой, хотя печаль и сжимала тугими обручами сердце. — А чего ты ожидала? — Спокойно спросил мужчина. — Поставь себя на моё место, ты бы отправила в тюрьму собственного ребёнка? Кэролайн открыла рот собираясь что-то сказать, но за молчала. Смогла ли она отправить своего ребёнка в тюрьму? Ответ очевиден: нет, никогда. И она неожиданно отчётливо поняла, что делал Ник все это время. Он лишь защищал. Его разрывало между правильным решение и единственным сыном. Спасти множество жизней, пожертвовав одной или наоборот, спасти одну, пожертвовав остальными? Вопрос на который не могли ответить миллионы философ и мудрецов. Что говорить об обычном мужчине, рвущего своё сердце между сыном и любимой женщиной. — Я буду настаивать на твоей невиновности. — Наконец сказала блондинка. Гнев стих, оставив пустоту внутри. — Подойди ко мне. — Просьба прозвучала отчаянно, Кэрр не могла сопротивляться и подошла. Скривившись Ник от соединил капельницу от руки, он сел, освободив место для девушки. Никлаус долго молча смотрел в светлые, так похожие на весеннее небо глаза девушки. Он провёл кончиками пальцев по щеке, чувствуя мягкость кожи, а после нежно протянул её в объятия. — Не нужно. — Тихий шепот, на ухо девушки. Кэролайн попыталась отстраниться, но мужчина лишь усилил объятия. Кэролайн почувствовала влагу на своих щеках, до того как осознала, что плачет. — Я беременна. — Тихий, отчаянный шепот в ответ. « Наши дни. » Холодный взгляд мужчины сканировал девушку. Он ждал, выжидал… Реакции, слов, действий, чего угодно. — Я не понимаю о чем ты. — Тон Хейли был столь же холодным, никак не уступающий мужчине. — О Шейли. — Элайджа склонил голову на бок. Он любил наблюдать за чужими эмоциями, тем более если они могут выдать собеседника. — Со мной общалась ты, не спорь, я знаю. Но на встречу пришла Шейли. Ты не смогла, случайность стоящая жизни твоей подруги. Элайджа за молчал и комната погрузилась в гнетущую тишину. Руки Хейли дрожали и она пыталась это скрыть, сильно сжимая их. Но от Элайдже не скрылась эта деталь. — Смогла ли ты найти ответы на свои вопросы? — Будничным голосом спросил мужчина, обходя женщину. Он спокойно ходил по небольшой палате, рассматривая стены и потолок с неподдельным интересом. — Или тебя все же больше интересовала судьба твоей сестры? Элайджа остановила за спинной женщины, понизив голос вновь до шепота. Хейли от неожиданности дернулась, резко вздохнув. В стекле окна, она видела отражения мужчины и себя. Она видела, как пальцы мужчины за скользили по её плечу, вниз по руке и остановились у запястья. «Он знает. » Билась мысль в голове девушки. И её губы за дрожали. Она боялась. Боялась, что теперь Элайджа может с ней сделать. Они одни в палате, медбрат скорее всего ушёл, да и крики здесь обычное дело, на которые просто из-за не интереса и лени никто не обратит внимание. — Пришла отомстить? — Хейли продолжала молча трястись. — Отвечай! Элайджа резко развернул девушку к себе, железной хваткой сжимая её предплечья. — Нет, — тихо шептала девушка, — узнать правду. Элайджа ослабил хватку, одной рукой проведя по щеке девушки. На пальцах осталась влага и он нахмурился. Элайджа редко видел слёзы, также редко как, и выходил из этой палаты, и общался с другими людьми. А в данный момент он не понимал и причину их появления. Общество живых людей ему заменили книги в разных областях, и он знал, что слёзы появляется из-за боли, но он не бил девушку, в редких случаях они бывают и от счастья, но и таковой она не выглядела. — Ты похожа на свою сестру, — медленно сказал мужчина, все ещё смотря на свои пальцы влажные от слёзы, — ты даже взяла её имя. — Она была лучшей, а ты убил её. — Эти слова принадлежали не взрослой женщине, а девочки девяти лет, что всего как час узнала, что её старшая сестренка больше не приедет на выходные, они не пойдут в кафе к Люсии есть блинчики с сиропом, больше никогда не будут смотреть ужасы в тайне от родителей и ездить за город. Больше ничего из этого не будет, ведь Хейли Маршалл мертва, а Андреа осталась одна. — Возможно, но только для тебя. — Элайджа опустил глаза вниз, избегая взгляда девушки. — Ты слышала, она была убийце. — Как и ты. — Слова Андреи не были обвинением, лишь констатация факта. Андреа спокойно пошла к выходу. — До скорой встрече. — Услышала она голос Элайджи за спиной, обернувшись, она улыбнулась. Внезапно ей стало так легко и спокойно. Будто груз прошлого, что она тянула всё это время, внезапно отпустил её. — До встрече. « Наши дни. Нью-Йорк.» — Кол, я просила меня никак не трогать, я в отпуске от расследований и твоих шуток. — Блондинка спокойно разливала кофе в две кружки, когда телефон оповестил о входящем звонке. — Барби, моя свадьба через несколько часов и я готов уже сбежать. — Только попробуй! — Угрожающе сказала блондинка. — Ты не представляешь сколько времени я потратила выбирая платье! Я найду тебя, убью и скажу, что так и было! — Ты ранишь мои чувства!  — И сейчас мне глубоко все равно на твои чувства. Пока. Кэролайн сбросила звонок. Взяв две кружки, она поставила одну из них перед мужчиной, за что тут же получила поцелуй в щеку. Никлаус сидел за столом читая газету, наслаждаясь свежесвареным кофе. Кэролайн упорхнула вновь на кухню и вернулась обратно с печеньем. Они временно сменили шумный, вечно весёлый Новый Орлеан, на Нью-Йорк. Временно конечно, Кэролайн не отказажиться от работы ни под каким предлогом. Что Никлауса никак не останавливает и он все вновь и вновь пытается заставить девушку сидеть дома, ну или хотя бы сменить работу в милиции, на что-то менее опасное. Неожиданно газета, ещё минуту назад с таким интересном читаемая мужчиной, полетела со стола на пол. Кэролайн подошла к Нику с милой улыбкой потрепала его по голове. — Снова как-то критикует твои книги? — Блондинка провела руками по напряжённым плечам мужчины и обойдя стол, подняла газету открыв её наткнулась на туже статью что и Никлаус минуту назад. Она пробежала глазами по тексту. — Никак не могут оставить эту историю в покое. — Отвращено сказал мужчина. — Постоянно, что-то ищут, вот и теперь… Не могут они, что ли оставить уже мою семью в покое?! Вновь нашли Элайджу. Кэролайн глубоко вздохнула. Она знала, как бесило её мужа, когда история вновь вспывала. Каждый год в начале лета какая-то из редакций журнала вспоминала об этом, и каждый раз журналисты добавляли, что-то новенькое. Кэролайн выкинула газету в урну. — Когда-нибудь они забудут. — Кэрр провела рукой по щеке мужчины, его этот жест всегда успакаивал. Ник прикрыл глаза и тяжело вздохнул. — Нет, не забудут, — Никлаус открыл глаза, в них по прежнему была печаль. Кэролайн знала, что Ник винит себя. Каким бы Элайджа не был и чтобы он не сделал, Ник будет продолжаться винить себя. Часто она ловит точно такой же взгляд на себе или их дочери, которая сейчас гостит и Элизабет. — Такое не забывается никогда. — Ник, я могу… — Кэрр прикусила губу, не решаясь спросить. — я могу кое-что спросить? Насчёт того, что произошло? Мужчина устало кивнул. В конце концов когда-нибудь им стоило об этом поговорить. — Элайджа рассказал мне о… О Хоуп. Почему Хейли её убила? — Хейли? Убила? — Майклсон изумлено смотрел на девушку. Кэролайн не так уже уверено кивнула. — Она не убивала. Её убил Элайджа. — Что? — Кэролайн замерла, смотря мужчине в глаза. Все года после того как Элайджу отправили в психиатрическую клинику, она думала, что смерть сестры сильно повлияло на него, но оказывается… Смерть сестры действительно повлияла, но по другой причине. — У меня в доме весело видеонаблюдение, в большей части из-за сына. — Мужчина сжал кулаки до побеления костяшек. — У него уже тогда наблюдалось лёгкое психическое отклонения, но часто это выдавало лишь его перфекционизм и несвойственное детям его возраста холодность и расчёт. Но именно врач порекомендовал тщательно следить за ним, вот я и следил. Тот день был днём рождения Хоуп, собрались родственники друзья. Все было просто прекрасно… Элайджа ревновал, такое бывает, когда в семье рождается ещё один ребёнок, но в нашем случае это была катастрофа. Хейли и раньше жаловалась, что Элайджа странно ведёт себя рядом с Хоуп, но я списывал это на женские причуды после род. Вечером, когда гости разошлись, я отвез мать Хейли домой, так как такси мы не могли никак вызвать, диспетчер постоянно говорил, что нет свободных машин. И я отвез сам, а когда вернулся дочь была мертва. Видеозаписи стали доказательством не виновности Хейли. Элайджа тогда впервые раз отправился на лечение. А спустя всего год умерла Хейли, убийцу не нашли. — Мне… — Кэролайн хотела сказать мне жаль, но эти слова были столь смехатворны. Девушка просто обняла мужа, пряча лицо в изгибе его шеи, Ник в ответ стиснул её в объятиях, посадив себе на колени. Кухню наполнила лёгкая трель телефона. Глубоко вздохнув Майклсон ответил на звонок. Абонент что-то коротко и быстро сказал, Ник кивнул, после лишь вспомнив что его не видят и ответил. Телефон с глухим стуком опустился обратно на стол. Кэролайн с любопытством наблюдала за мужем. Разговора она не слышали, лишь обрывки фраз из которых ничего не было понятно. — Элайджа сбежал. « Наши дни. Новый Орлеан. Дом Элизабет Форбс. » Лиз пролистывала список гостей, отмечая тех кому уже отослал пригласительные и кому лишь предстоит. Этот список женщина проверяла уже не в первый раз, ведь всего через три дня её внучки день рождение, которое должно пройти идеально. Джози стояла в новом платье и швея подгоняла параметры под неё. — Спину ровнее, дорогая. — Не поднимая взгляда от бумаг, сказала Лиз. — Конечно, бабуль. — Как бы странно не звучало, но Джози была намного ближе с бабушкой, чем в её возрасте мать. Девочки нравилось проводить с бабушкой время, а в школе девочки завидовали ей. Конечно, ни каждая ведь может похвастаться, что на входные летала в Милан на неделю моды с бабушкой! По особняку разнешься птичье пение, Элизабет даже голову не повернула. Но когда оно раздалось в третий раз женщина не выдержала. — В доме, что двери некому открыть?! — Бабуль, вся прислуга в саду, украшает его. — Успокоила её Джози, смотря на себя в зеркало и корректируя работу. Лиз оставила бумаги последовала к входной двери. Сквозь мутное стекло на двери, был виден силуэт пришедшего, определено мужчины. Открыв двери, женщина мило улыбнулась. Перед ней стоял мужчина в темно-синем костюме. — Добрый день, миссис Форбс. — Голос мужчины бархатный, с лёгким не свойственным новому орлеану акцентом. Его глаза, цвета тёмного шоколада неотрывно смотрели на женщину. — Я Элайджа.