- 1 –
Ветер закручивал снежные вихри. Поскрипывали под его порывами деревья, окружавшие хутор. Казалось, поздний вечер стонет от невысказанной муки. Но всё это было снаружи. Внутри дома потрескивали брёвна в очаге. Отблески огня скользили по стенам, по лицам людей. Семья давно уже закончила ужин. Супруги остались в общей комнате. Их маленькая дочь – единственный и поздний ребёнок – ушла к себе. Спать. Жена, женщина лет тридцати с небольшим, убрала посуду и тщательно вытерла стол. Теперь она выложила на него кое-какие вещи, которые надо было просмотреть и определить, как их привести в порядок. Что-то заштопать, где-то карман подшить. А где-то пуговица оторвалась. Надо в шкатулке порыться, подобрать. Сегодня уже темно иголкой работать, но задел на завтра надо подготовить. Муж, мужчина лет под пятьдесят, уже наполовину седой, но ещё очень крепкий телом, был знахарем. Он этим вечером, как обычно, вдумчиво составлял лекарственные сборы. Какие-то травы можно было просто связать в пучок. А, например, кору или корешки надо было растолочь. Ещё он делал полезные и вкусные смеси для горячего питья. Сушёные ягоды, цветы, листочки и почки благоухали на всю комнату. К ним примешивался аромат мёда. - Тятя! Мужчина оглянулся, удивлённый. К нему подбежала и прижалась дочь, девчушка неполных девяти лет. - Что такое? – отец ласково положил ладонь на её русую головку. – Сон плохой увидела? - Нет, тятя, - чуть не плача ответила малышка. – Не спала я. Сердечко ноет. Беду чует. - Ах, ты, моя Найери! – мужчина взял девочку на руки. – Где же беда? - Там, - она взглядом указала направление и прижалась к отцовскому плечу. - В той стороне дорога, но до неё далеко. С хорну, не меньше, - задумчиво сказал мужчина. - Ой, тятя! – тоненько запричитала девочка. – Беда там большая! Вот ровно звери какие напали. - Волки? Этот вопрос мужчина задал себе, но ответила дочь. - Нет, тятя, это пострашнее кто-то. - Страшнее волчьей стаи могут быть только люди, - задумчиво произнёс её отец. Девочка всхлипнула в его плечо, потёрлась носиком. Мужчина стал успокаивать её, нежно поглаживая и баюкая, а сам в это время думал, что он может сделать. Если б не метель! Но утром уже будет поздно. Если после нападения кто-то и уцелеет, до рассвета не дотянет. - Отнести тебя в кроватку? – спросил отец у притихшей дочери. - Нет, тятя. Всё равно не засну. Лучше я с вами побуду. Мужчина усадил её в своё кресло, застеленное овчиной, а мать укрыла большущим пуховым платком. Позаботившись о дочери, родители переглянулись. Если б не метель! Глава семьи нахмурился, размышляя. Места эти он знает. Всю жизнь здесь – с самого младенчества, а уж пятый десяток разменял. Метнуться к дороге, глянуть, что там? Это было бы несложно. Если б не метель. Эх, знать бы ещё, есть ли, кого спасать?! - Тятя, - встрепенулась под платком девочка. Она смотрела куда-то, словно бы сквозь стену, сквозь ночь и снежные вихри. Потянулась ручонкой. - Идёт кто-то…. - Враг? - Нет, - замотала головой девочка. – Плохо ему. И страшно…. Коня оседлать надо. И пса с собой взять: он умный - и людей учует, и дорогу обратно найдёт. Мужчина больше не колебался. Он надел тёплую деревенскую куртку, прихватил подшитый мехом плащ и вышел.- 2 –
Проваливаясь по колено в снег, меж качающихся деревьев шёл мальчик. Сначала он бежал, но сейчас у него уже не осталось на это сил. Даже стиснувший сердце страх не мог заставить его быстрее переставлять ноги. Мальчик шёл и шёл, а в его ушах продолжали звучать приглушённые метелью крики, хотя на самом деле они уже давно затихли. Сознание подстёгивало слово «беги!». «Беги!» - приказала мальчику служанка, отталкивая куда-то в снежные вихри. Глаза женщины были наполнены таким ужасом, что он послушался. Он побежал. А позади него раздались вопли – целая какофония. Там был и страх, и отчаяние, боль и гнев, ненависть…. Нет, пожалуй, не ненависть. Что-то более жуткое. Мальчик не смог бы подобрать слово, которое наиболее точно описывало нечеловеческую жажду крови, желание убивать…. Нечеловеческое. А ведь те, кто напал на них, выглядели как люди. Споткнувшись обо что-то, скрытое снегом, мальчик упал. Его лёгкие и так уже болели от морозного воздуха, который беглец вдыхал широко открытым ртом. Теперь же всё тело охватил холод. Плаща на мальчике не было, он остался где-то там, в карете. Шляпа давно слетела с головы. Был только тёплый камзол. Но беглец перед этим вспотел, пробираясь через сугробы. Спасти его могло только движение. Но сил уже не осталось. А ещё - иссякла надежда. Куда идти? Зачем?! Какая разница, где замёрзнуть – здесь или через сотню бье?! Вокруг только лес. Раскачивающиеся деревья, погружённые в зимний сон…. «Вставай!» Мальчик приподнял голову. Кто-то склонился к нему. Тёплая рука коснулась головы. Так ласково! Так приятно! «Вставай!» Девушка?! Рыжие волосы. Сестра?! Мальчик силился разглядеть её лицо, но мешал налипший на ресницы снег. Кто же это?! Иоланта или Лионелла?! А она взяла его за руку и снова позвала: «Вставай! Надо идти!» Он поднялся. Сестра приобняла его за плечи, прикрыла не то полой плаща цвета пламени, не то огненным крылом. Стало тепло. И откуда-то взялись силы.* * * * *
На дороге остывали тела: люди, что ехали в карете, и четверо сопровождавших их всадников. Они были мертвы, а их лошадей пытались удержать чужие руки. Другие же нападавшие рылись в карете, стаскивали с убитых украшения, без малейшего смущения переступая через нескольких своих менее удачливых подельников. Те сейчас остывали точно так же, как и жертвы нападения. Грабители настолько увлеклись, что не обращали внимания ни на ветер, ни на снег, ни на то, что происходило где-то вверху, в голых кронах деревьев. С ветки на ветку перелетали, приближаясь к месту нападения, крылатые существа. По виду – люди, хотя и не поймёшь, юноши или девушки. Астэры. Оказавшись рядом, они замерли, вглядываясь в то, что происходило на земле. Бескрылые люди астэрам очень не понравились: от них несло злобой, как вонью от гнилой лужи. Эвроты переглянулись. Люди у кареты замерли, услышав смех. Звенящий, словно хрусталь. Он вплёлся в звуки ветра, и в нём ощущалась угроза. Грабители заозирались, пытаясь понять, кто и где смеётся, но ни один не догадался посмотреть вверх. Свежеиспечённые разбойники схватились за оружие, готовясь избавиться, как они подумали, от случайного свидетеля. Это ещё больше развеселило подкравшихся астэр. Они распахнули тёмные крылья и, словно совы, неслышно устремились на людей. Те увидели крылатые силуэты, заорали, заметались, но было поздно. Над дорогой закружился снежный смерч, поймав грабителей, словно сеть. Сквозь него смогли прорваться только лошади. Без всадников. Крики людей очень быстро затихли. Смерч распался. Тёмными тенями взлетели в небо эвроты, оставив на земле холодные тела. Грабители теперь лежали рядом с теми, кого ограбили. А на них вместе с острыми снежинками, казалось, осыпался такой же холодный и острый смех.* * * * *
Мужчина быстро оседлал коня и, позвав пса, направился к воротам. Животные вели себя насторожённо. Но не так, как бывает, когда они чуют хищников. Какая беда – и с кем – стряслась на дороге? Кому в этот зимний вечер не сиделось дома, и почему? Ответов не было. На счастье, ветер немного притих. Человек осторожно пробирался следом за псом, ведя лошадь в поводу. Здоровенный волкодав то и дело приостанавливался, вслушиваясь и нюхая воздух. Он что-то чувствовал впереди. По сторонам не рыскал. Это всё больше удивляло его хозяина. Человек напряжённо вглядывался в сугробы и стволы деревьев, но пока никого там не видел. А пёс продолжал идти чуть ли не по прямой, лишь огибал некоторые препятствия. Его словно бы что-то звало и в то же время…. Пугало?! Волкодавы не из трусливых. Тогда почему, если он знает, куда идти, не спешит бросаться вперёд? Подкрадывается? Но это значит, что где-то в этом тёмном лесу нешуточная опасность. Как там сказала Найери? Что-то пострашнее волчьей стаи? Мужчина тронул ладонью медвежий нож. Он умел им пользоваться. Но как же не хотелось ему применять это оружие против людей! Всё же, он лекарь, а не солдат. Ему нравилось ИСЦЕЛЯТЬ. Пёс в очередной раз остановился, вгляделся куда-то. Вдруг коротко и скуляще выдохнул. А потом побежал. Хозяин бросился следом, понимая, что волкодав что-то увидел. Или, скорее, кого-то. В снегу ничком лежал мальчик. Пёс скулил и толкал его носом, а это значило, что ребёнок ещё жив. Каким чудом – не известно. Отсюда до дороги – не меньше трёх четвертей хорны. Ноприйти мальчик мог только с той стороны. Как ему это удалось?! Может, был верхом, да упал из седла? Сомнительно. По виду мальчик этот года на три старше Найери. Мелковат он, чтобы самому ездить – зимой да в такую погоду. Размышляя над всеми этими странностями, знахарь ловко завернул найдёныша в свой плащ, взобрался на лошадь и повернул домой. Что бы там ни было на дороге, он туда не поедет, потому что мальчишку надо спасать.- 3 –
Мальчик вздрогнул и очнулся. С трудом разлепляя ресницы, пытался понять, где находится. Слух тревожили тяжёлые шаги и мужские голоса где-то в доме. Он понял, что проснулся, услышав, как кто-то пришёл. Да, это стукнувшая дверь прервала его мучительный сон. Где он?! Кто пришёл?! О чём они говорят?! До сознания доходили обрывки фраз. Что-то про дорогу, карету, мёртвых людей…. Из глаз мальчика покатились слёзы: он вспомнил. Их обещали проводить из одной деревни в другую. Маленький отряд отправился в путь, но в лесу попал в засаду. Может, они и смогли бы вырваться, если бы проводники не оказались заодно с разбойниками…. Мальчик вспомнил, как бросился бежать сквозь снег и ветер. Его не преследовали. Может, быстро потеряли из виду. А скорей всего, решили зря не тратить силы. Сколько тому ребёнку жить оставалось – зимней ночью, в метель, в лесу? К утру своё отбегает. Грабителей больше волновало, как бы самим не замёрзнуть. Но мальчик этого не знал. Он помнил, как шёл меж деревьев. Помнил девушку с рыжими волосами, которую принял за сестру. Почудилось, наверное. Откуда было здесь взяться виконтессе Эммануилсберг – хоть старшей, хоть младшей?! Но кто-то же нашёл самого младшего Манрика! Как-то же он оказался в чьём-то доме! В чьём?! А вдруг здесь – враги?! Гостями семьи знахаря были два брата. Оба русоволосые и сероглазые. Высокие, плечистые. Старшему лет двадцать восемь на вид. На самом же деле - на пару лет меньше. Младшему – около двадцати двух. Они пришли, когда перевалило за полдень, а перед этим побывали у дороги. К самой карете не приближались. Осмотрели место с расстояния нескольких шагов. И так было ясно, что живых там уже никого нет. Оставлять же следы на видном месте не хотелось, чтобы не навести кого-то нехорошего на хутор. Знахарь, которого правильнее было называть лекарем, этим двоим был почти как отец. - Нехорошая история, - говорил старший. – Мы кое-кого узнали. Из Широкой Балки люди. Что они в лесу делали?! Этих, в карете, поджидали?! Получается, так. Трудно поверить, а другого объяснения не нахожу. И ведь всех положили. Всех. Женщин, и тех не пожалели. Кровищи на снегу! - Разве не замело?! – удивился хозяин. - Замело. Только звери с птицами уже постарались. Разрыли. - Мы волков спугнули, - вставил слово младший гость, прихлёбывая горячий отвар. – А уж воронья…! Мы потому и место это так быстро нашли. Только вотчто странно. Ну, этих, которые в карете, и их охрану ясно, кто убил. Непонятно, кто с самими разбойничками разобрался! - Может, мимо проезжал кто-то? – с сомнением в голосе предположил хозяин. – Помог. - Один? - Ну, почему же….А может, кто-то из охраны уцелел, смог отбиться. - Если и так, то опять же странно, - не унимался младший. – Тела оставили. Хоть бы женщин забрали. Если сразу не смогли, почему утром за ними не вернулись? - Может, тоже в беду попали? В бою их ранить могли. А если после этого они в Широкую Балку поехали…. Сами понимаете, чем тогда дело кончилось. - Такое возможно, - вернулся в разговор старший. – Мы с братом это проверим на всякий случай. Только странностям ещё не конец. - Угу, - кивнул младший, торопливо дожёвывая кусок пирога. Что бы он ни увидел в лесу, аппетита это его не лишило. Хозяин, его жена и дочь с тревожным интересом ждали. Старший брат смотрел с лёгким недовольством, но не возмущался. После долгого похода по заснеженному лесу он и сам был голоден зверски. Просто умел держать себя в руках, а потому ел спокойно и неспеша. - Мы тела хорошо рассмотрели, - наконец стал рассказывать младший брат. – Некоторые рядом с деревьями лежали, а кое-кого словно бы швырнул кто-то прямо на придорожные кусты. Так вот, на этих мертвецах не было ран, нанесённых оружием.Выглядит, как будто эти люди очень быстро замёрзли. А перед смертью чего-тосильно-сильно испугались. На некоторое время повисло молчание. - Астэры? – задумчиво произнёс хозяин. - Похоже, что так. И вероятнее всего – эвроты. Знахарь прикинул варианты и согласно кивнул. - Эх! – подосадовал младший гость. – Нет, ну, что бы крылатым оказаться там чуть раньше! Может, спасли бы кого. - Там не все погибли, - обронил хозяин и стал рассказывать: – Найери вчера беду почуяла. Я пошёл посмотреть. Нашёл мальчонку в лесу. Плох, конечно,но жить будет.Всю ночь метался в жару, бредил, звал – мамку свою, ещё по именам кого-то. Под утро успокоился, заснул. Найери, ты пойди, глянь, может, проснулся найдёныш наш. Тебя-то он не испугается. Дышать было тяжело, но он очень старался. Потому что ему было страшно: так и казалось, что следующий выдох станет последним, потому что на вдох просто не хватит сил. Тело дрожало от слабости. И очень хотелось пить. Мальчик закрыл глаза, но услышал чьи-то лёгкие шаги и заставил себя разлепить веки. Возле кровати стояла девочка. Года на три-четыре младше него. Одежда совсем не дворянская, насколько он смог рассмотреть, хотя взгляд ещё тот. Так принцессе бы смотреть или маркизе какой. Нет, незнакомка не была высокомерной! Просто эта девчонка не из тех, кто смущённо опускает взгляд и ковыряет землю носком туфли. Спокойная такая, смотрит, как на равного, но при этом…. Каким бы словом назвать?! Наверное, тёплая. И глаза у неё красивые: большие, ясные. Только цвет не разберёшь. Вроде и зелёное в них есть, и голубое, и серебристо-серое. Так вода на солнце переливается и блестит. Русые волосы заплетены в косу и уложены венцом вокруг головы. Странно. Такую причёску носят женщины, а не девочки восьми-девяти лет. - Проснулся! – мягко улыбнулась она.– Как ты? Нежно потрогала ладошкой лицо мальчика, проверяя, нет ли у него жара. - Пить! – попытался прошептать он. Губы шевельнулись беззвучно, но девочка поняла. У изголовья кровати стоял небольшой стол, а на нём, оказывается, был кувшинчик с водой. Девочка налила чуть-чуть в кружку и, забравшись на широкую и высокую постель, стала довольно умело поить больного. - Лучше? – спросила она. - Да. Спасибо, - смог прохрипеть мальчик. Пару раз болезненно моргнул. - Глаза? – снова догадалась девочка. - Да. Словно пыль в них… или… песок…. - Сейчас. Она слезла с кровати, а потом вернулась, прихватив полотенце и мягкий платочек, смоченный в травяном отваре. Повернув голову мальчика сначала на один бок, потом на другой, маленькая лекарка ловко и бережно промыла ему воспалённые веки. - Лучше? – снова спросила она, всё так же мягко улыбаясь. - Спасибо, - ответил мальчик, уже гораздо более внятно. Девочка улыбнулась шире. - Тебя как зовут? – спросила она. - Леопольд. - Ле-о-польд, - по слогам повторила девочка. – Серьёзное имя. А ласково - как? Лео? Или Поль? Мальчик озадачился. - Лео…. Наверное…. - Наверное?! Разве тебя никогда не называли ласково?! – удивилась девочка. Леопольд растерялся, не зная, как объяснить. Семья его любила – всё-таки, он самый младший – но имя не сокращала. Собственно, это касалось не только его, но и других. Лишь сёстры изредка звали друг друга Ио (Иоланта) и Лиа (Лионелла). Да Константин порой называл любимого дядю Нард. Когда отец с дедом не слышали. - У нас не принято… - сказал мальчик. - Но ты можешь называть меня Лео, - поторопился разрешить он. – Мне нравится. Девчонка снова заулыбалась. - А меня называют Найери. Только это не имя, а прозвище. - Странное, - оценил мальчик. - Тятя назвал. - КТО?! – не понял Леопольд, и закашлялся. - Отец, - «перевела» девочка. Дотянулась до маленького горшочка с мазью и быстренько натёрла мальчику грудь. Ароматы трав и масел облегчили дыхание. Леопольд смог сдержать кашель. - Ты где за больными ухаживать научилась? – хрипло спросил он. - Тятя и научил, - ответила Найери. - Он же лекарь. Хотя деревенские называют его знахарем. Но он не колдует. Честно! Девочка тронула тыльной стороной ладони щеку Леопольда, нахмурилась. Вернула мазь на стол, а потом склонилась над мальчиком, коснувшись губами его лба. - Ты снова горишь, - серьёзно сказала маленькая лекарка, не обращая внимания на то, чтолицо больного заалело от смущения. – Я тятю позову. Она змейкой соскользнула с кровати и выбежала из комнаты. - Уф! – вырвалось у ошарашенного Леопольда. Такого, как эта девчонка, никто из посторонних никогда ещё себе с ним не позволял. Но младший Манрик понял, что ему это нравится. Чувство у него было странное: словно бы он ДОМА. Не у чужих – У СЕБЯ. А такую младшую сестрёнку, как Найери, Леопольд не отказался бы иметь. Кроме того, что она умела чудесно позаботиться, он перестал бы, наконец, быть самым младшим в семье. А быть старше кого-то, оказывается, интересно и очень даже приятно. Девочка вернулась не только с отцом. Следом за ними в комнату заглянул высокий молодой мужчина лет двадцати с небольшим. По виду – охотник. Пока лекарь разбавлял какой-то отвар, доводя его до нужной концентрации, гость хмыкнул, весело сверкнув серыми глазами. - Ух, ты! А я-то думаю, отчего лиса сдохла?! Так это она от зависти! - Лиса?! – растерялся Леопольд. Усиливающийся жар не способствовал пониманию шуток. - Ну, да! – кивнул сероглазый охотник. – Не смогла пережить, что в нашем лесу оказался кто-то рыжее, чем она. Найери захихикала. Лекарь-знахарь тоже улыбнулся. - Не цепляй мальчишку, Эдгард, - приструнил он гостя. – Пусть сначала поправится, тогда и посмеётесь. - Ладно, ладно, - согласился тот. – А звать-то пациента твоего как? - Леопольд, - вместо отца ответила девочка, с лёгким кокетством глянув на молодого охотника. «Эгей, - подумал мальчик, - а этот парень ей, похоже, нравится». Ревности он не почувствовал. Наоборот, ему стало весело. Малышка, поглядывающая на взрослого, как на вожделенный, но пока запретный, сладкий пирог, выглядела мило и забавно. - Имя приметное. Да ещё и при таких рыжих волосах, - вслух задумался Эдгард. – Уж не Манрик ли ты, парень, а? Да ты не бойся. Мы детей не обижаем. И фламинго не едим. Так что врагов у тебя здесь нет, виконт. - Спасибо, - тихо сказал Леопольд. Правда, не совсем понятно было, за что именно он благодарит. За то, что ему сказал охотник, или за лекарство, которым его напоил лекарь? - Арон. Эд, - окликнул их мужской голос. К двери подошёл ещё один охотник. - Гляди, Освальд, - Эдгард кивнул в сторону мальчика, - у нас тут, похоже, юный Фламинго. - Да хоть его высочество принц Карл. Собирайся, - старший брат мельком глянул в комнату. – Арон, мы пойдём. Скоро смеркаться начнёт. Найери огорчённо подняла бровки, а Эдгард озадаченно посмотрел на него: - Почему такая спешка? Лошади ещё толком не отдохнули…. - Мы пойдём пешком, - оборвал возражения Освальд. Младший брат на это промолчал, но задумался. Он был вполне способен становиться серьёзным, когда это нужно. Амомент сейчас оказался именно такой. Эдгард прекрасно понял старшего брата. Если тот решил, что они отправятся в Широкую Балку пешком, а не верхом, значит, не хочет, чтобы их смогли увидеть издалека.Это разумно. А передвигаться на своих двоих братьям не впервой. Тем более что есть такая удобная вещь, как снегоступы. Но суть не в этом. Освальд никогда не осторожничает просто так. Только, когда для этого есть веские причины. В Широкой Балке братья были около месяца назад. И тогда там вроде бы всё было нормально. Но нет сомнения, что за это время в деревне что-то сильно изменилось, если её жители взялись за разбой. Больше братья им доверять не могли. - Арон, - старший охотник снова обратился к хозяину дома, - на всякий случай будьте готовы.- 4 –
Леопольд открыл глаза. Надо же, он, оказывается, спал! Думал, думал – о Найери и младшем охотнике - и не заметил, как заснул. В комнате темно. Уже ночь? Мальчик шевельнулся, пытаясь приподняться, и увидел маленькую лекарку. Хотел окликнуть, но вдруг понял, что что-то не так. Девочка безмолвной тенью неподвижно сидела на кровати, глядя куда-то в одну точку расширенными глазами и, кажется, дрожала. - Найери, - всё-таки позвал мальчик. Она повернулась к нему, и Леопольд понял, что ничего ему не показалось. Маленькая лекарка, правда, чем-то напугана. - Что случилось? – потребовал объяснения Манрик-младший. Потянулся к ней рукой. Девочка откликнулась на это движение, потянулась к нему, сжала его пальцы. Леопольд почувствовал: она не только его хочет успокоить, но и себя. Вглядевшись в лицо Найери, он заметил, что её губки дрожат. Похоже, девочка вот-вот заплачет. А где-то в доме разговаривали мужчины. Леопольд вслушался. - …Не знаю, как мальчик это выдержит, - говорил лекарь. – Он очень слаб. - Выбора нет, - Леопольд узнал голос старшего охотника, Освальда. – Останетесь – и вы покойники. Говорю же, нас слишком мало…. - Я понимаю. Мы почти готовы. Осталось только забрать детей. - Эд, сходи за ними. Сможешь мальчишку одеть? - Конечно. - Заверни его в одеяло, - подсказал лекарь. - Ладно…. Шаги на лестнице. - Найери? – занервничал Леопольд. – Это из-за меня? В комнату вошёл Эдгард, и мальчик обратился к нему: - Это из-за меня? Меня ищут? - Нет, малыш, - охотник положил на кровать его одежду. – Ты тут ни при чём. Просто у некоторых людей нутро гнилое. Вроде как дерево с трухлявой серединой. На вид крепкое. Стоит себе. А внутри…. Он бережно ссадил с кровати девочку: - Иди к родителям, Найери. Парню одеться надо. Та не спорила, но посмотрела в глаза охотника, ища утешения. - Не бойся, маленькая, - по-доброму улыбнулся Эдгард, ласково коснулся ладонью её щеки. – Иди. Мы скоро. Вниз Леопольда охотник снёс на руках, завёрнутым в одеяло вместо плаща. Мальчик пытался повозмущаться, доказывая, что сможет идти сам. Эдгард это проигнорировал, только усмехнулся. В общей комнате Арон и его жена заканчивали завязывать какие-то мешки. Небольшие. Видно, что брали только самое необходимое. Лекарь, хмурясь, подошёл к Эдгарду и Леопольду, потрогал лоб мальчика. Судя по выражению его лица, всё было не так уж плохо, как он опасался. - Придётся потерпеть, малыш, - сказал Арон. – Здесь стало слишком опасно. Дал выпить несколько глоточков горьковатого лекарства. - Эд, - обратился он к охотнику, - мальчика я повезу сам. Надо будет следить, чтобы ему не стало хуже. А ты возьми к себе в седло Найери. - Хорошо, - кивнул тот. Уже скоро все свечи в доме задули. Люди подождали, когда глаза привыкнут к темноте, и тихо вышли на двор. Осмотрелись. По небу проплывали облака. Половинка луны то пряталась за них, то показывалась снова. Из-за этого по снежному покрову ползали тени. И всё это - в полной тишине. - Утром будет тепло и поднимется туман, - чуть слышно сказал Освальд. Его младший брат принюхался и согласно кивнул: - Это хорошо. Это очень хорошо. Главное, чтоб нам сейчас никто на хвост не упал. Арон удивлённо посмотрел на него: - Сейчас не лето. Кто в здравом уме…? - В здравом, - подчеркнул Эдгард. – А там всё очень плохо. Они переместились к сараю, совмещавшему в себе конюшню, хлев и сеновал. Перед ним стояла небольшая телега, но на неё даже не посмотрели. Мешки распределили на трёх лошадей. Рядом крутился волкодав. Женщина вывела из загородки корову с привязанной к рогам верёвкой. - Задержит она нас, - проворчал старший охотник. - Будет опасность – брошу, - обещала хозяйка. – А если всё обойдётся, то она нам очень даже пригодится. Молоко лишним не будет. Освальд спорить не стал. Подсадил женщину на своего коня, а к ней – девочку. Найери не хныкала и не просилась к Эдгарду. Она понимала, что он сейчас будет занят. Надо было разведать, всё ли спокойно возле хутора. Братья и волкодав пошли вперёд. За ними потянулись лошади с всадниками и грузом, послушно потопала флегматичная корова. Перед воротами «караван» заставило остановиться глухое рычание. И это был не пёс. Волкодав насторожённо замер, принюхиваясь и вслушиваясь в звуки за оградой, но при этом молчал. А рычание, как вдруг понял Леопольд, раздавалось из плетёного короба, который держала Найери. «Кошка!» - осенило мальчика. Мужчины переглянулись. Охотники взялись за оружие. Юный Манрик с удивлением смотрел, как расправили «плечи» небольшие арбалеты. Братья зарядили их, а потом младший, оставив плащ и куртку, ушёл куда-то вбок вдоль ограды. За ним последовал пёс. Старший, подождав немного, неторопливо открыл ворота. О том, что происходило дальше, Леопольд мог только догадываться. Похоже, те, кто собирался напасть на хутор, выслали разведчиков. Их-то и учуяла кошка. Эдгард выбрался за ограду через тайный лаз, засёк шевельнувшиеся при виде беглецов тени и, как он сам выразился, вернувшись, «оприходовал» их. - Всех? – спросил Освальд. Младший брат пожал плечами. Кивнул в сторону волкодава. Пёс усиленно тёрся об снег. Вряд ли он стал бы так делать, если бы рядом были враги. Но нельзя было исключать того, что кто-то из засады сразу же отправился в Балку – звать остальных. - Что ж, - сказал старший, - в любом случае, времени ты нам немного прикупил. Эдгард шагнул к своей лошади мимо лошади брата, но его остановило рычание кошки. В свете луны Арон вгляделся в младшего охотника: - На тебе их кровь. Посмотрел на пса, что закончил снежное умывание и теперь отряхивался. Братья проследили этот взгляд, уловили мысль. - Снимай рубаху! – скомандовал старший. – Умывайся! Эдгард быстро избавился от забрызганной одежды и стал энергично натираться снегом. Потом снова подошёл к девочке и кошке. На этот раз из короба никто не рычал. Похоже, опасность миновала. Быстро надев куртку и завернувшись в плащ, младший охотник, наконец, сел на свою лошадь и забрал в седло девочку. Освальд тоже сел верхом, и они двинулись прочь от хутора. Первым – Эдгард с Найери. Следом – Арон с Леопольдом. Замыкающим – Освальд с женой лекаря, которая тянула корову на «поводке». Беглецы продвигались молча. Братья понимали друг друга без слов. Арон их ни о чём не спрашивал и с советами не лез. Он полностью доверился знаниям и опыту охотников. Впрочем, как и его жена с дочерью. Даже корова шагала и не возмущалась. Можно было подумать, что такие ночные прогулки под зимней луной ей не впервой. Леопольд чувствовал себя как в полусне. Происходящее временами казалось нереальным. Завёрнутому в одеяло и прикрытому тёплым, на меху, плащом лекаря, мальчику было тепло. А воздух оказался не таким уж холодным, дышать им было даже приятно. Это помогало уменьшить внутренний, болезненный жар. Арон внимательно следил за состоянием своего пациента и время от времени позволял ему ненадолго высовывать из-под одеяла кисти рук. Сколько времени прошло, трудно было понять. То ли несколько часов, то ли целая вечность. Лес, серебрящийся в лунном свете, казался нескончаемым. Глухо звучали копыта, утопая в снегу. Вдалеке пересвистывались совы. Всё это убаюкивало, и Леопольд задремал. Разбудил его чей-то хохот. Мальчик испуганно распахнул глаза, пытаясь понять, где находится. Арон успокаивающе шикнул. - Не бойся. Это филин. Всё в порядке. Леопольд перевёл дыхание. Огляделся. Вокруг по-прежнему были деревья. Они проплывали мимо, опустив тяжёлые от снега ветки. Казалось, ничего не меняется, словно путники двигаются по кругу. Но это было не так. Мальчик стал замечать меж стволов скальные выступы и валуны. А ещё – что путь идёт вверх. Горы?! Это что же, они добрались до надорских скал?! - Ещё немного, - услышал Леопольд голос младшего охотника. – Потерпи, маленькая. Девочка что-то ответила, но тихо. Слов не разобрать. - Спи, Абигайль, - усмехнулся Эдгард. – Зимой найери должны спать. «Так вот, как её зовут! – понял мальчик. – Красивое имя. Но ей больше нравится Найери. Интересно, почему её так прозвали? Почему именно так?» - Арон, - тихо позвал лекаря Леопольд. – Почему она – Найери? - Потому что она чувствует. Когда плохое – плачет. Когда хорошее – поёт. Такой вот у неё дар. Я тебя нашёл, потому что она беду услышала. Мальчик задумался. Тропа всё круче забирала вверх. Движение маленького отряда уже какое-то время замедлилось. При очередном повороте Леопольд понял, почему. Оказывается, Освальд спешился и сделал это не просто так. Мальчик опешил, когда понял причину. Охотник положил ладони на здоровенный валун, словно бы погладил его. Потом отступил, а камень вдруг медленно передвинулся, загородив собой тропу. Глядя на это, младший Манрик так и разинул рот. Ничего себе! Это как же?! Кто же это?! Арон хмыкнул. - Освальд и Эдгард – незаконнорождённые Окделлы. Чуть-чуть Повелители Скал. Вообще-то, так быть как бы и не должно, но литтэны их слышат. Кто знает, почему? Может потому, что самих литтэнов не слышит никто из законных потомков Лита? Леопольд некоторое время осмысливал услышанное. - Значит, они – братья Ричарда Окделла? - Двоюродные. Дед нынешнего Повелителя Скал однажды полюбил. О том, чтобы жениться на той девушке, и речи быть не могло. Никто бы ему не позволил. А может, и возлюбленную его убили бы, если бы он стал упорствовать. Так что о чувствах своих он помалкивал и женился, на ком сказали. Но любимая его забеременела и родила дочь – сестру, получается, прежнему герцогу Окделлу, Эгмонту. Она замуж вышла и родила двух сыновей. Вот так и получилось, что по женской линии они кузены Повелителю Скал. По женской, - подчеркнул Арон. – А дар передаётся только по мужской. Так считается. Почему он в них проявился – загадка. Дед Освальда и Эдгарда хотел в этом разобраться. Однажды получилось так, что все решили, будто он погиб на охоте. Только это не он был, а зять его, муж дочкин. «Воскресать» он не захотел. Воспользовался моментом и ушёл в Гальтару. Надолго пропал. Сыновья уже и не надеялись, что вернётся…. Лекарь замолчал, а Леопольд снова задумался. Это что же получается? Что прежний Повелитель Скал, а точнее – позапрошлый, вернулся?! Из Гальтары?! Разве такое возможно?! Мальчик помнил страшные сказки об Изначальных Тварях, спящих в Лабиринте. Их тайком от родителей рассказывал младшим брату и сестре Константин. Старшие Манрики подобные истории не одобряли. Они считали, что жить надо настоящим и верить только в то, что можно пощупать. Но, похоже, в семье так думали не все. Кто-то же рассказал Константину о Гальтаре.Кто?! Уж точно не отец. И вряд ли Арнольд. Леонард! Переспорить остальных он не мог, но, внешне смирившись, почти сдавшись, всё же остался при своём мнении. Оставался. Теперь Леонарда нет. Вспомнив об этом, Леопольд не сдержал слёз. - Эй, чего ты, малыш? – мягко спросил лекарь. Мальчик уткнулся ему в грудь. - Семья, - тихо всхлипнул он. – Где они? Я совсем один…. - Не плачь, - успокоил его Арон. – Ты не один. Ты – с нами. Найери тебя как брата приняла. А она, чтоб ты знал, мало, кого к себе так близко подпускает. Если не побрезгуешь, виконт, считай, семья у тебя будет. - Я не брезгую, - немного обиделся Леопольд. – А Найери мне нравится. Она хорошая. Добрая. На мою сестру чем-то похожа. На Иоланту. И на другую тоже – чуть-чуть. Но на старшую почему-то больше. Мужчина усмехнулся: - Вот и ладно. А родных твоих мы поищем. Только потерпеть придётся. Сам понимаешь – мало того, что зима, так ещё и с людьми непонятное происходит. Опасно сейчас. До весны подождём, осмотримся, обстановку разведаем. Как знать, может, к лучшему что переменится. Тогда и поисками займёмся. Договорились? Мальчик согласно угукнул. Идущая впереди лошадь остановилась перед входом в пещеру, внутри которой горел огонь. Но его отсветы видно было только вблизи. Эдгард спешился, снял с седла Абигайль. - Приехали, - весело сказал он Арону и Леопольду. – Слезайте. Мы лошадей и корову в другую пещеру отведём. А вы заходите, - сделал приглашающий жест, потом позвал: - Дед! Это мы. С нами гости. Встречай. Леопольд с изумлением рассматривал пещеру, куда его внёс лекарь. Это место не просто было обитаемым. Внутри оказался почти настоящий дом, уютный и тёплый. А навстречу гостям шагнул мужчина неопределённого возраста, внешне очень схожий с Освальдом и его младшим братом. Леопольд удивился ещё больше. Если бы ему не сказали, что это их ДЕД, он решил бы, что видит ОТЦА. Окделл кивнул гостям, которых, судя по всему, хорошо знал. Всех, кроме Леопольда. Но это не помешало ему мгновенно догадаться, кого он видит. - Арон, скажи на милость, где ты нашёл птенца Фламинго?! –спросил Окделл, удивлённо подняв бровь.