Производственный кризис

В коридоре послышались шаги, и Астория соскочила с подоконника. Она мельком посмотрела в зеркало и одёрнула помятый подол парадной мантии. “Леди не должна сидеть на подоконнике”, — строго прозвучало в голове матушкиным голосом, и Астория тихонько прыснула. Не сидеть на подоконнике, не смеяться громко, не поднимать глаза, если собеседник — мужчина, не бегать по лестницам… Список матушкиных “не должна” был куда длиннее, чем “должна”, но самый главный пункт был всё-таки во втором. Леди должна выйти замуж за лорда, ну или хотя бы за наследника. Никак иначе. Астория вздохнула и ещё раз посмотрела на себя, уже внимательно. “Моль бледная”, — как обычно, вздохнула она. — “Не то что Дафна. Обе блондинки, но она такая яркая, а я…” Вообще-то Астории нравилась и сложная прическа из кос, и новая парадная мантия глубокого синего оттенка, и остроносые туфельки на тонком каблучке, выглядывающие из-под подола. Мантия всё-таки немного помялась, и Астория достала палочку. Звать домовика не хотелось, хотя — по наставлениям матери — леди было неприлично поправлять свою одежду самой. Но Астории так нравилось колдовать! Ей было уже восемнадцать, она закончила Хогвартс, а практиковаться в чарах в доме Гринграссов было не принято. Она надеялась, что в новой семье порядки не будут такими строгими. Уверенный стук каблуков по паркету прервал размышления. Дверь резко распахнулась, и в комнату в облаке духов и серого шёлка влетела миссис Гринграсс. — Астория, пора. Голос ее был напряженным и звенел. Она оглядела Асторию с ног до головы, неодобрительно покачав головой: — Колдовать вздумала? Ах, некогда звать домовика! Она взмахнула палочкой; мантия на Астории разгладилась, а выбившийся из прически локон спрятался на место. — Палочку убери! — прошипела она уже у дверей. — И веди себя как леди. — Да, мама, — Астория не поднимала глаз, чтобы не рассмеяться. Ей было страшно и легко. * * * Волдеморт прибыл на торжество заранее, задолго до начала. Помолвка его не слишком интересовала, но следовало кое-что обговорить наедине с Люциусом в его кабинете. Волдеморт непременно появлялся на подобных мероприятиях — статус обязывал. Но удовольствия это ему не приносило никакого. Глубокие поклоны, угодливые взгляды снизу вверх, бесконечное “сир” и затихающие в его присутствии разговоры — преклонение давно казалось ему фальшивым. Настоящей была бы только ненависть, но кто бы на нее отважился. Волдеморт усмехнулся, Люциус, сидящий напротив него, принял усмешку на свой счет и подобрался. — Продолжай, — махнул рукой Волдеморт, — я тебя слушаю. Люциус торопливо закончил свой доклад об ожидаемых поступлениях в казну и замер, ожидая дальнейших указаний. — Кого ты подобрал Драко? — поинтересовался Волдеморт, как будто вовсе не заметивший озвученных сумм. — Одну из дочерей Гринграссов? — Да, младшую. Только закончила Хогвартс. — Ах, Хогвартс. Наша альма-матер. В этот раз Люциус усмехнулся вместе с Лордом. — Драко готов? Люциус понял, что речь идет не о браке, и осторожно ответил: — Он будет готов, когда вы скажете, сир. — Хорошо. Волдеморт не был уверен, что младший Малфой будет готов хоть когда-нибудь, но дело должно продолжаться. Ничего страшного, если для этого кому-то придётся напрячься. Потерпит. Пауза затянулась. Волдеморт заметил, как Люциус украдкой поглядывает на старинные настенные часы, и устало прикрыл глаза. — Простите, что напоминаю, но… Мой Лорд, пора идти. — Веди, Люциус. Лорду было скучно. * * * В бальном зале и дышалось легче после узких коридоров гостевого крыла Малфой-мэнора. Открытые высокие окна, колышущиеся занавески, зеркала, лепнина и золотые завитушки... Астория всегда путала барокко и рококо. В зале толпились люди — множество знакомых лиц. Даже не так — ни одного незнакомого: всех она когда-либо встречала на раутах, балах и приёмах, устроенных её матерью в последние годы. Астории помнилось, что у Малфоев были какие-то родственники на континенте, да и не могла же она знать всё население магической Британии. Впрочем, одного человека пока точно не было видно — самого Тёмного Лорда. Миссис Гринграсс предупреждала Асторию, что он посетит приём, но знать — одно, а ждать встречи с ним — совсем другое дело. Сердце забилось чуть чаще, Астория покраснела и стала осторожно рассматривать гостей. Дафна в модной пышной мантии стояла у окна с Блейзом Забини, другие её однокурсники держались рядом. Астория незаметно махнула сестре рукой, та фыркнула и отвернулась. Астория продолжала идти за матерью, стараясь не отставать от неё больше чем на пару шагов. Они прошли мимо Селвина и Яксли — мужчин среднего возраста с совершенно незапоминающейся внешностью, мимо многочисленных Крэббов и Гойлов — вот уж кого невозможно было ни с кем спутать; мимо Долохова, одетого по-маггловски, что уже несколько лет считалось моветоном. Астория, впрочем, с сожалением вспоминала моду на маггловские вечерние платья. Можно было бы подобрать сестре что-то посимпатичнее замечательной, но совершенно не подходящей ей мантии. Астория так задумалась, что не заметила, как мать остановилась. Они подошли к небольшой арке в конце зала, увитой цветами. Около арки стояли Драко и Нарцисса; Люциуса не было. Астория догадалась, что тот, как хозяин дома, должен сопроводить в зал Тёмного Лорда. Она улыбнулась Нарциссе и скромно опустила глаза при виде Драко. Драко был милым и очень ей нравился, и Астория с искренним удовольствием согласилась на брак. Но она не была в него влюблена. Астория знала, кем занято её сердце. Она встречала этого человека всего дважды, в Хогвартсе, и видела его издалека, но была влюблена в него до кончиков пальцев, до трепета в животе, до умопомрачения. Астория мечтала о Тёмном Лорде. * * * После строго убранного кабинета пышное украшение бального зала неприятно резало глаза. Волдеморт не был аскетом, но терпеть не мог показную роскошь — всю эту позолоту, зеркала и лепнину. Хотя Малфои умели пускать пыль в глаза, всегда умели, в этом им не откажешь. Пока Люциус хозяйским взглядом осматривал зал, чуть заметно кивая некоторым знакомым, Волдеморт неторопливо разглядывал собравшихся. Вот Селвин и Яксли — как всегда, держатся настороже; Крэббы и Гойлы — полными семьями, даже с невестками: Лорд недавно был на свадьбе младшего Гойла. Или Крэбба. Или обоих? Волдеморт не удосужился запомнить. Долохов, как обычно, верен себе. Волдеморт усмехнулся. “Только у старой гвардии и есть хоть какое-то свое мнение, остальные трусят”. Он никогда не запрещал маггловских нарядов, но кто-то однажды предположил, что Лорду они не по нраву, и платья тут же перестали носить. Иногда Волдеморт жалел об этом: симпатичной блондинке у окна, например, облегающее вечернее платье пошло бы куда больше, чем модная, но совершенно бесформенная мантия. Бальный зал был полон людьми, но Волдеморт не видел ни одного незнакомого лица. Он знал их всех, всех до единого, и мысль об этом была куда как неприятна. В этом поколении ещё хватает молодежи, но что будет через двадцать лет? Волдеморт неторопливо двигался к цветочной арке в конце зала. Там его уже ждали. Он по достоинству оценил и нарочито спокойного Малфоя-младшего, и сдержанную Нарциссу, и юную блондинку-невесту, которая смотрела на него, как на праздничный торт. Волдеморт внутренне усмехнулся. Ничего не менялось, восторженные поклонницы не переводились. Эта, из Гринграссов — имя он не запомнил — кажется, будет обожать его на расстоянии. Волдеморта это устраивало, он терпеть не мог навязчивых женщин. Он вообще не понимал, почему сексу и любви придают такое значение. Эта сторона жизни его никогда не интересовала, но пользоваться чужим расположением в своих целях он не пренебрегал. * * * — Вам уже привезли новое платье? То самое? — Астория расправила плечи и потянулась. От кропотливой работы над вышивкой заболела спина. — Да, милая, — Нарцисса заговорщицки подмигнула. — Оно точно как на колдо? — Даже лучше. — Но такое неприличное… Короткое, и грудь почти открыта, и вообще выглядит как ночная рубашка. — Это называется бельевой стиль, — Нарцисса поспешила показать свои знания. — Самый пик моды! — Но все-таки это непристойно. — Астория, ты же не думаешь, что я выйду в нем к ужину? — Конечно, нет. Но… — Заказать тебе такое? Покажешь Драко. — Ну что вы! — Астория покраснела и опустила глаза. — Нет-нет, мне не пойдёт. Нарцисса улыбнулась и воткнула иглу в канву. — Тогда продолжим. Астория послушно вернулась к вышивке. После пышной помолвки последовала ещё более пышная свадьба, а затем ожидаемо пришли будни. Драко целыми днями пропадал на работе. Астория же училась у Нарциссы ведению хозяйства в большом поместье — не чета небольшому родительскому дому; понемногу колдовала; усердно занималась любовью с мужем и отчаянно скучала. Ей не удавалось видеться с сестрой: Дафна тоже вышла замуж и уехала на медовый месяц в Бат. В Малфой-мэноре было интересно только первое время, пока она бродила незнакомыми коридорами, изучала сад и запоминала предков на портретах. Заказать домовикам меню на день, провести ревизию в закрытом крыле, обсудить с садовником новые посадки — всё это было вбито муштрой с детства и на деле оказалось не так сложно и не так интересно. Нарцисса оставалась главной хозяйкой, Малфои не спешили выделить новой семьей отдельное крыло или дом. Мэнор был большим, но пустынным: во многих коридорах давно уже никто не появлялся, кроме домовиков и хозяйки, которая раз в две-три недели обходила дом полностью. Астория, несколько раз сопроводив Нарциссу в обходе, нашла себе небольшие гостевые покои и сбегала туда упражняться в бытовых чарах или просто читать. Она подозревала, что Нарцисса знает о ее шалостях, но закрывает на них глаза. В конце концов, и у свекрови была отдушина — как оказалось, та любила маггловскую высокую моду. Но Астория пряталась в своей тайной комнате не только ради чар. Там она могла перебирать драгоценные воспоминания о Тёмном Лорде. Он часто бывал в Малфой-мэноре — за четыре месяца одиннадцать раз, не то чтобы Астория считала, и восемь из них оставался на обед. Тогда у неё кусок не лез в горло; она рассматривала Лорда украдкой и терялась, когда он обращался к ней “миссис Малфой”. К зиме Лорд стал появляться в поместье чаще; часами пропадал с Люциусом и другими советниками в кабинете, а традиционные обеды стали проходить в напряженном молчании. Что-то шло не так, чувствовала Астория, но никто не спешил ей ничего объяснять. Нарцисса поприсутствовала на одном таком совещании, после чего внезапно заинтересовалась, когда же у молодожёнов планируется ребенок; Астории пришлось пройти довольно смущающие обследования. Она была признана здоровой, и Драко стал отрабатывать супружеский долг с удвоенной силой. Муж нравился ей всё больше. С Драко было уютно и тепло, он легко мог её рассмешить и замечательно целовался. Астории казалось, что она начинает влюбляться. Но в присутствии Тёмного Лорда у Астории всё ещё краснели щеки и сердце билось как сумасшедшее. Лорд вежливо целовал ей руку на прощание, а она застывала столбом на несколько секунд. Астория была уверена, что все давно знают о ее слабости. * * * Смущение младшей миссис Малфой — единственное, что поднимало настроение Волдеморту этой осенью. При каждой встрече её щеки заливало нежным румянцем, что придавало краски бледному лицу. Волдеморту казалось забавным, как она теряет в его присутствии дар речи, как неловко мнёт салфетку и поминутно смотрит на мужа в поисках поддержки. Малфой-младший же явно был влюблён в жену по уши и не замечал никаких неловкостей. Люциус и Нарцисса посмеивались между собой, но в присутствии Волдеморта никогда не позволяли себе легкомысленных замечаний. Во всём же остальном осень и начало зимы принесли с собой множество плохих новостей. И если проблему скудного урожая и убытков можно было решить с помощью хоть магглов, хоть новых вложений — благо, было что еще вкладывать, — то решения самой важной задачи Волдеморт так и не видел. Её-то они и обсуждали со старой гвардией долгими часами. — Есть новости из Франции? — Да, мой Лорд, — Люциус довольно улыбнулся. — Подходящая семья. Девочки, правда, маловаты — десять и восемь. Возьмём под опеку, из родных только бабка. Волдеморт поморщился. Пожилых женщин он не любил, с ними было трудно разговаривать о деле . — В Испании есть несколько подходящих родов, ведём переговоры, — включился в разговор Треверс. — С нашими практически нет пересечений, кровь чистая. — Может, запросить Дурмстранг? У Каркарова всегда есть кто-то на примете, — Долохов, как обычно, смотрел на восток. — Обсуждали уже, не подходит. Менталитет другой, воспитание, — Люциус был раздражён. — Я связывался, никого подходящего, — снова Треверс. Во время этих бесед Волдеморт часто стоял у окна в кабинете Люциуса. Окно выходило на север, и там, вдалеке, в сотне миль от поместья, пролегала граница. Она не мешала магглам, она делила магическую Британию на два государства — северное светлых и южное тёмных. Ни общего Министерства, ни госпиталя святого Мунго в Лондоне уже не было; каждое государство имело свои структуры. Из “Дырявого котла” по-прежнему можно было попасть в Косой переулок, теперь заброшенный и пустой. Волдеморт был уверен, что тогда, в восьмидесятом году, сделал правильный выбор. Десятилетнее противостояние с Министерством и Орденом Феникса было бескровно разрешено за столом переговоров. Никто не пострадал, все получили, что хотели, но двадцать лет спустя оказалось, что хотеть надо было чего-то другого. Волдеморт подозревал, что все знают о его сомнениях. * * * На Рождество в Малфой-мэноре затеяли традиционный бал. Устраивать его пришлось Астории, правда, под бдительным присмотром Нарциссы. Хлопотать начали ещё в ноябре. Стопка подписанных приглашений росла, домовики сбивались с ног, поставщики зачастили с образцами товаров. Астория понимала, что сдаёт своеобразный экзамен, поэтому очень волновалась, как бы не подвести свекровь. К концу декабря она устала настолько, что стала спать днём. Временами ее охватывала немыслимая слабость, на глазах то и дело выступали слёзы, но достойных поводов обратиться к колдомедику не находилось. “Подумаешь, полежала немного", — говорила она себе, приводя лицо в порядок после дневного сна. — Всё успею. Что сегодня по плану?” Наконец до праздника осталось несколько дней. Список ежедневных обязанностей сократился до нескольких пунктов, но Астория перепроверяла за собой лишний раз, чтобы ничего не забыть. Единственным местом в мэноре, которое она обходила стороной, был кабинет Люциуса. Она старалась не появляться даже в коридоре, ведущем в ту сторону. Но всё-таки надо было проверить работу домовиков, и ей пришлось нарушить своё правило. Астория уже почти дошла до кабинета, когда вспомнила, что у Люциуса опять совещание и Лорд на нём точно присутствует. У неё внезапно задрожали ноги, и она прижалась к стене у самой двери. Секунду спустя она уже готова была двинуться дальше, но услышала спокойный голос Лорда: — Теперь ты понимаешь, Драко, почему мы рассказали тебе только сейчас? Астория замерла. Она не знала, что муж дома и что ему оказали честь побеседовать с Лордом. Пока она размышляла, Драко ответил: — Мой Лорд, могу ли я рассказать жене? У нас нет друг от друга тайн. Астория зажала себе рот рукой, чтобы не засмеяться. Лично у неё было целых две тайны от мужа. — Конечно, нет, — раздался голос Люциуса. — Женщинам не стоит этого знать. От них пока требуется только одно, сын. Дети. — Дети, — подтвердил Лорд. — Всё остальное — наша забота. “Дети?” — в голове у Астории все смешалось. — “Мой Лорд хочет, чтобы у нас было много детей? Зачем?” Она прислушалась к себе и наконец поняла, почему ей было так плохо в последнее время. Это открытие придало сил, она решительно открыла дверь в кабинет и, стоя на пороге, нашла глазами Тёмного Лорда. Тот немного приподнялся в кресле и взмахнул рукой. Все застыли на месте, только Драко бросился к ней навстречу. Астория уже не смотрела на Лорда, она встретила взгляд Драко и сказала, кажется, только ему: — Я беременна. * * * Волдеморту давно не приходилось никого проклинать. Враги недоступны, слуг наказывать было не за что, магглы не стоили усилий. Внутренний круг, собиравшийся на традиционную встречу у Люциуса, уже ничего не решал и даже не обсуждал. Каждый раз кто-то из старших приводил своего сына или племянника, и Волдеморту приходилось выслушивать набившую уже оскомину историю. Люциус не спешил вводить в курс дела своего отпрыска, оставляя его напоследок. Наконец, за три дня до Рождества, пришёл черёд и Драко. Волдеморт привычно устроился в кресле у окна с видом на север. Он знал предстоящий разговор наизусть, и ему было скучно. Как отреагирует Малфой-младший? Сперва испугается, потом не поверит и потребует доказательств. Как и все до него. — Мой Лорд, господа, — по крайней мере, Драко был учтив. — Садись, Драко, — Люциус взял разговор в свои руки. — Расскажи мне про Хогвартс. — Хогвартс? Отец, ты же знаешь Хогвартс, ты… — Если я спрашиваю, надо отвечать. Драко понял свой промах и поспешил исправиться: — Хогвартс — это школа магии. Расположена в Девоне в бывшем поместье Ноттов. Директор в последние два года — Северус Снейп. До этого — Гораций Слагхорн. Раздельное обучение для мальчиков и девочек… — Продолжай. — Девочек учат бытовым чарам, этикету, танцам и ведению хозяйства, а мальчиков — заклинаниям посложнее, рунам, арифмантике и зельям. Есть и совместные занятия. — Что насчет истории магии? — Историю магии преподает профессор Руквуд, сэр, — Драко кивнул седовласому мужчине, стоявшему у камина. — И чем заканчивается курс? — Тысяча девятьсот восьмидесятым годом, — в голосе Драко чувствовалась гордость: он всё вспомнил в точности. — Так вот, сегодня мы расскажем тебе, что было потом. Волдеморт отвернулся к окну. — В восьмидесятом году мы заключили договор. С Альбусом Дамблдором и тогдашним Министром магии Гарольдом Минчумом. Договор о разделении страны. Думаю, ты что-то слышал о границе; кроме того, на гобеленах так много имен, но этих людей ты не знаешь, правда? Мы поделили Британию. Полукровки, магглорождённые, ещё несколько десятков родов — все, кто захотел — ушли под крыло Дамблдора на север. Там есть свой Хогвартс, настоящий. — Отец?.. — Замок в Шотландии. Школа магии, мы все ее закончили. Теперь там и Министерство, и школа, и госпиталь. Места хватает. В разговор вступил Руквуд: — Драко, мы немногое знаем о том, что происходит там, на севере. Для заклинаний граница непроницаема. Конечно, есть пара лазутчиков, но толку от них мало. Так, какие-то слухи доходят, иногда даже через магглов. — А в чём был смысл договора? Волдеморт напрягся. Хороший вопрос. — Шла война, Драко. Мы больше не хотели крови. Никто не хотел. А силы были примерно равны. Поделить страну на две части показалось оптимальным выходом. Драко замолчал на несколько секунд, затем спросил: — А в школе не говорят об истинном положении дел, чтобы не было волнений? Чтобы никто не стал искать дальних родственников, не мог просто сбежать? — Да. — Тогда почему сейчас мне открыли правду? И ещё один хороший вопрос. Волдеморту было приятно, что Малфой-младший оказался достаточно умён, чтобы задать его. — Мы вымираем, Драко. Голос Люциуса был тих и печален. — Не понимаю. — Нас слишком мало. В Хогвартс в этом году пошли всего двенадцать детей! Ещё два-три поколения, и начнется инбридинг. В вашем поколении из-за войны родилось слишком мало детей. Конечно, мы ищем подходящих женихов и невест на континенте, но там знают о нашей ситуации и не спешат породниться. — Так от нас требуются... дети? — Да, — Люциус не стал объяснять больше. — Теперь ты понимаешь, Драко, почему тебе рассказали об этом только сейчас? — задал Волдеморт риторический вопрос. Помолчав, Драко спросил: — Мой Лорд, могу ли я рассказать жене? У нас нет друг от друга тайн. — Конечно, нет, — Люциус был непреклонен. — Женщинам не стоит этого знать. От них пока требуется только одно, сын. Дети. — Дети, — подтвердил Волдеморт. — Все остальное — наша забота. Внезапно открылась дверь. На пороге стояла Астория. Она мельком оглядела собравшихся и, пристально глядя в глаза Драко, сказала то, чего никто не ожидал от неё услышать: — Я беременна. Волдеморт, привставший было в кресле, откинулся обратно на спинку. Это знак. Всё будет хорошо. * * * Душным вечером тридцать первого июля Астория родила мальчика, которого назвали Скорпиусом. Драко плакал, когда первый раз брал его на руки. Астория смотрела на растроганного мужа, на белобрысую макушку сына и чувствовала, как глупое, бессмысленное влечение к Тёмному Лорду окончательно покидает её. Он больше не имел значения. В ее жизни появилась новая любовь. “Я хочу ещё детей”, — Астория улыбнулась и откинулась на подушки. Всё было хорошо. * * * В том же июле далеко на север от Уилтшира, в сотне миль от Малфой-мэнора, в замке Хогвартс, в своем кабинете сидел Альбус Дамблдор. Он перебирал письма студентам, поступавшим в этом году. Их было всего десять. Дамблдор вздохнул. Пришла пора снова собрать Орден Феникса. Вместе они что-нибудь придумают. Он подошёл к окну и распахнул ставни. Высоко в небе летал феникс. Для него не было никаких границ.