Щас посмотрю

Ненависть и давление. Который день подряд она сжимала ручку своей сумки и смотрела в пол, пытаясь спрятать глаза. Ей было стыдно, она боялась, но терпела. Она приходила в чистом и выглаженным сарафане, от нее всегда пахло мылом и цветами. Но это никого не волновало, у всех свои заботы, но зато, пообсуждать чужую жизнь любят все. Вещи ее были старые, поношенны, однако, аккуратными, не смотря на свою долгую историю. Но все равно, это ставало поводом для насмешек и издевок. Из родителей, ее воспитывала мать, а отец давно умер, что сказывалось на их бюджете и положении в обществе. Девочка всегда училась на отлично, старалась, была самой успешной среди других учеников, в ее школе, поэтому, была переведена в училище при храме. Оно было для детей, доход чьих родителей, превышал средний минимум по стране. А она, простушка из бедной семьи, которая училась на бюджете. Им не понять. Деньги шли то ли на благодарность, то ли на обучение.. Так считали те, но не она. Так ли это было? Храмом владели эти же богатые ублюдки. И все деньги падали им в карман. Ведь эта девушка, идущая сейчас в заполненном коридоре, слушая насмешки вслед – знала это, но молчала. Она была одной из этих бедных людей, таким, тут слово не дано, они должны быть благодарны за то, что им позволили хотя бы на порог ступить. И это, повторяли каждый день все вокруг. Она помнит, как мать умоляла ее со слезами на глазах дать хоть какие-то гроши им, за то, что они делали для них, неё... Нищета вынуждала людей делать все, что только можно и нельзя, чтобы прожить. И не важно, какой ценой. Начиная от перекапывания двадцати соток чей-то земли на одного человека, заканчивая самыми унизительными, но самыми прибыльными занятиями – быть подстилкой для богачей, целуя их в пятки, ублажая. Но, как известно, люди очень гордые. Для человека легче умереть, чем противиться себе. Но чего не сделаешь ради собственный семьи. Ради тех, кто дорог и важен. И сейчас, идя по коридору, казалось, что время остановилось. Раньше можно было услышать что-то в спину, чьи-то голоса, смех.. А сейчас, только молчание. Слов не нужно, в их глазах все видно. Взгляд, полный отвращения и презрения, а у некоторых..жалость? Никто не смел сказать и слова. Все только смотрели. Хотелось сбежать, но некуда. Был только звук, эхо, когда она шагала. Оцепенение. Слёзы так и наровили выйти наружу, выплеснуть то, что накопило, но нельзя. Ком в горле. Тяжело дышать и учащенное сердцебиение. Тошнота. Первые признаки панической атаки. Глаза были на мокром месте, а она, все продолжала идти, стыдливо опуская голову. На ней была новая одежда. Признак того, что это правда. Она не хотела этого, "но на что не пойдешь, ради семьи?.." Она уже сделала это. И ничего не вернуть. Уроки закончились. Она, собрав всю волю в кулак, уже почти дошла до выхода. Не сдержавшись, она перешла на бег, стараясь быстрее уйти из этого места. От всего вокруг, воротило. Давило на сознание, уничтожая Ослепительно яркий свет заставил ее зажмуриться, но не остановиться. Заворачивая за угол какого-то старого дома, пробегая множество других, она встала на какой-то непонятной улице, не знакомой ей, до сего момента, посередине двух домов. Здесь жутко пахло, но нос, к счастью, заложило. Стояли мусорные баки, рядом с ними какой-то камень, на который она села. Не важно где. Не важно как. И когда. Она уже не могла сдерживать эмоции. Горячие слезы все текли и текли, причиняя эту тошнотворную боль. Она не хотела думать об этом. Она не виновата. Ее семье нужны были деньги. Маленькая сестра заболела. Сильно. Лекарства стояли дорого, ее стипендии не хватит, у них не было столько. Тогда попалось очень выгодное предложение. Она не могла отказать. Казалось бы, несколько часов и столько денег, сколько она в жизни не заработает. Старый хрыщ не заставлял ее, только противно смотрел, облизывая старческие губы. Она согласилась, ради своей сестры. Любимой малышки. Она понимала, на что идёт. На следующий день у нее уже были деньги. И были слухи, который распространял этот дед. Она выполнила обещание. Достала деньги, больше ничего не требовалось. –Эй, девушка,– рядом показался парень, как видно, из низшего класса.– что случилось? Я могу с чем-то помочь? Я видел тебя из окна этого дома.– он указал на высокий дом из старых красных кирпичей и поморщился, когда посмотрел на него. Он живёт в какой-то развалюхи. Она подняла свой взгляд на него: –Что тебе нужно? Пришел поиздеваться? Или, может, будешь учить меня жизни?– парень удивился. Но он понимал, почему на него выплёскивается эта желчь. –Ну? Что встал? Делай уже что-нибудь, или проваливай. Он терпел. –Ты можешь рассказать мне, что случилось. Я могу помочь. –Помочь, говоришь?– она обвела его безразличным взглядом.– Ну и чем же? Ты кто мне вообще, чтобы помогать? У меня все хорошо. Да и вообще не твоё дело. Он недолго раздумывал над ответом, взял какую-то коробку и сел напротив нее: –Иногда легче рассказать незнакомым людям. Я могу тебя выслушать и попробовать поддержать. Она закусила губу. Хоть и ненавидела жалость к себе, но она не могла уже держать это в себе. Она вновь опустила взгляд, нервно сжимая юбку. – Тут нечего рассказывать,– выдох.– Я родилась в бедной семье. Училась всегда на отлично. Хотелось обеспечить будущее сестры и своё,– она запнулась, переводя дух.– В итоге, меня перевели в эту школу,– девчушка ткнула пальцем в эмблему на сарафане,– было довольно сложно. Тем более, учитывая то, что меня презирал каждый второй там, если не первый. Или вообще хотел, чтобы я там даже никогда не появлялась. Лишь объект для насмешек. Ей становилось все тяжелее говорить. Девушка закрыла руками лицо и уткнувшись в колени, продолжила: –Но это ничего. По началу хоть и было сложно, но я привыкла к насмешкам. Моя сестра заболела. Лекарства стоят очень дорого, а то, что давала церковь– деньгами сложно назвать. Она замолчала. Прошло секунд тридцать, но это было мучительно долго. –И мне попалось выгодное предложение. Он догадывался, но спросил: –О чем ты говоришь? Она посмотрела на него и его догадки сразу подтвердились. Много, кто та́к зарабатывал. В ее глазах была опустошеность. Отвращение к себе. И потухший взгляд, вовсе не заинтересованный к такой жизни. –Все. А теперь можешь оставить меня? Мне нужно побыть одной.– она выдавила улыбку. –Все будет хорошо.– он не решался ее обнять. Все, что он пытался сделать–не показывать жалость. Он развернулся и ушел, оставляя ее наедине со своими мыслями. А она лишь смотрела будто сквозь него, провожая. Он скрылся за домом, оставляя ее в подворотне. Но она не отводила взгляд, ожидая какого-то чуда. Улыбка погасла. Ей хотелось умереть от стыда и отчаяния. Слёзы сами незаметно для неё самой, подступили к глазам, а истерике давала о себе знать все больше. Она захлебывалась в собственных слезах, но не издала и звука. Ей казалось, что скоро это все закончится и все переживания канут в небытие. Она знала. Были слухи, что каждый ученик низшего класса, из этого училища–умирает. Ведь о них не было что-то известно, будто они потерялись в этих огромных коридорах школы. Было множество теорий, Но самая правдивая–суицид. Эту школу называли прогнившей до мозга костей, чему она не была бы удивлена. Она сама поступила туда, наивно веря, что справиться с любыми трудностями. Она же.. сильная, да? Она уже не обращала внимание на то, что встала и пошла куда-то в подворотни. Не обращала на то, что ей будто кто-то дышит в затылок и шепчет, куда идти, крепко сжимая ее плечо. И не обращала внимание на то, что оказалась в какой-то глубине просторного коридора, где воняло сыростью и кровью. Не было мыслей о том, что она села.. Ее посадили. На какой-то железный старый стул. Только ощущения, которые отказывался воспринимать мозг. Она понимала, что сейчас произойдет. Вся тяжесть, которая навалилась на нее, будто медленно исчезала. Слезы уже не текли, появилась только пустота на душе и любовь в сердце. Она сделала все правильно. Странные люди вокруг неё окружили. Или нет? Атмосфера становилась все ужаснее. Она мечтала, чтобы это прошло все быстро и безболезненно. Ей казалось, что ее отпускает. Тяжесть и давление уходили, а на губах была простая еле-улыбка. Она закончила все дела. И никто ей не помешает сделать этого. С ней уже это сделали. Она. Не. Виновата. "Ты сделала все правильно. Спасибо за твой труд.",– звучало в голове.